ПЕРВООТКРЫВАТЕЛЬ КРУПНЕЙШЕЙ В МИРЕ ТАЙМЫРО-НОРИЛЬСКОЙ ПЛАТИНОНОСНОЙ ПРОВИНЦИИ - ПРОФЕССОР НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ УРВАНЦЕВ
И. С. Грамберг, Д.А. Додин
!Последний истый полярник из когорты замечательных людей конца XIX-начала XX в.: Нансена, Амундсена, Скотта, Пири, Кука, Седова, Русанова, Вилькицкого и других, покоритель Норильска, Таймыра и Северной Земли Николай Николаевич Урванцев - великий путешественник, землепроходец и пропагандист, прошедший через лагеря и застенки ГУЛАГа, был необыкновенно талантливым человеком современной науки, ученым-самородком с огромной интуицией.
Можно с полной уверенностью говорить об урванцевской эпохе в современной геологии и металлогении платиноидно-медно-никелевых месторождений; месторождений, которые сейчас в России являются практически единственным поставщиком никеля, кобальта и платиноидов и важнейшим производителем никеля и палладия в мире. А если учесть, что, по мнению академика Ю.М. Шокальского, «сделанные Н.Н. Урванцевым географические исследования значительно превосходят его геологические труды, сами по себе очень значительные», то роль Н.Н. Урванцева в полярной геологической и географической науке XX в. становится очевидной.Ниже мы обоснуем высказанное нами положение результатами некоторых его исследований с1920по 1973г.,а также проследим продолжение дел и идей Н.Н. Урванцева его многочисленными учениками.
Биография этого удивительного человека, написанная им самим 23.12.1972 г., вкратце выглядит так:
«Родился в 1893 г. 17января в г. Лукоянове Нижегородской губернии в семье купца. В 1903 г. я поступил, в Нижегородское реальное училище, которое закончил в 1911 г. В том же году поступил, в Томский технологический институт на горное отделение, окончил его в 1918 г. по первому разряду. Закончив его, был избран заведующим горным отделением Томского политехнического училища, читал, там, же кристаллографию. В 1919 г. вошел в качестве научного сотрудника в состав Сибирского отделения Геологического комитета и в том, же году был кома ндирован в низовья р.
Енисей на поиски каменного угля, для Северного морского пути. В1920 г. изучал и разведывал Норильское каменноугольное месторождение и открыл Норильское медно-никелевое месторождение типа Садбери, в настоящее время, являющееся крупной никелевой базой Союза. В том же году был избран адъюнкт-геологом Сибирского отделения Геологического комитета. В 1921-1922 гг. продолжал, разведку месторождения каменного угля с производством подземных работ в условиях полярной зимовки. Из местного леса построил два дома, положившие начало Норильску. Летом 1922 г. в составе пяти человек проделал лодочный маршрут по неизученной р. Пясине и побережью Ледовитого океана, нашел почту Амундсена. За путешествие был награжден медалью им. Пржевальского от Русского географического общества, а за находку почты - золотыми именн ыми часами от норвежского правительства. В 1924 г. был избран геологом,, а в 1928 г. - старшим инженер-геологом Центрального геологического комитета и членом Полярной комиссии Академии наук, продолжал, руководство геолого-поисковыми и разведочными работами на Норильском и открытом, мною в 1926 г. месторождении Норильск-2. В том же году провел, геолого-поисковый маршрут по неизученной р. Хантайке, а в 1929 г. обследовал бассейн р. Таймыры, открыв там новые месторождения угля и руд.В 1930-1932 гг. принял, участие в экспедиции на Северную Землю в качестве геолога и руководителя научной части экспедиции. За экспедицию награжден орденом, Ленина № 430.
В 1932 г. назначен заместителем директора Всесоюзного арктического института по геолого-геодезической части, а в 1934 г. - главным, консультантом, Горно-геологического управления Главсевморпути. В 1933 г. впервые в истории, Арктики на полугусеничных автомашинах -прошел, вокруг северной, оконечности Таймыра и, был, за это премирован легковой, автомашиной.
Высшей аттестационной комиссией при ЦИК СССР 11.11.35 г. ■присуждена степень доктора геолого-минералогических наук без защиты диссертации, а 05.01.36 г. - ученое звание действительного члена института, 19.12.37 г.
назначен и.о. директора Арктического института.В Ленинграде 11 сентября 1938 г. арестован и 11 ноября 1939 г. осужден военным трибуналом ЛВО на 15лет исправительно-трудовых лагерей по cm. 58 п. 7 и 11 (вредительство и участие в контрреволюционной организации). По жалобе Генеральному прокурору СССР дело пересмотрено и прекращено за отсутствием состава преступления, ■приговор отменен. 13 августа 1940 г. снова арестован по тому же делу и осужден на 8 лет.
В январе 1941 г. направлен на работу в Особое техническое бюро ■при НКВД в Ленинграде, а после его расформирования· работал в Актюбинском комбинате НКВД лаборантом, а затем главн ым, геологом, донских рудников хромита.
В декабре 1942 г. направлен в Норильский комбинат НКВД в геологический отдел для руководства геолого-поисковыми работами, а 3 марта 1945 г. освобожден из лагеря, по окончании срока и назначен старшим геологом, а затем начальником Геологического управления Норильского комбината. Однако уже 26 ноября 1946 г. в связи с необходимостью вести научную работу, был освобожден от этой должности и назначен гл авным геологом. Норильского комбината. Работая, в Норильске, детально изучил, норильские месторождения, провел серию маршрутов по северному побережью Таймыра и. на участке между устьями Енисея и. Пясины. Составил, геологическую карту Норильского района, а также завершил девяти,томную монографию по геологии и. полезным, ископаемым Норильского района объемом, свыше 70 п.л. Кроме того, читал, в Норильском горно-металлургическом, техникуме и, в Норильском, отделении Всесоюзного политехнического института ряд специальн ых предметов.
Постановлением, Прокуратуры СССР, МВД СССР и, МТБ при Совете Министров СССР 16 августа 1954 г. полностью реабилитирован ■на основании п. 5 cm. 4 УПК РСФСР за отсутствием, в деле какого-то ни было преступления, Орден Ленина возвращен.
В 1957 г. вернулся, в Ленинград в Институт геологии Арктики. Составлял и редактировал, листы Государственной, геологической карты Севера масштабов 1:1 000 000 и 1:200 ООО.
В 1958 г. был награжден Российским географическим, обществом, Большой золотой медалью.-В1959 г. был, избран начальником Отдела общей геологии Института геологии Арктики. Посещал, и консультировал работы института на реках Курейке, Северной, Талнахе и др. Высшей аттестационной комиссией утвержден в звании профессора. Выступал с докладами в Норильске, Иркутске, Москве. В 1963 г. награжден вторым орденом Ленина. В 1966 г. после перенесенной тяжелой, болезни, перешел на персональную пенсию союзного значения. Продолжаю работать в институте профессором-консулътантом и научным руководителем работ по изучению медно-никелевых руд севера Сибири. Имею 130 работ, из них 88 опубликовано».
Из этой краткой автобиографии, написанной достаточно сухо, мы не узнаем многого. Даже о наградах и званиях узнаем не обо всех. А он был и первым почетным гражданином Норильска, почетным полярником, почетным разведчиком недр, заслуженным деятелем науки и техники РСФСР, кавалером ордена Трудового Красного Знамени. А главное, из этой автобиографии остается неясным, почему именно Н.Н. Урванцев олицетворял собой живую историю изучения и освоения Советской Арктики? Почему его имя, ученого и землепроходца, стоит в одном ряду C именами таких великих путешественников, как Пржевальский, Семенов-Тян-Шанский, Обручев и другие, перечисленные в начале нашей статьи.
Но это становится абсолютно понятным, когда читаешь заметку академика Д.В. Наливкина в Известиях Географического общества (1958, № 6), написанную в связи с присуждением Николаю Николаевичу Урванцеву Большой золотой медали. Вот эти слова: «Н.Н. Урванцев - замечательный исследователь природы и производительных сил Советской Арктики, чьи труды внесли достойный вклад в развитие советской географической науки. Его участие в изучении природных условий и нанесении на карту архипелага Северной Земли - выдающийся географический подвиг, сопряженный с величайшими трудностями, лишениями и опасностями. Многочисленные исследования Н.Н. Урванцева по изучению Таймырского полуострова, Среднесибирского плоскогорья, Северной Земли способствовали освоению природных богатств труднодоступных районов страны.
Исключительно велика заслуга Н.Н. Урванцева в открытии Норильского каменноугольного бассейна и медно-никелевого месторождения...».Мы, знавшие Н.Н. Урванцева 30 лет, знавшие, сколько трудностей, лишений и несправедливостей выпало на его долю, всег
да поражались его удивительной энергии и целеустремленности, его жизнестойкости и оптимизму, трудолюбию и работоспособности, поразительной геологической интуиции, непоколебимой вере в уникальность природных ресурсов Сибирского Севера. Почти то же писал о Н.Н. Урванцеве академик Д.И. Щербаков: «...Егонравственный облик - целеустремленность исканий, смелость экспериментов, личное бесстрашие, бескорыстное служение Родине и науке... Никогда не покидает (его) трудолюбие, мужество, оптимизм». Мы также хорошо понимаем, что все тяжести и невзгоды, выпавшие на его долю, он во многом смог перенести потому, что с 1923 г. и до конца жизни с ним рядом была его верная спутница: жена и друг Елизавета Ивановна.
Итак, в 1919 г. Сибгеолком направляет Н.Н. Урванцева в район Енисейского севера на поиски месторождений каменного угля. И он открывает и прослеживает на территории два угольных пласта рабочей мощности. Это было, как теперь принято говорить, открытие особой государственной значимости - решение острейшей проблемы обеспечения местным углем приходящих в устье Оби и Енисея морских и речных судов, которые были вынуждены до 30% своего тоннажа загружать углем для обратного рейса. «Район Норильска, - пишет Н.Н. Урванцев, - представлял. в то время совершенно пустынное место... У подножья, горы Рудной виднелись обвалившиеся устья двух штолен, а несколько севернее - развалины заводика Сотникова 1868 г., куски древесного и каменного угля, куски, выплавленной, меди и медистых сланцев».
В 1920 г. Н.Н. Урванцев совершает одно из самых главных, если не самое главное дело своей жизни: он открывает месторождение Норильск-1 - две шлиры медно-никелевых руд на северном склоне горы Рудной.
Содержание меди в рудах состави-ло 1,5%, а никеля - I %. Это для условий глухого Заполярья - не очень высокие содержания. Но Урванцев уже тогда был настоящим ученым, блестяще владеющим методом аналогий, и он проводит параллель с хорошо известным месторождением Садбери в Канаде и через выдающегося платиниста Н.К. Высоцкого передает образцы в Горный институт в Петрограде для исследований на платиновые металлы. Но лаборатория не работает, и нужно ждать. А ждать, ничего не делая, Николай Николаевич не мог и в те далекие 20-е годы. Он решает изучить водный путь по р. Ho- рилка через оз. Пясино и по р. Пясина до устья.
В 1922 г. Н.Н. Урванцев, Н.А. Бегичев и еще два человека выполнили это исследование. Велись съемки берегов и реки в масштабе 1:100 000, геологические наблюдения, промеры глубин фарватера, измерения скорости течения и т.д. Участники экспедиции обратили внимание, что река совершенно пустынна, но по берегам отмечались развалины изб и даже целых поселков, свидетельствовавших о том, что местность вдоль р. Пяси- ны была населена. Особенно крупный поселок, судя по многочисленным развалинам изб и крестам кладбища, располагался в устье р. Дудыпта по древнему Пясинско-Хатангскому водному пути. Это место и сейчас носит название Кресты.
Выйдя из устья в море, маленький отряд ушел затем под парусами на о. Диксон, куда прибыл в середине августа. По пути на Диксон, на побережье, восточнее устья р. Убойная, партией были найдены научные материалы, посланные Амундсеном в 1918 г. с зимовки на судне «Мод» у восточных берегов Таймыра. Почта была отправлена в Норвегию с двумя участниками экспедиции Кнутсеном и Тессемом, но оба исчезли в пути. Поисковая партия Н.А. Бегичева, организованная весной 1921 г., нашла останки одного из них в районе мыса Вильда, в самом начале их пути. Ни почты, ни второго спутника тогда обнаружить не удалось. Найденная в 1922 г. почта была передана правительству Норвегии. Н.Н. Урванцев и Н.А. Бегичев за это были награждены правительством Норвегии золотыми часами. После перехода по Пя- сине Бегичев писал в дневнике: «Кончилось наше путешествие на простой рыба чьей лодке. Прошли Пясину - 850 верст и морем около 500 верст. Не буду хвастать, но пусть другие смельчаки сделают это».
Пока совершалось это путешествие, в норильской руде инженером Подкопаевым были обнаружены более высокие, чем в канадской, содержания платиновых металлов. По этому поводу Н.К. Высоцким на годичном заседании научного совета Геологического комитета был сделан специальный доклад «О коренных месторождениях платины на Урале и в Сибири». В годы войны из норильских руд уже получали платиновые металлы. Там же в 40-х годах на ручье Угольный добыли и несколько пудов платины из россыпей. C открытием Талнахского крупнейшего (I960), а затем Октябрьского уникального (1965) платиноидно-медно- никелевых месторождений в России была создана мощная минерально-сырьевая база цветных и платиновых металлов. Какова роль в этом Николая Николаевича Урванцева - как представителя современной науки, как выдающегося ученого? Каковы его важнейшие работы в области географии в этот период?
Немного истории. В 1921 г. Н.Н. Урванцев пишет работу «Норильский каменноугольный район». В ней приводятся первые материалы о траппах Хараелахских гор, проводится их аналогия с Норильскими и дается прогноз на открытие в пределах Хараелаха аналогов Норильска-1. Когда же в 1924 г. Геолком принял решение не продолжать работы в Норильском районе из-за удаленности и тяжелых климатических условий, Николай Николаевич с этим категорически не согласился и обратился со своим особым (как мы теперь знаем, совершенно правильным) мнением в Высший совет народного хозяйства. Там полностью согласились с доводами молодого убежденного ученого и приняли решение: работы не только продолжить, но и расширить. И уже в 1925 г. экспедиция из 150 человек под научным руководством Урванцева была направлена в Норильский район для изучения его рудоносности. В состав экспедиции входили будущий академик И.Ф. Григорьев, геологи Е.Г. Багратуни, Б.Н. Рожков, Е.Н. Павловский, В.С. Домарев, геофизик Ю.Н. Лепешинский. В 1925 г. Н.Н. Урванцев на основании метаморфизма пород тунгусской серии по берегам оз. Лама делает вывод о возможности нахождения в низах туфолавовой толщи пластовых интрузий. Таким образом, зона предполагаемых выходов руд норильского типа расширилась на восток и на север. Это уже позволяло Урванцеву говорить о новом рудном районе. Открыв в 1926 г. месторождение Норильск-2, он расширил этот район и на юг. При работах 1925-1927 гг. впервые на Севере были использованы три гусеничных трактора фирмы «Рено». В 1928 г. Норильское месторождение, главную экономическую ценность которого при существующей тогда мировой конъюнктуре составляли платиноиды, передали в ведение Союззолота. Первый подсчет запасов (миллионы тонн руды), выполненный в 1933-1934 гг. под руководством А.Е. Воронцова, и последовавшее в 1935 г. решение правительства о построении Норильского горно- металлургического комбината полностью подтвердили все геологические построения и интуицию Н.Н. Урванцева. Он еще в 1921-1923 гг. решил: «Норильску быть», - и Норильск становился на ноги; постепенно, но становился.
К этому времени относятся и многие из выдающихся географических открытий Николая Николаевича. Сразу же после изучения бассейнов рек Хантайка и Таймыра, Таймырского озера и Лено-Хатангского района он совместно с Г.А. Ушаковым возглавил Советскую Североземельскую экспедицию (1930-1932). «За пять маршрутов общим протяжением 3004,8 км определено 17 астрономических пунктов, позволивших составить надежные топографическую и геологическую карты в масштабе 7,5 км = 1 см», - писал Н.Н. Урванцев в своей книге «На Северной Земле» (Л.: Гидро- метиздат, 1969). Отдельно Николай Николаевич составил карту Северной Земли в меркаторской проекции. Эта карта позволила ледоколу «Сибиряков» обогнуть архипелаг и совершить первое в истории плавание по Северному Ледовитому океану в одну навигацию. Достойной награды - орденов Ленина - были удостоены Урванцев и Ушаков за Североземельскую экспедицию. А вот как оценил значение этого исследования Николая Николаевича президент Географического общества СССР, академик С.В. Колесник: «... Эти два года упорного и тяжелого труда, который требовал и душевных сил, и огромного физического напряжения... Если бы этот труд не был. добровольным, его можно было бы подчас назвать каторжным. Но результаты его изумительны. Общая характеристика архипелага, составленная Н.Н., полностью сохранила свое научное значение».
Многолетние наблюдения и личный опыт работы в Норильском районе дали возможность Н.Н. Урванцеву создать совершенно уникальную монографию «Климат и условия работы в районе Норильского месторождения», изданную в трудах Полярной комиссии Академии наук. Это до сих пор настольная книга всех руководителей и главных инженеров проектов по строительству крупных предприятий (рудников, шахт) и поселений в условиях Арктики. Академик В.П. Волгин так писал об этой удивительной монографии: «Содержаниеработы представляло большой научный и практический интерес уже в момент ее написания (1928). Еще более актуальным оно является в настоящее время, когда после ряда детальных разведочных работ в районе мы стоим непосредственно перед началом широкой эксплуатации его богатств. При этом, если основное внимание сосредоточивается, на рудных богатствах, это отнюдь не умаляет значения и его каменноугольных залежей, ставя вопрос об их использовании лишь в несколько иную обстановку. Изложенные обстоятельства заставили. Полярную комиссию принять срочные меры к опубликованию посту пившей в ее распоряжение в декабре 1932 г. работы Н.Н. Урван- цева, единственной обстоятельно трактующей физико-географическую обстановку района...». К этому мы можем только добавить, что за последующие 70 лет подобной работы так и не появилось.
В 1942 г. узник ГУЛАГа Николай Урванцев приезжает в родной Норильск, где активно включается в геологическую деятельность. Последнюю он ведет по двум направлениям: основное-детализация закономерностей строения, размещения и вещественного состава залежей медно-никелевых руд и оценка других типов полезных ископаемых в окрестностях Норильска - от р. Ангара на юге до побережья Карского моря на севере. В 1943 г. он изучил Чогдайское месторождение соли, в 1944 г. оконтурил Таймырский угленосный бассейн, в 1946 г. обследовал месторождения железа на р. Северная, алюминиево-магниевых руд на р. Ангара, в 1948 г. стал одним из первооткрывателей крупнейшего Кайерканского угольного месторождения. Результирующими по этому направлению явились работы: «Полезные ископаемые правобережья р. Енисей и перспективы их промышленного освоения» и «Полезные ископаемые Енисейско- Ленской области в свете ее структуры» (Бюл. техн. информ. Норильского комбината. - 1950, № 4). А если учесть, что в 1933 1934 гг. он опубликовал три статьи, посвященные нефтегазоносное™ Таймыро-Ленского и Хатангского районов, то становится очевидным, что к 1950 г. все полезные ископаемые Енисейско- Таймырского района оказались в сфере деятельности этого многогранного ученого.
Последние шесть лет работы в Норильске (1950-1956) Урванцев полностью посвящает комплексному изучению собственно
Норильского рудного района. Он составляет карту его геологической изученности, геологическую, тектоническую и карты полезных ископаемых, а также первую и пока единственную для района карту золотоносности и платиноносности.
В 1952 г. под редакцией Николая Николаевича выходит девятитомная монография по геологии и металлогении Норильского района. В этой монографии, составленной Н.Н. Урванцевым, И.А. Коровяковым, М.Н. Годлевским, Ю.М. Шейнманом, Г.М. Ше- шуковой, П.И. Савенко, Г.Д. Масловым и другими, Норильский район впервые рассматривается как «особая металлогеническая провинция медно-никелевых руд», указывается на наличие двух крупных рудонесущих зон: Норильско-Тунгусской и Имангдинско- Норильской, к которым приурочены месторождения.
В 1959 г. Николай Николаевич пишет статью «Енисейское рудное поле», где, пожалуй, впервые рассматривает проблемы вертикальной и горизонтальной зональности в размещении медно-никелевых месторождений. Причем причину горизонтальной зональности Урванцев видит в наличии вертикальной температурной зональности; более глубокий эрозионный срез северных районов обусловливает появление магматических и высокотемпературных гидротермальных руд. Кроме того, он учитывает также существенную роль магматического очага и характера процесса рудообразования.
В начале 1960 г., когда еще не был открыт Талнах, в нашем институте на совещании по геологии и металлогении траппов разгорается жгучий спор на тему: «Будут ли еще открытия в Норильском районе, единственное или не единственное месторождение Норильск-1?». Многие авторитетные ученые утверждали, что во всех или почти всех рудоносных провинциях известно только одно крупное месторождение, а значит, другого Норильска не будет. Но вот на трибуну поднимается Урванцев и совершенно спокойно доказывает собравшимся, что с позиций теории, над которой он сейчас работает - теории закономерностей размещения и формирования месторождений на окраинах трап- повых платформ - Норильское месторождение не единственное и единственным являться не может. Все зависит от нашего упорства в поисках и правильности гипотез, которые мы в них заложим. А потом помолчал и говорит: «Батеньки, помилуйте, разве Норильск-1 - крупное месторождение, разве оно определяет лицо
Норильского рудного района ? То самое, крупное, которое его определяет, мы еще не нашли, а мы с вами еще очень молодые (ему было 61лет), мы найдем». И летом того года был открыт Талнах.
В 1963 г. под руководством и при непосредственном участии Н.Н. Урванцева большим коллективом ученых Института геологии Арктики была выполнена тема «Дать прогнозную оценку Талнахской рудной интрузии с рекомендациями по направлению дальнейших поисковых работ», числящаяся в перечне важнейших народно-хозяйственных научно-исследовательских работ 1963 г. В этой работе в разделе «Прогнозно-металлогеническая оценка Норильского рудного района» фактически был дан прогноз на открытие Октябрьского месторождения. Важность названного исследования для открытия месторождения, отчетливо показывающего особое прикладное значение любых работ этого уникального ученого-профессионала самой высокой квалификации, дает нам право полностью привести выдержку из раздела «Прогнозно-металлогеническая оценка Норильского рудного района» главы «Перспективы никеленосности Норильского рудного района и рекомендации на дальнейшие поисковые работы»: «В бассейне р. Томулах скважинами КЗ-9 и КЗ-10 в девонских отложениях вскрыты две неотчетливо дифференцированные интрузии мощностью 10 и 15 м, содержащие маломощн ые рудные горизонты вкрапленных сульфидов с промышленным содержанием металлов. Интрузии в соответствии с общим падением вмещающих их слоев погружаются в северо-восточном направлении в сторону Xa- раелахского рудоподводящего разлома, от которого они отстоят на 8~9 км. Вероятно, эти интрузии представляют собой апофизы более крупной слепой дифференцированной интрузии, лежащей ближе к зоне Норилъско-Хараелахского разлома, на его западном фланге. Кроме вкрапленных руд, здесь можно ждать и присутствия сплошных богатых руд. Рекомендуется поставить глубокое поисковое бурение по профилям, к востоку от скважин КЗ-9, КЗ-10, КЗ-13, КЗ-16».
Через два года было открыто Октябрьское месторождение, а годом раньше Н.Н. Урванцев, по представлению Красноярского геологического управления, за большой вклад в расширение сырьевой базы цветных металлов на севере Красноярского края был награжден орденом Ленина.
В 1963 г. Н.Н. Урванцев выступает с неожиданной инициативой - создать в его родном Норильске стационарную геологическую экспедицию. И такая экспедиция была создана. В после- гулаговское время это был первый очаг геологической науки в Норильске. За 37 лет своего существования экспедицией были выполнены работы, блестяще подтвердившие прогноз на открытие газовых месторождений на левобережье р. Енисей, даны пока еще не проверенные научные рекомендации по локализации глубокозалегающих ветвей Талнаха на его северном продолжении и открыты россыпи золота на архипелаге Северная Земля и Северном Таймыре. Были также установлены закономерности строения и вещественный состав рудных залежей Талнахского и Октябрьского месторождений и предложены оригинальные модели их формирования.
Экспедициявыполнилаивыполняеточеньзначительный объем геологосъемочных, тематических и геолого-геохимических работ от Нижней Тунгуски до о. Комсомолец на севере, и от Енисея до Анабара на востоке. Из работавших в разное время в экспедиции впоследствии вышли крупные организаторы науки и производства, видные ученые: В.А. Даценко, Д.С. Сороков, В.Д. Крюков, Ю.К. Бордуков, Б.Н. Батуев, Г.Д. Гинсбург, Д А. Додин,
О.В. Петров, А.В. Тарасов, Л.Г. Сухов и др.
Николаю Николаевичу в год открытия Октябрьского месторождения было 72 года. Главное дело его жизни вроде бы сделано: его родной, близкий ему Норильск, Норильский комбинат на много лет обеспечены надежной минерально-сырьевой базой. Однако как крупный ученый-металлогенист Николай Николаевич хорошо знает, что каждое отдельно взятое месторождение конечно, и только крупные рудные пояса, провинции, области бесконечны.
В течение по крайней мере 10 лет Николай Николаевич активно работает над проблемой генезиса норильских месторождений, так как проблема эта, по его мнению, ключевая в новых подходах к решению вопроса о расширении и укреплении минерально-сырьевой базы платиноидно-медно-никелевых руд Енисейского Заполярья. Уместно подчеркнуть, что начал заниматься генезисом Норильского месторождения он еще в 1921 г., когда в отчете Сибгеолкома писал: «... месторождение своим происхождением обязано процессам дифференциации основной магмы Норильского лакколита. При этом., вероятно, существенную роль играла магматическая дифференциация по удельному весу в первые моменты
кристаллизации породы, но некоторое участие принимала также и кристаллизационная дифференциация.». Теперь же Н.Н. Урван- цев рассматривает материалы по закономерностям размещения рудных тел и месторождений в пределах провинции, по закономерностям размещения отдельных типов руд в рудных телах, привлекает данные по распределению в рудах малых и сопутствующих элементов, по изотопии серы и кислорода, по парциальному давлению последнего и многие другие оригинальные сведения, вплоть до температур плавления, газовожидких включений и т.д.
В 1965-1973 гг. в печать выходит не менее 10 научных трудов
H. Н. Урванцева, посвященных проблемам генезиса месторождений Норильска, и среди них:
I. Геолого-тектонические особенности формирования медноникелевых руд Норильска, 1970 г. (Урванцеву 77 лет);
2. Генетические особенности медно-никелевых месторождений Норильска как критерий для поисков богатых руд этого типа в Енисейской провинции, 1971 г. (Урванцеву 78 лет);
3. Некоторые вопросы формирования рудоносных интрузий и руд Норильска, 1972 г. (Урванцеву 79 лет);
4. Генетические особенности формирования медно-никелевых месторождений Норильска как основа поисковых прогнозов, 1973 г. (Урванцеву 80 лет).
В 1973 г. Николаю Николаевичу Урванцеву исполняется 80 лет. Этот год неожиданно является годом его нового научного расцвета. Он пишет свою программную научную работу «Северо- Сибирская никеленосная область». Эта, на 12 страницах, статья - не что иное, как научно обоснованная программа геологоразведочных работ по новому витку расширения минерально- сырьевой базы Норильска. Урванцев докладывает эту работу в
Мингео СССР в Москве, в Ленинграде на нашем ученом совете и, наконец, в Норильске на совещании при министре геологии СССР, посвященном сырьевой базе Норильского комбината и возможным путям ее расширения.
Важность этой работы, ее огромное научно-теоретическое значение для геологии и металлогении норильских сульфидных платиноидно-медно-никелевых месторождений вообще дает нам полное основание напомнить главные положения этой действительно программной работы крупнейшего ученого- металлогениста:
1. Единство характера траппового магматизма на Сибирской платформе и на Таймыре обусловлено общностью их платформенного геолого-тектонического развития с древних времен вплоть до триаса, когда герцинская тектоническая активизация инверсировала Таймыр из платформы в сводовоглыбовую страну. До этого времени все громадное пространство севера Сибири от Новой Земли и Урала до Лены, Таймыр, Северная Земля, Сибирская платформа и Западно- Сибирская низменность составляли единую платформенную, но достаточно еще лабильную мегаструктуру - Северо- Азиатскую платформу.
2. Глубинные разломы играли ведущую роль в развитии бази- тового и ультрабазитового магматизма древней платформы, который был общим существенно синхронным и для Таймыра, и для Сибирской платформы. Очевидно, такие сверхглубокие разломы должны были быть самыми древними на Северо-Азиатской платформе. Заложение их восходило еще к периоду формирования подвижных поясов протерозоя...
3. Среди таких поясов сверхглубоких разломов выделены три субмеридиональных (Енисейский, Таймыро-Тунгусский, Восточно-Таймырский) и два субширотных (Енисей-Хатанг- ский и Южно-Таймырский), играющие основную роль в становлении траппового магматизма, особенно рудоносного.
4. Пояса глубинных разломов докембрийского заложения, существовавшие затем весь фанерозой, стали теми полями, где оказались сосредоточены медно-никелевые месторождения севера Сибири. Особенно благоприятны были зоны пересечения древних поясов разломов субмеридионального простирания более молодыми субширотными. Здесь и воз- никали крупные рудные узлы с рядом месторождений медноникелевых руд сложного генезиса.
5. На севере Сибири выделены крупные никеленосные провинции: Енисейско-Хатангская и Таймырская. Первую из них можно подразделить на три субпровинции: Енисейскую (максимально насыщенную рудоносными эманациями), Северо-Тунгусскую и Хатангскую, охватывающие полукольцом север Тунгусской синеклизы. В пределах Таймырской никеленосной провинции наметилось пока три никеленосных поля: Западно-Енисей-Пясинское, Центральное Верхне- Таймырское и Восточно-Таймырское.
6. Наиболее важное промышленное значение имеет Енисейская никеленосная провинция. Рудообразование происходило в две фазы: сыверминскую и моронговскую. Первая, видимо, была основной. Рудоносные интрузии датируются в пределах 220-250 млн лет.
7. Проявления вертикальной зональности в распределении рудоносных дифференцированных интрузий можно ждать всюду, где имело место поступление рудоносных магм по глубинным разломам. Вопрос в этом случае сводится к глубине эрозионного среза и характеру развития дифференциации в глубинном очаге. О последнем можно судить по изотопному составу серы в рудах. Большое содержание в них тяжелого изотопа S34 будет указывать на привнос серы, а следовательно, очаговое происхождение.
8. Массивные богатые руды являются дериватами самостоятельной рудной интрузии, проявившейся из отдельного рудного ликванта, возникшего в глубинном или промежуточном очаге. Таким образом, прямо ставится вопрос о возможности проявления отщепленных от самой дифференцированной интрузии массивных богатых руд. А значит, для их поиска нужны другие, новые поисковые критерии.
Прошло немногим более 50 лет с открытия на севере Сибири первого медно-никелевого месторождения. C тех пор учениками Урванцева - М.И. Митрошиным, Л.Г. Суховым, Е.Н. Лень- киным, В.С. Аплоновым, И.Н. Горяйновым, А.М. Виленским, Д.А. Додиным, Г.И. Кавардиным, Л.И. Кравцовой, В.А. Люлько, Ю.Н. Седых, Г.Н. Старициной, Ю.И. Томановской, А.В. Тарасовым и другими был выявлен целый ряд медно-никелевых рудо-
проявлений и месторождений на правобережье р. Енисей, на востоке и севере Тунгусской синеклизы и на Южном Таймыре. Эти первоначально разрозненные сведения в свете представлений Н.Н. Урванцева о существовании в палеозое на севере Сибири гигантской Северо-Азиатской суперплатформы получили закономерное обоснование. Общая площадь выделенных им провинций достигает 300 000 км2. Таким образом, на севере Сибири Н.Н. Урванцевым выделена крупнейшая в мире никеленосная область, названная им Северо-Сибирской, минерально- сырьевые ресурсы которой должны быть очень велики. Уже в этой работе фактически была оконтурена крупнейшая в мире Таймыро-Норильская никелеиосно-платиноносная провинция.
Так доступно, на 12 страницах, изложить все основные закономерности размещения и формирования медно-никелевых месторождений в пределах крупнейшей в мире по размерам и запасам сырья никеленосной провинции мог только крупный, выдающийся ученый, настоящий мастер своего дела геологии и металлогении сибирских траппов.
Пожалуй, самое главное положение, которое пытался Н.Н. Урванцев донести до нас своей статьей, то же, что и 13 лет назад озвучил он на совещании в Ленинграде, - что Норильск - не единственный. Он твердо верил до конца своих дней, что Тал- нах - тоже не единственный в этой провинции. Он все время говорил нам: «Да, Северо-Сибирская никеленосная область уникальная, а Норильск, Талнах, Октябрьское - тол ько песчинки в ее бездне, мы найдем, не сомневайтесь, еще и Норильск, и Талнах, и Октябрьское». Пока, к сожалению, этого не произошло. Не произошло потому, что поисковые и научно-исследовательские работы на никель в этой уникальной Северо-Сибирской никеленосной области последнее время постоянно сворачиваются, количество скважин уменьшается, творческие коллективы расформировываются и перенаправляются на другие дела. Николай Николаевич Урванцев всегда твердо верил, что равной провинции, равных объектов в мире нет и Норильску всегда, при всех обстоятельствах нужно уделять максимальное внимание.
Николай Николаевич Урванцев скончался в 1985 г. Елизавета Ивановна, его супруга, не смогла прожить без него и пятидесяти дней. И руководство объединения «Севморгеология», и дирекция Норильского комбината выполнили устное завещание семьи Урванцевых - похоронить их на норильской земле. Анатолий Львов писал: «6 июля на Нулевом пикете при большом, стечении народа состоялось захоронение доставленных из Ленинграда урн с прахом. Их поместили в одну нишу, которую прикрыла плита с удивительной надписью:
Н.Н. Урванцев [1893 - 1985]
Е.И. Урванцева [1893 - 1985 ]
ПЕРВЫЕ НОРИЛЬЧАНЕ».