ЧЕТВЕРТИЧНАЯ СИСТЕМА
Первые работы, посвященные четвертичным отложениям Европейской части России, в которых они трактуются как ледниковые образования, относятся ,к середине XIX века (Рулье, 1845; Щуровский, 1856; Шмидт, 1871).
Однако систематическое изучение их началось в 70-е годы прошлого столетия и связано с именем С. Н. Никитина. Им была разработана первая схема стратиграфии четвертичных отложений, включавшая три горизонта: нижние валунные пески, морену и верхние валунные пески (Никитин, 18866, 18906, 1896 и др.).Постепенно к началу XX века начали появляться высказывания о существовании нескольких оледенений на рассматриваемой территории. Работами Н. И. Криштафовича (1897) и других, особенно Н. Н. Боголюбова (1904 а, б, 1907), было подготовлено представление о двукратном оледенении Русской равнины. Две морены на этой территории выделяли также А. П. Павлов (1907), А. Д. Архангельский (1909), А. П. Иванов (1910, 1911), В. Г. Хименков (1923) и др.
В 20-е годы Г. Ф. Мирчинком (1928) и А. П. Павловым (1922) был сделан вывод о трехкратном оледенении Русской равнины. Указанные исследователи сопоставляли эти три оледенения с миндельским, рис- ским и вюрмским оледенениями Альп, но несколько расходились в определении южных границ их распространения. Г. Ф. Мирчинк считал максимальным рисское оледенение, а А. П. Павлов пределы южного распространения ледников миндельского и рисского оледенений предполагал почти одинаковыми.
Стратиграфическая схема А. П. Павлова и Г. Ф. Мирчинка получила широкое признание и надолго утвердилась в работах тех лет. Одновременно продолжали существовать и моногляциологические схемы, основным приверженцем которых был Б. М. Даныпин (1933 6): обе развитые под Москвой морены он относил к моренам разных стадий одного оледенения.
Утвердившиеся представления о сложности событий в плейстоцене вызвали необходимость разработки биостратиграфичеокой базы четвертичных отложений и поисков нового метода для такой разработки, так как ввиду редкости остатков фауны обычная методика оказалась непригодной для их расчленения.
Палеонтологической базой при расчленении четвертичных отложений послужили в основном палеоботанические материалы. Развитие палеоботанических методов и их применение в четвертичной геологии и палеогеографии связаны в основном с именами В. Н. Сукачева (1928, 1936, 1938) и В. С. Доктуровского (1922, 1923, 1930, 1932). Новый метод анализа спор и пыльцы, благодаря все увеличивающемуся числу находок торфяников, стал одним из основных методов познания палеогеографии и стратиграфии четвертичных отложений.
Значительно более скромны результаты классического метода изучения остатков фауны и палеолитических культур. До Великой Отечественной войны было обнаружено только несколько местонахождений остатков млекопитающих, имеющих серьезное биостратиграфическое значение: в Москве у Краснохолмского моста, на р. Яхроме близ г. Дмитрова и в Одинцове под Москвой (Меннер, 1930; Мирчинк, 1933 а; Даньшин, 1933 6), и изучена единственная палеолитическая стоянка на р. Оке близ Фатьяновки (Борисковокий, 1934).
Многочисленный и разнообразный материал по четвертичным отложениям, полученный в довоенные годы при строительстве метро, канала им. Москвы и в процессе геологической съемки в ближнем Подмосковье позволил приступить к разработке более детальной стратиграфии четвертичного покрова и выяснению палеогеографии четвертичного периода. Реконструкции доледникового рельефа посвящены работы Б. М. Дань- шина, Е. В. Головиной (1934), Г. Ф. Мирчинка (1940), А. Н, Сокольской (1937), Б. М. Даньшиным (1941) и А. И. Москвитиным (1936а, б) было установлено существование двух рисских морен в Подмосковье, а А. И. Москвитиным выделена и третья, миндельская морена.
В довоенные годы большой вклад в дело изучения четвертичных ■отложений был внесен В. П. Гричуком. И до работ В. П. Гричука в эти годы появилось несколько прекрасных сводок по изучению флоры четвертичных отложений других исследователей: В. С. Доктуровского (1930 и др.), В, Н, Сукачева (1936 и др.), Г. А. Благовещенского (1940, 1946) и др.
Однако же они касались главным образом днепровско-валдайской (по тогдашней терминологии), межледниковой эпохи. Вопросы же характера развития растительности более древней — лихвинско-днепров- ской — межледниковой эпохи и различия между обеими эпохами оставались открытыми. Исследования В. П. Гричука в значительной степени восполнили этот пробел. В своей работе, посвященной реконструкции растительности Русской равнины в ранне- и среднечетвертичное время (1950), он наметил целый ряд различий в формировании растительности в днепровско-валдайскую и лихвинско-днепровскую межледниковые эпохи. Для обоснования им привлечены были, правда, данные по сравнительно немногочисленным разрезам, находящимся за пределами данной территории (Шелагу, Ольцевичи, Гамарня, Копысь, Афанасово и др.). Для данной же территории им приведены пыльцевые диаграммы двух разрезов: у г. Лихвина на Оке и с. Пепелово на р. Шуе.В 1950 г. вышла сводка А. И. Москвитина (1950), обобщившая огромный фактический материал по геологии, в основном верхнечетвертичных отложений, которая оказала значительное влияние на развитие стратиграфии четвертичных отложений Европы. В этой работе было обосновано выделение нового межледниковья, более молодого, чем микулинокое, разделяющего два предполагаемых оледенения верхнечетвертичного времени — калининское и осташковское.
В стратиграфической схеме А. И. Москвитина теперь, в связи с выделением молого-шекснинского межледниковья, появилось пять межледниковий — одно в эоплейстоцене, два в мезоплейстоцене (лих- винское и одинцовское) и два в неоплейстоцене (микулинокое и молого- шекснинское). При этом выделение самого древнего межледниковья автором было намечено исходя из анализа строения лёссовых толщ Прилукокого округа.
В 1956 г. вышла в свет монография С. А. Яковлева о четвертичных отложениях Русской равнины. Четвертичная система была разделена им в этой работе на четыре отдела, в составе которых он выделил восемь ледниковых и семь межледниковых ярусов, опустив нижнюю границу системы в плиоцен (табл.
15). Отличительной особенностью его схемы являлась ее крайне полигляциалистическая сущность.Не останавливаясь на детальном разборе подразделений древнего отдела (так как в пределах центральных частей территории им выделено только одно нерасчлененное древнеледниковье, параллелизуемое с окским оледенением), нужно отметить очень слабое обоснование его выделения, основанное на далеких сопоставлениях с польскими и белорусскими единичными разрезами, толкование стратиграфического положения которых еще очень опорно (Гамарня и др.). Как видно из таблицы, подразделения, помещенные стратиграфически выше окского горизонта, довольно хорошо сопоставляются с горизонтами издавна выделяемых на Русской равнине, вплоть до микулинского межледниковья включительно (второго новомежледниковья, по С. А. Яковлеву).
Последнее, или четвертое, новоледниковье автора, еще более молодое, чем осташковское оледенение А. И. Москвитина, отделяется от предшествующего межледниковой эпохой, во время которой произошло накопление отложений так называемой мгинской трансгрессии. Подавляющим большинством геологов она относится ко времени микулинского, а А. И. Москвитиным к молого-шекснинскому межледниковьям.
Следует упомянуть и еще об одном обстоятельстве. Увязывая московские конечные морены с конечными моренами вартинского оледенения Северо-Германской низменности и сопоставив все более молодые ледниковые эпохи с вислинским оледенением, С. А. Яковлев коренным образом расходится с мнением А. И. Москвитина по этому поводу, оставляя калининское оледенение последнего без западноевропейского аналога.
Большое значение в истории изучения четвертичных отложений имело созванное в 1954 г. Всесоюзное совещание по изучению четвертичного периода, посвященное в основном проблемам создания единой стратиграфической шкалы на основе корреляции местных схем. На этом совещании А. И. Москвитиным (1957) была предложена схема четвертичных отложений Европейской части СССР, которая практически не отличалась от опубликованной им в 1950 г., в ней были выделены те же шесть оледенений и пять межледниковий.
Кроме того, были рассмотрены и другие варианты расчленения четвертичной системы. В качестве рабочей совещание приняло стратиграфическую схему В. И. Громова (1957), отметив необходимость ее более детальной разработки.В 1957 г. состоялось новое межведомственное совещание по изучению четвертичного периода, главной целью которого было обсуждение вопроса о нижней границе системы. С обоснованием необходимости понижения этой границы выступили В. И. Громов (1961), Е. В. Шанцер (1961) и др. В. И. Громов предлагал на основании анализа состава фауны млекопитающих включить весь плиоцен в четвертичную систему; Е. В. Шанцер считал возможным (1961) отнести к четвертичной системе только значительную часть верхнего плиоцена, а, по мнению И. И. Краснова (1961) и В. П. Гричука (1961 а), в нее следует включить весь верхний плиоцен. К. В. Никифорова и Л. И. Алексеева (1961) предложили проводить нижнюю границу системы под куяльником.
В 1959 г. было созвано совместное заседание Пленума постоянной комиссии по четвертичной системе МСК, Национального комитета геологов и Комиссии по изучению четвертичного периода АН СССР, целиком посвященное вопросам обоснования нижней границы системы и ее подразделений, на котором было решено, что в пределах СССР, так же как это сделано за рубежом, необходимо спустить нижнюю границу четвертичной системы пол слои с идентичной виллафранкской — хап-
Сопоставление стратиграфических схем четвертичных отложений
Европейская часть СССР
Таблица 15
Европейской части СССР и некоторых районов Западной Европы
ровской фауной, т. е. включить в четвертичную систему верхний плиоцен.
Непосредственно четвертичным отложениям расоматриваемой территории посвящена вышедшая в 1955 г.
работа Д. И. Погуляева о геологии и полезных ископаемых Смоленской области, в которой с большой полнотой и мастерством были, описаны четвертичные отложения и правильно очерчены границы московского и калининского оледенений. Еще не имея данных по опорово-'пыльцевым анализам разрезов межледниковых толщ у поселков Кириллы и Подруднянский, Д. И. Погуляев правильно определил их стратиграфическое положение, поместив между днепровской и московской моренами.В 1959 г. М. М. Цапенко и Н. А. Махнач опубликовали сводку материалов по четвертичным отложениям Белоруссии. Стратиграфическая схема, предложенная этими исследователями, по числу оледенений и межледниковий мало отличалась от схемы А. И. Москвитина. а нижняя граница системы также было опущена под акчагыл. Однако в отношении многих других деталей эта схема была существенно иной.
Продолж. табл. 15-
Западная Европа
Так, акчагыльскому и апшеронскому времени у авторов схемы соответствуют две холодные и одна теплая эпохи. Ледниковую же эпоху,, сопоставляемую с окской, они помещают еще выше, связывая ее с мип- дельоким оледенением Альп (т. е. так, как это делает Г. Ф. Мирчинк,. . И. П. Герасимов, К. К. Марков и др.). Оценить правильность этой части схемы очень трудно, так как выделение двух морен самостоятельных оледенений древнее окского практически необосновано. Один из опорных разрезов, где найдены якобы межледниковые слои, разделяющие- эти морены (д. М. Быково), оказался приуроченным к отторженцу (Н. И. Кригер), а истолкование стратиграфического положения других разрезов может быть различным.
Верхняя (выше московских слоев) часть таблицы в общем сходна со схемой А. И. Москвитина: там также выделяются четыре ледниковые и три межледниковые эпохи. Однако конкретное сопоставление межледниковых разрезов и истолкование их стратиграфического положения у этих авторов во многих случаях иное. Это связано с различным толкованием границ верхнечетвертичных оледенений и иным понима-
ниєм ими межледниковья, как эпох, во время которых льды освобождали территорию Белоруссии. В результате к одинцовским большей частью отнесены, скорее всего, межстадиальные отложения (за исключением Бостыни).
В 1961 г. появилась монография «Рельеф и стратиграфия четвертичных отложений северо-запада Русской равнины» под редакцией К. К- Маркова, в которой была предложена стратиграфическая схема, по количеству оледенений и межледниковий напоминающая схему А. И. Москвитина 1959 г. Но сходство это кончается «ниже» лихвинско- го и «выше» микулинского межледниковий. Окское оледенение поставлено в конец нижнего плейстоцена, тогда как у А. И. Москвитина оно в начале его, а в начало плейстоцена поставлено древнее нижнеплейстоценовое ледниковье.
Выше микулинского межледниковья верхний плейстоцен подразделен на два ледниковья, разделенные так называемым вторым верхнеплейстоценовым межледниковьем, но конкретное стратиграфическое положение этого межледниковья, помещается ли оно выше морены осташковского оледенения или внутри него, неясно.
Таким образом, и эта стратиграфическая схема оказывается столь же недостаточно обоснованной в нижней и верхней своих частях, как и разобранные выше схемы А. И. Москвитина и С. А. Яковлева.
В середине 60-х годов были опубликованы две части обширной монографии Г. И. Борецкого (1964, 1966), посвященной исследованиям погребенного антропогенового аллювия. Следует отметить, что характерной особенностью схемы, предложенной этим автором, явилось проведение нижней границы четвертичной системы под бакинскими слоями, т. е. стратиграфически выше аналогов виллафранкских слоев на территории СССР.
Если за стратиграфический репер принять лихвинское межледниковье, то ниже его Г. И. Борецким выделяются два оледенения — бере- зинское и окское, разделенные венедским межледниковьем. Но окское оледенение помещено у него стратиграфически выше древнейшего березинского, а не наоборот, как у А. И. Москвитина, считающего окское оледенение древнейшим на Русской равнине. После днепровского оледенения, согласно схеме Борецкого, в среднечетвертичное время было еще одно сложное оледенение, отделенное от днепровского рославльским межледниковьем, что хорошо согласуется с новейшими данными. Хорошо также согласуется с новыми данными и выделение двух стадий оледенения, следующего за рославльским межледниковьем.
Как видно из приведенного обзора, неомотря на то, что степень обоснованности стратиграфических схем Европейской части СССР еще относительно невелика, все же наметилась тенденция к «усложнению» прежней схемы, предполагавшей только трехкратное оледенение Русской равнины. Большая часть исследователей пришла к выводу о пятикратном оледенении ее, это представление и было закреплено в сводной унифицированной стратиграфической схеме четвертичных отложений Европейской части СССР, утвержденной Межведомственным стратиграфическим комитетом в 1964 г. ( см. табл. 15).
Одобрению схемы предшествовала длительная дискуссия, выявившая значительные расхождения во взглядах на число оледенений, нижнюю границу системы, а также различное понимание объема некоторых ее подразделений. Так, несмотря на то, что и названия горизонтов новой схемы (за исключением самого древнего — беловежского) и число оледенений ее совпадают с названиями подразделений А. И. Москвитина, обе эти схемы расходятся очень сильно, начиная «отсчет» четвертичного времени с разных стратиграфических уровней. По Москвитину
(табл. 16), окское оледенение началось в акчагыле, а в унифицированной схеме оно попадает в послеапшеронское время (верхнебакинокие слои). Лихвинское межледниковье, начинающее средний плейстоцен унифицированной схемы, помещено А. И. Москвитиным в эоплейстоцен, а между „этим межледниковьем и днепровским оледенением им не без оснований (Москвитин, 1967) предполагается по крайней мере еще два оледенения и межледниковья.
Таблица 16
Сопоставление стратиграфических схем четвертичных отложений Европейской части СССР, Альп, Северо-Германской низменности, Польши
и Голландии, Составил А. И. Москвитин
Примечание. Подразделения, выделенные А. И. Москвитиным, набраны жирным шрифтом.
Данные палинологических 'исследований в общем также подтверждают вывод о большей сложности событий в ококо-днепровское время, чем предполагалось ранее. ’
32 Зак. 861
Завершая оценку нижней части унифицированной схемы, необходимо указать, что сколько-нибудь надежного стратотипа наиболее древнего ее члена—беловежского горизонта — нет. Отсюда и условность его выделения, как самостоятельной стратиграфической единицы плейстоцена. Для выделения стратиграфических аналогов этого горизонта в Подмосковье еще нет достаточно надежных данных.
Объем подразделений средней части схемы, куда помещены днепровское и московское оледенения, разделяющее их одинцовское межледниковье и. начинающее верхний плейстоцен микулинское межледниковье, и их стратиграфические соотношения подавляющей частью исследователей понимаются одинаково и не вызывают особых разногласий.
Много дискуссионных вопросов возникает при оценке верхней части схемы, особенно это касается объема калининского, молого-шекснин- ского и осташковского горизонтов и их таксономического значения. Только по концепции А. И. Москвитина (1950 и др.) указывались границы распространения морен двух оледенений. По другим воззрениям (Гричук, 1961а, б), хотя и признававшим два оледенения в верхнем плейстоцене, конкретно не определялась граница распространения каждой из морен этих оледенений и, следовательно, исключалось конкретное расчленение валдайского надгоризонта. Разнобой во взглядах исключал надежную корреляцию унифицированной и местных схем. Поэтому в постановлении МСК оговорена условность этой части схемы. Исследования последних лет не дают материала для окончательного решения проблемы, но позволяют отдать некоторое предпочтение гипотезе А. И. Москвитина.
Приступая к описанию стратиграфии четвертичных отложений территории Центра, нужно подчеркнуть, что практически нижняя граница четвертичной системы в настоящей работе проведена под отложениями, связанными с древнейшим для данной территории, окским оледенением. Что же касается беловежского горизонта, отвечающего какой-то части эоплейстоцена, то он в данном очерке не охарактеризован, поскольку стратотипа его нет, и его предполагаемые стратиграфические аналоги в Подмосковье неопределенны. Поэтому все отложения, залегающие стратиграфически ниже окских, описаны в данной работе в разделе «Неогеновая система». Следует заметить, что значительная часть подокских отложений, палеонтологически немых, характеризующихся минеральным составом, более близким к минеральному составу четвертичных отложений, отнесен к подразделению широкого диапазона времени формирования •— от конца плиоцена до начала плейстоцена (считая за его начало эпоху окского оледенения). Возможно, что беловежский горизонт присутствует в составе этого неоген-четвертичного комплекса.