Введение.
Первая мировая война долгое время оставалась периферийной темой в отечественной историографии, её изучение не носило систематического характера, а в советские времена негласно считалась утратившей актуальность.[1] Однако с этим утверждением В.Л.Малькова можно согласиться лишь отчасти.
Некоторые аспекты истории Первой мировой войны привлекали пристальное внимание советских историков и весьма интенсивно изучались. Одной из таких тем является проблема Константинополя и проливов, как военных целей России в Первой мировой войне. Актуальность данной темы определялась, прежде всего, идеологическими соображениями, поскольку она давала материал, демонстрирующий зависимость России от западных союзников.Уже в первое послевоенное десятилетие появилось множество публикаций, освещавших взаимоотношения России с союзниками по вопросу о судьбе Черноморских проливов. Важным научным событием стало издание в 1925 - 1926 гг. двухтомного собрания дипломатических документов «Константинополь и проливы» под редакцией Е.А.Адамова.[2] В 1928 г. академик Е.В.Тарле вынужден был отказаться от освещения этой проблемы в своей работе «Европа в эпоху империализма. 1871 - 1919» по причине огромного количества недавних публикаций на эту тему и рекомендовать читателям обратиться к их текстам.[3]
В те времена главным специалистом по данному вопросу считался видный советский историк М.Н.Покровский.. В 1934 г. его главные публикации были объединены в книге «Империалистическая война: Сборник статей».[4] В неё вошла 21 статья, опубликованные в период с 1915 г. по 1927 гг. Он заложил основы в разработку концепции о полуколониальной зависимости России от Запада.[5] Его взгляды на первую мировую войну будут развиты до тезиса о том, что Россия в годы войны являлась «приказчиком» трех крупнейших капиталистических держав Запада: Англии Франции и США. «Во время войны зависимость от Антанты превратилась в иго.
Английский посланник в Петербурге был вторым императором, а когда первый император его не послушался, второй принял меры к тому, чтобы его ссадить. …А избавившись от императора Англия начала возводить и низводить министров».[6] Идеи Покровского стали основой при освещении советскими учеными истории Первой мировой войны в 30-е годы. В их трудах всячески акцентировались агрессивная сущность русского империализма, беспомощность царской армии в годы первой мировой войны. Главная цель заключалась в том, чтобы подчеркнуть значение Великой Октябрьской революции, избавившей Россию от попадания в окончательную зависимость от Запада.В дальнейшем тема Константинополя и проливов в отношениях России с Западом получила развитие в работах общего характера, посвящённых внешней политике России и международным отношениям в годы Первой мировой войны. Среди них выделяются исследования Ф.И.Нотовича[7], И.С.Галкина[8], А.В.Игнатьева[9], В.А.Емеца[10], К.Ф.Шацилло[11]. Если работа Ф.И.Нотовича основывалась исключительно на опубликованных источниках, то открытие с 1954 г. фондов АВПР создало для историков новые возможности. Так в работе А.В.Игнатьева «Русско-английские отношения накануне первой мировой войны (1908-1914 гг.)» впервые были всесторонне показаны непростые отношения царского и Временного правительства России с союзником по Антанте — правительством Великобритании, политическая и экономическая борьба в Центральной Азии и в Европе. Не менее интересно исследование этого автора «Внешняя политика Временного правительства», где большое место уделено взаимоотношениям с Великобританией и Францией. В его работах наметилось стремление отказаться от наиболее одиозных трактовок времён М.Н.Покровского.
В целом, у этих авторов на протяжении 60-80х годов были сформированы основные каноны интерпретации этой темы:
1. Подчеркивалось миролюбие России, которая сделала всё возможное, чтобы удержать Турцию от вступления в войну. Указывалось также, что Россия ещё в последней трети Х1Х в. окончательно отказалась от намерения завладеть Константинополем и проливами.
И только после вступления Турции в войну на стороне Германии эта цель была реанимирована, дабы оправдать человеческие жертвы.В некоторых работах даже указывалось на то, что инициатором раздела Турции являлась Англия, которая предложила такой вариант развития событий с целью удержать Россию в войне.
2. Запад на самом деле не хотел отдавать Константинополь и проливы России. Британское морское командование намеренно пропустило «Гебен» и «Бреслау» в Турцию, чтобы усложнить России задачу по овладению Босфором и турецкой столицей. С той же целью союзники начали Дарданелльскую операцию, в результате которой они рассчитывали оказаться в Константинополе раньше русских. Эта идея прослеживается практически во всех работах.
Следующий этап в изучении данной темы связан с появлением в 1989 г. монографии В.С.Васюкова «Внешняя политика России накануне Февральской революции: 1916 — февраль 1917 гг.»[12] В ней по-новому освещены некоторые вопросы межгосударственных отношений между Россией и Великобританией, даны более взвешенные оценки военной помощи Антанты, в первую очередь Великобритании, русской армии.
За последние годы в российской историографии появился ряд работ, в которых были сделаны попытки обозначить новые подходы в исследовании международных отношений в годы Первой мировой войны. Среди них следует отметить коллективную монографию «Россия и Черноморские проливы (XVIII-XX столетия)»[13], исследования А.И.Уткина[14], И.В.Алексеевой[15], Д.Ю.Козлова[16], А.В.Игнатьева[17], В.А.Шишкина[18].
В монографии А.В.Игнатьева «Внешняя политика России: тенденции, люди, события», изданной в 2000 г., по-новому освещаются события исследуемого периода. Он сумел отойти от советских стереотипов в оценке международных отношений, показал многогранность борьбы царского и Временного правительств в отстаивании интересов России перед союзниками по Антанте. Автор вновь поднимает тему межсоюзнических отношений России, Великобритании и Франции накануне Октябрьской социалистической революции.
В ней показан противоречивый характер этих отношений, когда потенциал России союзники стремились использовать для достижения своих целей.В целом, приходиться констатировать, что в работах постсоветского периода антизападный взгляд на эту проблему так и не был преодолён. .На то имеются свои причины. Во-первых, имеет место персональная преемственность, то есть люди, исследовавшие данную тему в советские времена, сохраняют свои позиции в исторической науке и поныне.. Во-вторых, практически все перечисленные работы опираются на одни и те же источники. В-третьих, эта тема развивалась без учёта достижений западной историографии.
Поскольку Россия потерпела поражение в Первой мировой войне и потому до практической реализации её военных целей дело не дошло, проблема Константинополя и проливов не вызывала столь пристального интереса у западных историков и долгое время не была предметом специальных исследований за рубежом. В работах общего характера по истории Первой мировой войны англоязычные историки использовали этот сюжет для иллюстрации агрессивной сущности российского империализма. В понятие империализма они, естественно, вкладывали другое содержание , нежели советские историки-марксисты. Так, американский историк Сидней Фей в своём фундаментальном труде «Происхождение мировой войны» утверждал, что Россия изначально была нацелена на аннексию Черноморских проливов и Константинополя и именно поэтому объявила мобилизацию 30 августа 1914 г.[19] Любопытно, что в современной американской историографии данной темы точка зрения С.Фея признаётся ошибочной.[20]
Самым известным в нашей стране зарубежным исследованием по вопросу о Константинополе и проливах стала книга английского историка В.В.Готлиба «Тайная дипломатия во время первой мировой войны»[21]. Её автор, как член компартии Великобритании, принадлежал к числу так называемых «прогрессивных учёных Запада», труды которых переводились и издавались в СССР с целью их материального и морального поощрения. Исследование В.В.Готлиба целиком построено на опубликованных источниках, при самом обильном цитировании многотомных документальных коллекций, изданных в СССР в 20 - 30-х гг.
Поэтому с точки зрения ввода в научный оборот новых документов она не могла представлять существенного интереса для советских историков. По концепции, аргументации и антизападной риторике книга Готлиба полностью укладывается в русло советской марксистской историографии. Вслед за своими советскими коллегами Готлиб доказывал, что Англия и Франция, пообещав России Константинополь и проливы, при этом сделали всё, чтобы затруднить ей овладение ими. Они использовали эту цель как приманку, чтобы удержать Россию в войне: «Это было очень похоже на то, как заманивают осла, подвешивая морковку перед его носом».[22]На сегодняшний день последним крупным исследованием по данной теме за рубежом является монография американского историка Рональда Боброффа «Пути к славе: позднеимперская Россия и Турецкие проливы», вышедшая в 2006 г.[23] Эта книга ознаменовала тенденцию к сближению точек зрения западных и российских историков. Боброфф, работавший в российских архивах и основательно изучивший российскую историографию, за вычетом идеологической составляющей даёт ей высокую оценку и по многим позициям солидаризируется с отечественными исследователями.
Степень изученности темы предопределила объект, предмет, а также цели и задачи исследования.
Объектом исследования являются Константинополь и проливы как военные цели России в Первой мировой войне.
Предметом исследования является проблема Константинополя и проливов в трёх дискурсах: как проблема взаимоотношений между Россией и её западными союзниками, как предмет межведомственных противоречий; как проблема взаимоотношений между властью и оппозицией.
Цель исследования заключается в том, чтобы проследить эволюцию отношения военно-политической элиты России и системной оппозиции к Константинополю и проливам в качестве цели в Первой мировой войне.
Цель определила комплекс задач исследования:
· выяснить значимость Константинополя и проливов для экономики России;
· рассмотреть различия в позициях Англии и Франции по отношению к военным целям России;
· проанализировать межведомственные противоречия по поводу вопроса о Константинополе и проливах;
· сопоставить мнения политических партий о возможности приобретения Константинополя в результате войны.
Хронологические рамки исследования ограничиваются временем участия России в Первой мировой войне - с августа 1914 по ноябрь 1917 гг.
Исследование построено на опубликованных источниках, которые можно условно подразделить на две группы. В первую группу вошли официальные дипломатические документы, опубликованные в многотомных собраниях «Константинополь и проливы»[24] и «Международные отношения в эпоху империализма»[25]. Уникальность этих собраний заключается в том, что в них вошли не только официальная переписка российских дипломатов, но и расшифрованные донесения английского и французского послов в Петрограде.
Вторую группу составляют источники личного характера - мемуары, дневники, переписка государственных деятелей, дипломатов и военных России, Великобритании и Франции. К ним относятся воспоминания министров иностранных дел А.П.Извольского[26], С.Д.Сазонова[27], П.Н.Милюкова[28], дипломатов Н.П.Игнатьева[29], М.Палеолога[30], Дж.Бьюкенена[31], Ф.Л.Берти[32], российского офицера А.Д.Бубнова[33].
Особое место среди источников личного характера занимает дневник президента Р.Пуанкаре[34], в котором он вел записи ежедневно, что делает его свидетельства более объективными.