Человек и мир в философии А. Шопенгауэра
В чем же суть идей этого философа и чьим учеником он себя считал? Шопенгауэр утверждал, что он развивал мысли Канта о вещи в себе. Свое время он считал неблагоприятным для развития истинной философии, корни которой идут от Платона, Аристотеля, Локка и Канта. Причиной тому является торжество механического материализма и широко распространившееся неверие. К своему современнику Гегелю он относился без всякого пиетета и называл его «наглым и марающим всякую бессмыслицу» . Столь резкое суждение было вызвано тем, что субъективный идеализм Шопенгауэра вступал в явное противоречие с объективным идеализмом его оппонента.
Прежде всего обратим внимание на два основных понятия, включенные в название работы.
Что такое воля? Под волей философ подразумевал интимнейшее свойство, не зависящее от интеллекта, который по отношению к ней является сущностью физической, она же метафизична. Объясняя сущность воли, Шопенгауэр ссылаетс’я на датского лейб- медика Брандиса, который писал о сознательной или бессознательной воле частей человеческого организма. Таким образом, воля — это некое интимное свойство организма или его части, бла- годаря которой он существует. Воля мистична, она отделена от познания и часто выступает против него, это некий внутренний импульс, создающий и отдельный организм, и весь мир. Волю автор определяет как «единственное реальное во всем бытии, ядро природы (курсив автора.
— Г.X.vt Ю. С.)» (т. 2, с. 81).Вторая часть названия также исполнена особого значения. Отталкиваясь от Канта, Шопенгауэр не считает возможным познать вещь в себе. Он писал: «’’Мир — мое представление” — это, подобно аксиомам Эвклида, такое положение, которое каждый должен признать истинным, как только он его поймет, хотя и не такое, которое каждый поймет, как только его услышит» (т. 2, с. 110). Он продолжает свою мысль: «...главное есть прежде всего то, что он (мир. — Г.Х. и Ю. С.) ни неизмерим и ни огромен, его существование висит на единственной нити, и эта нить есть каждое данное сознание, в котором он пребывает» (т. 2, с. 111). Развивая свою идею о существовании мира только в сознании воспри-нимающего его субъекта, Шопенгауэр считает своим преемником солипсиста Беркли. Но сам он до крайнего субъективизма не доходит. Мир, по Шопенгауэру, явление субъективное, создаваемое в зависимости от сознания каждого отдельного воспринимающего лица. Дальше представления человеческое сознание идти не может. Поэтому картины одного и того же пейзажа при одинаковой остроте зрения у разных людей будут отличаться друг от друга. Субъективное начало, как видим, присутствует на первом плане.
Субъективность рождает и особое внимание к интуиции и мистике, философ утверждает реальность воздействия на расстоянии, которое связывает со всемогуществом воли, позволяющей влиять не только извне, но и изнутри. Особая роль, отводимая воле, дает возможность вызывать изменения в мире не только путем причинной связи между телами, но и тем, который отличен от причинно-следственного и может быть отнесен к области мистического, ибо «ядро природы» — воля — присутствует во всем сущем и возможны связи вне внешних отношений. При этом интеллекту отводится подчиненное место, если познание идет путем интуитивным. «Подлинная мудрость есть нечто интуитивное» (т. 2, с. 167), — утверждал философ.
Пессимистично восприятие философом места человека в мире. Жизнь каждого отдельного человека, как считает Шопенгауэр, «отнюдь не похожа на дар для наслаждения» (т.
2, с. 395). Более того, постоянные усилия и вынужденная деятельность не дают необходимых результатов, а «многие миллионы, объединенные в народы, стремятся к общему благу, каждый отдельный человек действует во имя собственного блага, но жертвами за это падают многие тысячи» (т. 2. с. 395). Автор неоднократно подчеркивает не-соответствие между трудом и его вознаграждением.Шопенгауэр постоянно указывает на зависимость сознания человека от сложившихся стереотипов. Самый яркий образ современного человека возникает в авторской метафоре: «человеческий род... представляется нам театром марионеток, который приводит в движение внутренний часовой механизм» (т. 2, с. 396). Этот образ создается вследствие того, что «цель человеческих стремлений, взятая как движущая сила, совершенно недостаточна для объяснения этого движения и непрерывной деятельности» (там же). Объяснение автора сводится к тому, что «неутомимый механизм», приводящий в движение человека и человечество, «находится не во внешнем мире» — это воля к жизни, некое метафизическое начало.
«Из исконности и безусловности воли объяснимо, что человек больше всего любит существование, полное нужды и страха, к тому же еще и скуки, которое с чисто объективной точки зрения он должен ненавидеть, и что больше всего боится его конца, единственно для него достоверного» (там же). Даже в изможденном и измученном человеке мы часто встречаем чувство жизнерадостности, влечения к жизни, «то же, что заставляет расти растение», а исчезновение жизнерадостности влечет к ипохондрии, полное ее отсутствие — к самоубийству.
Как видим, пессимистическое и иррациональное начала преобладают в концепции мира и человека у Шопенгауэра, именно они оказались особенно созвучны настроениям европейского общества второй половины XIX в.
К концепциям Шопенгауэра восходят и представления о толпе и гении. По его мнению, у гения, как у ребенка, духовные силы проявляются и «развиваются раньше, чем потребности, служить которым они предназначены» (т.
2, с. 424). «Гений в сущности гений потому, что естественное для детского возраста преобладание чувствительности и познающей деятельности остается у него, нарушая нормальное развитие человека, на всю жизнь, т. е. становится у него постоянным» (там же). Гений, как большое дитя, «взирает на мир как на нечто чуждое, как на зрелище, с чисто объективным интересом» (т. 2, с. 425). Здесь мы сталкиваемся с представлением о гениальности как патологии, что весьма характерно для второй половины XIX в. Человек обыденного сознания, человек толпы — это нормально развитая личуость, «жизнерадо-стно» принимающая все удары судьбы, превратившаяся в марионетку, приводимую в движение невидимым механизмом.Исходя из своего учения о том, что мир есть лишь воля и представление, особое значение философ придает искусству, ибо оно способно рассеять тот туман, которым окутана действительность. В произведениях искусства в силу его специфики «говорит сама природа вещей» (т. 2, с. 433), истолковать которую человеческое сознание не может. Однако Шопенгауэр отмечал, что человек «должен сам привнести в него (произведение искусства. — Г.Х. и Ю. С.) нечто, чтобы обнаружить эту мудрость; он извлекает из каждого творения столько, сколько позволяют ему его способности и образование...» (там же). Само произведение должно лишь пробудить фантазию воспринимающего, оно не может быть истолковано полностью. Шопенгауэр отражает в своем восприятии искусства позицию, сложившуюся ко второй половине века, когда Флобер говорил, что он будет счастлив, если его произведения поймут восемь человек.
Известный элемент элитарности присутствует в истолковании личности гения и способности понимать произведение искусства, но исходит эта позиция из убежденности философа в том, что в восприятии образов мира принимает участие воля, а не рассудок. Особенно это относится к музыке, которую Шопенгауэр ценил очень высоко и тоже связывал с волей: «музыка, в отличие от всех остальных искусств выражает... непосредственно саму волю (курсив автора. — Г.Х. и Ю. С.) ...этим объясняется, что она действует на волю, т.е. на чувства, страсти и аффекты слушателя, непосредственно, быстро усиливая и изменяя их» (т. 2, с. 467). Та-кое отношение к музыке приводило к особенной духовной близости философа и величайшего музыканта Германии Р. Вагнера. Воздействие идей Шопенгауэра прослеживается в «Кольце Нибелун- гов» — одном из главных произведений композитора.
Философия Шопенгауэра с его пессимизмом, критическим отношением к толпе, утверждением неизбывного одиночества личности в мире, с ее теорией о гении оказала огромное влияние на сознание европейцев конца XIX — начала XX в.