Сколь далеки солдаты нашего времени от древних образцов
За всю историю войн римского народа с другими важнейшим было сражение с латинскими племенами, состоявшееся в консульство Торквата и Деция. Ибо как рассудить иначе, если проигравшие его латины были порабощены, а римляне, если бы не победили, попали бы под иго.
Этого мнения придерживается и Тит Ливий, потому что оба войска у него во всем равны: в числе, упорстве, отваге и выучке. Разница только в том, что римские полководцы были более доблестными, чем латинские. Причем в ходе битвы случились два невиданных дотоле происшествия, примеры подражания которым трудно сыскать: для придания солдатам стойкости, боевого духа и укрепления дисциплины один из консулов покончил с собой, а второй пожертвовал своим сыном. Сходство обоих войск, о котором говорит Тит Ливий, состояло в том, ^то они долгое время воевали вместе и поэтому пользова- лись одним и тем же языком, оружием и внутренним устройством; 0Ни придерживались одинаковых боевых порядков, а наименования частей войска и их начальников были теми же самыми, ^едовательно, при равной силе и доблести лишь какой-то не- °ьікновенньій поворот событий мог поддержать и укрепить стой- ^й^боевой дух в одних солдатах по сравнению с другими, а в этой ^т°йкости, как Уже говорилось, заключен залог победы, ибо пока *йсивет в сердцах бойцов, войска не показывают спину. И вот, °6ьі придать римлянам больше стойкости, чем латинам, то ли жребий, то ли добродетель консулов распорядились так, что Тор. кват убил собственного сына, а Деций себя самого. Демонстрируя названное равенство сил, Тит Ливий обозревает все боевые порядки римского войска в обычное время и в сражении. Поскольку он все подробно объясняет, я не стану на этом останавливаться, а рассмотрю только самые примечательные особенности римского войска, пренебрежение которыми со стороны всех военачальников нашего времени привело к великому расстройству как в содержании армии, так и в сражениях. Итак, судя по словам Ливия, римское войско делилось на три главные части, которые на тосканском диалекте мы можем назвать тремя шеренгами; в первую из них вводили гастаты, во вторую — принципы, а в третью — триарии; каждый отряд дополнялся конницей. Готовясь к битве, впереди ставили гаста- тов; во втором ряду, сразу же за их спинами, располагались принципы; в третьем, по той же линии, становились триарии. Конников всех этих отрядов размещали справа и слева каждой из шеренг. Благодаря своему виду и расположению эти конные части получили название alae , ибо они выглядели как крылья войскового стана. Первая шеренга гастатов, находившаяся впереди, была плотной настолько, чтобы выдержать натиск врага и отразить его. За ними находились принципы, которые должны были не принимать первый удар, а помогать первой шеренге, если бы она оказалась расстроенной или смятой. Принципы стояли не так тесно, и их ряды были достаточно разрежены, чтобы, не разрушая их, можно было принять в себя воинов передового отряда, если под давлением противника они будут вынуждены отступить. Третья шеренга, триари- ев, была еще более разреженной, чем вторая, потому что в случае необходимости в нее должны были влиться две первых: принципов и гастатов. Итак, построившись в таком порядке» римляне вступали в бой; если гастатов одолевали или теснили, они отступали на свободные места в рядах принципов объединившись с ними и собрав обе шеренги в кулак, продолжали битву. Если противник снова опрокидывал их, им пр**' ходилось подаваться назад и смешиваться с рядами триариеБ'Затем все три шеренги, перестроившись, снова вступали в сражение» но если и в этом случае они уступали врагам, то, не имея Озможности отходить дальше, терпели поражение. И так как всякий раз, когда в бой включались триарии, войско подвергалось опасности, родилась такая поговорка: «Res redacta est ad triarios»*, что по-тоскански означает: «Мы сделали последнюю ставку». Военачальники нашего времени, не соблюдавшие никаких заветов старинной военной науки и распростившиеся со всеми прочими обычаями, забыли и об этих наставлениях, которыми не следовало бы пренебрегать, потому что тот, кто может трижды восстановить свои силы в ходе сражения, не потерпит,поражения, если фортуна не отвернется от него три раза подряд, и не будет побежден, если не столкнется с доблестью, втрое превосходящей его собственную.
Наши армии не в состоянии троекратно возобновлять битву, потому что они утратили способ растворения предыдущей шеренги в последующей. В нынешних сражениях боевые порядки обычно имеют один из следующих двух недостатков: в одном случае отряды ставятся плечом к плечу друг к другу и имеют протяженный фронт в ширину, но небольшое расстояние в глубину; в этом и состоит их слабость, ибо глубина строя явно недостаточна. Однако если для усиления рядов их располагают на римский манер, поражение первого ряда ведет к смятению и разгрому также и второго, потому что он не может влиться в последний: первая шеренга сталкивается со второй под натиском противника, а вторая не может двигаться вперед, натыкаясь на первую. Когда первые ряды теснят вторые, а вторые — третьи, возникает такое замешательство, что часто незначительные происшествия губят все войско. В сражении при Равенне, которое было, по нынешним временам, довольно хорошо разыграно и в котором погиб французский главнокомандующий господин де Фуа, Французская и испанская армии были построены одним из ВЬ1Шеописанных способов, а именно все отряды каждого войс- Зстали плечом к плечу, и у обеих армий образовался еди- ЙЬ1й фронт, то есть они были растянуты гораздо больше в ши- Р^У^чем в глубину. Так получается всегда, когда два войска* «Дело дошло до триариев» (лат.).
встречаются в широком поле, как в Равенне, ибо, опасаясь неудобств при отступлении, если они вытянутся в колонну, ОНИ стараются этого избежать, расширяя свой фронт, как мы уже сказали; но если местность этому не благоприятствует, обычно допускается вышеописанная ошибка, и о последствиях никто не думает. Тот же самый недостаток мы наблюдаем при продвижениях по вражеской территории как с целью опустошения, так и при других военных маневрах. При Санто Реголо близ Пизы и в других боях, когда флорентийцы потерпели поражение от пизанцев во время войны между Флоренцией и Пизой, восставшей после прихода французского короля Карла в Италию, этими неудачами мы были обязаны союзной кавалерии, которая, находясь в авангарде и будучи отброшена противником, обращалась на флорентийскую пехоту и опрокидывала ее, почему и все остальные полки обращались в бегство.
Прежний командир флорентийской пехоты, мессер Чи- риако Даль Борго, часто утверждал в моем присутствии, что он был разбит только из-за кавалерии союзников. Швейцар-цы, непревзойденные наставники в современных войнах, сра-жаясь с французами, больше всего заботятся о том, чтобы на-ходиться в стороне от союзной кавалерии и не столкнуться с ней в случае отступления. И хотя все это, кажется, нетрудно понять и еще легче исполнить, до сих пор все-таки не нашлось никого из наших современных полководцев, кто смог бы вос-становить старинные обычаи и исправить нынешние. Правда, и сейчас армии делят на три части, называя одну из них аван-гардом, вторую — главными силами и третью — арьергардом. Все эти наименования служат только для того, чтобы коман-довать на постое, а в боевых действиях редко случается так, чтобы, как было сказано выше, все эти отряды не постигла одна и та же участь.А поскольку многие, пытаясь оправдать собственное невежество, ссылаются на преобладание артиллерии, не позволяющее в наше время подражать обычаям древних, я хочу в следуюіДей главе обсудить этот вопрос и рассмотреть, мешает ли артиллерия проявлению античной доблести.