Предисловие ко второму изданию[1]
Вопрос о том, в какой форме я должен представить для нового издания это произведение, которое исчезло из продажи уже несколько лет назад, доставил мне немало забот. Логические исследования были для меня произведением прорыва (Werk des Durch- bruchs), и, таким образом, не концом, а началом.
Я попытался отдать себе более полный отчет о смысле, методе, философском значении феноменологии, всесторонне проследить намеченные проблемные линии и одновременно выявить и приступить к параллельным проблемам во всех онтических и феноменологических сферах. Вполне понятно, что с расширением вовлеченного в исследование горизонта, с более глубоким познанием столь запутанным образом соотносящихся интенциональных «модификаций», столь многослойно переплетающихся структур сознания некоторые полученные при первом проникновении в новую сферу концептуальные результаты подверглись изменениям. Оставшиеся неясности были устранены, эквивокации распутаны, отдельные замечания, которым первоначально нельзя было придать особой важности, обрели при вхождении в более широкий контекст основополагающее значение — короче, везде в сфере исследования были осуществлены не просто дополнения, но переоценки, и с точки зрения одновременно расширенного и углубленного познания сам порядок изложения не казался теперь полностью адекватным. В каком смысле и в какой степени был осуществлен этот прогресс и была расширена исследовательская сфера, показывает уже появившаяся недавно первая книга Идей чистой феноменологии и феноменологической философии, которая была напечатана в первом томе Ежегодника по философии и феноменологическим исследованиям, и еще лучше покажет последующее вскоре опубликование двух ожидающихся книг.
Первоначально я питал надежду, что после отыскания и основательного исследования радикальной проблематики чистой феноменологии и феноменологической философии для меня станет возможным развернуть систематическое изложение, которое сделало бы излишним новое издание старой работы — в той мере, в какой ее содержание, ни в коем случае не отброшенное, но очищенное и распределенное по соответствующим предметным об-
ластям, обрело бы в этом изложЖии соответствующую значимость.
При исполнении [этого залАсла] возникли серьезные сомнения. При объеме и трудоемко^и хотя уже in concreto проведенных исследований, которые требовали теперь лишь литературной унификации и прежде всего нового изложения, а в трудных 5 пунктах также и улучшения, реализация этого замысла должна была бы растянуться на годы. Поэтому я решился сначала осуществить проект Идей. Они должны были дать общее и все же содержательное (ибо основывающееся всецело на действительно проведенной работе) представление о новой феноменологии: о ее ю методе, о систематической проблематике, о ее функции — сделать возможной строго научную философию, а также о рациональном теоретизировании, [лежащем в основе] эмпирической психологии. После этого сразу же нужно было бы заново издать Логические исследования, причем в улучшенном виде, что при со- 15 гласовании по возможности с позицией Идей могло бы оказать содействие в том, чтобы ввести читателя в действительную феноменологическую и теоретико-познавательную работу. Ибо если эти исследования ощущаются теми, кто интересуется феноменологией, как помощь, то причина заключается в том, что они пред- 2Q лагают не просто программу (и совершенно не в том возвышенном стиле, которым чрезмерно насыщена философия), но опыт дей- ; ствительно проводимой фундаментальной работы с непосредственно созерцаемыми и постигаемыми вещами; и там, где эти ис- « следования заняты критикой, сами они не растворяются в рас- г\ смотрении точек зрения, но скорее дают последнее слово самим вещам и работе с ними. Воздействие Идей должно было опираться на воздействие Логических исследований: если благодаря последним читатель был вовлечен в эксплицитное исследование группы фундаментальных вопросов, то Идеи с их способом, мето- зо дом прояснять, исходя из изначальных истоков, намечать основные структуры чистого сознания и обнаруживать в нем систематически рабочие проблемы могли бы быть полезны для дальнейшего и самостоятельного продвижения.Выполнение первой части моего плана было относительно лег- 35 ким, пусть даже неожиданно большой объем написанных на одном дыхании первых двух книг Идей (которые были существенными для моих целей) вынудил при издании разделить публикацию — в конце концов, вполне достаточно было одной I книги.
Значительно более трудным оказалось исполнение моего второго намерения. 40 Знаток сразу же усмотрит невозможность поднять старое произведение во всех отношениях до уровня Идей. Это означало бы написать полностью новое сочинение — т. е. отложить его ad calendas graecas. Если же в противоположность этому вообще отказаться от переработки и просто механически его перепечатать, то в свете це- 45
лей, которые оправдывают н(»ю публикацию, это показалось мне скорее удобным, чем ДоброссЖстным. Как же я мог снова вводить читателя в заблуждение изЛ недосмотров, колебаний, неправильного понимания своей собственной концепции — при первом 5 издании такого произведения это было трудно устранимым и извинительным, но теперь без необходимости затруднило бы читателю ясное постижение существенного.
Оставалось только испробовать средний путь и при этом, конечно, самому в определенной мере отстраниться. Ибо это озна- ю чало оставить некоторые неясности, соответствующие общему стилю этого произведения, и даже ошибки. Следующие максимы были
15 го изучения. В этом отношении можно было оставлять и отдельные ошибки, если я мог считать их естественным исходным уровнем для истины, которая подвергает переоценке их оправданные мотивы (ihre guten Motive). При этом я имел право также сказать себе: читатели, которые исходят из общих философских направ- 20 лений современности — которые ведь в существенных чертах еще те же самые, что и в то десятилетие, когда появилось это произведение, — найдут первоначально, как это некогда произошло с автором, только доступ к определенному феноменологическому и, соответственно, логическому исходным уровням. Лишь тогда, 25 когда они с уверенностью овладеют феноменологическим видом исследования, они осознают фундаментальное значение определенных различений, которые им до этого могли казаться незначительными нюансами.
-О
- Улучшить все, что может быть улучшено без основательно- зо го изменения строя (Gang) и стиля старого произведения; прежде
^ всего дать повсюду решительнейшее выражение тем новым мыс- g лям и соображениям, которые привели в этом произведении к ^ прорыву, которые, однако, то резко выделялись, то затушевыва- сс лись еще неуверенным и нерешительным вначале автором.
;
35 3. В ходе изложения поднять читателя до некоторого соот- $ ветственно повышающегося общего уровня усмотрения, следуя в этом первоначальному своеобразию произведения. Здесь следует напомнить, что это произведение было систематически связанной цепочкой исследований, но, собственно, не книгой или про- 40 изведением в литературном смысле. В этой цепочке исследований оно есть постоянное восхождение от более низкого к более высокому уровню, выработка более высоких и всегда новых логических и феноменологических видов усхмотрения, которые не оставляют совершенно незатронутыми те, которые были достигнуты 45 ранее. Постоянно выявляются новые феноменологические слои
и, со своей стороны, определяют внимание предыдущих. Этот характер старой работы обуслови»ВОзможность такой переработки, которая осознанным обраАм руководит читателем при этом восхождении, и причем так, ч?о в последнем Исследовании был достигнут в существенных чертах уровень Идей, и в нем по- 5 лучили полное прояснение неясности и половинчатости, с которыми ранее приходилось мириться.
Я действовал в соответствии с этими максимами, и у меня создалось впечатление — прежде всего относительно Пролегомен и первой части второго тома, — что все эти усилия были не напрас- ю ны. Мне пришлось переписывать как отдельные фразы, так и целые параграфы и главы. Мыслительное содержание стало более плотным и экстенсивно более богатым, общий объем работы (особенно второго тома), несмотря на то что я отказался от како- го-либо добавления критической начинки, неизбежно вырос, и is поэтому этот том нужно было разделить.
Относительно отдельных Исследований и их нового вида нужно сказать следующее: Пролегомены к чистой логике по своему основному содержанию — это просто разработка двух друг друга ДОПОЛНЯЮЩИХ курсов лекций летнего И осеннего семестров 1896 Г. 20 в Галле. С этим связана и большая живость в изложении, которая способствовала их влиянию. Мыслительное содержание этого сочинения также составляло органическую целостность, и я посчитал, что могу не перерабатывать его радикально.
С другой стороны, Я Нашел ВОЗМОЖНОСТЬ ЗНаЧИТеЛЬНО уЛуЧШИТЬ НеДОЧеТЫ, ОСВЄ- 25 тить более точно важные пункты. Конечно, некоторые, и иногда существенные недостатки — как, например, слишком односторонне ориентированное на verites de raison понятие «истины в себе» — должны были остаться как то, что составляет общий уровень сочинения. Шестое Исследование (теперь это вторая часть зо второго тома) дает в этом отношении необходимые разъяснения. ~оНагружать спор о психологизме [разбором] новых полемиче- § ских статей или статей, направленных прямо против меня (что не 5 добавляло бы ни малейшей новой темы для мышления), казалось 8 мне мало подходящим. Подчеркнуть явным образом я должен 35 ф отношение этого сочинения 1899 г.1, которое было обновлено ° только в существенных пунктах, именно к нынешнему моменту. g Со времени его появления некоторые авторы, которых я считал "§ представителями (логического) психологизма, существенно из- gt;lt; менили свою позицию. Так, например, Т. Липпс, в своих в выс- 40 5 шей степени значимых и оригинальных сочинениях, приблизи- о тельно с 1902 г. ни в коем случае не придерживается той пози- g
1 Печатание Пролегомен (без предисловия) было завершено уже в ноябре 1899 г.
Ср
• мой автореферат в: Vierteljahrsschr. f. wiss. Philosophic. 1900. S. 512f.
ции, которую я здесь предстаЬд. Другие авторы пытались между тем иначе обосновать свои Шихологические позиции, и это не нужно упускать из виду, таШкак мое изложение не принимает это в расчет. •'(
Что касается второго тома нового издания, то было радикально переработано введение, которому недоставало определенности и которое так мало удовлетворяло сущностному смыслу и методу действительно проведенных исследований. Его недостатки я ощутил сразу же после появления издания и вскоре также нашел удобный случай (в одной рецензии в Archiv. f. system. Philos. Bd. XI. 1903. S. 397ff.) подвергнуть критике мое обозначение феноменологии как дескриптивной психологии, которое могло ввести в заблуждение.
Некоторые принципиальные основные пункты нашли там краткую и точную характеристику. Осуществляемая во внутреннем опыте психологическая дескрипция находится на одном уровне с осуществляемой внешним образом дескрипцией внешних природных процессов; с другой стороны, она предстает как противоположность феноменологической дескрипции, в которой остаются полностью исключенными все трансцендирую- щие толкования имманентных данностей, а также такие данности, как «психическая деятельность и состояния» реального Я. Дескрипции в феноменологии, так это здесь обозначается (S. 399), «касаются не переживаний или классов переживаний эмпирических личностей, ибо о личностях, lt;...gt; о моих переживаниях или переживаниях других она ничего не знает и ничего не предполагает, относительно них она не ставит никаких вопросов, не пытается дать каких-либо определений, не выдвигает никаких гипотез». Полная ясность в рефлексии, которой я добился относительно сущности феноменологии в эти и последующие годы и которая постепенно привела к систематическому учению о «феноменологических редукциях» (ср. Идеи I, раздел 2), сыграла полезную роль как для переработки введения, так и для переработки текста всех дальнейших Исследований и в этом отношении возвысила все произведение в целом до существенно более высокого уровня ясности.Из пяти Исследований, наполняющих первую часть второго тома, первое — «Выражение и значение» — сохраняет и в новом издании свой «только предварительный» характер. Оно дает возможность мыслить, оно направляет взгляд новичка в феноменологии на исходные и уже весьма трудные проблемы сознания значения, не воздавая им, однако, должное в полной мере. То, как оно обходится с окказиональными значениями (к которым, если присмотреться, относятся значения всех эмпирических предикаций), есть акт насилия — вынужденное следствие неадекватного выражения сущности «истины в себе» в Пролегоменах.
В качестве еще одного недостача этого Исследования, который лишь в конце тома был понят исправлен, следует упомянуть то, что различие и параллелизм «ЯЬэтического» и «ноэматиче- ского» (фундаментальная роль этого параллелизма во всех сферах сознания лишь в Идеях получила полное разъяснение, кото- 5 рое, однако, во многих отдельных рассуждениях последних Исследований старого произведения достигло прорыва) еще не были приняты в расчет. Поэтому еще не выделяется существенно двойственный смысл «значения» как идеи. Односторонне подчеркивается ноэтическое понятие значения, тогда как все же ю в некоторых важных местах прекрасно могло бы быть принято в расчет ноэматическое понятие.
Второе Исследование «Идеальное единство вида и современные теории абстрагирования» по своему стилю и по своему [тематическому] ограничению обладало определенной завершенно- 15 стью, которая делала нежелательными какие-либо коренные преобразования, и даже многочисленные отдельные улучшения. Как и прежде, [здесь] остаются нерассмотренными в корне отличающиеся типы «идей», которым соответствуют, естественно, в корне отличающиеся «идеации». В этом Исследовании дело сводится 20 только к тому, что на некотором образце (Typus), представленном, например, через идею «красный», усматривают идеи и учатся прояснять сущность такого «усмотрения».
Весьма обширное преобразование претерпело третье Исследование «К учению о целом и части», хотя относительно этого 25 Исследования не требовалось идти на какие-либо неприемлемые компромиссы, исправлять или что-либо углублять. Здесь нужно было позаботиться лишь о том, чтобы подлинный смысл Исследования и его важные, по моему мнению, результаты стали более действенными, и устранить многочисленные погрешности изло- 30 жения. У меня создалось впечатление, что это Исследование -о слишком мало читали. Мне же самому оно оказало большую по- § мощь, так как оно ведь является существенной предпосылкой по- 5 нимания последующих Исследований. |
Подобно третьему обстоитДЄЛОИ С Четвертым ИсСЛеДОВаНИ- 35 ^
ем «О различии самостоятельных и несамостоятельных значений °
и идея чистой грамматики». Здесь моя позиция также не измени- g
лась. Наряду с улучшениями в текст было внесено обогащающее ~§
его содержание, которое предваряет последующие публикации gt;lt;
ИЗ МОИХ лекций по логике. 40 5
Глубокую и радикальную переработку должно было претер- о
петь пятое Исследование «Об интенциональных переживаниях и g Их „содержаниях"». Это Исследование подступило к кардинальным проблемам феноменологии (в особенности к проблеме феноменологического учения О суждении), в отношении которых 45
могла быть поставлена цельЯ^стичь значительно более высокой степени ясности и пониман» (Einsicht), при том что строение и существенное содержание Исследования не должно было быть изменено. Хотя я более не оспариваю чистое Я, все же я оставил соответствующие рассуждения в сокращенном и улучшенном, что касается формы, виде как основу интересных полемических разъяснений П. Наторпа (ср. его новую Allgemeine Psychologie. Bd. I. 1912). Полностью я вычеркнул многократно цитировавшийся, довольно туманный и совершенно излишний в данном контексте параграф 7 «Взаимное разграничение психологии и естествознания». Слишком консервативным я был, возможно, только в том, что я оставил совершенно неподходящий термин «номинативное представление» (nominale Vorstellung), ибо я вообще опасался трогать терминологию прежнего произведения.
Для второй части второго тома предназначена находящаяся в печати новая разработка шестого Исследования, наиболее важного в феноменологическом отношении. Относительно этого исследования я вскоре убедился, что не обойдусь переработкой старого содержания, следуя параграф за параграфом первоначальному изложению. Хотя его круг проблем должен был также оставаться единственным мерилом, однако в отношении этих проблем я продвинулся значительно дальше и не хотел бы больше пускаться на компромиссы в смысле моих «максим». Поэтому я действовал совершенно свободно, и, чтобы научно развить имеющую большое значение тематику, которая в первом издании была разработана весьма неполно, я включил целый ряд новых глав, которые в значительной степени увеличили объем этого Исследования.
Как и в Пролегоменах, также и во втором томе (за небольшим исключением — в четвертом Исследовании) я не входил в подробное рассмотрение многих критических замечаний, которые, как я должен, к сожалению, констатировать, основываются почти исключительно на неверном понимании смысла моих исследований. Я посчитал поэтому более полезным обсудить в общей форме типичные неверные толкования моих философских устремлений и попытки причислить их к той или иной традиции и [сделал это] в конце второго тома, так сказать, в качестве послесловия. Читатель поступит правильно, если ознакомится с этим приложением сразу же после того, как прочитает Пролегомены, чтобы вовремя обезопасить себя от таких, как кажется, напрашивающихся неверных толкований.
Канд. фил. Рудольф Клеменс снабдил работу подробным, с большой тщательностью переработанным индексом. Вообще я должен выразить благодарность за дружескую помощь. Прежде всего приват-доценту д-ру Адольфу Райнаху, который усердно и со знанием дела помогал мне уже два года, начиная с первых
основательных размышлений о возі над корректурой был существенно ному участию др-а Ганса Липпса і (Hering).
ясностях переработки. Труд ілегчен благодаря неизмен- :анд. филос. Жана Херинга
Гёттинген, октябрь 1913 г.
Э. Гуссерль