§289. Гипотезы о возникновении bonorum possessionis
У нас нет никаких прямых сведений из источников о самом начале рассматриваемого института. Существующие в новой литературе гипотезы держатся главным образом двух направлений. Одни утверждают, что мысль о bonoram possessio зародилась не по поводу нормального цивильного наследования.
Так, например, некоторые писатели думают, что она зародилась по поводу usucapio hereditatis: открытая для всякого возможность захватить чужое наследство побуждала совершенно посторонних умершему лиц стремиться к этому захвату, вследствие чего наследство нередко ускользало из рук близких родственников или возбуждало споры между несколькими претендентами, одновременно протянувшими руки за наследственным имуществом. Для разрешения этих споров преторы сочли нужным установить какие-нибудь правила о том, в каком порядке они будут удовлетворять претендентов, а при этом, естественно, они прежде всего постановили допускать близких родственников. Так как они не были стеснены в этом случае цивильным правом, то в числе претендентов они дали место и кровным родственникам, и супругам, на которых указывало тогдашнее общественное мнение. Этот порядок, созданный для usucapio hereditatis, был затем перенесен и на случай нормального наследования. Эта и подобные ей гипотезы страдают двумя недостатками: они не указывают, как совершился этот перенос, а главное - не находят подтверждения в источниках. Другая группа гипотез утверждает, что мысль о bonoram possessio зародилась при нормальном наследовании по цивильному праву. Наиболее обстоятельно это предположение разработал немецкий ученый Лейст. Он говорит, что bonoram possessio первоначально введена была претором без намерения реформировать цивильное право. Он хотел только содействовать более правильному осуществлению цивильного наследственного права (adjuvandi juris civilis gratia). Именно он хотел 1) побудить цивильных наследников к скорейшему принятию наследства и 2) по возможности сократить число случаев, когда наследство делалось выморочным вследствие того, что к нему не находилось наследника*(1018). Он хотел побудить цивильных наследников (lege или testamento, как говорит Цицерон) к скорейшему принятию, предоставляя им некоторые выгоды. Претор объявил, что если наследник (heres) в течение известного срока заявит желание воспользоваться своим правом, то он поможет ему собрать в своем владении все наследственные вещи (посредством interdictum Quorum bonorum). Но если наследник пропустит этот срок, то претор обещает эту свою помощь тому, кто по цивильному же праву был бы наследником, если бы не было предыдущего. Из этого, однако, не следовало, говорит Лейст, чтобы этот предыдущий не мог вступить в наследство и после срока. Он мог предъявить к bonoram possessor'y цивильный иск о наследстве (hereditatis petitio) и отобрать у него таким образом наследственное имущество*(1019). Хотя bonoram possessor и после этого сохранял формально права на владение наследством, но оно было bonorum possessio sine re*(1020). Могло, однако, случиться, что, несмотря на выгодные обещания претора, цивильные наследники все-таки не являлись. На этот случай, чтобы наследство совсем не осталось без преемника, претор обещал дать владение наследством ex aequitate, т.е. лицам, которые не могли опереться на цивильное право. В этом случае преторский эдикт дополнял цивильное право (supplendi juris civilis gratia).Эта гипотеза Лейста в настоящее время наиболее распространена, потому что она лучше объясняет связь bonoram possessio с нормальным наследованием и притом подкрепляется источниками: те места Цицерона, которые были приведены в предыдущем параграфе, служат ей подтверждением.
Придерживаясь этой гипотезы, можно предположительно пред ставить себе и дальнейшее развитие bonoram possessionis. Когда претор встретил в обществе одобрение своей попытки дать доступ к наследству лицам, поставленным у Цицерона на третьем месте (ех aequitate), то он решился поставить в подобное же положение и эманципированных детей, но только не на третьем месте, а на первом, рядом с sui heredes. Точно то же положение дал он эманципированным и в случае praetentio. Если бы явился какой-нибудь цивильный родственник и предъявил к этим детям цивильный иск о наследстве (petitio hereditatis), он сделал бы их bonoram possessores sine re. Однако, постепенно основываясь на настроении римского общества, претор, вероятно, стал сначала только в некоторых случаях отказывать цивильным наследникам в иске против bonoram possessor'a, и таким образом последний становился cumre. Еще позднее претор, уже в виде общего правила, стал некоторым цивильным родственникам отказывать в иске против некоторых bonoram possessores, например, агнатам против эманципированных детей, получивших bonoram possession unde liberi. Таким путем он, вероятно, довел в самом конце республики или в начале империи институт bonoram possessio до того вида, в каком он описан в §286.