4. ЛИЧНОСТЬ И ОБЩЕСТВО
Личность не может ни охранять свое достоинство, ни правильно развиваться вне удовлетворительных форм общественного строя.
Общественный строй не может быть удовлетворительным вне существования в его среде развитых личностей, проникнутых рациональными убеждениями.
История представляет несколько фазисов в уяснении отношения личности к обществу, причем в этих последовательных фазисах это отношение устанавливалось различно.
При господстве обычая, при отсутствии выработки самых элементарных нравственных понятий личность не ставила себе вовсе задачи развития, была вполне поглощена интересами общества, вне которых не могла ни мыслить, ни существовать, и бессознательное развитие ее было обусловлено общественными явлениями, в которых она участвовала.
Несмотря на то что при подобном общежитии борьба внутри общества должна быть доведена до минимума, отсутствие в обществе личностей, действующих по убеждению и выработавших критическую мысль, делало невозможным удовлетворительное общежитие на этой ступени общественной эволюции.С пробуждением критической мысли является противоположение личности обществу; именно личности исключительной, наслаждающейся развитием, обществу, состоящему из большинства личностей, живущих по обычаю, доступных лишь низшим наслаждениям. Герой, пророк, законодатель, мудрец, философ выступают из массы, подчиненной обычной жизни, вырабатывают себе идеал исключительной нравственной жизни, не только независимой от жизни обычной, но весьма часто прямо противоположной ее идеалам, и пытаются развиваться независимо от окружающих их форм общественной жизни. Так как правильное развитие и даже поддержание личного достоинства невозможно для личности вне удовлетворительных форм общественного строя, то подобный, нравственный идеал личности, уединяющей себя от интересов окружающего ее общества, оказался неосуществимым.
Развитое меньшинство не могло при этом быстро расти численно, так как его идеал противоречил реальным условиям всякого общежития. Это меньшинство было извне потоплено общественными катастрофами, которые обусловливались неудовлетворительными формами общежития; оно разлагалось незаметно для самого себя и изнутри, так как окружающая его атмосфера обычных, некритических верований, низших побуждений проникала неизбежно и в него, искажая его развитие. Уединенный мыслитель или деятель, сначала сторонившийся от общения с низшими существами, чтобы лучше понимать их пользу, стал все более сторониться от них для собственного удовольствия, из-за того, что перестал понимать их интересы; уединенная мысль становилась все нереальнее, все фантастичнее; идеал мистического общения с сверхъестественным миром заменил идеал реального общежития; эгоистическое влечение к спасению собственной души от вечных мук заменило идеальное влечение к мудрости в мысли и в жизни; высшим идеалом стал, наконец, идеал схимника, отшельника, уединенного аскета, искусственно атрофирующего в себе мысли, точно так же как он намеренно атрофировал в себе функции члена общества... Общество спасла от гибели только полная невозможность для большинства людей осуществить этот нравственно безобразный идеал, прикрывавшийся лживыми масками любви к людям, самоотвержения для высшего блага, высшего убеждения и ставившего в число своих достоинств обязательность определенных аффектов, т. е. область, как мы видели, по самой сущности чуждую обязательности. Неизбежное при подобных условиях разрастание лицемерия и тайного господства в обществе тех самых низших инстинктов, которые отрицал аскетический идеал, подорвало наконец веру в него и мало-помалу, гораздо более путем невольного приближения, чем путем критической мысли, привело к иной постановке вопроса об отношении личности к обществу.Переживание обычая сохранило для большинства еще с доисторических времен представление об обязательности жизни в обществе и для общества.
Реальные интересы не позволяли личности оторваться от общества. Поэтому при постоянной выработке в человеке критической мысли, рядом с противоположением, о котором только что было говорено и которое дошло окончательно до безобразного идеала отшельника, в более скромных, но более обширных сферах вырабатывалось все определеннее понимание взаимной зависимости между развитием личности и развитием общества, а отсюда и необходимость, для собственного развития, содействовать улучшению форм общества и историческому прогрессу.«Правило старой морали: старайся выработать в себе исключительную добродетель и исключительную мудрость—заменилось иным: старайся распространить около себя всякое твое приобретение, умственное и нравственное, потому что, лишь распространяя его, ты укрепляешь его в себе и даешь себе возможность развивать это приобретение далее; старайся образовать около себя лучшую умственную и нравственную среду, потому что лишь она делает тебя общественною силою; стремись внести в общество, тебя окружающее, более разумные и более нравственные формы и условия жизни, потому что вне этих форм и условий твое уединенное превосходство, умственное и нравственное, остается бесплодно и будет не более как эгоистическим самоуслаждением. Личная нравственность находится в самой тесной зависимости от нравственности общественной и пе может, вообще говоря, развиваться без развития последней. Самое существенное условие первой есть энергическая деятельность в смысле улучшения общественного строя для того, чтобы искоренить в нем причины, неизбежно вызывающие определенные пороки и определенное безумие, и дать место новым побуждениям, имеющим шансы развить столь же определенные добродетели и определенную мудрость. Нравственное достоинство личности невыделимо из развития общечеловеческого достоинства в среде, в которой личность действует» (1874) 9.
Но эта необходимость прогрессивной общественной деятельности для личного развития оказалась не только результатом верного расчета для человека мыслящего, но и нравственною обязанностью для человека развитого.
Личность стала сознавать, что она всем своим развитием обязана обществу, которое ее выработало, и что в то же время лишь она своею деятельностью может развивать общество и придавать ему более и более удовлетворительные формы. Переводя это сознание на язык этики, его можно выразить, во-первых, как сознание права общества на то, чтобы деятельность личности была посвящена его развитию, и права личности направлять свои силы иа это развитие; во-вторых, как сознание личностью обязанности отплатить обществу за то развитие, которым она ему обязана, и обязанности уплатить ему именно, содействуя его дальнейшему развитию.«Как ни мал прогресс человечества, но и то, что есть в нем, лежит исключительно на критически мыслящих личностях: без них он безусловно невозможен; без их стремления распространить его он крайне непрочен. Так как эти личности полагают обыкновенно себя вправе считаться развитыми и так как за их-то именно развитие и заплачена страшная цена предшествующими поколениями... то нравственная обязанность расплачиваться за прогресс лежит на них же. Эта уплата... есть посильное распространение удобств жизни, умственного и нравственного развития на большинство, внесение научного понимания и справедливости в общественные формы...
Каков бы ни был прогресс, он зависит от личностей. Он не вырастет из земли, как вырастают сорные травы... Он не окажется внезапно в человечестве результатом мистических идей... Его семя есть действительно идея, но не мистически присутствующая в человечестве: она зарождается в мозгу личности, там развивается, потом переходит из этого мозга в мозги других личностей, разрастается качественно в увеличении умственного и нравственного достоинства этих личностей, количественно в увеличении их числа и становится общественною силою, когда эти личности сознают свое единомыслие и решаются на единодушное действие; она торжествует, когда такие личности, ею проникнутые, внесли ее в общественные формы. Если личность, говорящая о своей любви к прогрессу, ие хочет критически пораздумать об условиях его осуществления, то она в сущности прогресса никогда не желала, да и не была даже никогда в состоянии искренно желать его.
Если личность, сознающая условия прогресса, ждет сложа руки, чтобы он осуществился сам собою, без всяких усилий с ее стороны, то она есть худший враг прогресса...Осуществление прогресса принадлежит тем, которые избавились от самой гнетущей заботы о насущном хлебе, но из этих последних всякий критически мыслящий может осуществлять прогресс в человечестве.
Да, всякий. Не говорите, пожалуйста, о недостатке таланта и знания. Для этого не нужно ни особенного таланта, ни обширного знания. Если вашего таланта и знания хватило на то, чтобы критически отнестись к существующему, сознать потребность прогресса, то вашего таланта и знания достаточно, чтобы эту критику, это сознание воплотить в жизнь. Только не упускайте ни одного случая, где жизнь представляет действительно для этого возможность» (1870) 10.
«Теоретическая разработка социальных вопросов вызывает неизбежно к практической деятельности, к перестройке общества. Нельзя понимать — в самом деле понимать — факты общественной жизни, не стремясь направить ход этой жизни в ту или другую сторону. Кто ограничивается только пониманием фактов, тот этим самым доказывает свое непонимание их. Социальный факт заключается по своей сущности в совокупной деятельности личностей для перехода от строя общества, как оно было, к строю общества, как оно должно быть. Реакционеры, консерваторы, прогрессисты одинаково действуют на общество, толкая его в том или другом направлении, по мере своего понимания общественных фактов. Лишь индифферентист, который от них сторонится, не понимает, что его воздержание есть уже общественное действие, именно поддержка существующего или сильнейшего из борцов, что сторониться от общественного движения невозможно; ои не понимает сущности общественного явления» (1874) и.
«Как только возможность действовать явилась, как только есть элементы борьбы и жизни в обществе, устранить себя от этой борьбы не имеет права человек развитой. Как ни противно среди грязных луж отыскивать дорогу, ее отыскивать все-таки надо.
Как ни утомительно толкаться между сотнями полулюдей, чтобы найти в сотне одного-двух, доступных пробуждению к жизни, искать все-таки приходится. Можно наперед предвидеть, что неудач будет много... Все это, конечно, очень противно и возмутительно, но, если бы борцам прогресса приходилось только торжествовать, их дело было бы чересчур легко. Все-таки для успеха борьбы необходимо действовать в той среде, которая дана каждому историческим процессом в настоящем. Вооружаться приходится тем оружием, которое удобнее именно в этой среде и для того именно сорта битвы, который предстоит в настоящем. Отойти в сторону имеет право лишь тот, кто сознает себя совсем бессильным, т. е. неразвитым. Тот же, кто чувствует или воображает, что у него есть силы, не имеет нравственного права тратить их на мелкий, частный круг деятельности, когда есть какая-либо возможность расширить этот круг. Развитой человек по мере расширения своего развития должен оплатить и более значительную цену, израсходованную человечеством на это развитие; поэтому на нем лежит нравственная обязанность избрать столь широкий круг общественной деятельности, какой только ему доступен...Человеческий муравейник обращается в общество людей лишь тогда, когда критика со своими неумолимыми запросами начинает нарушать мирное блаженство или сонную рутину укромных уголков... Она говорит их защитникам: точно ли все эти формы, в которые вы драпируетесь, которыми вы прикрываетесь как святынею, которыми питаетесь и на разработку которых уходит вся ваша жизнь,— точно ли эти формы, как они есть и какими вы их сделали, заключают разумное человеческое содержание? Точно ли они не должны быть иными во имя истины и справедливости? Точно ли против них не следует бороться, чтобы их оживить? Точно ли они не идолы, в которых вы поклоняетесь своей рутине, своей боязни мысли, своему эгоизму в узком значении этого слова? Точно ли не следует свергнуть эти идолы, чтобы поставить на их место настоящую святыню?
Но здесь я чувствую, что со всех сторон восстают возражения. Как! Личность! Одинокая, ничтожная, бессильная личность думает критически относиться к общественным формам, выработанным историею народов, историею человечества! Личность считает себя вправе и в силах низвергнуть как идола то, что остальная масса общества признает святынею! Это преступно, потому что пред массою единица прав не имеет. Это вредно, потому что блаженство массы, довольной общественными формами, важнее страданий единицы, отрицающей их как зло. Это бессмысленно, потому что ряд поколений, выработавших данные общественные формы, в сумме умнее всякой отдельной личности. Это безумно, потому что личность бессильна пред обществом и его историею... Ответить на эти возражения не трудно...
Право бороться за истину и справедливость никто отнять у меня не может, если я сам не отниму его у себя во имя вреда, который может выйти из моей деятельности; во имя недоверия к моему личному разуму ввиду исторического разума общества; во имя моего бессилия ввиду громадных сил организованного общества...
Польза от борьбы за истину и справедливость во всяком случае бесспорна, если только дело идет о действительной истине и справедливости и если успех возможен...
Личность, ясно понимающая минувшее и энергически желающая правды, есть по своей природе правомерный ценитель истинного опыта человечества, правомерный истолкователь истинного разума истории.
Итак, если человек сознал в себе ясное понимание минувшего и энергическое стремление к правде, то он не может и не должен отрекаться от выработанного им убеждения ввиду исторических форм общества, потому что разум, польза, право на его стороне. Он только должен взвесить свои силы для предстоящей борьбы, не тратить даром тех, которые у него есть, увеличить их, насколько может, оценить возможное, достижимое, рассчитать свои действия и тогда решиться...
Как шла история? Кто ее двигал? — Одинокие борющиеся личности. Как же они достигли этого? Они делались и должны были сделаться силою... Перед общественными формами личность действительно бессильна, однако борьба ее против них безумна лишь тогда, когда она силою сделаться не может. Но история доказывает, что это возможно и что даже это единственный путь, которым осуществлялся созидательный прогресс в истории» (1870) 12.
Сделаться силою личность может, лишь сделавшись членом группы, которая поставила бы себе одну общую цель, скрепилась бы сознательною солидарностью общего убеждения и в своей коллективной деятельности на общество все увеличивала бы число своих сторон- пиков, как партия с определенной прогрессивной программой привлекала бы к себе все более сочувствующих во имя своего понимания задач, определенной эпохи и определенной страны, внушала бы остальному обществу все более уважения целесообразностью своих действий, силою своей организации и энергиею своей борьбы против всевозможных препятствий. Историческая роль прогрессивной партии, а вместе с тем и прогрессивная, нравственная роль личности, вошедшей в состав партии, определяется тою степенью понимания задач общественной связи вообще и потребностей данной эпохи в частности и тою энергиею целесообразной деятельности, которые проявляет партия борцов за бу^- дущее как коллективное целое.
Взглянем несколько подробнее на те условия, которые при атом выясняются для личности как личности развитой и стремящейся воплотить свое достоинство в деятельность, развивающую одновременно ее, эту самую отдельную личность, и других людей, за которыми она признала равное с собою достоинство.
Как личность, проникнутая определенным нравственным идеалом, осуществляемым в определенных формах общежития, она знает или верит, что осуществление этого идеала и этого общежития возможно лишь при энергической коллективной деятельности той общественной группы, в которую она, личность, вошла во имя своих убеждений и члены которой разделяют с нею ее убеждения и ее решимость воплотить их. Поэтому основную долю ее нравственной деятельности составляет солидарность с этими товарищами по развитию и по деятельности во имя этого развития. За этим тесным кругом стоят для развитой личности и другие члены партии; их приходится поддерживать, контролировать в их деятельности; им приходится уяснять идею, которой они взялись служить, постепенно вырабатывая в себе понимание и энергию, опираясь преимущественно на организацию партии, в которую вошли. Вне пределов партии стоят, с одной стороны, возможные союз- пики в более близком или отдаленном будущем, группы, или не выработавшие в себе надлежащего понимания задач личного развития, общественной солидарности и исторического прогресса, или поставленные в невозможность выработать это понимание при данных условиях жизни. Их надо стараться сделать из союзников возможных союзниками действительными. С другой стороны, стоят враги задачи, поставленной партией, враги, которых приходится принудить к уступкам или обессилить, с которыми приходится только бороться в данную минуту, и лишь впоследствии, после победы над ними, придется спросить себя; как отнестись к ним во имя требований справедливости и общечеловеческого достоинства?
Из отношения развитой личности к ближайшим товарищам по убеждению вытекает первое дополнительное определение развитой личности: нравственное достоинство личности, борющейся за прогресс, осуществимо лишь с группой, разделяющей развитие личности. Раз человек сознал, что люди этой группы — его товарищи по убеждению, он должен помнить, что их успех — это его успех; их сила — это его сила; расширение их нравственного значения — это рост его достоинства; жертвы, приносимые усилению, скреплению и расширению партии,— это жертвы, приносимые собственному усилению и достоинству. Всякое действие, которое обусловливало бы ненужный риск для людей партии, есть преступление для личности, к ней принадлежащей. Всякое действие, колеблющее значение партии, подрывающее ее солидарную организацию, мешающее ей употреблять все свои силы на достижение общей цели и на борьбу против общих врагов, может быть оправдано лишь отступлением личности от нравственного и общественного идеала, до тех пор ее руководившего, или сознанием ею в себе и около себя достаточных сил, чтобы образовать новую партию, способную в данную минуту, при данных условиях, лучше осуществить тот же идеал; в противном случае это есть безнравственная измена собственному убеждению.
То обстоятельство, что прогрессивный идеал личной и общественной нравственности может быть осуществлен лишь коллективными силами, устраняет огромное затруднение, которое беспрестанно представляется при стремлении к прогрессивной деятельности для личностей, сознающих в себе недостаток подготовленности, недостаток вполне ясного понимания, куда идти и как действовать при данных условиях, и колеблющихся пред решением бросить все свои силы и всю жизнь в определенную форму общественной борьбы, для которой, может быть, у них не хватит сил и энергии. Для одинокого человека и среди сонного общества, где не определилась борьба партий за лучшее будущее, это затруднение действительно громадно, и не мудрено, если из него вырабатываются лишь люди особенно энергичные. Менее сильных засасывает пошлость среды или они находят исход в самоубийстве, если оказываются не в состоянии примириться с какою-либо скромною полезною деятельностью, доступною, как выше сказано, всякому, но деятельностью, гораздо более важною в смысле сохранения на будущее традиции прогрессивных стремлений, чем своими непосредственными результатами. Но как только в обществе началась борьба за будущее и развернуты знамена партий, личности самой бессильной, самой неподготовленной нет основания колебаться. Если в ней проснулось отвращение от существующего зла и стремление к лучшему, то она может между знаменами борющихся партий выбрать то, которое ей кажется наиболее прогрессивным или хотя бы наиболее подготовляющим необходимые условия прогресса. К этому знамени она и должна приступить. Бессильная сама по себе в своем одиночестве, в своей неподготовленности, личность найдет в группе коллективную силу, совет для личной деятельности, пример для деятельности коллективной. Так как для группы, в которую она вступает, существенно важно иметь членами людей, по возможности развитых и подготовленных, и в то же время настолько же важно воспользоваться наиболее целесообразно всеми личными силами группы, то указания более подготовленных и знакомых с делом товарищей могут быть единственно полезным руководством для новых сторонников прогрессивного дела. Конечно, везде встречаются и ошибки, и недостатки, но предоставленная самой себе неподготовленная личность сделает, вероятно, еще более ошибок, разовьет в себе еще большие недостатки. Конечно, иногда силы могут быть растрачены не совсем целесообразно, но, оставаясь одинокою, личность почти наверно истратит все свои силы даром или будет засосана трясиною общественной пошлости. Конечно, не все члены группы, в которую вступила личность, оправдают ее ожидания, но, признав, что общество нуждается в перестройке, что в нем присутствует зло, против которого следует бороться, всякий мыслящий человек должен заранее ожидать, что это самое зло вызвало в личностях, входящих в состав общества, многочисленные недостатки, и в то же время должен помнить, что помимо личностей, как они суть, никакой прогресс невозможен. Раз признав, что данная группа, данная партия поддерживает передовое знамя и заключает представителей передовых стремлений, личности, еще колеблющейся, еще не уверенной в своих силах, остается один исход: отдать свои силы этой партии и руководствоваться ее советами.