РЕШАЛ ЛИ ДАРВИН ПРОБЛЕМУ ОРГАНИЧЕСКОЙ ЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ?
Общеизвестно, что основной научный подвиг Дарвина заклю-чался в открытии причин органической эволюции. Теорией естественного отбора была принципиально выяснена и проблема органической целесообразности, остававшаяся многовековой загадкой для естествоиспытателей и философов.
Правда, сам Дарвин был далек от собственно философской интерпретации своих выводов по данной проблеме. В этой связи Г. Н. Хон (1984, с. 115) правильно пишет: «Ни в одном из сочинений Ч. Дарвина на формулируется ни в качестве задачи, ни в виде способа познания проблема целесообразности. И тем не менее в дарвинизме она считается ведущей, центральной». Все дело в том, что главной своей задачей Дарвин считал выяснение причин и способов видообразования. Не случайно свой труд он назвал «Происхождение видов». Известно, что принцип неизменности видов составлял основу креационистских взглядов, и если в систематике он был весьма полезным, поскольку воплощал в себе идею устойчивости вида, то в эволюционной теории оказывался камнем преткновения номер один. Тем не менее проблема целесообразности, действительно, была в дарвинистской концепции эволюции центральной, хотя самим Дарвином специально не обсуждалась. Н. Н. Воронцов (1987, с. 74) отмечает, что Дарвин не пользовался понятием целесообразности и что оно было приписано ему «не в меру усердными популяризаторами». Кроме того, некоторые биологи видят главное в теории Дарвина не в объяснении происхождения видов, а в открытии причин «органической целесообразности» (там же). Как уже неоднократно отмечалось, основное содержание эволюционного процесса заключается в создании и усовершенст-вовании адаптаций. Дарвин прямо об этом не писал, но из его вы-сказываний по поводу общей характеристики эволюции и ее дви-жущих сил очевидно именно «адаптивное» толкование основного содержания эволюционного процесса. «Но если изменения, полез-ные для какого-нибудь организма, когда-нибудь проявляются, то обладающие ими организмы, конечно, будут иметь всего более шансов на сохранение в борьбе за жизнь, а в силу строгого принципа наследственности они обнаружат наклонность передать их потомству. Этот принцип сохранения, или переживания наиболее приспособленных, я назвал Естественным отбором. Он ведет к улучшению каждого существа по отношению к органическим и неорганическим условиям его жизни и, следовательно, в большинстве случаев и к тому, что можно считать восхождением на более высокую ступень организации» (Соч., 1939, т. 3, с. 364—365).В приведенных словах изложено основное кредо эволюционной концепции Дарвина. Здесь подмечен, во-первых, вероятностный характер того, что отклонения в строении и функциях организмов становятся полезными; во-вторых, такие полезные изменения наследуются потомством (т. е. приобретают эволюционное значение); в-третьих, естественный отбор, в силу того что он есть выживание лучше приспособленных, объективно и закономерно ведет к повышению уровня организации (к прогрессивной эволюции).
Приведенной цитатой начинается у Дарвина краткий обзор центральной главы «Происхождения видов» (гл. IV), посвященной естественному отбору. И в следующих предложениях Дарвин отмечает, что многообразие форм жизни есть следствие приспособления организмов к разным условиям среды посредством естественного отбора. На основе этого процесса приспособления и дивергенции, заключает он, идет процесс видообразования.
Таким образом, хотя Дарвин и назвал свой главный труд «Происхождение видов путем естественного отбора, или сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь», изложенную в нем концепцию эволюции он строил прежде всего на понимании эволюционного развития как процесса приспособления организмов к биотическим и абиотическим условиям на основе борьбы за существование и отбора, что и явствует из второй части названия его книги, соединенной с первой отождествляющим союзом «или».
Итак, Дарвин выделил три взаимосвязанных компонента в еди-ном процессе эволюции: возникновение и совершенствование адаптаций, видообразование, прогрессивное развитие. Выражаясь современными терминами, он прозорливо указал на то, что эволюция есть адаптациогенез, что она протекает в форме микроэволюции на основе отбора мелких полезных изменений признаков и преобразования разновидностей в виды и что движущие силы возникновения видов и более крупных таксонов (макроэволюции) одни и те же — изменчивость, борьба за существование и отбор.
В заключение краткого анализа дарвиновской трактовки адаптивного содержания эволюции вернемся к вопросу о том, имела ли эта трактовка отношение к проблеме органической целесообразности, традиционно считавшейся философской проблемой. Как было упомянуто в предыдущем параграфе, телеологический «принцип условий существования» Кювье, составлявший один из устоев креационизма, прочно удерживался не только в религиозных кру-гах, но и в умах крупных естествоиспытателей.
В своем историческом введении к «Происхождению видов» Дарвин не называет никого из ученых, разделявших креационистскую точку зрения.
Однако из процитированного им высказывания известного палеонтолога Р. Оуэна, далеко не сторонника эволюционной идеи, выделяются слова, в которых выражено сомнение последнего в правильности принципа «условий существования». Хотя Оуэн еще в 1858 г. утверждал о решающей роли Творца в создании высокосовершенных живых существ, вместе с тем факты географического распространения животных, по его словам, «за-ставляют нас усомниться в том, что новозеландский аптерикс и английский красный тетерев созданы исключительно для этих островов и на них» (цит. по: Дарвин, Соч., 1939, т. 3, с. 265). Для Оуэна было непонятно, в результате какого процесса эти животные появились на новозеландских островах. Хотя, замечает далее Дарвин в связи с вопросом о приоритете в создании теории естественного отбора, его и Л. Уоллеса статьи (1858 г.) были известны Оуэну, однако он не смог преодолеть в целом креационистской позиции и положительного отношения к принципу Кювье.Одна из непреходящих заслуг Дарвина, по словам Ф. Энгельса, заключалась в том, что он разрушил телеологию в «одном из своих аспектов», т. е. в области биологических наук. Не только разрушил, но и, как отмечал позднее К. Маркс в письме к Ф. Лассалю, дарвинизмом эмпирически объяснен ее рациональный смысл». Приведенные слова часто цитируются в философской и биологической литературе, однако мало кто задумывается над тем, какой же «рациональный смысл» усматривал Маркс в телеологии и как его эмпирически объяснил Дарвин.
Из высказывания Маркса можно сделать вывод, что телеология, как учение о целесообразности, существует в двух формах: идеалистической, основанной на выдуманном принципе изначальной целесообразности и, следовательно, не нуждающейся в научном объяснении, ирациональной (объективной), пытающейся выяснить причины приспособленности организмов. Примером первой является антропоморфическая телеология X. Вольфа. Causa finalis в смысле Аристотеля, принцип условий существования Ж. Кювье — это модификации объективной телеологии.
Рациональный же ее смысл раскрывался Дарвином путем выяснения материальных причин адаптивной эволюции.Если принять предположение, что главной своей задачей Дарвин считал объяснение проблемы происхождения видов и эту проблему рассматривал в качестве центральной в эволюционной теории, то последняя может быть признана удовлетворительной лишь в случае, если она объясняет, «почему бесчисленные виды, населяющие этот мир, изменялись таким именно образом, что они приобретали то совершенство строения и взаимоприспособления, которое справедливо вызывает наше изумление» (Соч., 1939, т. 3, с. 271).
Таким образом, в дарвинизме в единую форму слились объяснения эволюции адаптаций и видообразования, что и определило собой принципиальное решение проблемы органической целесообразности. Монистическое содержание теории Дарвина отчетливо выделяется при сравнении ее с эволюционной концепцией Ж. Ламарка, плюрализм которой в трактовке движущих сил адаптивной эволюции был показан выше. В то же время интересен вопрос о понимании самим Дарвином тех объяснений причин эволюции адаптаций, которые предлагал Ламарк.