О СУБСТАНЦИАЛЬНЫХ ФОРМАХ
Мы пришли к тому, что материя подвижна, что она обладает способностью самостоятельно двигаться, что она способна ощущать и чувствовать. Но по-видимому, в особенности если полагаться на великого учителя философов — опыт, эти ее свойства не могут проявиться раньше, чем эта субстанция облечется, так сказать, в те или другие формы, которые придают ей способность двигаться и чувствовать.
Вот почему древние считали эти формы составной частью реальности тел; отсюда их название: субстанциальные формы. В самом деле, материя, рассматриваемая абстрактно или отдельно от всякой формы, представляет собою, согласно школьному словоупотреблению, несовершенное существо, в подобном виде вовсе не существующее и, во всяком случае, недоступное ни чувству, ни разуму. Итак, именно формы делают его доступным чувствам, так сказать, реализуют его. Потому, хотя, строго говоря, эти формы не являются субстанциями, но лишь простыми модификациями, им дали название субстанциальных форм, так как они совершенствуют субстанцию тел и составляют как бы ее часть.Если только мысли ясно изложены, мы не отказываемся от терминов, освященных обычаем, которые не могут ввести и заблуждение, если они точно определены и хорошо поняты.
Древние называли субстанциальными формами только модификации, составляющие существенную часть в телах и придающие каждому из них тот определенный характер, которыми они отличаются друг от друга. Они называли только случайными формами (formes accidentelles) модификации, проистекающие от случайности, уничтожение которых не влечет за собой обязательно уничтожения форм, составляющих природу тел; так, какое-нибудь местное движение в человеческом теле может остановиться, не угрожая целостности всего организма.
Субстанциальные формы разделяются на простые и сложные. Простые формы — это те, которые изменяют части материи, как, например, величину, фигуру, движение, покой и положение; эти части материи, облеченные в такие формы, представляют собой то, что называют простыми телами, или элементами. Сложные формы состоят из совокупности простых тел, соединенных вместе в определенном порядке и в необходимом количестве для того, чтобы построить или образовать различные смешанные формы.
Те же самые древние философы различали два вида субстанциальных форм также и в живых телах, а именно: те, которые составляют органические части этих тел, и те, которые можно считать как бы их жизненным началом.
Именно этим последним дали они имя души. Они считали, что существуют три вида души: растительная душа, имеющаяся у растений; чувствующая душа, одинаковая у человека и у животного; но так как душа человека имеет как будто более широкую сферу и ее функции больше, иоле зрения шире, они называли ее разумной душой. Скажем теперь несколько слов о растительной душе. Но раньше позвольте мне ответить на возражение, сделанное мне одним искусным противником. «Вы не допускаете,— говорил он,— у животных в качестве источника чувства никакой субстанции, отличной от материи; почему же полагать нелепым картезианство за то, что оно считает животных простыми машинами, и какая разница существует между этими двумя мнениями?» Я отвечу на это кратко. Декарт отвергает всякое чувство, всякую способность чувствовать у своих машин, или у материи, из которой, но его мнению, созданы животные. Я же доказываю с несомненностью, если только я не сильно заблуждаюсь, что если есть какое-нибудь существо, так сказать преисполненное чувств, то это именно животное. По-видимому, оно получило их в дозе значительно большей, чем множество людей. Вот различие, существующее между знаменитым современником, о котором я только что говорил, и автором этой книги.