Критическая философия И. Канта

Творчество Канта принято делить на докритический и крити­ческий периоды. Докритический включает в себя работы по есте­ствознанию, в частности произведение «Всеобщая естественная история и теория неба» (1755).

«Критика чистого разума»

Слово «критика» в заглавии произведения употребляется не­мецким мыслителем не случайно. Основной задачей является опре­делить границы и возможности наших познавательных способно­стей, пересмотреть те представления о разуме, которые сложились в рамках эмпиризма и рационализма.

Позиция Канта относительно процесса познания носит синте­тический характер, так как он сочетает в своей гносеологии прин­цип априорности нашего знания - основной постулат рационализ­ма и идею о том, что чувственный опыт также является источником познания. Кроме того, он рассматривал физику Ньютона как важ­ное научное достижение. Она сформулирована на языке матема­тики и методически опирается на эксперимент, что позволяет от­крыть и обосновать непоколебимые истины.

Важным в теории познания Канта является различение между априорным (доопытным, или не зависящим от какого-либо опы­та) и апостериорным (основанном на чувственном опыте) знани­ем. Философ выделяет два вида суждений: аналитические и син­тетические. Аналитические суждения - это суждения, в которых предикат содержится в субъекте. Например, «все холостяки яв­ляются неженатыми мужчинами». По сути, понятия «холостя­ки» и «неженатые мужчины» являются тождественными, и нам не надо обращаться к опыту, чтобы установить истинность дан­ного суждения.

вызывают трудностей для своего обоснования. Трудности возника­ют при обосновании априорных синтетических суждений. Вопрос «как возможны синтетические суждения a priori?»является клю­чевым для понимания теории познания Канта. Проблема заклю­чается в том, что, с одной стороны, в априорных синтетических суждениях предикат не содержится в субъекте, а с другой сторо­ны, истинность данного суждения не может быть установлена пу­тем обращения к опыту. Например, «все, что происходит, имеет свою причину». Это фундаментальный принцип естествознания. Априорные синтетические суждения содержат всеобщее и необхо­димое знание и составляют основу математики и естествознания.

Обоснованность и общезначимость математики и естествозна­ния обеспечиваются за счет использования фундаментальных упо­рядочивающих форм, присущих всем людям. Эти формы имеют трансцендентальный характер, то есть они априорны, помогают структурировать опыт и выступают в качестве предварительных условий всякого познания, но сами не могут быть наблюдаемы. В качестве таких упорядочивающих форм выступают априорные формы чувственности - пространство и время и априорные фор­мы рассудка - категории (единство, множество, причинность, не­обходимость и т. д.).

Как можно объяснить интуитивную достоверность априор­ных синтетических суждений, лежащих в основании арифметики, геометрии и естествознания? «Причина этой достоверности свя­зана со специфическими, одинаковыми для всех людей („транс­цендентальными^ способами восприятия времени и пространства (это основания арифметики и геометрии), а также с одинаковыми для всех законами логического мышления (это основание есте­ствознания).

„сейчас“, но не „раньше“ или „позже“) - это и есть психологиче­ски априорный прообраз 1 как натурального числа. Счет чисел - это не что иное, как суммирование психологически осознаваемых моментов времени „сейчас“. Остальные математические опера­ции носят чисто конструктивный характер и являются преобразо­ваниями сложения (например, вычитание - это действие, обрат­ное сложению).

В основе человеческого знания лежит соединение трансцен­дентальных априорных способностей с конкретным эмпирическим материалом^[35]. Человек, например, потому упорядочивает изначаль­но хаотическую чувственную действительность в виде причин­но-следственных отношений (законов), что ему априорно прису­ще логическое мышление. Любая форма опыта, которая не может быть подведена под врожденные априорные способности, как ре­альность для человека не существует, хотя сама по себе (Ding an sich),возможно, и есть»^[36]. Итак, «мы знаем только то, что прошло обработку нашими априорными формами, то есть наше познание носит субъективный характер, и мы можем говорить только об объ­ективности в смысле универсальности наших априорных способ­ностей, а не об объективности нашего познания»^[37].

Как Коперник в свое время совершил переворот в астроно­мии, выдвинув идею, согласно которой Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот, так и Кант совершает переворот в теории познания, утверждая, что знание является не результатом воздей­ствия объекта на субъект, а, наоборот, именно субъект влияет на объект. В процессе познания не наши познавательные способно­сти должны согласовываться с миром, а мир должен согласовы­

ваться с нашими познавательными способностями.

Итак, в основе формирования нашего знания о мире лежит чувственный синтез и рассудочный синтез. Чувственный синтез предполагает соединение наших ощущений с априорными форма­ми пространства и времени. Рассудочный синтез основан на соеди­нении чувственных данных, оформленных при помощи простран­ства и времени, с категориями рассудка. В результате мы можем формировать разного рода суждения об опыте или, что то же са­мое, о природе. Для того чтобы вышеуказанные разновидности синтеза осуществлялись, необходимо трансцендентальное един­ство апперцепции. Это логическое самосознание, понимание сво­его «Я» как того, что не является само по себе впечатлением и в то же время связывает и упорядочивает впечатления. Иными слова­ми, «Я» рассуждающего, то есть «Я» любого познающего субъек­та, упорядочивает чувственные впечатления, основываясь на по­стоянных и систематически организованных категориях рассудка, и тем самым обеспечивает единство опыта, науки и природы. Та картина мира, которая формируется у меня благодаря трансцен­дентальному единству апперцепции, является частью моего созна­ния, принадлежит мне, создана мною.

Еще один момент, на который следует обратить внимание, - это различие между рассудком и разумом. Рассудок - это низшая ступень разума, задача которого состоит в том, чтобы упорядочить чувственный опыт согласно определенным правилам. Разум пы­тается выйти за пределы чувственного опыта, достигнуть теоре­тического знания о «вещах в себе» и ответить на метафизические, философские вопросы, неизбежно возникающие у познающего субъекта. Однако познать и воспринять трансцендентное невоз­можно, так как оно по определению выходит за границы нашего возможного опыта и лежит вне его. В результате разум сталкива­ется с антиномиями. Антиномия - это противоречие между дву­мя положениями, признаваемыми одинаково верными. Например,

«Мир ограничен во времени и ограничен также в пространстве» и «Мир не имеет начала во времени и границ в пространстве; он бесконечен и во времени, и в пространстве».

«Критика практического разума»

Практический разум в учении Канта - единственный источ­ник принципов морального поведения; это разум, который стано­вится волей. Этика Канта автономна и априорна, она устремлена на должное, а не на сущее. Для Канта основным мотивом челове­ческого поведения как морально значимого является стремление следовать долгу. Для того чтобы понять, что такое долг в смысле Канта, необходимо предварительно выделить субъективный и объ­ективный моменты.

Во-первых, долг - это всегда внутреннее убеждение человека в том, что он должен поступать так, а не иначе. Вступая в конкрет­ное взаимодействие с другими людьми, человек не должен осно­вываться на каких бы то ни было ожиданиях с их стороны, не дол­жен пытаться сделать что-то, что, возможно, они считают для себя полезным и ценным. В первую очередь он должен основываться на собственном субъективно удостоверенном убеждении, что над­лежит поступать именно так, а не иначе. Согласно Канту, в созна­нии каждого человека существуют априорные нормы как безуслов­но значимые для него ценности. Если, взаимодействуя с другими людьми, человек хочет, чтобы его поведение было морально зна­чимым, он должен в своем конкретно-фактическом поведении ру­ководствоваться именно этими априорными нормами. Важно не то, что почему-либо хотят и ожидают от тебя другие люди, и не то,

что ты сам почему-либо хочешь сейчас, будучи настроенным так или иначе в данный момент, а то, насколько твое конкретное пове­дение является практическим воплощением и, следовательно, при­менением тех норм, которые уже до этого существовали в созна­нии в качестве определенных убеждений, что надлежит поступать именно так. Доказательством существования подобных норм, по мнению Канта, является чувство стыда, которое человек испыты­вает всякий раз, когда он действует вопреки этим нормам.

Исходя из сказанного, может возникнуть представление, что нормы, будучи личностными убеждениями, всецело субъективны и поэтому у каждого «свои нормы». Однако это не так. Априорные нормы Канта не субъективны, а транссубъективны. Другими сло­вами, будучи личностными убеждениями, эти убеждения одина­ковы у разных людей. Это и есть второй, как бы объективный мо­мент в теории долга Канта.

Объективный момент в теории долга Канта может быть рас­крыт на основе интерпретации «категорического императива» его этики, который является правилом этически значимого поведе­ния. Категорический императив Канта звучит следующим обра­зом: «Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала все­общим законом»³⁷. Другими словами, все должны, с одной сторо­ны, действовать на основе личных убеждений, но, с другой, - же­лать, чтобы эти их личные убеждения были бы и убеждениями других в качестве всеобщего закона. Некоторое множество таких убеждений, по поводу которых согласны все, и есть априорные нормы в рамках сознания отдельного человека.

Следует заметить, что Канта непосредственно не интересу­ет вопрос о содержании конкретно-исторических норм морали. Впрочем, он затрагивает и эту тему, когда во второй формулиров­ке категорического императива говорит следующее: «Поступай

так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же, как к цели, и никогда не относил­ся бы к нему только как к средству»³⁸.

Самым главным в этической доктрине Канта является то, что здесь мораль связывается с наличием у человека внутренних убеждений и готовностью действовать согласно именно им, а не так, как ему сейчас хочется или как выгодно в данный момент ему и другим.

«Критика способности суждения»

Данное произведение посвящено эстетической способности человека. Кант задумал «Критику способности суждения» как связующее звено между «Критикой чистого разума» и «Критикой практического разума».

Согласно Канту, непосредственно к сфере эстетического от­носится только прекрасное. Кант подробно проанализировал эту эстетическую категорию. Во-первых, он описал прекрасное как особое психологическое явление, выделив его на фоне других фе­номенов, в том числе тех, которые имеют еще и этический смысл. Во-вторых, он попробовал объяснить, почему нечто воспринима­ется нами как прекрасное.

В аналитике прекрасного Канта можно выделить три уровня: 1 - психологический, 2 - трансцендентальный и 3 - каузальный. При этом первые два относятся к описанию этого явления, а тре­тий - к попытке его объяснения.

1. Прекрасное - это то, что в случае его восприятия вызывает чувство удовольствия. Другими словами, прекрасное - это то, что «нравится». Понятно, что, вообще говоря, нравиться может многое. Специфика удовольствия от именно прекрасного состоит в том, что воспринимаемый или воображаемый объект нравится вне всякой связи с чем-либо еще. В частности, не в связи с тем, что он может

быть полезным в каком-либо отношении, или потому, что я им об­ладаю как своей собственностью или хочу обладать. Прекрасный объект - это тот, который вызывает чувство удовольствия исклю­чительно в связи с фактом его восприятия. Воспринимая прекрас­ный объект, согласно Канту, я заинтересован только в факте его восприятия, так как он мне нравится. Созерцая или слыша его, о чем бы то ни было еще в этот момент я не думаю и мне ничего еще, дополнительно, не хочется, потому что я уже обладаю чув­ством удовольствия. Захотеть в этот момент что-либо еще - зна­чит отказать себе в удовольствии от факта чистого созерцания или слышания. По мнению Канта, чистое наслаждение от прекрасного можно получить, например, созерцая цветы или слушая музыку.

2. В результате того определения прекрасного, которое мы получили на первом, психологическом уровне описания, можно подумать, что прекрасное всецело субъективно и поэтому каж­дый волен решать, что же именно является таковым. С точки зре­ния Канта, это не так. По его мнению, действительно прекрасным можно назвать только то, что может нравиться всем. Научно дока­зать это, проведя, допустим, соответствующее эмпирическое ис­следование, в ходе которого будет опрошено множество людей, естественно, нельзя. Говоря о всеобщности (трансценденталь­носте) восприятия прекрасного, Кант имеет в виду следующее. Человек, воспринимающий нечто как прекрасное, одновременно думает, что и другие, находясь в его условиях, будут переживать то же самое. Так он думает потому, что в его персональном воспри­ятии прекрасного нет ничего от того, что как-то может быть свя­зано с его личностным отношением к воспринимаемому. По сло­вам Канта, «для того чтобы быть судьей в вопросах вкуса, нельзя ни в малейшей степени быть заинтересованным в существовании вещи, в этом отношении надо быть совершенно безразличным»^[39]. Находясь в таких условиях, человек будет склонен думать, что

и другие в силу единообразия человеческой психики будут пере­живать то же самое. Естественно, это лишь некоторое идеальное условие, которое можно себе представить, но которое в реально­сти встретить достаточно сложно.

Существует множество факторов социального и индивидуаль­но-психологического характера, которые препятствуют реализации единства людей в их восприятии прекрасного. Если, например, че­ловек почему-либо не может настроиться на чистый и незаинте­ресованный лад и все время думает о чем-то еще, то он вообще не может воспринять прекрасное в том смысле, какой в это вклады­вал Кант. Вкус как реальная способность к чистому созерцанию, в результате которого возникает переживание прекрасного, требу­ет соответствующего развития и воспитания, и он не существует у всех в уже готовом виде. В частности, по мнению Канта, «вкус всегда оказывается варварским там, где он для удовлетворения ну­ждается в добавлении возбуждающего и трогательного, а тем бо­лее если он делает их критериями своего одобрения»^{39 [40].}

3. Хотя мы уже указали на некоторые примеры того, что, по мнению Канта, является прекрасным, однако этого явно недоста­точно. Теперь необходимо более подробно описать, что же именно, по мнению Канта, может быть прекрасным, и ответить при этом на вопрос, почему он считал именно так.

Согласно Канту, «красота - это форма целесообразности предмета, поскольку она воспринимается в нем без представле­ния о цели»^[41]. Таким образом, красивым (как прекрасным) мо­жет быть именно форма. Форма предметов, по словам Канта, это «есть или фигура (Gestalt),или игра; в последнем случае или игра фигур (в пространстве - мимика и танец), или толь­ко игра ощущений (во времени)... Истинный предмет чистого

суждения вкуса составляет в первом случае рисунок, в послед­нем - композиция»⁴².

На вопрос, почему же Кант считал именно так, можно ответить следующим образом. Согласно представлениям Канта, человеческий разум обладает особой способностью, которая называется рефлек­тирующей способностью суждения. Вообще, по мнению Канта, сле­дует различать два вида суждений: определяющие и рефлектирую­щие. Определяющее суждение - это такое суждение, где особенное подводится под всеобщее. В частности, индивид подводится под вид, а вид под род. Примеры определяющих суждений: «Петров - студент», «Все тела подчиняются закону всемирного тяготения». Естественные науки и другие формы знания, где устанавливаются связи и причинно-следственные отношения между явлениями, как раз и состоят из таких суждений. Что же касается рефлектирующих суждений, то это такие, где от особенного предпринимается попытка перейти к общему. В рамках принятой в логике классификации суж­дений их можно было бы отнести к индуктивным. Однако, опреде­ляя этот вид суждений, Кант имеет в виду не общее представление об индуктивности, а другой, совершенно особый момент.

Изучая нечто в рамках той или другой науки, человек пытает­ся установить причинно-следственные связи между отдельными явлениями, мысля посредством определяющих суждений. Однако одного этого мало. Кроме того, он также стремится понять изуча­емое как некоторую систему, в которой отдельные элементы и от­ношения выступают в виде взаимосогласованной целостности. Например, если физиолог изучает глаз, который состоит из мно­жества отдельных элементов, непосредственно связанных между собой причинными отношениями, он для того, чтобы лучше по­нять строение глаза, должен думать не только об отдельных эле­ментах этого органа, но также и о нем как целом органе, который предназначен для зрения. Вот эта способность осознавать нечто

как целое, что на первый взгляд кажется разрозненным и несвязан­ным, но что в действительности гармонично и упорядочено, и есть то, что Кант назвал рефлектирующим суждением. Когда мы после долгих усилий вдруг как бы сразу схватываем в уме нечто, что до этого казалось неупорядоченным хаосом случайных связей, как подобную целостность и единство, тогда у нас и возникает удо­вольствие от понятого. В частности, возможно, именно поэтому образованных людей в Новое время так восхищала классическая механика. Ведь оказалось, что то, что до этого выступало как несвя­занный конгломерат множества совершенно различных сил и дви­жений, вдруг выстроилось в целостную и организованную систему. Вот это удовольствие от формы, понятой как гармоничная упоря­доченность целого, и есть причина того, почему, согласно Канту, нравится. И прекрасным - в случае эстетики - может быть имен­но форма. Таким образом, с точки зрения Канта, источник эстети­ческого наслаждения от прекрасного как формы - это присущая человеку рефлектирующая способность суждения. Прекрасное - это как бы сверхчувственная транссубъективная идея, к восприя­тию которой необходимо специально готовиться.

Следует заметить, что Кант обращал внимание и на другие моменты, которые принято относить к эстетике. В частности, он проанализировал различные категории эстетического, обратив вни­мание на то, что, например, возвышенное - это не чисто эстетиче­ская категория. В силу того что в случае восприятия возвышенного всегда примешивается переживание элементов борьбы и усилий, здесь затрагивается и этическая проблематика.

5.2.