<<
>>

Альфред Теннисон

Английский поэт Альфред Теннисон (Alfred Tennyson, 1809 — 1892) принадлежал к постромантикам, которые не принимали индустриальной Англии с ее утилитаризмом и духом наживы. Его произведения всегда обращены к нравственным основам личности, в чем он сближается с трактарианцами.
Это движение возникло в Оксфордском университете и было вызвано опасением за состояние нравственности общества. Трактарианцы были убеждены, что дух рационализма рождается вследствие отрыва человека от природы, именно поэтому он перестает понимать смысл Вселенной, уходит от Бога. В поэзии они видели средство религиозного и нравственного воспитания общества.

В поисках идеала Теннисон, как и все постромантики, обращался к Средневековью, видя образец в дорафаэлевском искусстве. Поэт воспевал родную природу, его привлекали легенды и сказания Средних веков. К числу его лучших произведений относятся элегии «Памяти А. Г.Х.» (In Memoriam А. Н.Н., 1850) и «Королевские идиллии» (Idylls of the King, 1859—1885), передающие истории, связанные с рыцарями Круглого стола. Главная тема его произведений — борьба духовности и бездухоцности.

К таким произведениям относится баллада «Годива»(Godiva, 1842). Она посвящена событиям, имевшим место «а thousand summers back» («тысячу лет назад»: summers — устаревший поэтизм «годы»). Граф Ковентри назначил подвластным ему жителям такую высокую дань, что несчастные матери с детьми на руках бросились к замку с плачем: «If we pay we starve!» — Если мы выплатим (такую дань), мы умрем. Жестокий правитель (Earl — граф, правитель принадлежавших ему земель) только усмехнулся, услышав стенания. Но его жена — великодушная и любящая народ леди Годива — стала умолять жестокого графа снизить дань: She told him of their tears, / And pray’d him, «If they pay this tax, they starve. — Она говорила ему об их слезах и умоляла его: «Если они заплатят такую дань, они умрут» (букв, перевод).

В переводе И.А.Бунина: «...пошла Годива / И, рассказав о воплях, повторила / Мольбу народа: “Подати грозят голодной смертью!”»

Однако мольба жены нисколько не тронула жестокого графа. Более того, он был уверен, что сама Годива ради «этих» не уколет себе и мизинца. Здесь перевод И. А. Бунина фактически совпадает с английским текстом и с большой эмоциональной силой передает все презрение, всю ненависть надменного графа к подвластным ему людям: «Но вы за эту сволочь / Мизинца не уколете!» — сказал он». (В подлиннике: «For such as these...»).

Ответ Годивы поражает его: «“But I would die”, said she». Переводчик полностью сохраняет эмоциональную насыщенность текста и готовность Годивы принять смерть, если это избавит людей от страшных мучений голода: «Я умереть согласна!» — возразила / Ему Годива. Граф захохотал». Он назначил ей испытание, которое, быть может, страшнее самой смерти: “Ride you naked thro’ the town, / And J repeal it” — «Ступайте, — молвил граф, — / По городу нагая — и налоги / Я отменю».

В балладе «Годива» сохраняется благодарная память народа о бесстрашной и самоотверженной женщине. Годива решилась на страшное испытание. Она велела герольду оповестить, в какое время дня она — совершенно нагая! — проедет на своем любимом коне по всем улицам города вплоть до городских ворот. Просила она только об одном: не видеть ее позора, никому не показываться на улицах, закрыть окна ставнями.

«Then she rode forth, clothed on with chastity» (букв.: «Тогда она поехала вперед, прикрытая лишь своим целомудрием, своей невинностью») — в переводе И. А. Бунина эмоционально значительно усилено: «На нем она пустилась в путь — как Ева, / Как гений целомудрия». Только один из горожан посмел нарушить просьбу Годивы и подошел к окну, чтобы через дыру в ставне увидеть ее. Но Бог покарал его слепотой.

Встреча с графом в замке была победой над его жадностью и злобой и началом бессмертия Годивы в памяти народа:

...whence reissuing, robed and В мантии, в короне

crown’d

То meet her lord, she took the tax Она супруга встретила, сняла

away

And built herself an everlasting name.

С народа тяжесть податей — и стала

С тех пор бессмертной в памяти

народа.

(Перевод И. Бунина)

В поэзии Альфреда Теннисона значительное место занимают картины природы, связанные с душевным состоянием поэта. В этом отношении особенно показательно стихотворение «Мой дух да будет волен и силен...»(Mine be the strength of spirit). Перевод Д. Щедровицкого очень близок к оригиналу, что позволяет нам без особых комментариев дать английский текст и его русское соответствие: Mine be the strength of spirit, full

and free,

Like some broad river rushing down

alone,

With the selfsame impulse wherewith he was thrown From his loud fount upon the echoing

lea; —

Which with increasing might doth forward flee By town, and tower, and hill, and cape, and isle, And in the middle of the green salt

sea

Keeps his blue waters fresh for many

a mile.

Mine be the power which ever to its

sway

Will win the wise at once, and by

degrees

May into uncongenial spirits flow;

Ev’n as the warm gulf-stream of

Florida

Гольфстрим — приносит в

Северное море Густую мексиканскую траву.

(Перевод Д. Щедровицкого)

Это классический сонет: 4-4-3-3. Однако системы рифм оригинала и перевода фактически не совпадают. Так в первом четверостишии английского текста две опоясывающие и две смежные рифмы; в русском переводе соответствующего четверостишия рифмы только перекрестные. Во втором четверостишии английского сонета рифмы только перекрестные, эта система рифм сохранена и в русском переводе второго четверостишия. Два трехстишия английского сонета связаны только рифмами degrees (первое трехстишие) и seas (второе трехстишие), при ритмическом единстве остальные строчки трехстиший не связаны рифмами.

Floats far away into the Northern

seas

The lavish growths of southern

Mexico.

Мой дух да будет волен и силен, Как та река, что мчится одиноко В порыве непрестанном от истока, Где луг журчащим эхом напоен.

Бег вод ее растущих устремлен

Меж островов и гор, холмов и

башен:

Морской простор, и зелен, и

солен,

Той синевой на много миль

окрашен.

Мой дух да укрепится — и тогда

Я низложу рассудочность, и вскоре

К со мной не схожим духам

приплыву;

Так от Флориды теплая вода — В этом отношении от английского текста значительно отличается текст русского перевода, где каждая строка первого трехстишия рифмуется с соответствующей ей строкой второго трехстишия, что придает особую музыкальность русскому переводу: 1 (в первом трехстишии) — 1 (во втором трехстишии), 2 (в первом трехстишии) — 2 (во втором трехстишии), 3 (в первом трехстишии) — 3 (во втором трехстишии).

Образные системы подлинника и перевода очень близки, некоторые лексические расхождения не приводят к трансформации образов: And in the middle of green salt sea (букв, «и в середине зеленого соленого моря») — «Морской простор, и зелен, и солен» (Щедровицкий).

Альфред Теннисон после смерти Вордсворта был избран по- этом-лауреатом, что обязывало его откликаться на все официальные события, но в силу своего духовного настроя он избегал славословий в адрес как королевской семьи, так и ее окружения, оставшись в истории искусства одним из самых талантливых и независимых поэтов середины века.

<< | >>
Источник: Храповицкая Г.Н., Солодуб Ю.П.. История зарубежной литературы: Западноевропейский и американский реализм (1830—1860-е гг.): Учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений / Г. Н.Храповицкая, Ю. П. Солодуб. — М.: Издательский центр «Академия»,2005. - 384 с.. 2005

Еще по теме Альфред Теннисон: