О гражданских правах церкви как юридического лица
Церковь имела свой суд не только в делах чисто церковных, но и в гражданских. По Номоканону и по уставам Владимира, Ярослава и других князей гражданскому суду церкви принадлежали почти все дела семейные, как то: браки, разводы, суд между родителями и детьми, дела по наследству и по опеке, утверждение духовных завещаний и раздел наследственных имуществ, а также дела по преступлениям против нравственности и церковных постановлений.
Для производства всех этих дел при епископах были особые суды, состоящие из духовных и светских судей, какими были владычные десятильники и наместники, из коих первые разъезжали по областям, подведомственным епископу, и в своих объездах чинили суд и управу, а также собирали пошлины и дани для епископа; владычные же наместники постоянно жили в городах, подчиненных епископской кафедре, и чинили там суд и управу по всем делам, принадлежащим церковному суду. Кроме того, при самом епископском дворе всегда находились избранные духовные лица: архимандриты, игумены и старшие священники и при них дьяконы как хранители законных книг и грамот - намофилаксы и хартофилаксы - хранители судебных дел и вообще делопроизводители по судебным делам чисто духовным. А для производства дел гражданских, подчиненных церковному суду, при епископском дворе постоянно находились владычные бояре и слуги как судьи и делопроизводители светские. Этому суду церкви как чисто церковному и церковно- гражданскому подчинены были все лица русского общества, из какого бы класса они ни были; здесь ограничение церковного суда состояло в определенном по закону разряде дел, т.е. по делам семейным и по преступлениям против нравственности и церковных правил.Но кроме этого суда церкви принадлежал суд по всем делам, как гражданским, так и уголовным, когда подсудимые были лицами или учреждениями, состоящими в ведомстве церкви, т.е. все лица, служащие церкви и их семейства, потом все учреждения по делам человеколюбия, т.е.
больницы, богадельни, гостиницы и т.п., и, наконец, лица, живущие на церковных землях и не состоящие на церковной службе. Они подлежали церковному суду и управе по общему тогда порядку, состоящему в том, что каждое ведомство имело свой суд и свою управу и не подчинялось постороннему суду, исключая дела по убийствам, которые во всех ведомствах подлежали суду князя и составляли привилегию княжеской власти. А посему все судебные дела между лицами, подведомственными церкви, производились судьями, назначаемыми от митрополита или епископа; разумеется, судьи сии были и из духовенства, и из владычных бояр и слуг, в зависимости от рода дел. Этим судьям подавались все жалобы на церковных людей. В случае же судных дел между лицами церковными и нецерковными употреблялся суд сместный, т.е. каждая сторона представляла своего судью, которые и решали дело сообща и пользовались пошлинами от суда - каждый судья от своего подсудимого, т.е. церковный от церковного, а княжеский или нецерковный - от нецерковного. Законы же и форма суда в делах нецерковных были одни и те же как для людей церковных, так и для нецерковных.Вторым правом церкви было право на поземельные владения. Монастыри и епископские кафедры как члены гражданских обществ нередко были владельцами больших поземельных имений как населенных, так и ненаселенных, и даже имели своих рабов. Так, например, в Русской Правде упоминается о холопях чернчих. Села и деревни, принадлежавшие церквям и монастырям, управлялись тиунами, посельски- ми старостами и другими наставниками. В это время церкви и монастыри не отличались от других землевладельцев; управителями в епископских и монастырских селах были владычные люди и монастырские старцы, лица, поставленные самими епископами и монастырями на определенный и неопределенный срок. Епископы и монастыри, как и светские владельцы, давали своим управителям в имениях уставные грамоты, в которых определялись как права и обязанности управляющих, так и подати и повинности, взимаемые с крестьян, а иногда даже способы, которые нужно употреблять при возделывании земли.
Подати и повинности, назначаемые монастырями и церквями, определялись по взаимным условиям с крестьянами, селившимися на церковных землях. Сами церкви и монастыри не освобождались от платежа податей и общественных повинностей с земель, которыми они владели.Следовательно, в этом отношении церковные владения не отличались от светских. Разумеется, бывали исключения - монастыри и церкви подавали иногда жалованные грамоты, по которым они освобождались от податей, но такие грамоты давались и светским землевладельцам. Значит, привилегий в этом отношении для церкви не было. Духовенство освобождалось только от податей личных поземельных с тех земель, которые находились под домами самих духовных. Равным образом и церкви, и монастыри были освобождены от подати, которая лежала на земле, занятой монастырскими и церковными строениями.
Третье право церкви было право на торговлю. Монастыри, церкви и вообще духовные лица как богатые землевладельцы участвовали в торговле, для которой имели своих особенных приставников. При монастырях состояли для торговых дел особенные старцы, которые назывались купчинами. При церквях и монастырях бывали торги в церковные праздники - ярмарки, а при некоторых монастырях были и постоянные торги. Со всех этих торгов некоторые привилегированные епископы и монастыри получали пошлины. Но само духовенство, по уставу Ярослава, было вообще освобождено от пошлин мытных (пошлины с воза, с нагруженной лодки и вообще с товара) и явочных (с лица) и др. Впрочем, так было только по уставу Ярослава; впоследствии же, по уставу Всеволода, Мстислава и др., церкви и монастыри сравнены были в торговом отношении со всеми другими торговцами. Вообще русское законодательство второго периода старалось не отличать духовенство и церковь в отношении пользования землей и торговли от светских лиц и обществ. Если и давались привилегии епископам, монастырям и пр., то эти привилегии не были общим законом и давались только некоторым из них; при этом они же давались и лицам всех других обществ. Таково было направление нашего законодательства. Во времена Владимира и Ярослава князья еще были склонны смотреть на церковь и духовенство как на общество изолированное, совершенно отличное от общества гражданского, и давать ему разные привилегии. После же этих князей мы уже не встречаем у духовенства никаких значительных привилегий, оно во многом было сравнено со светскими обществами. Русское общество также всегда смотрело на духовенство как на обыкновенное гражданское общество и не разделяло ни византийских, ни западноевропейских взглядов на церковь.