3.1.6. Теория гипотетической воли сторон
Невозможность нахождения оптимальной территориальной привязки привела к тому, что в первой половине XX в. в Европе наибольшее распространение получило определение права, применимого к договорным обязательствам, на основе гипотетической (презюмируемой) воли сторон.
Если у Савиньи идея о гипотетической воле сторон используется лишь в качестве одного из аргументов в пользу обоснования традиционной территориальной привязки к месту исполнения обязательства, то более поздние авторы отстаивают возможность определения договорного статута на основе воли сторон - действительной или гипотетической <1032>.--------------------------------
<1032> Подробнее о данных разновидностях теорий и их практическом воплощении в судебной практике различных европейских стран см. главу 1.
Суды видели основное преимущество теории гипотетической воли сторон в полной свободе усмотрения, дающей возможность свободно оперировать обстоятельствами, связанными с тем или иным договором. Это качество концепции было отмечено Л.А. Лунцем: "Можно, как делает большинство буржуазных судов, при отсутствии явно выраженной воли сторон исходить из гипотез относительно того, как при данных обстоятельствах стороны разрешили бы вопрос о компетентном законе. Такой метод гипотез не расширяет принцип автономии воли, а выхолащивает из него подлинное содержание: воля сторон заменяется фикцией, прикрывающей по существу свободу судейского усмотрения при разрешении коллизий законов" <1033>.
--------------------------------
<1033> Лунц Л.А. Внешнеторговая купля-продажа (коллизионные вопросы). С. 24. О. Ландо отмечает, что в странах, активно использовавших фикцию гипотетической воли сторон, заметной является тенденция к применению права суда (Lando O. The Conflict of Laws of Contracts. General Principles. P. 371).
Как отмечалось выше, очень быстро доктрина и судебная практика перешли от исследования гипотетической воли сторон конкретного договора к абстрактному принципу учета презюмируемой воли усредненного "разумного" лица, которую он проявил бы, если бы находился в определенной ситуации.
Как метко подметил Л.А. Лунц, "этим критерием (весьма шатким, на наш взгляд) была фикция "разумного человека" - того удрученного дряхлостью "bonus pater familias", который в течение веков был призван разрешать вопросы о пределах ответственности должника по обязательствам и на которого ныне возлагают разрешение коллизионных проблем, едва ли ему посильных" <1034>.--------------------------------
<1034> Там же. С. 26.
Теория гипотетической воли сторон способствовала освобождению судебной практики большинства европейских стран от давления устаревших территориальных привязок, а также естественному формированию гибкого коллизионного подхода о применении права, имеющего наиболее тесную связь с договором. Однако данный подход, взятый изолированно, не способен обеспечить достаточный уровень предсказуемости и определенности правового регулирования, который так важен в сфере правового регулирования договорных обязательств. Как образно замечает один из иностранных авторов, гибкая коллизионная норма о применении права, имеющего наиболее тесную связь с договором, - это не более чем "судебное усмотрение, сервированное на серебряном блюдечке" <1035>. Очевидно, что оптимальное коллизионное регулирование договорных обязательств требует нечто большего, чем простой констатации свободы судебного усмотрения в определении договорного статута. В любом случае сами суды нуждаются в каких-то ориентирах в ходе поиска договорного статута в рамках применения гибкого подхода.
--------------------------------
<1035> Gonzalez C. Op. cit. P. 59.
Таким образом, следует констатировать, что к середине XX в. наукой международного частного права так и не был выработан оптимальный механизм определения права, применимого к договорным обязательствам в отсутствие соглашения сторон о выборе применимого права: традиционные территориальные привязки оказались неэффективными в новых исторических условиях, а новые решения имели значительные недостатки. Вот как характеризует неутешительное состояние юридической мысли того времени крупнейший компаративист Э.
Рабель: "Неоспоримым является отрицательный результат, к которому приходят некоторые современные авторы. Ни одна коллизионная норма не в состоянии применяться для всех обязательственных договоров. Неправильный метод был применен теми авторами, законодательными актами и судебными решениями, которые пытались применить всегда либо право места заключения договора, либо право места исполнения, либо право совместной национальной принадлежности сторон или нахождения должника, либо приурочивать всегда заключение договора к одному месту, а его эффект или исполнение - к другому месту. Все эти концепции совершенно провалились" <1036>. О. Ландо описывает ситуацию середины XX в. как "современный Вавилон" (present Babel) <1037>. В этой связи становится понятным, почему в середине XX в. продолжались активные поиски адекватных подходов к коллизионному регулированию договорных обязательств.--------------------------------
<1036> Rabel E. The Conflict of Laws: a Comparative Study. 2nd ed. Vol. 2. P. 482 - 483.
<1037> Lando O. The Conflict of Laws of Contracts. General Principles. P. 358 - 359.