Исторические типы морали
Исторический тип морали определяется целой совокупностью признаков: соотношением моральных норм и обычаев, характером санкций, соотношением поступка и его мотива, в конечном итоге — степенью автономности субъекта нравственности, зрелостью личности.
Страх перед наказанием за совершенный поступок — самая простая форма социального контроля, распространимая даже на коллективные взаимоотношения в биологических популяциях. В ранних человеческих общностях чувство страха преобладало по отношению к чужим, потенциально враждебным иноплеменникам.
По отношению к «своим» внутри группы действует механизм «стыда». В чувстве стыда выражена уже простейшая форма социального контроля, отделившаяся от ее группового носителя и ставшая самооценкой индивида. Стыд — это страх осуждения «своими». Стыд не предполагает разграничения мотива и поступка. Стыдиться (или гордиться, гордость — положительная форма социального контроля этого типа) можно и случайной ошибки, гордиться можно случайной, немотивированной удачей, победой, не зависящей от победителя. Античная культура в основном была воплощением того типа нравственности, для которой наиболее характерной формой самооценки были «стыд» и «гордость». Человек судит себя по объективному результату, а не по мотивам поступка (таковы герои Еврипида: Федра, Геракл, Тесей). Стыд не осознавался как стыд перед собой, он как бы вынесен вовне и воплощен в образе Эриний, преследующих того, кто совершил зло.
Неотделенность еще внутреннего мира от внешних проявлений человеческой активности отразилась на характере дружеских отношений. Наиболее тесно связывала людей в «героическую» эпоху Древней Греции дружба, скрепленная договором. Героические действия, совершенные Ахиллом под Троей, были связаны с необходимостью отомстить за гибель своего друга Патрокла. Главным в дружбе был ее «практический» характер, мотив не отделялся от действия.
Другой тип нравственности характерен для сословного общества. Здесь центральным оказывается такой регулятор поведения, как честь. Чувство стыда трансформируется в чувство бесчестья. Понятие чести не столько выражает персональную репутацию индивида, сколько определяет значимость той общности, к которой он принадлежит. Понятие чести воплощается в корпоративные «кодексы чести». Идеалом дворянского сословия было сознательное изгнание страха и утверждение чести как основного «законодателя» поведения дворянина. Дуэль — процедура по восстановлению чести. С этих позиций храбрость — самоцель дворянина, это не средство служения государственной пользе. В отличие от более ранних типов нравственности, в данном случае поражение или победа не есть критерий нравственного поступка. Главное — личное бесстрашие, то есть следование закону чести, что предполагает индивидуальную мотивацию, а не только позитивный результат поступка. Но корпоративное одобрение вызывают только определенные внутренние побуждения, воплощенные в определенные действия. Дуэль, способность добровольно взглянуть в лицо смерти, становится особым «очищающим» ритуальным действием, смывающим печать личного бесчестья. Причем индивидуальному решению в дуэли отводится серьезная роль: необходимо решить, достаточно ли только простого вызова, или «обозначения» боя (выстрел в воздух), или же оскорбление необходимо смыть кровью[199]. Для низших сословий понятие чести часто связано с уровнем мастерства, с трудом, как достойным человека занятием.
Понятие достоинства оказывается в центре нравственного сознания уже в новое время. Достоинство мыслится как то, что должно быть присуще каждому индивиду, должно носить всеобщий характер. С этой точки зрения, дуэль — лишь ритуализированное убийство, унижающее достоинство человека действие. Достоинство предполагает расхождение между должным и сущим, что открывает простор для личного самосовершенствования. Понятие человеческого достоинства предполагает ощущение индивидом себя как представителя «рода человеческого» в целом, ставшее мотивом его поведения.
Чувство собственного достоинства предполагает значительную вариативность поведения индивида, открывает возможность различных его интерпретаций. В частности, диапазон интерпретации понятия достоинства находится между полюсами безграничного самоутверждения индивида и ощущением огромной ответственности за свои поступки перед человечеством. Основополагающим для истолкования идеи человеческого достоинства является принцип гуманизма, который и сам имеет различные интерпретации. Гуманизм выражен и в идее И.Канта, согласно которой человек всегда является целью и не может стать средством. Но существует и марксистский, «конкретный» гуманизм, согласно которому отдельный человек может и даже должен с радостью стать средством для прогрессивного развития человечества в целом. Ж.П.Сартр рассматривает гуманизм как абсолютную свободу человека, не стесненную внешними условиями и внутренней «цензурой». В религиозной христианской традиции гуманизм подвергается критике, рассматривается в качестве одного из самых больших заблуждений человечества (Н.Бердяев, Ю.Бохеньский). Гуманизм как поклонение человека самому себе рассматривается как форма идолопоклонничества, несвободы человека.