ВЛАСТЬ ПРОТИВ АДВОКАТОВ[61]

Гасан Мирзоев и Генри Резник КРИТИКУЮТ проект закона об адвокатуре

Каждому из нас кажется, что его-то беда обойдет стороной, что уж ему-то, ни в каких сомнительных делах нс замешанному, опасаться нечего.

В прессе неоднократно высказывались разные мнения о пакете законов, связанных с судебной реформой, и в частности о проекте нового закона об адвокатуре и адвокатской деятельности. Вариантов этого закона было несколько, начали они поступать еще в Государственную думу прежнего созыва. Однако дело сдвинулось с мертвой точки, когда в Комитет по государственному строительству ГД РФ поступил законопроект, который сразу окрестили «президентским». Уже 28 июня 2001 года он был принят в первом чтении, второе чтение назначено на октябрь этого года.

После того как текст этого законопроекта, разработанного Главным правовым управлением Администрации Президента РФ, стал доступен профессиональным юристам, у большей части представителей российской адвокатуры восторгов и надежд на позитивные перемены резко поубавилось.

61

Большинство адвокатов придерживаются резко отрицательного мнения о президентском законопроекте. Отрицательно оценили его А.П. Галоганов - сопредседатель Федерального совета адвокатуры. В.С. Игонин - первый вице-президент Гильдии российских адвокатов и многие другие. Так, например, Нина Павловна Царева, лауреат Золотой медали имени Плевако, председатель президиума Саратовской специализированной коллегии адвокатов, высказала мрачный прогноз: «День принятия закона об адвокатуре и адвокатской деятельности станет днем похорон российской адвокатуры».

Адвокатское сообщество, в целом отвергая законопроект, было не совсем единодушно в его постатейной оценке. Некоторые его представители разошлись во мнениях с большинством и поддержали отдельные, но весьма важные, практически ключевые положения законопроекта.

В чем причина резкого неприятия президентского законопроекта одними и чем обоснованы позиции других, тех, кто его поддержал?

Разобраться в ситуации мы попытались с помощью мэтров российской адвокатуры, чьи имена наиболее знакомы нашим читателям.

Это депутат Государственной думы РФ. президент Гильдии российских адвокатов Гасан Борисович Мирзоев и председатель президиума Московской городской коллегии адвокатов Генри Маркович Резник. Оба они вносили свои предложения в законопроект, которые были учтены лишь частично.

Меня уверяли, что их позиции диаметрально противоположны, что Генри Резник на Чрезвычайном съезде адвокатов 15 мая этого года противопоставил себя адвокатскому сообществу, когда выступил в поддержку проекта закона об адвокатуре и адвокатской деятельности.

Так в чем же суть «скандала в благородном семействе»?

Гак уж случилось, что па мои вопросы первым отвечал Гасан Борисович Мирзосв.

Он в первую очередь отметил, что сам факт начала работы над этим законопроектом уже событие, ведь до сих пор в России действует Закон «Об адвокатуре в СССР» от 1979 года, который явно не соответствует реалиям нашего времени.

О необходимости принятия нового закона говорил и Г.М. Резник.

Первое, на что обращаешь внимание при чтении законопроекта, это то, что в нем нс нашлось места адвокатским коллегиям. История коллегий в России как профессиональных сообществ адвокатов насчитывает уже более 150 лет. Прием новых членов в адвокатуру, их трудоустройство, непрерывное повышение профессионального уровня, защита интересов адвоката, реализация принципа корпоративности - все это до сих пор осуществлялось через коллегии.

В новом законопроекте эти функции либо переданы адвокатской палате и квалификационной комиссии, либо не упомянуты вообще.

Г.Б. Мирзоев так комментирует это обстоятельство: «Этот законопроект, к сожалению, не в полной мерс учитывает историю развития российской адвокатуры, ее традиции. Сегодня сложившаяся традиционная форма организации адвокатуры - коллегия адвокатов просто выброшена из проекта. Новый принцип построения адвокатуры следующий: действующие коллегии адвокатов перерегистрируются или распускаются, а все адвокаты, кто состоит в действующих коллегиях, включаются в реестр адвокатов субъекта РФ. В каждом субъекте РФ па первом съезде адвокатов избирается адвокатская палата, которая сама не имеет права принимать в адвокатуру, оказывать юридическую помощь, иметь свои

филиалы и так далее. Палата - это не орган самоуправления адвокатов, а как бы инструмент взаимодействия с властью, который стоит над адвокатами. По новому законопроекту адвокат имеет право работать индивидуально, открыв свой кабинет, а для этого ему надо найти деньги, снять офис, купить технику, нанять работников... Или же два и более адвокатов уведомляют палату о том, что они хотят создать адвокатское бюро, и перед ними встают все те же проблемы. То есть, получив свидетельство о включении в реестр, адвокат фактически еще безработный. Сегодня, когда адвокат становится членом коллегии, он уже является членом сообщества и о нем заботятся: если у него нет дел, ему помогают, если нет оргтехники - предоставляют, он нарабатывает практический опыт рядом со старшими коллегами.

Именно по этому вопросу имеет принципиально иное мнение адвокат Г.М. Резник. Он заявляет: «Достоинство законопроекта в том, что его концепция позволяет организовать российскую адвокатуру по общемировым стандартам. Теперь в центр адвокатуры поставлена фигура адвоката, а нс коллегии, адвокат станет более независимым и свободным, трудоустраиваться и находить средства для открытия бюро или кабинета адвокат должен теперь самостоятельно, а это создает условия для реальной конкуренции, в результате которой адвокаты будут искать возможность открывать свои бюро в тех местах, где нет юридической помощи или она явно недостаточна, а конкуренция - это регулятор стоимости юридических услуг.

Итак, два противоположных мнения. Из первого можно сделать вывод, что исключение из законопроекта адвокатских коллегий создаст угрозу независимости адвокатов и условия для резкого падения уровня юридического обслуживания населения. Если в Москве, где объективно сосредоточены крупные и мелкие предприятия, где большое количество потенциальных клиентов, можно надеяться на положительную перспективу работы адвокатских бюро и кабинетов, то в других городах и населенных пунктах рассчитывать на успех весьма сомнительно. Второе мнение наводит на мысль, что во главу угла ставят реальную, жесткую конкуренцию, по сути, коммерциализацию адвокатуры. Ожидаемая перспектива - снижение оплаты за адвокатский труд и обеспечение более широкого слоя

населения юридическими услугами - также весьма проблематична. Понятно, хочется, как лучше, только нс получилось бы как всегда... Трудно поверить, что, оставшись один па один со всеми проблемами, адвокат почувствует искренний восторг от того, что он теперь независим. Да и может ли в самом деле быть независимым человек без средств к существованию и без возможности вести свою профессиональную деятельность? Не станет ли это условие одним из барьеров, которые не смогут взять молодые претенденты на адвокатский статус? И еще в законе сказано, что содействие в организации адвокатских бюро должны оказывать государственные органы. Это, конечно, в первую очередь аренда помещений. Вот вам и радостная свобода, и независимость!

Евгения Семенова.: Следующий вопрос касается разрешения получать статус адвоката лицам с иностранным гражданством и без гражданства.

Позиция Г.Б. Мирзоева: «Мы считаем это положение принципиально неверным. Адвокат, как в большинстве стран мира, должен быть гражданином пашей страны. По смыслу статьи внесенного законопроекта адвокатом может быть любое лицо, получившее высшее юридическое образование и сдавшее квалификационный экзамен.

Г.М. Резник на этот вопрос ответил так: «Безусловно, это положение соответствует норме Конституции РФ. Однако необходимо, чтобы иностранные дипломы были легализованы на территории нашей страны, чтобы иностранные граждане и лица без гражданства постоянно проживали в России, сдавали квалификационные экзамены и наделялись всеми нравами и обязанностями, которые несуг все остальные адвокаты. Вряд ли при этих условиях возможен сколько-нибудь значительный приток иностранцев в Россию».

Е.С.: Как стать адвокатом и можно ли будет лишиться этою звания?

Г.Б. Мирзоев пояснил: «Быть адвокатом престижно во всем мире. Поэтому третьим принципиально важным для нас положением является то, что процедура приема в адвокаты должна быть четко прописана в законе. В проекте указано, что квалификационный экзамен принимает комиссия, которая состоит из 12 человек. Половина из них - адвокаты, половина - представители суда, органов юстиции и представители государственной власти, которые не являются депутатами или государственными служащими. Мы считаем это нормальным, однако мы полагали бы более разумным, чтобы состав комиссии был не на половину, а на две трети из адвокатов. Ведь именно они могут профессионально и грамотно определить пригодность того или иного человека к адвокатской деятельности. Поэтому мы предлагаем внести поправку, а именно: квалификационная комиссия должна состоять на две трети из

адвокатов. Адвокатская палата по результатам экзамена, сданного комиссии, вынесет постановление о признании претендента адвокатом, а управление юстиции имя нового адвоката впишет в государственный реестр и выдаст ему свидетельство. В этом случае ни копейки государственных средств нс нужно тратить ни на создание аппарата по выдаче свидетельств, ни на ведение реестра самим управлением юстиции. К сожалению, сегодня законопроект предусматривает не просто регистрационную функцию органов юстиции, но и наделяет их правом контролировать адвокатуру и даже исключать адвокатов из адвокатского сообщества, что вообще недопустимо!

Расходы по созданию и финансированию дополнительного аппарата органов юстиции лягут на плечи налогоплательщиков: почти 70 млн. рублей планируется выделять на то, чтобы фактически осуществлять контроль. Мне представляется это неразумным и нерачительным, я полагаю, что самоуправление адвокатуры является важнейшим принципом независимости адвокатуры. Государство, конечно, имеет право вести реестр, контролировать бюджетные средства, если, дай бог, они будут выделяться на оказание бесплатной помощи, но нс вмешиваться в организацию деятельности адвокатуры - этого нс было даже в советское время, да никогда в принципе не было! Я искренне горжусь, что наш Президент - юрист, и надеюсь, что он сам оценит ситуацию и поддержит интересы адвокатского сообщества, потому что они сопрягаются с интересами большинства населения нашей страны».

Г.М. Резник не придает большого значения тому, что только половина членов комиссии - адвокаты. Главным он считает вопрос о второй половине комиссии: «Возможно, что среди перечисленных чиновников исполнительной власти действительно есть люди грамотные, образованные, но мне такие нс известны. И это - в Москве! Может быть, по-другому дело обстоит в регионах? Хотя сомнительно. Я полагал бы важным, чтобы во вторую часть комиссии вошли «ученые, авторитеты юриспруденции, разработчики законов, тс, кто обладает глубокими научными знаниями, кто способен объективно оценить уровень знаний претендента на звание адвоката. Hy а то, что Минюст наделен правом лишать звания адвоката, не выдерживает никакой критики. Это положение полностью неконституционно. Этим правом должны обладать только адвокатские палаты, поскольку, как правило, причина ,тля исключения это нарушение адвокатской этики. Именно палаты должны решать вопрос об исключении адвоката, руководствуясь писаными и неписаными законами адвокатской этики. Такие законы в принципе невозможно кодифицировать, они нарабатывались столетиями и продолжают пополняться и сейчас, в соответствии с реалиями нашего времени. Причем за исключенным должно оставаться право на обращение в суд».

Е.С.: Что, па ваш взгляд, еще неприемлемо в президентском законопроекте?

Г.Б. Мирзоев: Неприемлемым мы считаем то, что только адвокат наделен правом заключать договор на оказание юридической помощи. Во всем мире крупнейшие адвокатские фирмы (например «Бейкер и Маккензи») ведут дела и заключают договоры от имени адвокатского бюро или коллегии, как у нас. Отсутствие этой возможности поставит российскую адвокатуру в невыгодное положение по сравнению с иностранными адвокатскими бюро. Сейчас возникают очень серьезные арбитражные дела па весьма крупные суммы, по которым клиент предпочитает иметь дело нс с отдельным адвокатом, а с организацией, которая будет нести ответственность за риск при

защите его интересов. Поэтому мы полагаем неправильным лишение права адвокатского образования заключать договоры на оказание юридической помощи, тем более что адвокатские образования имеют статус юридического лица.

Г.М. Резник ответил на этот вопрос так: «Во-первых, неприемлемо то, что, согласовав с представителями адвокатуры один законопроект, на голосование в первом чтении в Думу вынести другой, исправленный. Вот в нем-то и есть совершенно неприемлемые нормы. Например, расплывчата формулировка о лицах, которые не обязаны сдавать квалификационного экзамена при вступлении в адвокатуру. Сейчас в статье сказано, что те, кто имеет стаж юридической работы 15 лет, могут быть приняты в адвокатуру без экзамена. Но вполне реально просидеть 15 лет на стуле юрисконсульта жилконторы. Разве это основание, чтобы стать адвокатом? Так в адвокатуру могут попасть случайные люди. Недопустимо и то, что в законопроекте отсутствует ограничение для лиц, уволенных с прежнего места работы по компрометирующим обстоятельствам, они нс должны допускаться к квалификационному экзамену хотя бы в течение двух лет. Но полным «апофигеем» я назвал бы принцип формирования первого съезда адвокатов фактически по жребию. Это уже выходит за рамки разумного. В палате должны быть лучшие, наиболее уважаемые адвокаты, избранные самим сообществом, а нс определенные методом тыка».

По тому же вопросу Г.Б. Мирзоев: «С нашей точки зрения, принцип формирования первого съезда адвокатов, который выберет первый состав адвокатской палаты, должен быть изменен. Сейчас, например, в Москве участником первого съезда становится каждый пятнадцатый адвокат, чья фамилия занесена в реестр. Мы полагаем, что должен иметь место нс просто случай, а выборы этих делегатов самими коллегиями. Необходимо каждой коллегии дать право в пределах квоты, определяемой в зависимости от числа членов коллегии, избрать своих достойных делегатов, чтобы они представляли их интересы на съезде адвокатуры. У нас в адвокатуре принято учитывать мнения се членов. В этом и есть одно из проявлений принципа корпоративности, который, кстати, провозглашен и в новом законопроекте».

Е.С.: В законопроекте содержится указание на приостановление статуса адвоката, если он избран в законодательный орган или принят на работу в государственное учреждение. Как вы оцениваете эту новацию?

Г.Б. Мирзоев: Отрицательно. Даже президент США нс приостанавливает своего членства в адвокатуре во время исполнения им президентских функций. Он платит взносы, а если нс платит, то его могут исключить. Но что касается депутата Государственной думы РФ или члена Законодательного собрания субъекта РФ. то запрещать ему заниматься бесплатным оказанием юридических услуг неправильно. В новом УПК записано, что любой человек может защищать другого, так почему же адвокат, будучи депутатом, не может выступать как правозащитник? Сегодня многие депутаты Государственной думы являются членами президиумов и органов самоуправления адвокатских коллегий. И это правильно, кому как не профессионалам, применяющим законы на практике, участвовать в работе законодательного органа? Для пользы дела нужно дать им возможность быть избранными и, если они посчитают возможным, вести дела бесплатно. И депутат, и адвокат по сути своей - защитники, представители интересов населения. Участие депутатов в органах управления адвокатурой, а адвокатов - в законодательных органах повышает авторитет и ТЄХ И ДрJTHX.

Г.М. Резник: Я полагаю, что эта норма гарантирует независимость адвокатов от законодательного органа, в который они избраны, и независимость судов от депутатов- адвокатов, авторитет которых должен опираться нс на депутатское удостоверение, а па его реальные знания и способности. Баллотируясь на выборную должность, необходимо отказаться от всего, что отвлекает от законотворчества. Кроме всего прочего, депутат - это государственный чиновник. Конечно, он может работать в суде бесплатно в качестве правозащитника, но не пользоваться при этом статусом адвоката. Но мне представляется это неэтичным.

Итак, самое основное противоречие - в вопросе об адвокатских коллегиях, по остальным вопросам есть точки соприкосновения, а значит сеть возможность прийти к единому, компромиссному варианту.

Е.С.: Так в чем же все-таки причина непримиримости позиций по вопросу о коллегиях?

Г.М. Резник: Может быть, во мне в первую очередь говорит практикующий юрист, а нс администратор. Важно понять, что коллегия - это не работодатель для адвоката, единственный работодатель клиент. Поэтому я за то, чтобы адвокату дали возможность работать самостоятельно, без опеки, а коллегии из больших юридических фирм превратились в профессиональную ассоциацию, обеспечивающую высокий профессиональный и этический уровень работы адвокатов.

Г.Б. Мирзоев: Коллегия - это гарантия независимости адвокатов, силы их профессионального сообщества. Помните у Маяковского: «Единица - вздор, единица ноль, голос единицы тоньше писка». Коллегия - это возможность защиты малоимущего населения. Конечно, ни я сам, ни мои коллеги адвокаты нс боимся за наши кресла в коллегиях. В адвокатуре есть одно святое правило: если тебе адвокаты доверят, значит, ты будешь избран, если тебе адвокаты не доверят, значит, ты избран не будешь. Чтобы власть там ни делала, внутри корпорации - это дело самой корпорации. И это, конечно, наши российские адвокаты менять не будут. Я думаю, что до второго чтения нам удастся подготовить поправки, согласовать их с оппонентами, с президентской стороной и убедить депутатов Думы принять их. Во всяком случае, мы нс собираемся делать из закона яблоко раздора. Нельзя так с ходу ломать адвокатуру. Адвокатура - это как лакмусовая бумажка совести людской. Отношение к ней это отношение к простому человеку, который нуждается в помощи и имеет право ее получить. Надеемся, что Президент страны услышит пас и никогда не подпишет закона, который умаляет права, честь, достоинство адвоката.

Итак, чем закончится «эпопея» с принятием нового закона об адвокатуре и адвокатской деятельности, пока неясно. Будем надеяться, что, во всяком случае, нам не придется с грустью вздыхать о тех временах, когда обращение в партком или профком было наилучшим выходом из любой ситуации, и закон станет лучшей гарантией защиты каждою из нас, в том числе - и самих адвокатов.

20.