Герман Мелвилл

Г. Мелвилл прежде всего известен как создатель американского национального эпоса: «Моби Дик, или Белый кит» вошел в историю мировой литературы не только как произведение о китобоях (таких было много в тот период), но и как философский роман, в котором поставлены вопросы о мировом зле, о месте человека в системе социальных отношений, степени активности человеческого сознания и роли этой активности в развитии общества.

Мелвилл родился в семье негоцианта, который быстро разорился. Отец умер, когда будущему писателю было всего 12 лет, и перед ним встал вопрос, как найти работу, которая могла бы прокормить его семью. Он перепробовал множество профессий: был переписчиком, рассыльным. Но все это было и обыденно, и давало мало денег.

Мелвилл вошел в мир тогда, когда китобойный промысел Америки снабжал Европу жиром для свечей, ворванью, спермаце-том для парфюмерии. На добыче китов делались состояния не меньшие, чем на золотых приисках Клондайка. Кроме того, эта профессия требовала смелости. Так Мелвилл стал китобоем: он не боялся никакой черной и грязной работы.

В 22 года он отправился из Нью-Йорка в свое первое плавание на китобойном судне «Акушнет». Правда, двумя годами ранее он уже плавал на торговом судне в Ливерпуль. Через полгода служба на китобое стала надоедать энергичному молодому человеку, и он бежал с судна во время стоянки на одном из Маркизских островов, где обитало племя каннибалов тайпи. Будущий писатель прожил с каннибалами около полугола, неплохо познакомился с их обычаями, в его сознании запечатлелись яркие картины плавания на «Акушнете». Он хорошо знал современные «морские» романы, начало которым положил Ф. Купер, и в 1846 г. выпустил свое первое произведение «Тайпи» (Турее), которое скоро получило широкую известность.

Уже здесь дают себя знать характерные черты метода Мелвилла. Во-первых, возникает романтическая тема странника, но в соответствии с национальной спецификой это странствия по водным просторам. Во-вторых, довольно трудно определить жанровую специфику «Тайпи». Это повествование, часто довольно прихотливое, о том, что происходит с главным героем. Само повествование сочетает в себе подлинные факты и вымысел: то, что знал и пережил сам автор, переплетается со сведениями, почерпнутыми из рассказов тех, кто ранее посетил эти места. Повествование порой окрашено юмором, а иногда читателя держит в напряжении дальнейшее развитие действия, особенно когда рассказчик узнает, что людоеды-тапийцы прячут от него копченую голову белого человека: быть может, это голова его пропавшего друга, а его самого кормили его мясом и следующей жертвой может стать он сам? Все события произведения воспринимались читателями с большим интересом. Тем более что белому человеку еще не приходилось проникать так далеко к туземцам.

Роман к тому же знакомит читателя с обычаями племени тай- пи, что тоже было совсем новым для читателя в 1846 г. При этом следует отметить, что автор с большим уважением относится к верованиям варваров, видя в них большой нравственный смысл, хотя и сильно отличающийся от европейского представления о нравственности.

«Ому» (Отоо, 1847) — небольшая повесть, полная сатирических зарисовок современников разных сословий и рангов.

Уже в двух первых книгах Мелвилл выступил не только как мастер увлекательного рассказа, но и как человек, изучивший психологию своего современника, для которого нет ничего более ценного, чем деньги. Особенно доставалось от него миссионерам, которые, уничтожив табу, разрушили нравственные устои туземцев.

Мелвилл не получил систематического образования, но вопросы философии постоянно были в кругу его интересов, особенно близки были ему идеи немецкой романтической философии и воззрения трансценденталистов; идеи Г. Торо о естественном человеке также интересовали писателя. Осмысление мира и человека в нем никогда не ограничивалось для Мелвилла только выявле-нием социальной функции личности. Ю. В. Ковалев отмечал: «...с самого начала своей творческой деятельности писатель вступил на путь философско-художественного осмысления законов буржуазной цивилизации в их специфически американском варианте и не сходил с этого пути до самого конца» .

Роман «Марди, или Путешествие туди»(Mardi, and voyage thither, 1849) резко отличался от всего написанного ранее, ибо в нем автор решил полностью отдаться силе своего воображения, в которое он верил, будучи романтиком. Это тоже путешествие, как и две первые книги. Сатирические первые страницы оттесняются изображением страны Серении, рожденной идеями Христа. Путешествие теряет реальные черты и переносится в мир разума, где не нужны карты. Странник ведет читателя по неизведанным морям, но сам не верит в правильность избранного пути. Здесь мы встречаемся с очень важной чертой мышления Мелвилла: он никогда не может избавиться от сомнения. Каждое его суждение имеет альтернативу. Сомневается он во всем, вплоть до существования Бога. В «Марди» появился и символ, без которого трудно представить себе поэтику этого писателя: здесь это неуловимая Йилла.

Роман «Белый бушлат» (White Jacket, 1850) был создан на основании личных впечатлений, как и все предыдущие книги: в 1843 г., когда «Акушнет», с которого он дезертировал, снова появился на Таити, Мелвилл, боясь возвращения на китобой, завербовался на американский военный корабль «Юнайтед стейтс». Картины реальности в романе занимают первое место. Бесправие военных моряков, унижения, которым они постоянно подвергаются, были прекрасно известны автору. Порка как наказание была обычным явлением на флоте. В основе сюжета лежит конфликт нравственного права человека и военного закона (воинского долга).

Корабль «Юнайтед стейтс», где происходит действие, под пером Мелвилла превращается в модель самих Соединенных Штатов: здесь гуманность вступает в противоречие с законом. Название корабля не случайно почти полностью повторяет название самого государства: United States of America.

Все написанное до «Моби Дика» было как бы подготовкой к нему. «Моби Дик, или Белый Кит»(Moby-Dick, 1851) стал вершиной творчества Г. Мелвилла, это необычное произведение открывало дорогу искусству XX в.

В данном романе все разрушает традицию жанра. Главе I предшествует «Этимология», где дается происхождение наименования крупного морского млекопитающего «кит» на древнееврейском, греческом, латинском, англосаксонском, датском, голландском, шведском, английском, французском, испанском языках, а также на фиджи и эрроманго: на всех тех наречиях, на которых говорят народы, знавшие про китов и охотившиеся на них.

Следующая глава называется «Извлечения».

Уже здесь намечаются идеологические основы характеров персонажей, связанные с Библией: имена Иова — человека смиренного и богобоязненного, и Ионы — ослушника найдут отражение в образах Старбека и Ахава. Старбек — это первый помощник капитана, которому затея Ахава найти и убить Белого Кита кажется слишком рискованной для всего экипажа судна. Он видит в решении своего начальника нарушение христианских заповедей, ибо нельзя мстить неразумной твари. Так имя библейского пророка первый раз вызывает ассоциативный ряд. Само имя капитана Ахав тоже связано с Библией и названо в Книге Царств. Это нечестивый царь, который отказался от истинного Бога и стал язычником; он несколько раз раскаивался в своих прегрешениях, но не внял все же словам пророка, вступил в битву и был разбит. О его смерти сказано: «И псы лизали кровь его, а омывали его блудницы, по слову Господа, которое Он изрек» (III Цар. XXII, 38). Имя Ахав стало синонимом нечестия, корыстолюбия, идолопоклонства и разврата.

И это не единственные связи с библейскими именами и обра-зами. Полусумасшедший Илия, предрекающий гибель кораблю, носит имя пророка Илии, предрекшего неурожайные годы Ахаву: герои и здесь связаны предсказанием. Измаил, от лица которого идет рассказ о Белом Ките, тоже носит имя библейского персонажа, который отроком жил в пустыне, стал стрелком из лука, позднее женился, имел большую семью и дожил до 137 лет. Измаил у Мелвилла только один уцелел после гибели корабля и всех своих товарищей. Размышления о мире роднят его с библейским персонажем, жившим в пустыне.

Имена, связывающие героев с библейскими персонажами, — это первый слой символики романа, символы первой степени, по терминологии А. Ф. Лосева, ибо круг их значений заранее ограничен. Второй и главный пласт символического содержания относится к Белому Киту. Первое упоминание о нем возникает только в конце главы XXXI, и сразу вслед за этим следует глава с описанием китов разного типа: на кашалотов обращено особое внимание. Собственно к романному сюжету эта глава прямого отношения не имеет, но акцентирует внимание на том животном, которое станет главным символом произведения.

При этом роман строится так, что глава I, следующая за «Этимологией» и «Извлечениями», сначала вводит тему моря, придавая его образу символически-мистическое значение. Автор рассказывает, что в свободное время все люди почему-то идут к морю, стремятся подойти к самой кромке прибоя, что-то неудержимо таинственное притягивает их к этой стихии, глубины которой скрыты от глаз человека, но полны загадочной жизни. Тема тайны смыкается с темой моря и мотивом темноты, ибо все начальные события совершаются либо при тусклом освещении, либо ночью.

Возникает двойственность, характеризующая мировосприятие писателя и пронизывающая его главные произведения. Здесь она создается двумя основными потоками повествования. Первый — это рассказы о реальном плавании, охоте на реальных китов, на-туралистические картины разделки их туш на корабле, работы салотопки, а также постоянные вставные эпизоды, в которых сообщается о реальном виде кита, его дыхании, строении головы, роли хвоста, размерах скелета, обычаях китового стада, о китах- одиночках.

Одновременно с этим перед читателем возникает второй, глубинный план, связанный с тайной, с Судьбой, с непостижимым. Так далеко не сразу появляется таинственный капитан Ахав, одна нога которого сделана из китовой кости, потому что в последнем плавании тот лишился ее в поединке с китом. Его воля была столь же неодолима, как бронза, которую он напоминал цветом своей кожи. Он обычно одинок, почти не общается даже со своими помощниками. С Ахавом связаны и какие-то таинственные пассажиры, движение которых слышат в трюме матросы. Стремление Аха- ва встретиться с Белым Китом обнаруживается только тогда, когда корабль достигает южных широт, где водятся кашалоты.

Белый цвет кита выделяет его среди всех остальных кашалотов, так же как и необычно большие размеры и свирепый нрав, заставляющий видеть в, нем действие разумных, но губительных сил — это кит-альбинос. В романе есть глава XLII, где автор рассуждает о белом цвете и его восприятии. Есть белый цвет гибели — это окраска акул, вид умершего человека, но есть и белый цвет альбатроса, перед которым Измаил готов был преклонить колени, увидев в нем посланца высших сил. Есть еще и окраска альбиносов, внушающая нам смутное чувство настороженности, хотя альбиносы такие же люди, как и все остальные. Кит-альбинос приобретает благодаря этим рассуждениям еще более фанта-стическое освещение.

Затем следуют встречи с кораблями, на которых видели Белого Кита: так постепенно приближается момент решительной схватки с этим одновременно реальным и фантастическим чудовищем. Последняя из встреч с кораблями «Рахиль» и «Восхитительный» настраивает на трагйзм исхода. Внезапно появившийся морской ястреб, сорвавший шляпу Ахава, кажется таинвтвенным вестником беды. Однако капитан ведет команду вперед, несмотря на зловещие предзнаменования. Он видит в своих действиях выполнение предначертаний судьбы.

Сама встреча с Белым Китом занимает три маленькие главы, которые названы крайне просто: «Погоня, день первый», «Погоня, день второй» и «Погоня, день третий». Каждый из дней кончается гибелью части команды, в последний день погибают, пробитый Белым Китом, сам корабль и та часть команды, которая находилась на нем. Вселенское зло, которое кажется Ахаву сконцентрированном в Белом Ките, победило неприступную волю полубезумного капитана. Или соединились две ветви вселенского зла, одна из которых была воплощена в ките, а другая в воле капитана?

Для автора романа вопрос решается не однозначно. Во-первых, команда «Пекота» состоит из людей разных национальностей и разного цвета кожи. Здесь есть англосаксы, греки, негр, островитяне, даже один каннибал-язычник. «Пекот» представляет собой как бы мир в миниатюре. На этом маленьком кусочке суши каждый готов пожертвовать собой ради спасения товарища. Особенно выделяется своей деликатностью и самоотверженностью бывший каннибал Квикег. Во-вторых, на корабле собрались люди разных вероисповеданий. Измаил, выражая авторскую позицию, с равным уважением пишет о христианах и язычниках, ибо каждая вера вбирает в себя мудрость своего народа, а потому и достойна уважения. И вот это уважение к разным расам и вероисповеданиям противопоставлено неистовой жажде мщения киту, одолевающей Ахава. Капитан «Рахили» просит у Ахава помощи, потому что на потопленных Белым Китом лодках были его дети, их ищут. Ахав даже не отвечает на эту мольбу. В эпилоге Измаил сообщает, что его подобрала та самая «Рахиль», которая искала погибших детей.

В романе есть еще один очень значительный эпизод. Старбек, с самого начала видя гибельность замысла Ахава, напрасно пытается его отговорить от мести киту, утверждая, что богопротивно мстить неразумной твари. Не находя возможности спасти корабль и команду, Старбек переживает страшное искушение: он должен был разбудить Ахава, войдя в его каюту. Там он видит заряженный мушкет, которым Ахав однажды грозил ему. Старбек оказывается перед выбором: если он сейчас застрелит Ахава, то спасет всю команду; если Ахав останется жить, то гибель грозит всем. Старбек не может убить человека даже во имя спасения других.

Автор этого странного, необычного романа создает в духе ро-мантизма необычные характеры и фантастические ситуации, но все они, как и у современников Мелвилла, прочно связаны с реальностью. Мелвилл же отличается от них своим стремлением дать научное объяснение тому странному феномену, который здесь назван Моби Диком, Белым Китом. А это стремление к научности ведет к тому, что роман лишен назидательности, в романтическом произведении царит объективность, которая присуща лишь реалистам Европы — Флоберу, Теккерею. Мелвилл действительно открывает новые пути для литературы, но не только тем, что вводит символ как основную структурообразующую единицу.

Вслед за «Моби Диком» появился «Пьер, или Двусмысленности»(Pierre, 1852), который стал новой загадкой для читателей. «Пьер» воплощал в себе важнейшую для автора мысль о наличии противоположностей в каждом единичном. Роман реализует авторскую мысль о двусмысленности бытия. У. Торп писал: «Главная двусмысленность бытия, разрешению которой посвящен роман, заключена в том, что мрачная сторона видимого мира порождает у думающего человека страшную мысль, будто дьявольская сила причастна к небесной правде»1. И далее ученый приводит текст из самого романа: «Если человек сотворен на небесах, почему же мы видим на нем отпечаток ада? Почему на благородном мраморном столпе, подпирающем всемирный небесный свод, различаем мы мрачные прожилки?»

Сюжет романа раскрывает бесконечные двусмысленности (подзаголовок у автора дан во множественном числе), которые наполняют все типы человеческих отношений, все общепринятые нравственные законы. Пьер после смерти отца живет с обожающей его матерью, которую любит и сам. У Пьера есть невеста Люси, они собираются пожениться. Внезапно появившаяся Изабел сообщает Пьеру, что она незаконная дочь его отца. Пьер хочет восстановить доброе имя девушки, но оказывается перед выбором. Или он признается матери, что отец не был ей верен, и тем самым разрушит ее идиллические представления о прошлом, но сможет жениться на любимой девушке. Или фиктивно женится на Изабел, откажется от любимой им Люси, но сохранит душевный покой матери. Он выбирает второй вариант, обрекая Люси на страдание и двусмысленное положение, когда она решает следовать за Пьером и Изабел. Возникает тема инцеста. Люси погибает, Пьер и Изабел кончают самоубийством. Нравственный выбор приводит всех героев к катастрофе, хотя побуждения Пьера самые благородные.

Если в «Моби Дике» для капитана Ахава зло было сосредоточено в мифическом ките и его устранение могло возвратить миру равновесие, то в «Пьере» равновесие невозможно изначально, ибо в каждом поступке содержится как доброе, так и злое начало. Роман, лишенный автобиографичности, присутствовавшей во всех произведениях Мелвилла, был задуман как чистый эксперимент с помощью символических ситуаций как в главной линии сюжета, так и в отдельных символических эпизодах. Особенно значителен эпизод с Камнем ужаса, который навис над обрывом и готов скатиться вниз в любой момент: от этого камня Пьер хочет получить совет, как поступить с Изабел. Примечательно то, что библейское имя «Петр» означает «камень». Возникает Дополнительная ассоциация, раскрывающая отсутствие равновесия.

Годы после этих двух романов не принесли Мелвиллу удачи как писателю. Ему снова пришлось думать о заработке и стать служащим. Он выпустил два сборника стихов, которые издал на свои деньги. В «Стихах о войне» обращался к событиям Гражданской

'Торп У. Герман Мелвилл // Литературная история Соединенных Штатов Америки: В 3 т. / Под ред. Р. Спиллера и др. — М., 1977. — Т. 1. — С. 532.

войны. Он верил в победу северян, но осознавал, что она не разрешит всех проблем. Мирное время, по его мнению, могло стать испытанием для американской демократии, в которой он видел много изъянов.

Для себя он решал вопрос о Вере. Стремился примирить науку и религию, понять суть не только различных христианских конфессий, но и язычества: ему немало приходилось сталкиваться с верованиями диких племен, и он не всегда отрицал высокую нравственность их веры.

Среди неопубликованных работ Мелвилла была повесть «Билли Бидд, мирсовый митрос»(Billy Budd, Foretopman). Ее выход помечают годом смерти автора — 1891-м. Это один из шедевров писателя, где он разрешает для себя вопросы о добре и зле. Он приходит к выводу, что в мире существуют, во-первых, изначально порочные люди, как каптенармус Клэггарт. Они не вы-носят чистосердечных и доверчивых людей. Во-вторых, существует закон, который не совпадает с природой, поэтому порядочный человек обречен на раздвоение личности. Человек, служащий закону, неизбежно совершает порочные с нравственной точки зрения поступки. Так, в повести капитан был вынужден приговорить Билли Бадца — умного, веселого, наблюдательного, близкого духовно автору, к казни за убийство каптенармуса, его оклеветавшего, хотя понимал, что каптенармус оскорбил Билли.

Повесть, как это присуще Мелвиллу, имеет символ: Билли Бадд от волнения лишается способности говорить и защищать себя. «Немота» Билли в самый ответственный момент его жизни симво- лична: человеческая природа не может противостоять социальному закону. Последние слова Билли — это обращение к Богу с просьбой помиловать капитана, отдавшего приказ о казни. Командир корабля прекрасно понимает, что вынесенный приговор бесчеловечен, но он должен следовать уставу, ибо как член обще-ства он лишается права действовать в соответствии с собственной совестью. Он лишь марионетка власти. Перед героем Мелвилла встает та же проблема, что и перед капитаном в рассказе А. де Виньи «Красная печать»: оба понимают, что человечность выше воинской присяги, но подчиняются так называемому «воинскому долгу» и убивают невинного.