Из малого стать великим легче, пользуясь хитростью, а не силой
Я почитаю за несомненную истину, что людям малоизвестным невозможно достичь высших ступеней, не прибегая К силе или хитрости, если только они не получают новые звания ОТ Дру. гих в пожалование или по наследству.
Думаю также, что одной силы здесь бывает недостаточно, а вот одной хитростью можно обойтись. В этом легко убедиться, читая жизнеописания Филиппа Македонского, сицилийца Агафокла и многих им подобных, из низкого или даже ничтожного звания поднявшихся на трон и добившихся величайшей власти. Ксенофонт в биографии Кира показывает необходимость обмана, изображая первый же поход, снаряженный им против царя Армении, сплошной целью хитростей, в результате которых Кир захватил его царство. Вывод Ксе- нофонта состоит в том, что государь, желающий вершить великие дела, должен научиться обманывать. Кроме того, советник неоднократно наущал Кира обманывать царя мидян, Киассара, брата своей матери; Ксенофонт доказывает, что без этого Кир не смог бы достичь будущего величия. Навряд ли можно сыскать человека, родившегося в безвестности и поднявшегося на вершину власти прямым путем, с помощью одной силы, хотя довольно примеров достигших этого одними уловками, как, скажем, Джо- ван Галеаццо, который устранил от власти в Ломбардии мессера Бернабо, своего дядю, и занял его место. А то, что вынуждены делать государи в начале своей карьеры, тем более необходимо для республик, пока они не достигли могущества, позволяющего добиваться всего силой. Все поступки римлян, как случайные, так и осознанные, вели их к величию, поэтому и названные приемы были им не чужды. Трудно представить себе больший обман, чем принятый у них вначале способ заключать союзы, ибо, прикрываясь званием союзников, они порабощали окрестные народы, в том числе латинов и прочих. Сперва Рим воспользовался их орГ жием, чтобы покорить соседей и приобрести как можно больше влияния, затем, когда эти предприятия увенчались успехом, достиг такого могущества, что сам мог побороть любого. ЛатинЫЗамечали надетого на них ярма, пока не стали очевидцами двух по- а#сений самнитов и заключенных ими с римлянами соглашений о ^йре. Эта победа превознесла имя римлян среди удаленных госуда- ^ которые благодаря ей только услышали о них, но еще не почув- сТВ0Вали силу их оружия, однако у тех, кто был знаком с римским войском, в том числе и у латинов, она породила подозрение и зависть. Эти страхи и сомнения были столь велики, что не только ла-тины, но и колонии римлян в Лациуме, а также кампанцы, которых они только недавно обороняли, восстали против римского владычества. Как мы уже говорили выше, латины начали эту войну так же, как и начинали большинство войн, напав не на римлян, а выступив против самнитов на стороне сидицинов, против которых самниты воевали с разрешения римлян. А то, что выступления латинов вызвал вскрывшийся обман, доказывают слова Тита Ливия, вложенные в уста латинского претора Анния Сетина, который в собрании латинов высказался так: «Nam si etiam nunc sub umbra foederis aequi servitiftem pati possumus» etc . Таким образом, римляне в своих первых предприятиях не чурались etiam обмана, каковой всегда был необходим для желающих перейти от скромных начинаний к великим свершениям и тем меньше подвергался порицанию, чем более бьуі скрытным, как у римлян.