Маленькая революци
И
началась фантастическая жизнь. Нам было весело всем. Детей без рева не могли увести домой.
Неизбывный детский голод по игре, сказке, скоморошеству утолялся здесь. Дома - привычный «видик» и бездумное родительское «нельзя», здесь - пиршество.Это сейчас нас с Сережей передергивает от некоторых воспоминаний или случайно проскочившего у ребят ты, Сергеич или Владимирна. А тогда мне жутко нравилось, когда шестилетки говорили мне Машуля и висли у меня на шее. Я храбро вела с ними разговоры о вечном и столь же храбро вскарабкивалась на забор детского сада... Маленькая революция в отдельно взятом классе на территории отдельно взятого детского сада.
И приходили они каждое утро в большой степени к нам с Сережей. Был наш пронзительный интерес к каждому из них: каждый казался необыкновенно талантливым, и за это мы многое могли им простить. Мы соблазняли их своей любовью и жаждали их любви. Мы хотели, чтоб настоящая жизнь была у них здесь - в классе, на уроке, с нами, а не «в подворотне». Но мы отказывали им в этой настоящей жизни в их собственной семье. Мы были настолько оголтелые, что пытались спасать детей от их же собственных матерей и отцов!
Позже пришло понимание: наше дело - не спасать от родителей, а учить с ними жить. Одна учительница, возмущенная тем, что одному папе некогда заниматься своим собственным сыном, сказала ему: «Вам некогда любить своего сына?! Что ж! В таком случае любить его буду я!» Тогда мы восхитились бы этой фразой, а теперь нам стало страшно...
Все мое отвращение к системе вылилось в желание защитить, спасти от нее детей. При чем не было чувства опасности (сейчас я бы сказала - ответственности) - эйфория! Страшно уставали (12-часовой рабочий день, мытье клозетов, администрация, санэпидемстанция, каждый вечер - рисование индивидуальных домашних заданий в двадцати пяти альбомах...), но - эйфория! Мы идем верным путем! Это сейчас я понимаю, что на отрицании много хорошего не построить. Слава Богу, мы во время одумались...