(А) Иные днями и нонами Вершили темными делами, Которым обучать юнцов Рискнул бы худший из отцов.
Отдавая молодежь в ученье, с тем чтобы при достижении зрелости она могла обеспечивать себе средства к жизни, большинство людей подыскивают для нее те или иные законные занятия, вокруг которых в каждом большом обществе создаются целые компании или товарищества.
Тем самым все науки и искусства, а также профессии и ремесла сохраняются в государстве до тех пор, пока они приносят пользу, поскольку молодежь, которая ежедневно обучается им, постоянно восполняет потери, наносимые смертью стариков. Но поскольку из-за большой разницы в расходах, которые требуется понести для того, чтобы утвердиться в каждом из этих занятий, одни из них пользуются бблыпим почетом, чем другие, все предусмотрительные родители при выборе их принимают во внимание главным образом свои возможности и свое материальное положение. Человека, который дает три или четыре сотни фунтов крупному купцу на обучение своего сына, но лишен возможности выделить последнему две или три тысячи фунтов для обзаведения собственным делом, когда кончится срок его обучения, дблжно серьезно порицать за то, что он не обучал своего сына чему-либо такому, что потребовало бы впоследствии меньше денег.Есть множество людей благородного воспитания, которые имеют очень небольшие доходы, но вынуждены в силу своих пользующихся почетом занятий изображать из себя фигуру более крупную, чем простые люди, получающие вдвое больший доход. Если у них есть дети, то зачастую бедность делает невозможным их обучение почетным занятиям, а гордость не позволяет отдавать их в ученье к представителям каких-либо недостойных тяжелых профессий, и тогда в надежде либо на перемену фортуны, либо на помощь друзей, либо на благоприятный случай они раз за разом откладывают определение их судьбы, пока незаметно дети не становятся взрослыми и в конечном итоге не умеют ничего. Я не берусь определять, является ли это пренебрежение более жестоким по отношению к детям или более вредным для общества.
В Афинах всех детей заставляли помогать своим родителям, если они впадали в нужду. Но Солон1 издал закон, по которому сын не обязан помогать своему отцу, если тот не обучил его никакому занятию.Некоторые родители обучают своих сыновей хорошим профессиям, вполне соответствующим их материальным возможностям в момент начала обучения, но, случается, умирают или терпят неудачу в делах до того, как их дети закончат курс обучения или приобретут достаточно умения, чтобы самостоятельно заняться своим делом. С другой стороны, очень многие молодые люди хорошо обеспечены и самостоятельно устроены и все же (одни из-за отсутствия трудолюбия или же недостатка знаний в избранном ими занятии, другие из-за чрезмерного пристрастия к удовольствиям, а третьи - таких немного - из-за несчастий) впадают в бедность и совершенно не способны содержать себя за счет того дела, которому они обучены. Небрежное отношение к занятиям, плохое ведение дел или же несчастья, о которых я говорил, безусловно, очень часто наблюдаются в густонаселенных местах, и, следовательно, ежедневно большое число людей оказываются выброшенными в широкий мир без средств к существованию, каким бы богатым и могущественным ни было государство и какие бы меры ни принимало правительство, чтобы помешать этому. Каким же образом необходимо устроить этих людей? Я знаю, что флот и армия, без которых редко обходится мир, примут некоторых в свои ряды. Честные работники, расположенные трудиться, станут подмастерьями в том цеху, к которому принадлежат, или поступят на какую-либо иную службу. Те из них, которые учились и посещали университет, могут стать школьными учителями, преподавателями, а немногие - получить то или иное место в ка- ком-либо присутствии. Но что же станет с лентяями, вообще не желающими работать, и с непоседами, вообще не способными хоть к какой- нибудь постоянной привязанности?
Те, кто всегда восторгался пьесами и героическими романами и может похвастаться хоть намеком на благородные манеры, по всей вероятности, обратят свой взор на сцену; и если они хорошо владеют ораторским искусством и наделены голосом достаточной силы, то становятся актерами; те, кто любит свой желудок более всего на свете и к тому же обладает хорошим вкусом и немного разбирается в стряпне, будут стремиться подружиться с обжорами и эпикурейцами[1], научатся раболепствовать и сносить всяческие унижения и тем самым превратятся в тунеядцев, всегда льстящих хозяину и причиняющих вред остальным членам семьи.
Другие, кто на основе своей собственной и компаньона непристойности судит о невоздержанности людей, естественно, займутся любовными делами и попытаются жить сводничеством за счет тех, у кого недостает либо досуга, либо находчивости, чтобы позаботиться о себе самом. Те, у кого вообще отсутствуют какие-либо принципы и кто при этом еще хитер и ловок, становятся шулерами, карманниками или фальшивомонетчиками, если им позволяют их сноровка и изобретательность. Другие же, заметив доверчивость простых женщин и вообще глупых людей, обладая к тому же наглостью и хитростью, либо вы- дают себя за врачей, либо же становятся предсказателями судьбы; и каждый обращающий пороки и слабости других себе на пользу стремится обеспечить себе на жизнь самым легким и самым коротким путем, какой только позволяют ему дарование и способность.Конечно, такие люди являются отбросами цивилизованного общества; но глупцы те, кто, не учитывая сказанного здесь, бранят недостаточную суровость закона, позволяющего людям так жить, в то время как мудрецы довольствуются тем, что принимают все возможные меры предосторожности, чтобы не оказаться ими обманутыми, а не ругают того, чего не в силах предотвратить само человеческое благоразумие.