Эпистемологические определения
Вместе с этими исследованиями получают разработку эпистемологические рассуждения, которые приводят к следующим определениям понятий: понятие «Историческая антропология» используется для обозначения многообразных междисциплинарных усилий, которые даже после конца обязательности абстрактных антропологических норм продолжают изучать феномены и структуры человеческого.
После того, как антропология человека (европейского, мужского пола, абстрактного) утеряла свою нормирующую силу, начались исследования по исторической антропологии, в которых пытаются в качестве исходной точки принять рефлексию собственной историчности. Та Историческая антропология, которая при этом получает развитие, ни в коей мере не является альтернативой философской антропологии или исторической антропологии в исторических науках, культурной антропологии или даже естественнонаучной антропологии. Она также не поддерживает и не берет на себя историко-философскую критику антропологии, стремится к другой модели познания и восприятия, не нуждающейся для своего осуществления ни в какой отдельной научной дисциплине. Исследования Исторической антропологии нацелены на точки пересечения тела и духа, природы и культуры и руководствуются принципами открытых вопросов и необъяснимости, комплексности и «эксцентричности».Исследования Исторической антропологии находятся в зоне напряжения между историей и наукой о человеке. Но они не исчерпываются ни историей антропологии как дисциплины, ни вкладом истории как дисциплины в антропологию. Они скорее стараются соотнести историчность своих перспектив и методов и историчность своего предмета. Таким образом, Историческая антропология исторична вдвойне, как в отношении своего предмета, так и в отношении своих методов. Взаимное пересечение историчности человека и историчности антропологии создают новую комплексность, в которой точки отсчета исследования находятся в движении.
Конструкция, реконструкция и деконструкция исторического знания о человеке возможны только в движении. В такой ситуации естественна точка зрения, что нет никакого окончательного определения человека.Поэтому исследования Исторической антропологии могут суммировать и обобщать результаты наук о человеке, а также ориентированной историко-философской критики антропологии и тем самым плодотворны для парадигматически новых постановок вопросов. В центре
Глава 5. Историческая антропология
109
их устремлений господствует беспокойство мышления, которое не может быть остановлено. Эти исследования не направлены на поиски единой теории во всем антропологическом поле. Они должны, однако, установить строгую структуру различающего мышления и мышления отношений и заново поставить вопрос об отношении теории и эмпирии, рефлексии и критики.
Исследования Исторической антропологии не ограничиваются ни определенным культурным пространством, ни отдельной исторической эпохой. В рефлексии своей историчности и культурности они могут отказаться как от европоцентризма наук о человеке, так и от исключительно антикварного интереса к истории и отдать предпочтение открытым проблемам современности и будущего. Даже если эти исследования до сих пор ограничены европейским культурным пространством, то происходит это не по принципиальным причинам. Перед лицом комплексных процессов глобализации актуально распространение на другие культурные пространства.
О человеке
Когда люди осознают, что они сделали, тогда всякое познание человеческого мира саморефлексивно. Тогда из исследования жизненных и культурных миров можно получить знания, дающие объяснение человека, его отношения к миру и к себе. При такой отнесенности человека к себе и к миру речь идет о реальных, символических и воображаемых связях, получающих институционализацию в различных общественных сферах действия и в культурных практиках. Если изучать эти культурные сферы, то нужно применять различные способы исследования.
Во-первых, следует изучить, как человек в социальных и культурных мирах символически перерабатывает природу и реальность с помощью языка и образов — в этом прежде всего задача философии и гуманитарных наук. Во-вторых, необходимо эмпирическое исследование материальных общественных институций и культурных порядков; это скорее задача социальных наук. В антропологическом исследовании оба проблемных поля взаимосвязаны. При этом нужна взаимная проницаемость реальных, символических и воображаемых феноменов, включая «опосредованные средствами коммуникации формы действия и формы конфликтов, а также их ценностные и нормативные горизонты»49. Особенность вызова в том, чтобы учитывать по возможности культуру в широком смысле как предмет и опорныепо
Парадигмы антропологии
Для этого необходимо антропологическое исследование основных условий человеческой жизни в многообразной, полицентричной культуре современности. Определение координат культуры и постановка диагноза эпохи происходит при осознании двойной историчности связанной с этим контингентности. Интенсивное междисциплинарное взаимодействие ничего не меняет во фрагментарном характере этого определения. Хотя оно, конечно, закладывает основу для дальнейшего изучения социального многообразия и, следовательно, для улучшения самопонимания и самотолкования культуры. Антропологическое исследование отношений человека к миру и к себе, укорененных в истории и в культуре, ведет сегодня к познанию, способствующему отчуждению многих повседневных функциональных связей. Такой опыт приводит к скептическому запросу по отношению к истории как прогрессу и освоению, к логике идентифицирующих понятий, к дальности сферы действия герменевтики и к конституирующему себя и мир моноцентральному субъекту. Такой скепсис ведет к осознанию исторической и культурной относительности антропологического познания. Но в отличие от прежних представлений, сегодня во временности антропологического знания усматривают не недостаток, а преимущество.
Качество этого знания — следствие принципиальной неопределимости человека, из которой проистекает в том числе и открытость Другому и открытость другому знанию и которая побуждает искать дальнейшие пути и увеличивать комплексность антропологического знания.В такой ситуации напрашивается попытка провести инвентаризацию антропологического знания об отношении человека к себе и к миру, которая представлена в учебнике по Исторической антропологии, где выделяются семь тематических полей: космология, мир и вещи, генеалогия и пол, тело, средства коммуникации и образование, случай и судьба, культура50.
Космология: Вместе с концом обязательной силы антропологических норм христианства свое значение теряет и христианская космология. Несмотря на это, на вопросы, «что такое человек» и «как он себя понимает по отношению к природе», невозможно ответить без ссылки на четыре элемента: «огонь», «вода», «земля» и «воздух». В экологических дебатах и в вопросах о возможности дальнейшего жизнеспособного развития мира элементы и бережное обращение с ресурсами по-прежнему играют центральную роль. То же самое верно в отношении миропонимания человека, в котором отношение к природе, в сущности, касается четырех элемен-
Глава 5. Историческая антропология
111
тов. Их трактовка ведет к вопросу о жизни, в долгой истории которой принимают участие растения, животные и человек, — без этого вопроса невозможно себе представить отношение человека к природе.
Мир и вещи: Постепенно, как кажется, развивается планетарное сознание, для которого принципиально изменяются представления об отношении человека и мира. С одной стороны, вследствие экономической и культурной глобализации дело доходит до «унификации» мира, вызывающей активное сопротивление и выдвигающей в качестве одной из центральных проблем будущего человеческого общежития обращение с инаковостью51. Эта ситуация требует глобальной этики, влияющей на устройство сообществ52. С другой стороны, с возникновением расщепленного глобального сознания происходят глубокие изменения в отношении человека к пространству и времени, к движению и мобильности, к городу и дому, которые также существенно изменяют повседневность нашей жизни.
Генеалогия и пол: В эпоху, когда в центре внимания находится индивидуальность и субъективность человека, историко-антропологи-ческое исследование может дополнить эту перспективу, проясняя их привязку к генеалогии и полу. В связи с этим центральную роль играют вопросы продолжения рода и генетики и взаимоотношения полов и поколений. Человеческая жизнь развивается в отношениях между поколениями53 и находит свое выражение в различии семейных отношений. Это ведет к исторически и культурно гетерономным формам, в которых человек воспринимает и ведет себя как муж или жена, отец или мать, родитель или ребенок.
Тело: Здесь также в центре находится человеческое тело с его различными органами чувств, а также с теми фрагментами, понимание которых дают нам генные исследования и изучения мозга. В связи с человеческим телом исследуется также антропологическое значение движения, сидения и жестов, а также эмоций, экстаза и непристойностей. Тело видится как загадка, его биологическая конституция и историко-культурное формирование ставят много вопросов. Одновременно очевидно, что оно находится в центре всех отношений человека к себе и к миру и является постоянным вызовом антропологическому исследованию.
Средства коммуникации и образование: То, что средства коммуникации играют центральную роль в мировосприятии человека, бесспорно. Очевидным это становится уже при переходе от оральности к литеральности в греческой Античности, в позднем Средневековье
112
Парадигмы антропологии
и во многих странах третьего мира, в которых проведение «всеобщего образования» по-прежнему остается важной задачей54. Наряду с письменностью особую роль здесь играют средства массовой коммуникации и новые медиа. К организации себя и оформлению мира в широком смысле относятся также образы, язык, число и знаки. В обращении с медиа инициируются различные виды процессов образования, в которых человек развивает свою индивидуальность и формирует свою идентичность. Образование происходит в действиях, в работе, в процессах воспоминания.
Оно совершенствуется в опыте, в школе и в обучении как рабочем мире.Случай и судьба: В отличие от конструктивизма в историко-антро-пологическом исследовании исходят из того, что хотя у человека при конструировании своего мировоззрения и представления о себе много возможностей, однако многое случается независимо от его действий и от возможностей действий, на что он почти не может оказывать влияния. Сюда относятся красота и счастье, болезнь и здоровье, страх и насилие, война и мир, зло и смерть. Как эти феномены и события воспринимаются, как случай или же как судьба, зависит от образов мира и образов человека.
Культура: Исходя из широкого определения культуры, которое относится ко всему, что производит человек, следует решить еще некоторые незавершенные вопросы, к которым относятся желание и фантазия, религия и инаковость, миф, утопия и тайна, игра, ритуал и празднество, а также музыка и театр. Более чем в других частях в этих темах речь идет о роли воображения и воображаемого в порождении человека.
В описанных исследовательских направлениях Исторической антропологии изучаются тематические комплексы, в отношении которых уместны междисциплинарные подходы. Знания, полученные в каждом из этих тематических направлений, ставят так много вопросов, что вместе с ними растет масштаб не-знаемого. Это ведет к пониманию того, что человек сам для себя остается загадкой, что его знание перспективно и временно по своему характеру, и что поэтому он непостижим сам для себя, то есть нет никакого точного определения человека и не может быть по принципиальным причинам.
Поэтому Историческая антропология не представляет собой замкнутой и завершенной предметной сферы, а скорее характеризуется общими вопросами и способами рассмотрения. В ситуации современного научного развития — это преимущество, способствующее открытию новых тем и вопросов и разработке новых перспектив. В этой ситуации
Глава 5. Историческая антропология
ИЗ
важную роль играют исследовательские намерения и выбор тем, состояние материалов исследования и решение о выборе методического подхода.