7.1. Что понимается под экспансией демократии?
Для обозначения вновь появившихся режимов был введен специальный термин "новые демократии". Борьба за установление Демократических режимов охватила как будто весь земной шар, включая и черную Африку.
На этом континенте буквально за несколько лет после 1989 г. господствовавшие там авторитарные или однопартийные режимы вступили в полосу глубокого кризиса, и, казалось, демократия добилась заметных успехов. В течение 1991-1992 гг. во многих африканских странах (Бенине, Буркина Фасо, Камеруне, Капо Верде, Конго, Кот- д'Ивуаре, Джибути, Мадагаскаре, Мавритании, Намибии, Нигере, Замбии, Гамбии, Гвинее, Кении, Сенегале) были проведены выборы на многопартийной основе. Правда, надо признать, что в некоторых из этих стран, например в Мадагаскаре, Анголе и Кении, законность и Честность выборов были поставлены под сомнение, а в ряде других стран господствовавшие ранее партии сумели сохранить за со бой контроль.На Филиппинах, Тайване, в Южной Корее, Пакистане и Бангладеш на смену авторитарным режимам пришли демократически избранные правительства. Аналогичные сдвиги произошли g арабских странах — Йемене, Иордании, а также в Албании Монголии, Непале. Подытоживая эти факты, организация "Фридом Хауз", которая публикует результаты ежегодного анализа состояния свободы в мире, зафиксировала, что если в 1972 г. в мире насчитывалось 42 свободные страны, то в 1991 г. их число возросло до 75. В 1989 г. появилась нашумевшая в тот момент статья Ф.Фукуямы "Конец истории", в которой провозглашались окончательная победа западной либеральной демократии во всемирном масштабе и соответственно "конец истории". Так ли это?
Поиск ответа на этот вопрос поднимает массу кардинальных проблем современного мирового развития, каждая из которых требует самостоятельного исследования. Здесь дается лишь самое общее представление о тенденциях, процессах и перспективах распространения и утверждения демократических институтов в новых странах и регионах современного мира. Речь идет прежде всего о том, сводятся ли процессы, происходящие в экономических, социальных, политических и иных структурах этих регионов и стран, к вестернизации или механическому перенесению сюда западных институтов, ценностей и идеалов? Являются ли эти процессы показателем полной и окончательной победы Запада и западной цивилизации над остальной ойкуменой и соответственно показателем "конца истории"? Или же мы имеем дело с более глубинными и сложными вещами, а не просто с победой одного "изма" над другим?