ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Нича, Каллимако, Лигурио и Сиро.
Нича. Бери его за эту руку, а я за ту. А ты, Сиро, придер^*1 вай его сзади.
Каллимако. Только не бейте!
. Л и г у р и о. Не бойся и проваливай побыстрее!
у й ч а.
Ну, дальше не пойдем.Лигурио. И не надо, скатертью дорога. Давайте только раза два крУтанем его, чтоб не знал, откуда он вышел. Верти его, Сиро!
Сиро. Вот так!
Нича. Ну-ка, еще разок!
Сиро. Извольте!
Каллимако. А моя лютня?
Лигурио. Прочь, мошенник, катись отсюда! А будешь болтать - шею сверну.
Нича. Все, удрал. Пошли переоденемся. Сегодня нам следует выйти из дому не поздно, дабы никто не заподозрил, что все мы провели бессонную ночь.
Лигурио. Ваша правда.
Н и ч а. А ты вместе с Сиро поспеши к маэстро Каллимако и скажи ему, что дело обошлось как нельзя лучше.
Лигурио. А что мы можем ему сказать? Ведь мы же ничего не видели. Вы помните, что, придя в дом, мы сразу же спустились в погребок выпить. А вы с тещей остались возиться с этим несчастным, и встретились мы только сейчас, когда вы нас кликнули помочь выпроводить его.
Н и ч а. И то правда. Тогда у меня есть что порассказать вам! Жена лежала в постели впотьмах. Сострата дожидалась меня на кухне. Я поднялся с этим лоботрясом наверх и, чтобы чего не проморгать, завел его в чуланчик возле столовой. Там мерцал маленький светильник, и потому лица моего он никак не мог раз- Глядеть.
Лигурио. Умно поступили.
Н и ч а. Я велел ему раздеться. Он было заупрямился, но я ^бросился на него с такой яростью, что он мигом сбросил с себя °Деждьі и, думаю, готов был от страха не надевать их еще тысячу Лет- Морда у него гнуснейшая: нос крючком и на сторону, рот кРйвой, но тело — какого ты в жизни своей не видывал и не уви- белоснежное, гладкое, упругое. А уж об остальном даже не
вшивай!
Лигурио. Тут уж, извините, вы дали промашку: надо бьід0 обследовать все досконально.
Н и ча.
Не держишь ли ты меня, случайно, за дурака? Уж коль запустил руку в квашню, так месить до дна! Да и надо же быд0 убедиться, что он здоров: а вдруг какие на нем прыщи да язвы? Хорош бы я был, скажи?Лигурио. Еще бы!
Нича. Убедившись, что он здоров как бык, я выволок его из чуланчика и отвел в полной темноте в спальню, уложил в постель и, прежде чем уйти, на ощупь удостоверился, что дело идет на лад. Я ведь, как ты знаешь, не из тех, кого можно провести на мякине.
Лигурио. Словом, вы провернули все это дело с величайшей предусмотрительностью!
Н и ч а. И вот, после того как я все потрогал и пощупал, я вышел из спальни, запер дверь на ключ и присоединился к теще, которая грелась у огня, и с ней мы скоротали ночь в многоразличных беседах.
Лигурио. О чем же вы беседовали?
Н ича. О дурости Лукреции, о том, сколь проще было бы, если б она уступила сразу, а не закатывала истерики. Потом разговор перескочил на ребенка. Мне так и кажется, что я нянчу этого сладкого малышку на руках. Когда я услыхал, что часы пробили пять часов и вот-вот должно рассвести, я пошел в спальню. И можете себе представить, что лишь с превеликим трудом я сумел растолкать этого стервеца.
Лигурио. Охотно верю.
Нича. Видать, губа у него не дура! Но я все же его растолкал» позвал вас, и мы выпроводили его.
Лигурио. Стало быть, дело чисто обделано.
Н и ч а. А знаешь, кого мне жаль во всей этой истории?
Лигурио. Кого?
Нича. Этого несчастного малого. Ведь он должен вскоре У^ реть. Вот во что обошлась ему эта ночка!
Лигурио. Вот еще! Пусть у него болит голова. Л и ч а. И то верно. А я жду не дождусь увидеть Каллимако, чтобЫ порадоваться вместе с ним.
. Дигурио. Он выйдет через час. Однако уже совсем рассвело. І^їй пойдем переоденемся. А вы?
Нича.Я тоже, пойду надену нарядное платье. Потом подниму #сену> велю ей хорошенько вымыться и пойти в церковь совершить очищение. Хорошо бы и вам с Каллимако прийти в церковь. Надо же поблагодарить святого отца и вознаградить за содеянное добро.
Лигурио. Лучше не скажеш