Теодор де Банвиль

В стихотворении «Сады»(Les Jardins) прекрасному прошлому, которое было таким дорогим для автора, противопоставляется настоящее, в котором от прошлого остались лишь воспоминания.

Лирический субъект существует как бы в двух совершенно различных мирах: Parfois, lorsque mon ame echappe aux soins jaloux,

Je revois dans un songe epouvantable et doux,

Plein d’ombre et de silence et d’ epaisses ramees,

Les jardins ou jadis passaient mes bien-aimees,

Mais voici qu’a present les rosiers chevelus,

Sont devenus broussaille et ne fleurissentplus.

Иногда, когда моя душа избавляется от завистливых и ревнивых забот,

Я снова вижу в сновидении жутком и сладком,

Полном тени и молчания и срезанных веток,

Сады, где проходили мои любимые,

Но вот теперь кусты роз стали слишком густы,

Стали густым кустарником и не цветут больше.

(Здесь и далее перевод Ю. Солодуба) Основной мотив этого стихотворения — невозможность возвращения к дорогому прошлому, к тем горячо любимым, которые ушли навсегда.

В стихотворении «А Georges R...»называющий себя старым поэт благословляет малютку Жоржа, еще так похожего на ангела:

Pendant ces jours files d’or В эти дни, пронизанные золотом,

Ou tu ressembles encor Когда ты еще похож

A toutes les choses belles На все прекрасное,

Le vieux poete benit Старый поэт благословляет

Ton enfance et le doux nid Твое детство и мягкое гнездышко,

Ой ton ame ouvre ses ailes. Где твоя душа открывает свои

крылышки.

Оба стихотворения даны в подстрочных переводах, оба построены на внутренней антитезе:

прекрасное прошлое, когда поэт был окружен любимыми людьми и бродил с ними по саду из цветущих роз, — печальное настоящее, в котором уже нет любимых, а сад превратился в непроходимые заросли колючего шиповника;

милый ангелЪподобный младенец, метафорически изображенный как ангел, — старый поэт, его благословляющий.

Если два первых стихотворения по своей эмоциональной тональности и художественным особенностям ближе к романтической лирике, то третье, которое мы рассмотрим ниже, — по своей настроенности, изображаемой страшной действительности и по явно присутствующей в нем «эстетике безобразного» скорее характеризует автора как парнасца.

ровать его принадлежность к творчеству парнасцев и показать один из образов «эстетики безобразного»: En vain, de temps en temps, par un horrible effort,

II secouait par terre un peu de betes fauves;

D’autres monstres, sortis des antres, leur alcoves,

Se ruaient sur son cou, s’attachaient a ses flancs ...

Напрасно, время от времени, с помощью огромного усилия он [конь] сбрасывает на землю несколько хищников; другие чудовища, выскакивая из их логовища, их лежбища, жадно набрасываются на его шею, вцепляются в бока... Так удивительно соединяются в поэзии Теодора де Банвиля черты романтизма и во многом не похожей на него школы пар-насцев.