Насколько теперешние войска должны считаться с действиями артиллерии, и справедливо ли всеобщее аін^йие, сложившееся на этот счет
Задумываясь над тем, сколько полевых сражений (которые в наше время называются французским словом «боевая страда», а по-итальянски — «боевые операции»), помимо вышеописанных, было дано римлянами за многие годы, я вспоминаю о широко распространенном мнении, что если бы в древности существовала артиллерия, римлянам не удалось бы и было бы не так легко завоевывать провинции и делать своими данниками народы, как делали они; и ни за что им не досталось бы таких огромных приобретений.
Говорят еще, что из-за этих пушечных орудий люди не могут теперь проявить и пустить в дело свою доблесть, как это было в старину. Добавляют еще третье, что генеральные сражения ныне устраиваются с гораздо большей неохотой, чем прежде, и в них нельзя уже соблюдать старых обычаев, так что война скоро сведется к поединкам пушек. Мне кажется небесполезным обсудить, справедливы ли такие мнения и насколько артиллерия усилила или ослабила воинскую мощь, а также дает ли она хорошим полководцам возможность показать свои способности или отнимает ее у них. Я начну с первого суждения, сводящегося к тому, что римские войска не сделали бы таких приобретений, если бы в то время существовали пушки. В ответ на это я скажу, что войну ведут или в целях защиты, или в целях нападения, поэтому сперва следует рассудить, для какого вида войн артиллерия полезна, а для какого вредна. И хотя есть немало доводов в защи- ТУ и того и другого, я все же полагаю, что она наносит несоизме-римо больший ущерб тому, кто обороняется, по сравнению с тем, кт0 нападает. Причина, на мой взгляд, состоит в том, что защищающийся находится внутри крепости или в лагере, обнесенном Каким-либо заграждением. Если обороняющийся укрывается в КРЄЇІОСТИ, то она может быть маленькой, каковы обычно почти Все крепости, или большой. В первом случае дело, обороны на- ВеРняка проиграно, потому что не найдется такой стены, какую бы толщину она ни имела, чтобы пушки за несколько дней не разрушили ее; и если внутри нет места, защищенного рвами ц валами, чтобы укрыться и отступить, то война бывает проиграна. К тому же крепость не может сдержать натиск противника, желающего проникнуть в нее через разрушенную стену, какой бы ар. тиллерией она ни располагала, ведь существует правило, что пушки не могут сдержать напор большой толпы. Города уступают остервенелому натиску чужеземных войск; они выдерживают только, когда итальянцы идут на приступ, потому что те не собираются в толпу, а выступают поодиночке и завязывают бой, который совершенно справедливо называют стычкой. Те, кто выступает в подобном беспорядке и столь прохладно на штурм стены, защищенной артиллерией, идут на верную смерть, и против них пушки пригодны; но если бойцы сбились в толпу, где один подталкивает другого, и устремляются в прорыв, то их не удержат пушки, и они пройдут повсюду, где нет валов или рвов, а если при этом и понесут потери, то не столь значительные, чтобы это привело к поражению.Справедливость этих слов видна на примере многих завоева-ний, осуществленных пришельцами из-за Альп в Италии, в осо-бенности при взятии Брешии, ибо когда этот город восстал про-тив французов и в руках у французского короля оставалась одна крепость, венецианцы, чтобы защититься от угрозы, которую она представляла для города, расставили по всей дороге, ведущей от крепости к городу, пушки, которыми оказались начинены все подходящие для этого места. Однако господин де Фуа не обратил на это внимания; спешив свой эскадрон, он занял город, пройдя через ряды пушек, и не слышно, чтобы они нанесли ему какой-либо заметный урон. Таким образом, защитник маленького городка, как уже было сказано, если он не располагает никакими естественными преградами, а только стенами, и у него нет достаточного пространства для сооружения рвов и насыпей, наверняка проигрывает, если делает ставку на артиллерию. Если же ты защищаешь большой город, в котором есть где укрыться, то все равно пушки будут несравненно полезнее для того, кто снару^й' чем для того, кто внутри.
Прежде всего потому, что для нанесения урона осаждающим ебе понадобится поднять артиллерию над землей; с ровного места ты не сможешь поразить противника — достаточно ему возвести простейшие заграждения и насыпи, за которыми он будет в безопасности.
Так что тебе придется заводить пушки на уровень стен или как-то иначе располагать их на возвышении, а это вле- чеТ за собой двоякое неудобство: во-первых, твои орудия не смогут сравниться калибром и размерами с орудиями осаждающих, ибо на малом пространстве трудно управляться с большими предметами; но если ты их туда и затащишь, их нельзя будет хорошо и надежно защитить, потому что, в отличие от нападающих, у тебя не будет достаточного простора и удобства. Поэтому защитникам города невозможно установить пушки на возвышенности, когда противник располагает многочисленной и мощной артиллерией. Если же они оставят их внизу, пользы, как уже было сказано, от этого выйдет мало. Таким образом, оборона города сводится, как в древности, к ближнему бою и к использованию легкой артиллерии, причем, что касается последней, предоставляемые ею немногие выгоды уравновешиваются неудобствами, вызванными уменьшением высоты стен, которые чуть не тонут во рвах, и когда дело доходит до рукопашной с противником, пробившим стену или засыпавшим ров, защитникам действовать гораздо труднее. В общем, как мы уже отметили, пушки нужнее для осаждающих, чем для осажденных.Что касается третьего способа вести войну, а именно укрывшись за оградой лагеря и вступая в сражение только в удобный и Угодный для тебя момент, я скажу, что обычно не удается использовать преимущество ожидания, как делали древние, и артиллерия при этом создает зачастую лишние неудобства. Ведь если противник настигнет тебя, располагая, как это легко может СлУчиться, преимуществом на местности и находясь выше твоего ЛагеРя, который ты еще не успел как следует прикрыть земляны-
°НК0
Насыпями, то он немедленно выбьет тебя оттуда и принудит *Ъ1йти из-за укреплений и вступить в бой. Так произошло с ис- йЧами в сражении под Равенной; они окопались между рекой
Р,
и валом, который не успели насыпать до нужной высоты,
и французы, используя свое выгодное положение, артиллерией заставили их выйти оттуда и принять бой.
Но если ты, как тому и следует, занимаешь господствующее положение на местности, а твои защитные сооружения хороши и надежны, так что противник не отважится штурмовать их,.тогда он прибегнет к тому же способу, что применялся и в древности, когда к чужому войску нельзя было подступиться: он станет ра- зорять страну, захватывать или осаждать союзные тебе города, нападать на обозы с провиантом, и рано или поздно тебе придется покинуть стоянку и завязать сражение; при этом, как мы скажем ниже, от артиллерии толку мало. Итак, памятуя о том, какие войны вели римляне, и о том, что их войны почти всегда были наступательными, а не оборонительными, мы можем заключить, что если все вышесказанное справедливо, то в наши дни на их стороне был бы еще больший перевес и на свои завоевания они потратили бы еще меньше времени.
Что касается второго замечания, по поводу невозможности вследствие действия артиллерии проявить воинскую доблесть, как это бывало в старину, то я скажу, что это справедливо для разрозненных отрядов, которые подвергаются теперь большей опасности, когда взбираются на крепостную стену и идут на приступ; при этом каждый выступает поодиночке, не так, как в тесном строю.
Справедливо также, что полководцы и командующие войсками подвергаются большей опасности, чем прежде, ибо пушки могут поражать их повсюду, даже если они укроются в последних рядах и окружат себя отборными воинами. Тем не менее опыт показывает, что и та и другая угроза редко приводят к чрезвычайным последствиям, ибо неприступные крепости не берут приступом и не бросаются на них без надлежащей подготовки, а скорее облагают осадой, как поступали и в древности. В тех же случаях, когда речь идет о штурме, степень опасности не намного выше, чем когда-то, потому что и прежде У защитников стен бывало в избытке метательных орудий, хотя и не столь устрашающих, но не менее действенных в смысле избиения людей. Что до гибели командиров и военачальников, то за послеД' ние двадцать четыре года, что в Италии ведутся войны, среди нй* было меньше потерь, чем за десятилетний промежуток времени 5 е0Ности. После графа Лудовико делла Мирандола, погибшего в Ферраре, когда венецианцы несколько лет тому назад напали на нее, герцога Немурского, павшего при Чериньоле, никто из них не был сраясен артиллерийским огнем; господин де Фуа при Равенне был v6HT клинком, а не выстрелом. Таким образом, если сейчас не на- блюдается особенных проявлений доблести, то виноваты в том не пушки, а дурные порядки и общая слабость войск, ибо если целое дишено доблести, она не может быть выказана частью.Третий довод, приводимый теми, кто утверждает, что рукопашный бой отомрет и вся война сведется к артиллерийским дуэлям, я считаю совершенно ложным, и ко мне присоединятся все те, кто пожелает устроить свое войско по законам античной доблести. Ибо желающему получить хорошее войско следует готовить своих солдат в учебных и боевых упражнениях сходиться с врагом лицом к лицу, применять приемы рукопашной схватки и рубиться мечом; при этом надо более полагаться на пехоту, чем на конницу, по причинам, излагаемым ниже. Если поступать таким образом и уделить больше внимания пехоте, можно свести действие пушек на нет, потому что, приближаясь к врагу, пехо-тинцам гораздо легче уйти из-под обстрела артиллерии, чем, как в древние времена, уклониться от бросающихся на них слонов, укрыться от режущих серпами колесниц и прочих необыкновенных препятствий, надвигавшихся на римских солдат, которые всегда справлялись с ними; тем легче им было бы справиться и с артиллерией, промежуток угрозы от которой меньше по сравнению со слонами и колесницами.
Последние вносят расстройство в твои ряды в ходе сражения, а пушки составляют препятствие только до его начала, и то его нетрудно обойти, используя для прикрытия особенности местности и бросаясь на землю во время Стрельбы. Впрочем, опыт показывает, что в этом нет необходимей, особенно для защиты от больших орудий; из них так труд- Но прицелиться, что снаряды либо перелетают цель, если летят СвЛиніком высоко, либо не долетают до нее, если слишком низко. Рукопашной же схватке, яснее ясного, орудия любого калибра е не страшны, потому что, если противник выдвинет их впе- ты их захватишь в плен; расположенные сзади, они наносят больший урон своим, чем тебе; с фланга им трудно угрожать тебе оставаясь вне досягаемости, и отсюда следует тот же вывод. Тут не о чем много говорить, достаточно сослаться на швейцарцев противостоявших в 1513 году при Новаре без артиллерии и коц- ницы французам, располагавшим в своей крепости пушками, которые не спасли их от разгрома. Причина, помимо всего вышесказанного, заключается еще в том, что орудия нуждаются в прикрытии, будь они установлены на стенах, защищены рвами или валами. Если же такой защиты не будет, пушки достанутся врагу или окажутся бесполезными, как бывает, когда к ним нужно приставлять охрану, а это неизбежно во время полевых сражений и стычек. С фланга их можно применять только таким же способом, как применяли метательные орудия древние: они ста-вили эти орудия вне строя и не отводили им особого места в рядах сражающихся, а когда их обслуга подвергалась атаке конницы или других частей, она могла укрыться позади легионов. Кто думает об этом иначе, тот плохо разобрался в этом вопросе и полагается на вещи, в которых легко может обмануться. И если турецкий султан победил персидского шаха и египетского султана с помощью артиллерии, это произошло только благодаря ужасу, наводимому на их конницу необыкновенным грохотом пушек.Итак, заключая это рассуждение, я делаю вывод, что артиллерия может быть полезна для войска, располагающего античной доблестью, в противном же случае оно не устоит перед доблестными солдатами, невзирая ни на какие пушки.