РАЗВИТИЕ НОТОВСКОГО ДВИЖЕНИЯ

НОТовское движение зародилось в России примерно в то же время, что в США и в Европе. По свидетельству А. К. Гастева, уже в 1904 г. где-то на Урале, в Лысьве и других заводах делались попытки применения принципов НОТ.

В это же время начинает формироваться и первая научная школа профессора Н.

Движение по организации труда и управления получило отражение и в литературе. Возникло специальное издательство во главе с инженером Левенстреном, выходили журналы «Русское богатство», «Мир божий», «Журнал для всех» и др., в которых активно публиковались статьи по данной проблеме.

Мощный толчок процессу становления отечественного научного менеджмента дала Первая Всероссийская инициативная конференция по научной организации труда и производства, созванная под эгидой НКПС по инициативе Л. Д. Троцкого и начавшая свою работу 20 января 1921 г. Хотя ее организатором был Комиссариат путей сообщения, обсуждавшиеся на конференции вопросы выходили далеко за пределы транспортной проблематики. Об этом свидетельствуют, например, доклады А. Богданова, В. Бехтерева, О.

Конференция привлекла 313 участников и около 100 гостей, которые работали в 5 секциях:

организация работ в механическом производстве, в частности в железнодорожных мастерских;

организация работ в железнодорожном транспорте;

организация управления и его частей;

рефлексология труда;

мероприятия по объединению работ по научной организации труда и практическому их осуществлению.

По результатам обсуждения было издано шесть увесистых томов материалов конференции, которые еще ждут своих исследователей.

Всероссийский форум обнаружил существенные расхождения в общетеоретических трактовках НОТ и управления. Главными вопросами, по которым велась наиболее острая полемика, являлись отношение к западным концепциям менеджмента, прежде всего к тейлоризму, и выработка методологически правильного подхода к НОТ.

В ходе дискуссии по первому вопросу сформировались два полярно противоположных лагеря: тейлористы и антитейлористы. Первые (И. Каннегисер, Н. Гредескул и др.) склонны были отождествлять тейлоризм с научной организацией труда и управления, утверждая, что учение Ф. Тейлора не только принципиально неоспоримо, но еще и универсально, т. е. практически полностью приемлемо в любых общественно-экономических условиях.

Вторые (прежде всего О. Ерманский) резко возражали тезису о политико-идеологической нейтральности тейлоризма и обращали внимание на недопустимость его отождествления с «научной организацией труда», отмечая ориентированность тейлоровского учения на максимальную, выходящую за пределы возможностей человеческого организма интенсификацию труда, что было несовместимо с ценностями нового строя, утвердившегося в России.

Конференция в целом показала достаточно глубокое понимание ее участниками сложности, многомерности самого понятия научной организации труда и управления, выделив не только

хозяйственно-техническую сторону ее, но также общественно-экономическую и психофизиологическую. Такая трактовка вопроса закладывала основу для выработки комплексного подхода к анализу вопросов менеджмента. Неслучайно в работе конференции принимали участие представители самых различных специальностей: техники, инженеры, экономисты, психологи, физиологи, врачи и пр.

В общей резолюции конференции было сформулировано достаточно зрелое определение НОТ: «Под научной организацией труда надлежит понимать организацию, основанную на тщательном изучении производственного процесса со всеми сопровождающими его условиями и факторами. Основным методом при этом является измерение с натуры, затрат времени, материалов и механической работы, анализ всех полученных данных и синтез, дающий стройный, наиболее выгодный план производствах». Однако последующее утверждение резолюции о том, что в основе НОТ лежат выводы психофизиологии, рефлексологии и гигиены относительно процессов труда и утомляемости человека, что якобы позволяет соблюсти не только требования «экономизации производства», но и интересы трудящихся, явно страдает односторонностью, ибо игнорирует экономический, социально-политический и прочие аспекты проблемы и тем самым противоречит основополагающим требованиям того самого комплексного подхода, который, как только что показано, закладывался в резолюции конференции .

На форуме были поставлены и такие чрезвычайно важные вопросы, как необходимость подготовки и введение в программы учебных заведений различных степеней предметов по научной организации труда и управления производством, создание специальных органов по проведению НОТ в жизнь и пр.

Явившись первым как в России, так и во всем мире опытом широкого обсуждения вопросов труда, конференция стала выдающимся событием в истории формирования отечественного ме-неджмента.

Важно подчеркнуть, что основоположники научного менеджмента в России, не отрицая определенной роли в управлении интуиции, индивидуальных качеств организаторов, не отрицая значения искусства, отдавали приоритет изучению и использованию закономерностей и принципов управления, объективно отражающих потребности производства.

Вопрос о наличии устойчивых закономерностей в организационно-управленческой сфере деятельности людей и необходимость их обнаружения и формулировки поднимался многими отечественными исследователями. Так М. Яковлев, выделив проблемы организации народного хозяйства в целом в особую группу знаний и поставив вопрос о возможности существования в системе наук науки управления производством, попытался обозначить предмет последней, под которым ученый подразумевал законы построения хозяйственного аппарата.

Применительно к науке управления в русской литературе были сформулированы следующие способы и приемы изучения организационно-управленческих процессов:

1 ) принцип систематического наблюдения происходящих в управлении явлений;

принцип выделения из всей совокупности явлений определенных объектов, изоляции их, разложения на составные части и описания (метод анализа);

принцип соединения отдельных звеньев изучаемого процесса в «центростремительное целое» (метод синтеза);

принцип измерения наблюдаемых явлений (во времени и пространстве);

принцип эксперимента и, в частности, испытания практикой.

Последнему принципу придавалась исключительная роль, утверждалось даже, что его применение является главным двигателем науки управления.

Важно отметить и то, что наука управления мыслилась российскими учеными межотраслевой, применимой в одинаковой степени ко всем сферам жизни.

ней и звеньев народного хозяйства и иных сфер приложения физических и интеллектуальных способностей людей. Таким образом, развитие научного менеджмента в России с самых первых его шагов осуществлялось в органическом единстве прикладных и общетеоретических исследований.

Вторая конференция по НОТ начала работу 10 марта 1924 г. в Москве под руководством В. Куйбышева. Наиболее многочисленной из семи ее секций была секция управления, что свидетельствовало о возросшем интересе к вопросам НОТ. Большое внимание было уделено методам рационализации госаппарата, делопроизводству, постановке отчетности, канцелярской технике и другим проблемам практической направленности. Весьма знаменателен лозунг, под которым проходила конференция: «В связи с жизнью, для жизни, не отрываясь от жизни!»

В соответствии с выработанной линией конференция выдвинула главные задачи в области

НОТ:

переработка достижений западных теоретиков и практиков и обмен опытом с ними;

увязка научно-исследовательской работы с потребностями производства;

установление тесной связи между институтами и лабораториями НОТ и их специализация;

опытное изучение труда в производстве и управлении, а также отдельных трудовых процессов;

организация школ для подготовки инструкторов, способных к внедрению лучших методов работы;

внедрение в труд и изучение на всех ступенях и во всех типах школ принципов НОТ.

После Второй конференции прикладные исследования начинают доминировать над теоретико-методологическими.

Массовое движение за научную организацию труда и управление развивалось в разнообразных организационных формах. Выделим пять основных типов этих форм:

научно-исследовательские институты и лаборатории;

ведомственные организации в области НОТ и управления;

рационализаторские органы учреждений и предприятий;

самодеятельно-общественные организации;

центральные органы, руководящие всем движением за НОТ и управления, играющие роль административно-координационного центра.

Ведущими научными институтами были ЦИТ — Центральный институт труда (директор А.

В рассматриваемый период взаимно переплетались все три вида деятельности институтов — научно-изыскательная, рационализаторская и учебная. Это триединое переплетение следует считать одной из наиболее ценных находок российской организационно-управленческой мысли 1920-х годов, ибо в нем — суть механизма формирования научного менеджмента.

Схема исследований ЦИТа, который возглавил А. К. Гастев как ее формулировали сами исследователи, выглядела так:

построение аналитической схемы данного производства и профессии;

разработка квалифицированных характеристик в форме графика качества;

построение на основе графика качества лабораторных исследований и экспериментирование методики инструктажа;

конструирование аппаратуры;

конструирование методики контроля;

лабораторный и натуральный эксперимент (проверка методики ;

клинический анализ контрольных данных;

циклическое обновление методики на основании клинического анализа.

Таким образом, в исследованиях ЦИТа видное место занимали лабораторные и экспериментальные работы, что выгодно отличало институт от других учреждений того периода, работавших в области Н0Т. Внедрением работ ЦИТа занимались создаваемые им опытные станции — не только на предприятиях, но и в учреждениях, поскольку ЦИТ в известной мере охватывал своими исследованиями и процессы управленческого труда.

Одной из двух основных задач ЦИТа явилась разработка методов рационального обучения станочников и инструкторов. Решению этой задачи уделялось огромное внимание. Речь шла о подготовке станочников-универсалов высокой квалификации.

С другой стороны, требования быстрого восстановления промышленности после гражданской войны и разрухи определяли необходимость подготовки кадров в больших количествах. Этим определялась серьезность этой задачи.

Методика ЦИТа позволяла за три—шесть месяцев подготовить высококвалифицированного рабочего, тогда как в школах фабрично-заводского ученичества для этого требовалось три- четыре года. ЦИТ получил задание подготовить своими методами в течение года 10000 рабочих. Стоимость подготовки этих рабочих была определена в 1,2 млн. руб. Подготовка такого же количества рабочих в школах ФЗУ обошлась бы в 24 млн. руб.

Для успешной подготовки кадров в ЦИТе был создан учебный отдел, задачей которого ставилась разработка методики подготовки работников физического и умственного труда.

Во второй половине 1922 г. при учебном отделе ЦИТа был создан факультет администраторов. При этом ставилась задача наряду с передачей специальных знаний воспитывать у будущих администраторов волевые качества. Эта часть программы, однако, была недостаточно ясной: в ней говорилось о необходимости развивать у слушателей восприятие пространственных отношений, глазомер и т. п. Работа этого факультета строилась на недостаточно серьезной научной базе, но сам по себе факт его создания имел большое значение.

Руководители учебного отдела, по-видимому, понимали неполноценность своего факультета, но понимали также необходимость организации подготовки специалистов-администраторов. Ими был разработан проект создания Университета труда для подготовки кадров управляющих, осуществлен который, однако, не был.

Всеукраинский институт труда. В апреле 1921 г. при Южном бюро ВЦСПС в Харькове был основан Всеукраинский институт труда (ВУИТ). В 1922 г. институт перешел в ведение Наркомпро- са, с 1923 г. институтом фактически руководил НК РКИ СССР. Цель института, сформулированная в положении об институте, заключалась в систематическом изучении вопросов организации и охраны труда и внесении начал научной целесообразности в организацию труда.

В структуру института входили отделы: организации производства, физиологии труда, гигиены труда, психологии труда, патологии труда, музей труда. Во главе института стоял ученый совет, директором института был Ф. Р. Дунаевский.

Программа работ института была обширной (ведение опытных предприятий, подготовка специалистов, большая консультационная работа и т. д.), результаты же значительно скромнее.

Институт начал свою деятельность, как и другие подобные учреждения, с обследования предприятий, результаты которого заносились на картотеку. Ее предполагалось сделать генеральной картотекой научной организации труда. Из практических работ института известна рационализация харьковской биржи труда. Институт начал издание трудов, проводил работу по пропаганде и внедрению счетно-аналитических машин, по механизации учета.

Казанский институт. В апреле 1922 г. на базе Бюро научной организации труда Татпрофсо- вета был основан Казанский институт научной организации труда.

В марте 1921 г. в Казани проходила городская конференция по НОТ, на которой было образовано Бюро НОТ в качестве отдела Татпрофсовета. Бюро имело следующие отделы: технический, психофизиологический, статистико-экономический, организационно-инструкторский.

Технический отдел проводил хронометраж и некоторые рационализаторские мероприятия па заводе «Альфа», составлял программы и наглядные пособия для курсов работников по НОТ, приступил к разработке некоторых организационных вопросов и выпустил работу «Нормальная организация центральных руководящих органов управления».

Психофизиологический отдел проводил работы по типологии профессий, разрабатывал профили ряда профессий - инженера, педагога, врача и т. д., провел ряд обследований условий труда.

В связи с недостатком средств Татпрофсовет был лишен возможности финансировать в сколько-нибудь удовлетворительных размерах работу бюро. 22 апреля 1922 г. (Совнарком Татарской АССР принял постановление о передаче бюро в ведение Наркомтруда Татарской АССР в качестве Института научной организации труда. Структура института оставалась примерно той же, что и структура бюро: технический отдел с кабинетом организации производства и управления; отдел психофизиологии труда и психотехники; экономический отдел с тарифно- нормировочным кабинетом.

П.М. Керженцев «НОТ. НАУЧНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ТРУДА».

...НОТ является совсем новой отраслью научных знаний, поэтому терминология, касающаяся этих вопросов, еще очень плохо установлена, и содержание даже главнейших понятий толкуется различно.

Сейчас нам приходится оперировать с термином НОТ, уже достаточно укоренившимся, хотя он сам вносит основательную путаницу в постановку вопроса.

Заграница знает совсем другую терминологию — «научное управление фабрикой», «научная организация производства», «тейлоризм», «система Тейлора» и т. д. Говоря «организация труда», мы многих читателей наводим на мысль, что дело идет об организации пролетариата как класса (у нас прочно укоренилась терминология «организация капитала», «организация труда»). С другой стороны, понятие НОТ как будто вовсе не покрывает чисто технической стороны производства. Наконец, оно оставляет в тени организационную работу, протекающую вне производства.

Однако этот термин уже так укоренился, что приходится пользоваться им, чтобы не вносить новой терминологией еще большей разноголосицы и путаницы .

Вынужденно оставляя неудачно сочиненную терминологию, я сразу оговариваюсь, что понятию НОТ я даю расширительное толкование.

НОТ есть применение научных принципов не только к хозяйственному труду человека или к производству, но и ко всякой организационной работе вообще.

Ставя вопрос так, я несколько отхожу от позиции работников НОТ в России и за границей. В Америке теория научной организации производства народилась и развилась целиком в индустрии. Наши противники и последователи Тейлора продолжают работать почти исключительно в чисто хозяйственной сфере. Между тем принципы научной организации должны применяться и во всех других отраслях деятельности Красной Армии, школе, повседневной жизни.

Таким образом, НОТ в моем толковании должен охватить научное изучение организационных принципов и методов и их правильное применение к различным отраслям человеческой деятельности. Только ставя вопрос во всей широте, мы сможем правильно поставить и всю работу в области НОТ.

Здесь же следует отметить еще одну характерную особенность НОТ. НОТ имеет своей задачей добиться максимального эффекта от труда человека при условии минимальных затрат как человеческой энергии, так и материальных средств. Этот принцип (условно мы могли бы назвать его «принципом экономии») является одной из типичных особенностей научной организации труда.

Надо иметь в виду, что НОТ совсем не является какой-то особой наукой (как думают последователи А. Богданова). Это лишь известная сводка данных некоторых научных дисциплин и практического опыта.

Было бы бесплодно задаваться здесь целью разобрать всевозможные определения, которые давались и даются НОТ.

Гораздо показательнее коснуться действительного содержания НОТ.

Чтобы сделать ясным, в чем заключается сущность научной организации труда, мы разделим ее на три основные части:

Изучение человека как машины, т. е. с точки зрения максимальной эффективности его работы.

Изучение и приспособление материальных сил (обстановки, орудий, материалов и

пр.).

Изучение и применение рациональных организационных методов.

Первая часть касается субъективного момента всякой выполняемой работы (роли человеческого элемента в ней), вторая — объективной материальной обстановки ее, третья - взаимоотношений как между субъективными и объективными работы, так и между отдельными элементами или объективного порядка...

...Мы имеем 8-часовой рабочий день, но как происходит работа в течение этого времени? Психофизиология дает нам известные указания относительно того, как можно сберечь силы рабочего и получить максимальную производительность в течение этого периода. Мы знаем, что необходим по крайней мере часовой перерыв на обед; мы знаем, что необходимо установление других правильных перерывов для отдыха. Фактически у нас нигде такой правильности не наблюдается. Это — один из самых больных наших вопросов. И интересы производства, и интересы охраны труда, и интересы методической работы требуют, чтобы этот вопрос был поставлен на совершенно твердую почву. Здесь работники по НОТ должны теснее объединиться с профсоюзами, чтобы провести, наконец, у нас рациональное распределение периодов труда и отдыха.

Мы не умеем работать. Мы не имеем системы в работе. У нас нет однообразных приемов. Здесь нам нужен какой-то массовый инструктаж...

...Не касаясь других сторон и особенностей метода НОТ, мы можем, таким образом, выделить такие типичные нотовские приемы:

Выработка нормалей и стандартов.

Обследование в натуре.

Тщательное измерение и учет.

Конечно, сейчас еще нельзя говорить о вполне выработанной методике НОТ, но в этих элементах уже содержатся начала для более тщательного и действительно научного метода.

. Наиболее значительными из институтов, конечно, являются:

1) Центральный институт труда (ЦИТ), руководимый А. Гастевым.

Работа института идет по трем направлениям: учебно-изыскательная, учебная, практическая. Изыскательная работа сосредоточена в восьми лабораториях ЦИТ: фотокино (фиксация трудовых движений), техническая (изучение технико-обработочных методов и орудий труда), биомеханическая (трудовая — изучение трудовых движений), физиотехническая (энергетика труда), психотехническая (психология труда), педагогическая (методы трудовых тренировок), социально-инженерная (изучение техники управления), невромеханическая (изучение центральной нервной системы). Общий характер лабораторной работы — концентрация внимания на минимальном количестве проблем. Так, в 1922 г. все первые шесть лабораторий изучали лишь «рубку зубилом» и «опиловку металла».

Учебная работа заключается в проведении курсов инструкторов производства, про-мышленных бухгалтеров и промышленных администраторов.

Практическая работа, с одной стороны, сводится к публичному воздействию путем прессы, издательства, библиотеки, музея и пр., с другой — выражается в системе консуль-таций, принявшей довольно широкие размеры, и руководства опытными станциями. Для характеристики ЦИТ интересно отметить, что в настоящее время вопросы чисто организационные (управление, учет и контроль и пр.) занимают сравнительно небольшое место в его работе.

Главнейшим достижением четырехлетней работы ЦИТ является выработка методики обучения трудовым приемам,

2..Казанский институт научной организации труда (рук. И. Бурдянский). Научная работа института выполняется отделами экономическим, статистическим, техническим, психофи-

зиологическим и лабораториями при них. Институт ведет непосредственную рационализаторскую работу в предприятиях и учреждениях; кроме того, выполняется значительная работа по пропаганде идей НОТ.

Всеукраинский институт труда (Харьков, рук. Ф. Дунаевский). Главное внимание институт уделяет вопросам психофизиологии. Последнее время он занялся вопросами управления и особенно выработкой метода организационного анализа.

Таганрогский институт научной организации производства Донбасса и Юго-Востока наряду с проблемами о научных принципах управления и рационализации труда большое внимание уделяет методам правильного хозяйственного расчета, учету издержек производства и аналогичным вопросам.

Институт по изучению мозга (Ленинград). Центральная лаборатория труда, находящаяся при нем, занята разработкой вопросов, связанных с изучением личности и психической деятельности человека.

Лаборатория промышленной психотехники при Н.К.Т. ведет все более расширяющуюся научную работу по психотехнике, по подготовке работников в этой области, по профессиональной консультации и пр.

Отдел психофизиологии труда при психоневрологическом институте целиком специализировался на изучении работы человека.

Организационный кабинет центрального института организаторов народного про-свещения (Москва).

Имеется ряд других столичных и провинциальных лабораторий, в той или иной форме работающих в областях, соприкасающихся с НОТ.

Особенностью почти всех существующих учреждений является то, что каждое из них более или менее специализируется на одной группе вопросов. При координации их работ возможно будет в интересах дела провести дальнейшую специализацию. Конечно, наряду с ней желательно и создание учреждения, более полно и разносторонне разрабатывающего все проблемы научной организации. По-видимому, время для этого еще не пришло (отчасти вследствие отсутствия работников). Будет поэтому более рационально ограничиться лишь известным объединением работы...

...С другой стороны, критики Тейлора и тейлористов порой впадают в другую крайность,— вовсе сводя на нет все достижения американцев в области, ими почти что созданной. К такого рода анти-тейлористам, выплескивающим из ванны вместе с водой и ребенка, принадлежит, например, О. Ерманский. Своей известной (и во многом ценной) работой «Научная организация труда и система Тейлора» он добивается, в сущности, одного результата: он почти совсем отбрасывает или замалчивает все положительные стороны тейлоризма. Создается впечатление, что тейлоризм — это, в сущности, какая-то разновидность ловкого шарлатанства. Это достигается тем, что центр внимания переносится к вопросам психофизиологическим и вся тема заостряется вокруг мнимой гибельности интенсификации труда. Конечно, в области физиологии Тейлор слаб, но центр тяжести его работы совсем в другом — в новом методе тщательного наблюдения и учета, в изучении и усовершенствовании организационных принципов, в изучении роли людского материала в производстве и т. д. Этих главнейших достижений Тейлора Ерманский почти не касается.

Еще разительнее ошибка анти-тейлориста Ерманского в вопросе об интенсивности труда. Он, разумеется, решительно против интенсификации труда, ссылаясь на то, что она подрывает организм рабочего. Таков типично меньшевистский подход к вопросу. Проблему интенсификации труда мы в условиях переходной эпохи решаем не с точки зрения интересов отдельного рабочего, а с точки зрения интересов пролетарской диктатуры. Раз укрепление диктатуры и поднятие хозяйства на высшую ступень требуют интенсификации,— мы всегда пойдем на нее. Мы обязаны на нее пойти.

Таким образом Ерманский, полемизируя против Тейлора, который некоторыми своими мерами создавал систему научного выжимания пота, сам резко уклоняется от правильного решения проблемы...

Печатается по: П.М.Керженцев «НОТ. Научная организация труда» //112-151 У истоков НОТ. Забытые дискуссии и нереализованные идеи 1990, Ленинград ЛГУ. С.113-114, 116, 120,128-129,133,

Институт проводил работу в том же направлении, которое было положено в основу работы бюро НОТ. Однако людские и материальные ресурсы института были крайне ограничены.

Институты были главной, но не единственной лабораторией теории управления. Другой формой, в которую отливалось НОТовское движение, явилось создание ведомственных организаций в области НОТ и управления, носивших административно-консультационный характер.

И. М.Бурдянский «Проблемы экономики» 1929 г. № 1 Рационализация и техника.

... Таким образом, под рационализацией какой угодно отрасли. человеческой деятельности мы должны разуметь организацию этой деятельности на наиболее разумных, на наиболее целесообразных основах. Но было бы недостаточно, определяя рационализацию, говорить только о разумности «вообще», о целесообразности вообще. Надо сказать, что под углом зрения разумности, целесообразности мы со словом «рационализация» встречаемся в самых разнообразных областях. Говорят о рационализации, имея в виду и рационализацию в государственном аппарате, и рационализацию сельского хозяйства и рационализацию банковского дела. Итальянцы несколько лет тому назад пустили в оборот даже понятие о нормализации и рационализации фашистского режима.

Таким образом очевидно, что понятие «рационализация», понимаемое как применение начал разума, относится к самым разнообразным областям человеческой деятельности, причем содержание разумности и целесообразности, которое включается в понятие «рационализация», имеется в виду различное в каждом данном месте, в каждое данное время в зависимости от классовых интересов господствующих групп в той или иной стране, от интересов, ими представляемых. Поэтому, то, что будет рационально с точки зрения одной эпохи, одной страны, одного государства, будет чаще всего нерациональным в другую эпоху, в другом государстве, в другой стране, в другое время. Естественно, что рационализацию приходится рассматривать, поэтому как понятие историческое, а не как логическое. Отсюда и вытекают соответствующие различия, которыми характеризуются разные виды рационализации, определяемые нами, например, как капиталистическая и социалистическая рационализация,

Таково понятие рационализации, отнесенное к любой отрасли деятельности человека. По существу трактуемой темы нас интересует более узкий вопрос рационализации хозяйства. В этом смысле понятие «рационализация» (Rationalisieerung) пришло к нам из Германии. У нас раньше было в практике другое слово: научная организация, НОТ. Это слово и у нас было в большом ходу, и в Европе, как wissenschaftliche Arbeitsorganisation у немцев. Французы говорили об «organization scientifique», и сейчас этот термин у них остался. Они приняли термин «ration- alisation» как перевод с немецкого. Этот термин у нас применяется в основном по отношению к хозяйственной деятельности и, в первую очередь, в промышленности, которая является ведущим звеном в народном хозяйстве.

Говоря о рационализации хозяйственной деятельности, имеют в виду наиболее разумную, наиболее целесообразную организацию этого хозяйствования на базе научных методов, в целях получения наибольшего эффекта от хозяйствования, наибольших достижений при наименьших затратах на единицу изделия (определенного качества) и, следовательно, при наименьших потерях...

...Существенно отлично положение вопроса о взаимоотношении техники и рационализации в области организации труда человека, на которую техника не обращала до самого последнего времени почти никакого внимания. В этой области появились методы, характерные для специфической рационализаторской деятельности...

. В последнее десятилетие как техно-экономические, так и социальные причины выдвинули на первый план значение человеческого фактора в производстве. Не случайно во всех почти европейских странах появился прежде всего термин «научной организации труда»: у нас—как НОТ, у французов—как organisation scientifique du travail, у англичан—как scientific organisation of labour, у итальянцев — как organizzazione scientifica del laboro, у испанцев — как organizacion cientifica deltrabajo. Во всех этих странах сначала начали говорить о научной организации труда и лишь затем о научной организации производства, научной организации управления, научной организации умственного труда, научной организации домашнего хозяйства и т. д.

. Рационализация, таким образом, выдвинула параллельно технике, не занимавшейся вопросами труда, проблему научной организации человеческого труда на основе его анализа и нормирования. Для разрешения этой проблемы создаются и будут расти кадры специальных функционеров с биологическими и психологическими знаниями. Эти кадры в порядке разделения труда в производстве решают и должны решать те задачи, какие не могут быть разрешены носителями одних только технических знаний.

Последняя область, где сталкивается техника и рационализация, - это область управления. По вопросу о том, что такое управление, существуют десятки определений у разных авторов. Лучшее из определений понятия «управления» мы находим, однако, у Маркса, у которого, кстати, чем чаще его перечитываешь, находишь все новое и новое...

Область управления — это, несомненно, самостоятельная область, параллельная технике. Ведь не секрет, что очень хороший техник часто очень плохо управляет предприятием, и, будучи хорошим конструктором, инженер часто не может сконструировать рационального административного аппарата, ибо он не знает основ научного управления, в наших вузах, кстати, и не преподаваемых...

И.М.Бурдянский «Против механицизма в рационализации. Ошибочность и вредность «Теории» рационализации О.А.Ерманского» Проблемы экономики 1930 №3.

. Вы можете подумать, что его оптимум, которым он истолковывает работу Амара, является чем-то новым. Оказывается, налицо опять-таки обычный коэффициент полезного действия, так что Ерманский совершенно напрасно, приводя таблицу из Амара, вводит свои знаменитые R, E и т там, где надо было бы поставить обычный коэффициент полезного действия.

Атцлер, приводя тот же пример из Амара, что и Ерманский, относительно работы напильником, пишет: «Шово (1904) первый указал на значение скорости работы для ее экономичности. Вслед за ним Амар (1913) показал на одном примере, взятом из практической жизни, какой эффект достигается выбором правильного темпа работы. Он измерил расходы энергии при работе напильником и изменял скорость работы в пределах от 36 до 86 числа движений напильником в минуту. Оказалось, что коэффициент полезного действия... при числе движений 70 в минуту достиг максимальной величины в 9,4%, чтобы затем дальше упасть».

Эти 9,4 приведены и Ерманским, но в графе с сакраментальными R, Е и т. Вполне ясно, таким образом, что во всех этих случаях речь идет об обычном коэффициенте полезного действия, а не о какой-то новой величине.

Но пусть определенная величина называется у Ерманского «оптимум» вместо «коэффициента полезного действия». Из-за этого одного спорить не стоило бы.

Но надо разобраться в том, как Ерманский толкует свой оптимум.

Мы имеем налицо узкомеханистическое толкование коэффициента полезного действия «живой машины», которое предлагается обязательным во всех случаях хозяйственной деятельности, причем Ерманский отвлекается от моментов социально-экономических и психологических, а при труде человека дело ведь не только в расходе его энергии..

...Ерманский по-своему понимает и введение 7-часового рабочего дня. Когда мы прочитали о введении у нас 7-часового рабочего дня, мы все, естественно, были очень рады. Ерман- ский рад по-своему: «Это—на нашей улице праздник» (с. IX),— пишет он.

Он принял, однако, этот манифест — важнейший социально-политический, экономический документ только условно..

...И далее Ерманский продолжает: «Если результат наблюдений представляется в виде кривой (приводится соответствующая кривая - И. Б.), то можем считать установленной нормой 7-часовой рабочий день» (с. 41).

.«Теория» Ерманского еще плоха тем, что она категорически опорочивает применяе-мые ныне методы технического нормирования. Он выдвигает свой физиологический «оптимум» как практический будто бы метод, вытекающий из техники физиологических исследований, которые, однако, широкого применения в производственной практике иметь не могут.

С точки зрения самого Атцлера, практическое значение физиологических исследований расценивается не так. Далее все аналогичные физиологические исследования оставляют так называемый умственный труд в стороне, ибо газообменом здесь ничего нельзя измерять.

Там же, где эти исследования могут быть применены, на них требуется много времени. Ерманский указывает, что тут можно взять пробу в несколько минут, но на каждый анализ уйдет 2 часа.

По опыту того института, где я до сих пор работал, я знаю, что одна наша лаборатория занималась этим делом — газообменом, но мы в целый год успели изучить только 40 чел. рабочих.

Мы не опорочиваем тем самым значение физиологии, но опорочивание прочих методов нормирования и выставление методов, негодных, с точки зрения практической, социально- экономической, приходится ставить в вину Ерманскому.

Застрявши в выдуманном им «узком месте» оптимума, Ерманский пропагандой своей «теории» тормозит дело социалистической рационализации. Если бы он не написал ничего об оптимуме, было бы гораздо лучше. Пусть он выкинет из своей книги всю фразеологию об оптимуме и прочую «философию»; тогда описательный материал будет интересен. Говоря о вредности «теории» Ерманского, надо отметить, кроме этого, и то, что он клянется Марксом и, таким образом, выдает за чистый марксизм все свои соображения. Я уже показал вы-ше, что он искажает Маркса и компрометирует марксизм, выдавая свой оптимум за общепризнанное достижение марксистской мысли.

Замечу, кстати, что когда Ерманский выступает за границей, а мне приходилось читать отчеты о его выступлениях, поскольку он направляет свои мысли против капиталистической рационализации, мы против этого ничего не можем иметь,— он дает материал буржуазным критикам раскритиковать не только его. но и марксизм, чем эти критики попутно пользуются.

Ошибки Ерманского не случайны, мы его ошибки знаем в течение ряда лет, в течение которых с ним спорят все товарищи, ведущие работу по рационализации. Группа коммунистов-рационализаторов, в частности, с ним ведет споры ряд лет. Он, правда, делает иногда вид, что и коммунисты-рационализаторы, и он в основных вопросах солидарны. Он забывает, однако, про все дискуссии с ним.

Ошибки Ерманского, повторяю, не случайны. Одна его ошибка из другой вытекает, вытекает из неправильной концепции, из ряда неправильных политических установок..

Мы хотим догнать и перегнать в возможно более короткий срок в технико- экономическом отношении передовые капиталистические страны. Догнали и перегоняем - значит, мы хозяйствуем рационально.

Мы ставим себе разные задачи: догнать на таком-то участке в 5 лет, на другом участке в 10 лет, и, поскольку догоняем и перегоняем, мы действуем рационально, не догоняем и не перегоняем — действуем нерационально.

Для нас рационализация не есть что-то энергетическое, а есть нечто социально- политическое.

Теперь вы спросите: как же быть на предприятии? — На предприятии часто конкретно не видно, как же ты поймал социализм.

Но предприятие имеет свой план рационализации, который в меру успехов нашего планирования увязан с планом рационализации треста, отрасли промышленности, всего народного хозяйства. Обычно предприятию задается на столько-то повысить зарплату, на столько- то снизить себестоимость; в последней величине сказывается, как в фокусе, повышение производительности труда.

Поэтому очевидно, что если предприятие имеет свой конкретный план рационализации, увязанный с общим планом рационализации народного хозяйства (в этом одно из отличий нашей социалистической рационализации от капиталистической рационализации—у нас есть план, а там нет), если это предприятие снижает себестоимость и при этом улучшает условия труда, значит, предприятие действует рационально. Очевидно, это будет тем общим критерием рациональности, который будет у предприятия.

В снижении себестоимости (не за счет качества, конечно) сказывается все частные рационализаторские мероприятия. Как снижается себестоимость? Это можно проверить по отдельным пунктам калькуляции.

Каждый хозяйственник, рабочий, техник находит те конкретные критерии, которые показывают, как снизить себестоимость по такому-то пункту калькуляции, причем тут бу-

дут конкретные, частные критерии рациональности, которые связаны с научными разработками применительно к данному конкретному частному фактору производства.

Будут и имеются частные критерии: относительно рационального использования данной машины, например токарного станка, дизеля и т. д. Вот далее другой частный критерий - какими партиями передвигать сырье и полуфабрикаты по заводу, чтобы поставить непрерывное поточное производство по его формулам и т. д.

При анализе организации производства мы имеем и ряд частных критериев и более общий критерий рациональности, сводящийся к оценке достижения задачи максимального снижения себестоимости, при условии, очевидно, неснижения качества и при условии, чтобы условия труда и быта пролетариата улучшились и чтобы, в частности, длина рабочего дня была в тех рамках, каких требует общая политика нашей социалистической рационализации.

Вы спросите, как же быть с человеком, что считать рациональной организацией его труда?

При организации труда человека нужно добиваться такой интенсивности этого труда, при которой бы гарантировалось ненакопление утомления, т. е. чтобы человек успевал отдохнуть во время перерыва.

Мы, конечно, должны, используя перерывы между рабочими днями и днем отдыха, сохранять «человеческую машину», причем на этих путях мы используем всякий материал психологических и физиологических исследований, в том числе, конечно, и разработки Атцлера и других физиологов.

Атцлер докажет, что человеку такого-то роста удобнее работать при такой-то высоте рукоятки над полом. Мы так и делаем.

Но что касается того, сколько часов работать и с какой скоростью, т. е. относительно нормы выработки, тут мы себе позволяем, кроме использования физиологии, иметь суждение и на базе моментов экономических.

Проблемы экономики, 1930, № 3.

Из организаций подобного типа прежде всего следует отметить Инициативную комиссию по организации научной постановки производства при ВСНХ, образованную в 1920 г. и преобразованную в 1922 г. в отдел научной организации производства; Центральное бюро организации производства при техническом отделе Главного управления военной промышленности ВСНХ (1921 г.); секцию НОТ при Высшем техническом комитете НКПС (1920 г.); Особое совещание по научной организации работ на транспорте при НКПС (ЦНОРТ, 1923 г.), преобразованное в 1924 г. в секцию НОТ Трансплана НКПС и др. Повсеместно создавались специализированные консультационные бюро и конторы по рационализации.

О.А.Ерманский О критерии рациональности (в порядке обсуждения) //За рационализацию 1928. №2.

Мировая литература по вопросам рационализации весьма богата количественно. Но с качественной стороны она страдает, прежде всего, одним коренным пороком: претендуя на научную постановку и разрешение задач по рациональной организации, она до сих пор не дает прямого открытого ответа на основной вопрос: что является критерием рациональности организации какой-либо работы? В скрытой форме можно, правда, найти ответ на этот вопрос во многих книгах. Но этим удовлетвориться нельзя, во-первых, потому, что ответы даются различные и друг с другом расходящиеся, во-вторых, и потому, что каждый из этих ответов сам по себе не состоятелен.

Наиболее распространенный ответ на поставленный выше вопрос сводится к тому, что за критерий рациональности следует принять время: чем короче продолжительность выполняемой операции, иными словами, чем больше скорость, с какой выполняется данная работа, тем более рациональной надо ее считать. Однако если б действительно можно было

рассматривать скорость или интенсивность затраты энергии как решающий критерий рациональности, то, очевидно, не следовало бы ставить никаких пределов этой скорости или интенсивности, и для того, чтобы повысить степень рациональности, следовало бы повышать скорость работы до крайней степени и пределом здесь ставить лишь абсолютную физическую невозможность дальнейшего повышения этой скорости.

Но совершенно очевидно, что с таким ответом, если его формулировать ясно и недвусмысленно, никто не захочет солидаризоваться. До такой последовательности не доходил даже и Тейлор со своим пресловутым Шмидтом, хотя у Тейлора всюду подразумевается минимальное время как единственный критерий рациональности проведения какой-либо работы. Этого, впрочем, не делают не только с живым человеком, но и с мертвой машиной, со станком. Как известно, здесь-то именно знающий инженер никогда не позволит себе дать станку максимальную скорость, на какую он физически способен.

Есть и другой критерий, который выдвигается иногда в явной или скрытой форме: это - пространство. Этим хотят сказать: чем меньше длина пути, проходимого работающим органом при данном рабочем движении, тем рациональнее надо признать это движение. Нужно ли, однако, еще доказывать, что жизненный опыт опровергает это положение на каждом шагу? Именно для того, чтобы добиться большей рациональности при выполнении рабочих движений, мы часто бываем вынуждены увеличить длину проходимого пути. Это делает каждый инженер, проектирующий железную или другую дорогу; это делает каждый турист при восхождении на гору; это делает каждый архитектор при постройке лестничной клетки в домах.

На самом деле и время, и пространство представляют не что иное, как формы, в которых развертываются явления бытия, т. е. взаимодействия сил природы. Производственная деятельность является именно такого рода взаимодействием сил человека (как части природы), материалов, машин и прочих факторов производства. Главнейшими элементами в производственной деятельности являются: 1) расходуемая при этом энергия всех производственных факторов,— обозначим ее буквою Е, 2) достигаемый благодаря этой затрате энергии полезный результат или совершаемая полезная работа,— мы ее обозначим буквою R. Как велики будут при этом оба эти элемента,— в этом заключается центральный пункт, вокруг которого вращается вся проблема рациональной или научной организации труда.

Тут именно мы чаще всего и встречаем молчаливо принятое допущение, что достижение максимального R в определенное время и является критерием рациональности. Но это — не что иное, как скрытая форма упомянутого уже выше критерия времени или скорости. Совершенно очевидно, что нельзя рассматривать как самую рациональную такую организацию работы, при которой получается максимальная величина R, но достигается ценою затраты огромного количества энергии. Можно, например, получить весьма большой результат благодаря хищническому использованию факторов производства (особенно—рабочей силы); но рациональным такое использование признать трудно.

Что же касается расхода энергии, т. е. Величины Е, то иногда мы встречаемся с готовностью именно эту величину принять за критерий рациональности: та работа должна быть признана, говорят нам, организованной более рационально, при которой тратится меньше энергии. Но с логической последовательностью следовало бы отсюда прийти к ниче- гонеделанью так как именно в таком случае расход энергии был бы наименьшим; к сожалению, однако, в этом случае и достигнутый полезный результат оказался бы ничтожным или вовсе отсутствовал бы.

Критерием рациональности нельзя, следовательно, признать ни R, ни Е. Таким критерием является только отношение между R и Е.; это отношение мы обозначим через букву т, так что мы будем иметь: R/E=m

Именно величина m, показывающая, сколько полезной работы приходится на каждую единицу затраченной энергии, и является настоящим критерием рациональности, с какою организована данная работа. Мы можем также взять обратное отношение Е к R и это отношение обозначить буквою n, так что мы будем иметь:

E/R=n

Величина n показывает, сколько энергии затрачено на получение каждой единицы полезного результата. Критерием рациональности, стало быть, явится максимальная величина т или,— что одно и то же,— минимальная величина n. Получить елико возможно больше полезного результата на единицу затраченных сил или затратить елико возможно меньше

энергии на единицу достигаемого полезного результата — таков принцип оптимума, который является основным принципом наилучшей или рациональной организации труда.

Только на этом принципе может быть построена действительно научная организация: ведь получить вообще очень большое R возможно и без всякого научного знания,— для этого стоит только идти на затрату очень большого количества сил: точно так же не требуется никаких научных знаний для того, чтобы затратить наименьшее Е,— для этого стоит только удовлетвориться тем, что мы получим ничтожный полезный результат. А вот добиться максимального т (или минимального n) — это удается далеко не каждому: для этого требуется большое количество знания свойств и закономерностей всех факторов производства, чтобы иметь возможность их сочетать и использовать самым рациональным образом. Для этого требуется и знание основных принципов организации.

В отличие от Тейлоровского принципа максимального R наш принцип оптимума имеет характер не количественный, а качественный. Он дает нам критерий качественно лучшего, стало быть, более рационального использования всех факторов производства...

За рационализацию, 1928, № 2

О.А.Ерманский К постановке проблемы рационализации. Корни и смысл проблемы// Плановое хозяйство 1929 ,№ 2

«Призрак бродит по Европе, призрак коммунизма». Этими пророческими словами начинается «Коммунистический Манифест», написанный творцами научного социализма 80 с лишним лет тому назад.

Призрак бродит по всему миру,— призрак рационализации,— можно сказать теперь, когда коммунизм из идейного «призрака» превратился в боевую задачу, вставшую перед всемирным пролетариатом; когда, с одной стороны, силы исторически осужденного капитализма пытаются путем «рационализации» уклониться от уплаты по векселю истории, а с другой,— рационализация стала главнейшим орудием спасения и победы той страны, которая сделала первый шаг вперед под знаменем коммунизма.

Капитализм пышно расцветал в ту эпоху, которую наблюдали Маркс и Энгельс, когда частнокапиталистическая основа хозяйства была единственно возможной рациональной формой использования растущих производительных сил, поднятия промышленной продукции на огромную высоту. Капитализм, как это предвидели Маркс и Энгельс, становится препятствием к дальнейшему росту производительных сил по мере того, как то же рациональное использование производительных сил требует иного пути социального развития.

Человечество долго шло по пути количественного увеличения создаваемых им ценностей. Качественная сторона, степень целесообразности организации процессов производства и использования сил приходила во все большее противоречие с растущим их количеством. Капиталистический мир, покоящийся на анархии производства, все больше приближается к предельной точке своего количественного пути развития. Дальнейшее движение по этому пути беспорядочного количественного роста становится все более невозможным. Получается тупик, из которого выход лишь один — перемена типа развития: количественные изменения на данной ступени непременно должны перейти в качественные. В этом и состоит основа революционного характера переживаемой эпохи. Максимум производства, стихийный рост накоплений,— это то, что обеспечивается успехами техники за последние десятилетия; чего недостает нашему времени, что ему «до зарезу» необходимо, это — обеспечение не максимума, а оптимума, наилучшего использования и планомерного согласования элементов хозяйства, словом, рационализации хозяйственной, да и всякой иной деятельности.

Таким образом, рационализация, рациональная организация неизбежно стали лозунгом времени..

В отличие от институтов и лабораторий перечисленные организации осуществляли прежде всего рационализаторские функции. Проводя обследования заводов различных отраслей, они внедряли принципы НОТ и управления, рационализировали трудовые, производственные и управленческие процессы. Разумеется, занимаясь практической рационализацией, эти органы не только опирались на известные теоретические положения, разрабатываемые институтами и лабораториями, но и поднимались до собственных теоретических обобщений, имевших общехозяйственную значимость.

Особую роль в нотовском движении сыграли рационализаторские органы, созданные на предприятиях и учреждениях: опытные станции, орга-станции, оргбюро, бюро рационализации. Данное направление нотовского движения освещено в литературе менее полно, чем другие, хотя именно в этих органах была сосредоточена основная рационализаторская деятельность в области труда и управления.

Условно можно выделить три основных этапа в истории становления специальных органов рационализации на предприятиях и в учреждениях. На первом этапе (1921—1923 годы.) они возникали как опытные станции, которые еще не были практико-рационализаторскими органами в строгом смысле слова.

В 1923-1924 гг. опытные станции начинают трансформироваться в орга-станции и оргбюро, знаменующие собой начало второго периода истории специальных рационализаторских органов на предприятиях.

Третий период развития рационализаторских органов, начинается с 1925 г., когда Первое Всесоюзное совещание по рационализации производства, а затем и XIV съезд ВКП(6) признали наиболее совершенной формой рационализации управления создание на предприятиях оргбюро, специальных отделов рационализации и т. д. На этом этапе начинается бурный рост положительно зарекомендовавших себя оргбюро, бюро рационализации. Они становятся действительно постоянной и неотъемлемой частью предприятий (учреждений).

Одной из наиболее ярких фигур в движении НОТ и социологии труда 20-х годов являлся Алексей Константинович Гастев (1882— 1941). Сначала его имя как революционера и активного пропагандиста марксистских идей получило известность в русском рабочем движении. Позднее он создает рабочие кружки и группы, за что неоднократно подвергается арестам и ссылкам, руководит боевой дружиной рабочих в г. Костроме, выступает на митингах с разоблачением эсеров и меньшевиков, а затем участвует в работе III и IV съездов РСДРП. Гастев имел за плечами не только революционный, но и большой производственный опыт — слесарь на заводах России и Франции (где оканчивает Высшую школу социальных наук), после Октября — один из руководителей на предприятиях Москвы, Харькова и Горького, наконец, секретарь ЦК Всероссийского союза металлистов. Известен он и как поэт, его литературное творчество высоко оценивали В. В. Маяковский и А. В. Луначарский.

Для понимания теоретико-методологической позиции Гастева важное значение имеет его оценка системы Тейлора. "Мы, может быть, будем вынуждены строить свою организацию по Фай- олю, т.е. наскоро мобилизованно, по-военному. Может быть, современная действительность будет требовать от нас принятия сильно действующих волевых средств, но если мы думаем всерьез и надолго эту методику вводить в современную действительность ... надо ... ближе держаться к Тейлору" .

Вопрос о культуре, который "поставлен теперь как центральный вопрос всего бытия", следует решать конструктивно, практически лозунги НОТ о скорости, времени и порядке неправильно "связывать с культурой чисто формально". Для того чтобы они стали побудительными стимулами у широких масс, необходимо, по мнению Гастева, придать этим лозунгам силу экономических ка-тегорий .

А.К.Гастев «Наши задачи», журнал.

Переход работы со станка на станок, заводский транспорт, как всякое механическое движение на заводе, предстает перед техническими руководителями, как величина, подлежащая учету и изучению. План цехов, распланировка станков и всех рабочих мест, генеральный и будничный транспорт точно так же регламентируется, автоматизируется, нормализируется, изучается в пространстве и времени и постепенно превращается в тонко рассчитанную машину управления предприятием, машину управления трудом. Так возникает система научного управления предприятиями. В общей системе этого движения вещей передвижение человека и его воздействие на других тоже оказалось небольшим, но часто определяющим оазисом. Этот оазис тоже ставился под стеклянный колпак науки. Явилась система научного администрирования ...

...Из всех проблем, затрагиваемых психофизиологией, решающее значение имеет проблема трудового отравления организма. Негативная формулировка проблемы выдвигает ав-

томатически позитивную проблему: психофизиологический подъем работника, его трудовая активность, положительный уровень настроения...

. Перед нами стоит проблема создания новой индустриальной педагогики, освященной учетом малых учебно-трудовых движений и учебно-воспитательных методов. Наконец научно построенное предприятие мы должны себе представлять не только как резервуар нового научно-технического творчества, но и имеющее отдельный учебный «цех», фабрикующий работников различных градаций...

. Вопрос об экономических стимулах труда стоит перед нами неотступно. В действующей системе заработной платы (в том числе в системе премий), несмотря на всю уродливость ее применения, взят курс на производственную энергию работника, энергию индивидуальную. Если мы поднимем вопрос о применении этой энергии за пределами площади станка, которую обслуживает рабочий, то система поощрений развертывается до исключительных форм поощрения таланта организаторских способностей, хозяйственной складки работника. Здесь практикуемые оплаты явно недостаточны, и жизнь требует постановки уже более широких проблем..

...Рядом с только что представленными вопросами отметим проблему о росте и границах коммунизации потребления и согласования этой коммунизации с курсом на производственную инициативу. Растущий коммунизм потребления принципиально идет вразрез с отбором активных производственников. Тут надо дать особый расчет потребительно- производственного согласования о его статике и динамике. Надо раскрыть тайну перехода денег в натуральное потребление, тайну автоматического нивелирования производителей при этом потреблении..

...В социальной области должна наступить эпоха тех же точных! измерений, формул, чертежей, контрольных калибров, социальных нормалей. Как бы нас не смущали сентиментальные философы о неуловимости эмоций и человеческой души, мы должны поставить проблему полной математизации психофизиологии и экономики, чтобы можно было оперировать определенными коэффициентами возбуждения, настроения, усталости, с одной стороны, прямыми и кривыми экономических стимулов, с другой...

..Творцом этого нового социального инженеризма, создателем новой социально- трудовой методики должен быть Институт труда. Нисколько не смущаясь грандиозностью поставленных задач, трагической безысходностью непосредственно настоящего, мы должны развертывать всю сложную и тяжелую паутину его аппарата. Нам надо стоять на базе разбуженных к новой невиданной жизни рабочих масс и купать их в остром огне научных проблем века. В этих массах все время будут бороться два беса — потребителя и производителя. Мы определенно на стороне второго. И наша задача со всей доступной доказательностью заразить эти массы неугомонной страстью дела, труда, энергии.

Мы создали организационный центр и начали обстраивать некоторые учреждения Института. Ниже мы представим развернутую схему работы Института, как она нам представляется в настоящее время.

Печатается по: Организация труда, 1921, № 1

Трудовое воспитание начинается с физической и бытовой культуры (рационального режима дня), закрепляется в психологической культуре поведения (искусстве владения собой и своими эмоциями), наконец, результируется в подъеме общей культуры производства. Трудовая культура начинается с постепенного привыкания к единому, выдержанному в течение всего дня темпу. Трудовая выдержка лучше складывается при работе операционной и труднее — при монтажной, неповторяющейся или обладающей рваным ритмом. На тяжелой, неритмичной работе, считает Гастев, больше приобретается болезней и вредных привычек. С одной стороны, русскому рабочему больше всего не хватает элементарной исполнительской культуры: умения подчиняться, точно соблюдать свои служебные обязанности независимо от того, приятно это ему или нет. Искусство коллективной работы, по Гастеву, основывается на умении приспосабливать личные цели к общим задачам, на способности точно и своевременно выполнять распоряжения. Первым актом "организационного тренажа" является обучение не руководить другими, а подчиняться самому. На этом принципе и строится у Гастева новая наука — "педагогика тренировки". Ее методы и законы

базируются на точном расчете, в котором учтены все мелочи и детали, она имеет три стадии: "общая гимнастика, имитация работы и, наконец, настоящая работа" . Если гимнастика выступает в качестве "чистой техники движений", то задача имитационного упражнения — приучить человека к нагрузке. На завершающей стадии обучающийся приступает к настоящим трудовым операциям, которые должны быть отрепетированы до автоматизма.

Гастев требует творческого подхода к самым обыденным вещам — молотку, клещам, карандашу. На производстве важна не сама машина, а установка на нее, т.е. нацеленность на постоянное, каждодневное конструирование, изобретательство. Для заражения рабочей массы "неустанным бесом изобретательства" необходимо разработать и внедрить эффективную систему методов привлечения работников к управлению. Именно они, а также ежедневное внимание со стороны администрации (обучение, помощь) создадут предпосылки к тому, что рабочий задумается над каждым своим движением и приемом, сможет разобраться в его "анатомии" и устройстве. В основе трудового обучения, таким образом, лежит то, что позже стали называть деятельно- стным подходом. Рабочий учится у станка, впитывая логику его движений, а не заучивает правила по книгам. Поэтому и трудовая культура — это не сумма усвоенных знаний, а активная "сноровка" .

Одним из конкретных инструментов воспитания НОТ в быту являлась у Гастева хронокарта, т.е. своеобразный учетный документ для записи бюджета времени. Статистическая обработка собранных у населения учетных карт, по замыслу Гастева, поможет установить степень его социализации, а их систематизация — основные социальные группы ("рабочий, директор, студент, крестьянин, красный воин") по характеру и способу использования своего времени. Предлагались следующие статьи использования времени: сон, пища, работа, отдых, самообслуживание. Учет своего времени воспитывает бережливость, дисциплинированность, способность планировать рабочий день, повышает, наконец, общую культуру человека. Для науки польза этого мероприятия заключается в том, что оно вскрывает, по Гастеву, "социальный скелет" труда и повседневной деятельности людей.

Культура труда имеет, помимо всего прочего, также экономическое измерение: так, при правильном расположении инструментов работник выигрывает час в течение дня. Таким образом НОТ у Гастева - это еще и культура рабочего места. Культура движений органически переходит в культуру поведения, личная культура — в коллективную. Взаимоотношения людей на производстве требуют определенной "культурной условности"; проявлять тактичность в отношениях с другими, пусть даже и условную, вместо "нарочито подчеркнутой грубости" — это обязанность человека. Эти качества наряду с дисциплинированностью и способностью подчиняться общей задаче (иначе — исполнительством) называются социальными установками, составляющими "искусство коллективной работы" .

Гастев А.К. ТРУДОВЫЕ УСТАНОВКИ

...Следовательно, каждый участник производственного процесса в Советском государстве является социальным человеком уже только потому, что он работает в государственном предприятии, работающем для рабочих и крестьян.

Однако эта общая социальная установка оказывается недостаточной для того, чтобы достичь определенной высоты производительности предприятия. Профсоюзы, кроме того, чтобы отстаивать высоту заработной платы, кроме того, чтобы защищать классовые интересы рабочего пролетариата, выдвинули лозунг нормы, который определял, сколько каждый должен сработать, какое количество труда он должен дать Советскому государству. Но и этого оказалось мало, союзы пошли дальше, они решили внести точный учет выработки и ее регулирование в виде принципа сдельной платы. Но даже и это не все.

На основе сдельной платы была выдвинута система премий,

которая регулировала уже не только общую норму выработки, но регулировала общий темп производства, поддерживала его на больших и малых периодах работы.

Однако в настоящее время стоит уже более сложная задача. Она заключается в том, каким образом перестроить производство, чтобы в самой его организационной технике постоянно слышался призыв к непрерывному совершенствованию,

к непрерывному изобретательству, к непрерывному улучшению как производства в целом, так и того ограниченного поля, на котором работает каждый отдельный производитель. Словом, встает необходимость выдвинуть принцип инструктирования, принцип организованной постановки работы, принцип непрерывного вовлечения всей рабочей массы в производственную инициативу.

Западноевропейские и американские доктрины по научной организации труда не развернули еще в этом отношении какой-либо законченной методики. Тейлор в свое время создал инструкционную карточку, добросовестно при этом прибавляя, что над разработкой инструкционной карточки работал еще Адам Смит. Его инструкционная карточка является стандартом (законченным, утвержденным типом) операции. Инструкционная карточка Тейлора дается соответствующим мастером, и ее должен неукоснительно исполнять рабочий. Однако же Тейлор должен был признать, что лучшим знатоком работы в ее организационной и технической части является сам рабочий, и Тейлор должен был работать над тем, чтобы вырабатывать технических калькуляторов, которые определяли бы точное время для работы и вырабатывали бы инструкционные стандарты. Он не доработался до того, чтобы создать определенного рода инструкционную методику, которую можно было бы бросить в широкие массы и, таким образом, заставить эти массы проявлять непрерывную инициативу.

Другой видный деятель по научной организации труда, Джильбрет, изучал трудовые движения. Он пошел гораздо дальше Тейлора. Если Тейлор интересовался главным образом общей механикой операции, то Джильбрет стал изучать микроэлементы этой операции, стал изучать непосредственно трудовые движения и их составляющие. На очень ограниченном материале он создал известного рода методику, которая давала стандарты трудовых движений. Но опять-таки Джильбрет не разрешил вопроса о том, чтобы заразить массы определенной методикой, которая давала бы ключ к непрерывному совершенствованию приема. Нам кажется принцип стандарта недостаточным, ибо стандарт является определенного рода застывшей нормой и может в недалеком будущем превратиться в свое отрицание, в рутину. Как Тейлор, так и Гантт долгое время работали над изучением отдельных единиц времени. Однако они после такого изучения кончали тем, что выдвигали стандарт операции или стандарт приема. Мы ставим вопрос о создании определенного рода психологической и обще-биологической приспособленности рабочего к постоянному совершенствованию как операции, так и приема. Об этом особенно последнее время говорит виднейший ученик Тейлора Гантт. Он особенное значение придает так называемому обучающему элементу в предприятии. Он оправдывает его не только с точки зрения формального принципа увеличения производительности, но и с точки зрения дешевизны производства. Как Тейлор, так и Джильбрет и Гантт считали вопрос самого ввода в производство рабочего состава самым актуальным моментом. Они буквально проклинали всю современную систему заводского ученичества и считали, что главную победу нужно одержать именно здесь. Вопрос стоит так: необходимо создать такого рода методику, которая бы проходила буквально через весь рабочий состав, как известное общеметодическое введение в производство и даже тогда, когда рабочий получит так называемую инструкционную карточку, то хотя бы он был ее точным исполнителем, но он в то же время давал бы постоянно от себя инициативу ее совершенствования. Это совершенствование может для него выражаться как в искусстве ускорения самой работы, так и в известной перемене тех приспособлений, того оборудования и тех мелких наладок, которые способствуют этому ускорению.

Рабочий обладает громадным количеством технических казусов. Производственная практика награждает его множеством сюрпризов, он их разрешает на каждом шагу и тем самым приобретает громадный практический капитал. Но современному рабочему недостает одного, чтобы в самом его существе выработалась тенденция к постоянному неумолчному совершенствованию, а главное, введена была бы методика постоянного подхода к этому усовершенствованию.

Вот именно над этой методикой и работает ЦИТ. ЦИТ считает, что создание методики, прививка определенной организационно-трудовой бациллы каждому рабочему, каждому участнику производства должно составлять главную задачу тех, кто работает над улучшением производства; особенно у нас в Советской стране, которая создала невиданную для других стран производственную демократию, эта задача должна быть признана актуальной.

Вот именно это ЦИТ и считает трудовой установкой.

Методика ЦИТ, выработанная на основе принципа узкой базы, который для него остается ценным и поныне и в будущем, эта методика состоит в том, чтобы дать пути органической установки работника и приложить эту органическую установку к самым разнообразным областям.

Слово «установка» нам кажется в данном случае совершенно исчерпывающим. Мы именно ставим вопрос не о том, чтобы дать только застывший стандарт для исполнения, дать только нормаль, мы знаем, что так называемая стандартизация или нормализация на известной стадии производства является оковами для этого производства. Каждый стандарт представляет собой точную регламентацию, как бы застывание технического прогресса на определенной стадии во имя исполнения данной операционной задачи. Стандарт не нужен, как только мы переходим или к новому продукту, или к новому типу, производственному процессу. Следовательно, мы должны признать, что стандарт является временной формой приспособления данного производства к определенному продукту или к определенному оборудованию.

Мы принимаем стандарт как определенную форму для данного производства. Но еще выше мы ставим ту способность, как быстрого переконструирования производства, так и быстрого - переконструирования всех тех навыков, которые связаны с данным производством. Словом, мы ставим вопрос о том, как вырабатывать стандарт, как прививать способность к постоянной работе над ним и работе массовой, а не одиночной.

ЦИТ взял чрезвычайно прозаическую вещь, как объект для своего изучения. Это — рубка зубилом и опиловка. Он не только разложил эту операцию на отдельные составные части, что разрешает для нас еще только ползадачи. Он считал, что необходимо разрешить другую, еще более важную задачу,— разрешить вопрос о том, как складывается, как постепенно у- ста-на-вли-ва-ет-ся

в ее постепенном нарастании и совершенствовании данная операция, начиная от ее самого примитивного исполнения и кончая самым рациональным.

Принцип установки в толковании ЦИТ заключается в том, чтобы создать ряды постепенно нарастающих установок, начиная от самых примитивных движений человека своими собственными руками, через период осложнения этих рук инструментом и, наконец, к сложному ряду сочетаний самых высших рефлексов к самой совершенной производственной техникой...

. Мы начинаем с самых примитивных, с самых элементарных движении и производим машинизирование самого человека.

Это машинизирование мы понимаем таким образом: чем менее совершенны движения, тем больше в них элемента торможения и тем менее двигательного автоматизма. Совершенное овладевание данным движением подразумевает максимум автоматизма...

...Этот принцип машинизирования или биологического автоматизма должен идти очень далеко, вплоть до так называемой мыслительной деятельности человека. Мыслительная работа человека тем мощнее, чем свободнее человек распоряжается в комбинировании своих накопившихся нервно-мышечных автоматов.

. Мы не признаем разницы между так называемым физическим трудом и так называемым умственным трудом. Та же самая рубка зубилом в своем периоде координационных движений для нас раскрывает глубины прохождения элементов воображения в работе, элементов памяти, дает нам ключ к построению так называемой мыслительной работы. Словом, эта так называемая трудовая установка представляется нам огромной цепью включения простых и сложных реакций, созданием мощных автоматов, включением этих автоматов в комплексы, непрерывным оживлением этих автоматов новыми реакциями...

На основе данных машинных комплексов организуется производство, на основе производства — завода, и даже когда мы выйдем за ворота завода, то и тогда несем в себе производственную установку. Мы уже так реагируем на все окружающее, что это окружающее является для нас определенными рядами установок, в которых мы иногда можем создавать временные стандарты, но во всяком случае наш установочный метод позволяет делать только одно—непрерывно революционизировать все, что стоит и вне завода. Будет ли это быт, или вопрос общей культуры, и здесь мы должны будем выступить с системой установки, так на-зываемой культурной установки, которая нас обязывает строить определенного рода ряды.

Эта доктрина может быть изложена в самой отвлеченной, математически- академической форме, и в то же время она понятна каждому поденщику, она понятна всякому, кто испытывал так называемые пробы, подходы к труду.

Вот эти подходы и пробы, которые испытывал и каждый неграмотный, мы и возводим в определенную закономерность и только делаем с ними одну небольшую операцию: из выражения отступления мы делаем из них наступление. Когда самый простой рабочий после некоторого неправильного подхода испытывает так называемую оторопь, то мы сейчас же должны установить, какой элемент установочного ряда мы должны понизить, какую реакцию выключить, чтобы вместо оторопи появилась уверенность и уверенность стала привычкой (автомат).

Таким образом, наша методика есть активная методика, которая имеет целью активизировать рабочие массы, вселяя в них беса изобретателя, беса, который заставляет постоянно пробовать, постоянно приноравливаться, заставляет быть активным и настороженным при всех условиях...

Печатается по: Организация труда 1924. № 1

В своей исследовательской программе, названной им функциональным анализом поведения человека на работе, Гастев предлагает отказаться "от глубинных познаний" существа труда, а исследовать лишь "реакции работника" в рамках конкретных производственных функций или "показатели и сочетание функций работника" . При этом он предостерегает науку о труде об опасности выродиться "в некую метафизическую теорию", если она будет решать не конкретные практические вопросы производства, а станет витать на уровне общих рассуждений. Каким бы сложным ни был внутренний мир человека, размышляет Гастев, но его трудовое движение всегда "есть сочетание линий, точек, углов, тяжестей, работающих с определенным допуском, с привычным коэффициентом полезного действия" .

В своей работе "Установка производства методом ЦИТ" (1927 г.) Гастев ставил задачу НОТ построить современное предприятие как огромную социальную лабораторию. Для этого необходимо создать новую науку — науку социальной перестройки предприятий . Отсюда и социальный инженеризм как научноприкладной метод, решающий комплексную проблему в системе "машина — человек" . В самом общем виде внедренческая программа заключалась в следующем: 1) научное определение исходных элементов производственного процесса; 2) то же самое в трудовом процессе; 3) установление законов анатомии производственного процесса; 4) аналитика законов производства — расчленение процесса и разделение труда; 5) синтез этих законов — со-единение композиций и кооперация труда; 6) генезис форм производства; 7) "трудовая технология" профессий в соответствии с этими формами; 8) формирование установок работников; 9) воспитание нового типа работника .

Н.А. Витке уделяет особое внимание не только координации совместных действий людей, но и "социально-психологическому состоянию коллектива". Конечно, первостепенную роль в повышении эффективности играют такие факторы производственной ситуации, как организация и условия труда. С этим Витке полностью согласен. Но при этом, полагает ученый, нельзя недооценивать значение "социально-психологической атмосферы учреждений". В некоторых случаях этот компонент становится даже более весомым, чем первый . Создание такой атмосферы — конечная цель всей организационно-управленческой работы. И это вполне логично. Совершенствование управленческого труда предполагает не только внедрение более рациональных методов документооборота и учета, но и перестройку взаимоотношений людей, всей психологической обстановки в коллективе.

Н.А.Витке Научная организация административной техники с.159-175// У истоков НОТ. Забытые дискуссии и нереализованные идеи 1990, Ленинград ЛГУ.

...Наша знаменитая «бумажка за подписью имя-река» в социальном смысле вовсе не бумажка, и имя-рек тоже есть нечто далеко не существенное. В социологическом смысле эта «бумажка за подписью» есть не что иное, как реакция учреждения. Реакция биологического ор-ганизма тем совершеннее, чем 1) она вернее охватывает предмет, 2) чем меньше на нее затрачивается энергии, 3) чем быстрее она совершается. Степень верности, экономности и быстроты реакции в биологическом организме совершенствуется по мере того, как реакции достигают сознания и становятся вариантно сравнимыми. Не иначе обстоит дело с организмом социальным. Автоматически саморегулирующийся и совершенствующийся делопроизводственный аппарат мы получим лишь в том случае, если 1) к центру сознания учреждения будут непрерывно доходить данные, характеризующие вышеуказанные моменты делопроизводственной реакции и если 2) будет построен соответствующий волевой центр постоянного регулирования системы этих реакций.

Из этого анализа возник так называемый контроль исполнения в качестве непременной органической части всей делопроизводственной системы... с. 170.

Н.А.Витке Французская школа экспериментального администрирования с.175-192// У истоков НОТ. Забытые дискуссии и нереализованные идеи 1990, Ленинград ЛГУ.

. Обратимся теперь к содержанию учения.

И Тейлор, и Файоль, выдвинутые стремительным ростом индустриального развития в роли организаторов производственного процесса, исходили из одного принципа — последовательного применения научных методов и знаний к своей организационно-административной работе. И Тейлор, и Файоль одинаково пытались применить к этой своей работе принцип методического научного наблюдения и эксперимента.

Существенные различия в условиях работы того и другого сводятся к следующему: 1) организационный комплекс, над которым приходилось вести работу Файолю, значительно шире и сложнее, чем у Тейлора: большую часть своей жизни Тейлор провел в мастерской в качестве рабочего и мастера. Дальнейшая его непосредственная работа протекала в небольших предприятиях с относительно однообразной продукцией и небольшим количеством занятой в них рабочей силы (например, в знаменитой Табор-мануфактуре— 80 чел. служащих и рабочих). В ином положении Файоль. С самого начала своей служебной деятельности и во всё время ее течения Файоль выступает в качестве организатора-директора крупнохозяйственных образований.

2) Дальнейшее различие сводится к различию технологических условий производства, в которых действовали оба крупнейших теоретика НОТ. Тейлор посвятил себя механической обработке металла. Файоль работал в горном и металлургическом деле. В первом случае мы имеем дело с весьма далеко продвинувшейся автоматизацией роли рабочего. Во втором — индивидуальная и групповая инициатива, способность и интерес работников сохраняют весьма крупное значение для правильного течения производственного процесса.

Черты сходства и различия в исканиях и условиях труда обоих крупнейших представителей нотовской мысли — Тейлора и Файоля — можно было бы сжато обрисовать следующим образом:

И Тейлор, и Файоль одинаково пытались применить к своей организационно- административной, деятельности научные методы и знание.

Работа Тейлора протекала преимущественно в рамках мастерской, Файоль же вы-ступил в качестве организатора крупного производства и работал над гораздо более широким организационным комплексом, нежели Тейлор.

Тейлор имел дело с механической обработкой металла где работа чрезвычайно автоматизирована и с работника перенесена на машину. Файоль- горный инженер и металлург - имел дело с производством, где живая рабочая сила в значительной мере сохраняет само-стоятельную роль,

Наконец, более чем вероятно крупное значение различия общесоциальных условий. Рабочее движение Франции значительно более активно и выдержано, чем рабочее движение Америки.

Из совокупности названных условий выросли чрезвычайно существенные различия в устремленности внимания и интереса обоих теоретиков, образовались различные поля применения научного метода и знания в производстве.

Тейлор .устремил все .свое внимание на задачу научной организации машинного и мус- кульно-трудового процесса. Файоль сосредоточил свои изыскания на вопросах организации

управления, социально-трудовой организации производства. К одному и тому же вопросу — организации производства — Тейлор и Файоль подходят с разных сторон, и каждый по своему односторонне разработал соответствующую часть целокупной и сложной проблемы...с.177- 178.

Этот замечательный, но, к сожалению, малоизвестный современному читателю ученый- нотовец отмечал: "Руководство техническим процессом переходит к инженерам, работающим методом научного анализа, наблюдения и эксперимента" . По его мнению, наука выступает той силой, которая концентрирует опыт и знания, упорядочивая их в логические формулы и научные обобщения. Важны не только теоретические знания, но и практические методы управления людьми, ибо социалистическое общество заново не только строит государственный аппарат, но и создает для него новых людей, в новых условиях и для новых целей . Однако временами Витке допускал ошибки методологического плана. В частности, считал принципиальное различие между естественными и социальными науками "предрассудком старой культуры" . В этом же ключе он решал вопрос о трудовом коллективе, который якобы можно конструировать как "целесообразный социальный аппарат" .

Витке предлагал изучать архив, канцелярию, учетную систему как совокупность социальных трудовых отношений. Для этого, по его мнению, надо издавать больше книг по искусству управления персоналом, закреплению кадров, условиям труда, т.е. по "социологическим основам административной работы" .

Вопросами управленческого контроля, коллегиальности и единоначалия, совершенствования организационной структуры, стиля управления занимался Всеукраинский институт труда (г. Харьков), который возглавлял Ф.Р. Дунаевский. Рационализацию труда и управления он понимал прежде всего как процесс социальный . В основу своей классификации Дунаевский положил принцип структурной роли функций в системе целого. Были выделены три основные фазы организационного процесса: 1) инициация, т.е. воплощение проект административной структуры в первых реальных действиях; 2) ординация, т.е. период отладки деятельности управленческого аппарата до нормального его функционирования; 3) администрация, т.е. оперативная работа по решению управленческих проблем в сложившейся системе руководства. Соответственно выделяются и три типа функций: починные, устроительные и распорядительные . Характерная особенность его теории — стремление повысить обоснованность управленческих решений. Понятно повышенное внимание, которое уделялось в институте Дунаевского анализу распоряжений, приказов, отчетов и другой объективной информации.

В работах Ф. Р. Дунаевского отводится центральное место концепции «административной емкости». Под «административной емкостью» автор этой концепции понимал способность непосредственно руководить определенным количеством лиц. Эта способность может варьироваться в зависимости от степени одаренности того или иного руководителя, его личностных качеств, но такие колебания в целом незначительны, ибо «никто не может руководить непосредственно работой слишком большого количества лиц» . Таким образом, в основе «административной емкости» лежит фактор ограниченности человеческих сил. Именно это приводит к тому, считает Ф. Дунаевский, что с ростом и усложнением общественного производства, с увеличением управляемого населения между центральными органами и низовыми администраторами катастрофически разбухает промежуточное звено руководящих органов, которое призвано компенсировать превышение «административной емкости» центра. Возникает огромная иерархия, каждая последующая ступень которой как бы расширяет «административную емкость» вышестоящей. Проблема непрерывно растущего промежуточного звена между центром и периферией становится все более острой, взволнованно пишет Ф. Р. Дунаевский, «сгущается туман бумажного производства», который,

естественно, негативно влияет на эффективность управления, а следовательно, и управляемого объекта.

Разрешение проблемы промежуточного звена возможно, по мнению Ф.Р.Дунаевского, возможно двумя основными путями: или построить «промежуточное звено» какого-то нового типа, или уменьшить до последней степени саму нужду в нем . Первый путь заключается в тщательном подборе персонала, его подготовке, в новых методах планирования и стимулирования и т. д., иными словами, в совершенствовании социально-экономической стороны управления. Однако, несмотря на всю важность этого пути, самостоятельно разрешить проблему «промежуточного звена» только на этой основе невозможно. Понимая это, профессор Дунаевский рекомендует идти одновременно двумя путями. Второй путь — это расширение границ «административной емкости» с помощью техники, т. е. рационализация технической стороны управления. Задача состоит в передаче машинам всей механической работы, подготовляющей материал для его осмысливания, чтобы быстро и точно прослеживать эффект каждого отдельного мероприятия . Именно в этом ученый видит действительно исторический смысл управленческой техники, настойчиво призывая к индустриализации и автоматизации управления.

Перед нами, несомненно, одна из первых, к сожалению, очень немногих попыток комплексного подхода к проблемам совершенствования управления производством. Тонкое научное чутье позволило Ф. Р. Дунаевскому избежать весьма распространенной ошибки, которая имела место во многих теоретических построениях 20-х годов. Речь идет об абсолютизации того или иного аспекта управления. Так, авторы наиболее популярной в 20-е годы «производственной трактовки» управленческих процессов ответственные работники Института Техники Управления Е. Ф. Розмирович, Э. К. Дрезен и другие в поисках решения управленческих задач отправились по очень важному и нужному техническому пути, но «поскользнулись» на нем, начав его гипертрофировать. В своих выводах они дошли до полного отрицания социального аспекта в управлении, возбужденно доказывая, что оно представляет собой «чисто технического характера процесс» , поэтому не нужна и наука об «особых способах по управлению людьми» , и что, наконец, для осуществления управления необходима лишь некоторая сумма технических знаний и навыков, которая по мере «дальнейшего развития индустриализации будет становиться все меньше и меньше», управление также будет «все проще и проще», пока не умрет в конце концов не только «как специфическая командная функция, но и вообще как функция . Таков логический итог увлечения техническим подходом. Исключив вначале социальный аспект, его сторонники вскоре совсем «умертвили» управление.

Е.Ф.Розмирович О некоторых научных теориях управления государственным учреждением и предприятием. Социалистическое хозяйство 1925, №1.

.. .Несовместимость этих претензий с основными принципами всей нашей государственной системы и нашей общественности уже ясна. Выборность всех должностных лиц, сменяемость их в любой момент избравшими их советами и, наконец, такая организация государ-ственного управления, при которой каждая кухарка могла бы. управлять государством, при которой все трудящиеся поголовно, по очереди могли бы привлекаться,— такими были и остаются основные лозунги нашего строительства. Мы их выставили на основании точного научного прогноза о неизбежности объективной эволюции промышленного развития и общей эволюции общественных отношений после экспроприации буржуазии. Они остаются лозунгами нашей практической политики для нас и до сих пор, но с ними никак не может примириться ни теория о необходимости создания особой группы специалистов по управлению, ни теория об их особом значении в будущем. Впрочем, эта теория противоречит всем вообще нашим представлениям о государстве будущего.

Мы напомним по этому поводу слова Владимира Ильича: «Развитие капитализма,— пишет он,— в свою очередь создает предпосылки того, чтобы действительно все могли участвовать в управлении государством. К таким предпосылкам принадлежит поголовная грамот-

ность, осуществленная уже рядом наиболее передовых капиталистических стран, и затем «обучение и дисциплинирование» миллионов рабочих крупным обобществленным аппаратом почты, железных дорог, крупных фабрик, крупной торговли, банкового дела и т. д.» («Государство и Революция», стр. 86. Изд. «Московский рабочий»)

Итак, технику, а не «административно-организационную магистраль» выдвигал Владимир Ильич, как тот рычаг, «который научит рабочих управлять государством, технику, как могучее средство упрощения этого самого управления и, наконец, как величайший фактор не только приближения вообще массы к этому управлению, но и упразднения в конце концов самого управления». Вот такова была концепция Владимира Ильича, которая перешла и к нам, как теоретическое представление и практический лозунг. «Такое начало (социальной революции.- Е. Р.) на базе крупного производства,— пишет дальше Вл. Ильич, - ведет к тому постепенному созданию такого порядка, когда все более упрощающиеся функции надсмотра и учета будут выполняться всеми по очереди, будут становиться привычкой и, наконец, отпадут, как особые функции особого рода людей (там же, стр 40,— курсив наш)

Картина будущего, нарисованная здесь Владимиром Ильичем, ни в малой степени, конечно, не совпадает ни с витковскимн представлениями, ни с его трактовкой движущих сил, которые приведут к такому будущему. Вместо государства, в котором все управляют и где поэтому исчезает само управление как функция, вместо «обучения и дисциплинирования» рабочих самим процессом производства, что приводит к такому управлению, вместо марксистского представления о том, что именно в этом прогрессе техники для нас основная движущая сила развития, вместо всего этого — представление о том, что никакое социалистическое развитие не может иметь места вовсе, если не будет опираться на организационно- административную деятельность вышеуказанной группы лиц, проектирование самой этой деятельности, как неизбежно долженствующей быть распространенной на «быт, труд и политику», поставление на первый план, как практической задачи дня, разработки проблем именно этой деятельности в противовес и отрицание разработке технических проблем, «ибо, во всяком случае, не через мастерскую пройдет магистраль», - вот что предлагает школа Файоля.

Принципиальная пропасть отделяет эти теории от марксизма и ленинизма, а этим все сказано.

Мы остановимся в заключение на последнем вопросе о практической ценности этой школы, если бы она получила официальное признание или отражение на практике.

Новое учение - файолистская школа - ничего еще не дала на практике и не может ничего дать. И наш автор равно оказался бессилен и не смог в своих практических предложениях пойти дальше общих фраз «о культивировании духа улья» и слов о необходимости создания особой, «социально-психологической атмосферы». Больше этого дать было объективно нельзя, ибо реальная жизнь и ее реальные сношения оказались регулируемыми и управляемыми совершенно иными факторами, чем те, культивировать которые были намерены и о существовании которых утверждали Файоль, Витке и их последователи.

Социалистическое хозяйство, 1925, № 1

Интересной, на наш взгляд, является концепция "трех категорий свойств функционеров" Ф. Дунаевского. В ее основе лежит тезис о том, что качества, требуемые от руководителя любого ранга, определяются конкретной ситуацией, а не какой-то априорной нормой, например, "идеальным типом" руководителя (как у Тейлора). Ситуационность задается организацией и характером труда. Скажем, первая ситуация выглядит у него так: работа полностью отлажена, должностные обязанности расписаны точно и в срок, здесь необходим "функционер", отличающийся умением подчиняться установленным нормам, выполняя их аккуратно и быстро. При этом степень сложности выполнения его функций будет определяться количеством одновременно поступивших к нему единиц информации, а также степенью непрерывности поступления документов. Вторая ситуация. Там, где дело не налажено, организационная структура управленческого аппарата отсутствует (своего рода "нулевой цикл"), там необходимы волевые качества руководителя и умение выделить главное в сложившейся обстановке, найти единственно правильное решение. Особенно

необходимы здесь, выражаясь современным языком, качества неформального лидера: умение

218

влиять на людей, настойчивость, чувство юмора и т.д. 2

Ф.Р. Дунаевский неразрывно связывал вопрос о качествах руководителя с постановкой и организацией административного дела. Он предложил следующую методику: 1) построить или выбрать несколько однородных управленских систем; 2) точно измерить эффективность их деятельности; ) Разработать методы сравнения этих результатов; 4) достаточно полно протестировать всех руководителей этих учреждений; 5) "установить, какие тесты дают наибольшую корреляцию с установленной объективной успешностью" .

С позиций психологии методологические и экспериментально-методические исследования коллектива проводили В.А. Артемов, А.С. Залужный, Л. Войтоловский, Б.В. Беляев, Г.А. Фортунатов, Е.А. Аркин и Л. Бызов.

Особое направление в изучении коллектива, непосредственно выходящее на проблемы организации производства, подготовки квалифицированных рабочих, стимулирования и нормирования труда, социального климата и методов руководства, как уже отмечалось, составил) исследования ученых-нотовцев — А.К. Гастева, П.М. Керженцева А.Ф. Журавского, Ф.Р. Дунаевского, Н.А. Витке.

Видным представителем организационно-социального направления в советской науке о труде и управлении был профессор Томского университета И. Н. Бутаков. Он оставил немалое теоретическое наследие, которое, к сожалению, совершенно не изучено.

И. Н. Бутаков исходит из того, что цель организации любого предприятия заключается в том, чтобы связать воедино, в планомерно функционирующую систему «вещные факторы и личные силы производства». В этой области много различных проблем. Одной из них является проблема механизма служебных отношений, т. е. «иерархической соподчиненности агентур, занятых в предприятии» . Это очень важная проблема, связанная с организацией личного фактора производства, с управлением трудовыми коллективами; ей И. Н. Бутаков уделил в своих работах главное внимание.

Сетуя на крайнюю отсталость теории управления и призывая умножить усилия по ее формированию, И. Н. Бутаков усматривал непременное условие успешности ее развития в тесном союзе с практикой хозяйствования. Нельзя, считал он, противопоставлять науку практике и наоборот, «между истинной практикой и истинной наукой нельзя провести никакой демаркационной линии». Для того, кто противополагает теорию практике (или обратно), идеалы науки становятся вразрез с фактами обыденной жизни. Для того же, кто в этих идеалах видит руководящие принципы для практики, направляющие на путь здоровых решений того или иного вопроса, подобного противоречия не существует, а наука и практика представляются лишь нераздельными частями известного целого, от гармоничного сочетания которых и зависит судьба всего этого целого 221.Одним из серьезных препятствий на пути развития теории организации и управления промышленными предприятиями было относительно небольшое количество сведений об административно-организационной деятельности, поскольку последняя, по существу, ранее не систематизировалась и не обобщалась. Отмечая это, профессор И. Н. Бутаков так же, как и П. М. Керженцев, делает чрезвычайно важный вывод о необходимости использования организационного опыта, накопленного не только в производстве, но и в других отраслях, в частности военного опыта. Сформулированные на основе такого опыта выводы не должны быть игнорируемы при разработке вопросов управления людьми, человеческими коллективами. Эта рекомендация имеет огромное значение и сегодня. Что касается самого И. Н. Бутакова, то он последовательно реализует ее при анализе организационно-управленческой проблематики. Мы постараемся показать это, рассматривая его работы.

Будучи твердо убежденным в том, что управленческая деятельность представляет собой и науку, и искусство, профессор И. Н. Бутаков высказывает ряд интересных положений о характере и предмете науки управления, о ее соотношении с другими отраслями научного знания и с искусством руководства.

Сама по себе мысль о науке управления как о стыковой науке, безусловно, верна и прогрессивна. Однако представления И. Н. Бутакова о ней аморфны, они так и не обрели четкости. Из его рассуждений следует, что достаточно «выбрать» в существующих науках весь материал, относящийся к организации, и теория управления готова. Но подобный «реквизиторский» путь формирования последней весьма сомнителен.

Интересны суждения И. Н. Бутакова о соотношении науки и искусства управления. По его мнению, теория управления не заменяет собой искусства руководителя. Было бы большой ошибкой думать, предостерегает он, что принципиальная, теоретическая часть организации и администрации предприятий «должна совершенно убить момент личного творчества, подвести все под рецепты-шаблоны, твердые правила, стремящиеся на каждый случай дать готовые решения, превратив живое дело ведения и организации предприятий в мертвую схоластику».

И. Н. Бутаков писал, что схема Ф. Тейлора не может быть признана универсальной, не меньшее право на существование имеет и «административно-военная схема служебных отношений», за которую он ратует.

Здесь важно отметить, что в отличие от многих своих современников И. Н. Бутаков, во- первых, сумел преодолеть известную робость в отношении «законодателя мод», «отца» теории управления - Ф. У. Тейлора. Во-вторых, он сделал попытку, опираясь на военный опыт, сформулировать собственную модель «механизма служебных отношений», краткое содержание которой сводится к следующему. Каждая техническая единица в целях удобоуправляемости должна быть расчленена на известное число органов при непременном условии, чтобы начальник ее не испытывал надобности входить в мелочные распоряжения, в непосредственное соприкосновение со значительным числом частных начальников и чтобы в то же время воля его как можно скорее, без малейшего трения и задержек передавалась массе исполнителей .Это - вывод военной науки.