§ 2. Понятие должностных преступлений

Основные понятия должностных преступлений, принципы уголовной ответственности за них сложились в первых декретах и постановлениях Советской власти[250]. В Уголовном кодексе РСФСР 1922 г.

В действующем УК РСФСР и кодексах других союзных республик имеются специальные главы (в УК РСФСР VII глава) о должностных преступлениях. Родовое понятие должностного преступления дано только в УК УССР и УК УзССР.

В уголовно-правовой литературе имеются и другие определения, но по смыслу они имеют много общего. В. Ф. Кириченко предлагает такое: «Должностное преступление представляет собой посягательство на нормальную деятельность государственного аппарата, совершенное работником этого аппарата — должностным лицом, использующим свое служебное положение».[251] Примерно так же считает В. Д. Меныпагин: «Под должностным преступлением следует понимать такие общественно опасные деяния, которые посягают на правильную, отвечающую интересам коммунистического строительства работу со-, ветского государственного аппарата и которые совершаются должностными лицами, использующими для этого свое служебное положение»[252]. В приведенных определениях вызывает сомнение указание на использование должностными лицами своего «служебного» положения.

Должностным преступлением может быть признано лишь : ценользование должностного положения. Служебное по- 7 дЩкение, как правильно писал М. Д. Лысов, шире долж- ^ местного и охватывает положение курьеров, сторожей, Делопроизводителей, машинисток, не являющихся должностными лицами. С другой стороны, злоупотребление, I совершенное общественным работником, нельзя считать ^ Использованием служебного положения, поскольку он выполняет не служебные, а общественные обязанности.[253] ? Однако М. Д. Лысов определяет должностные преступлен ния как «все те общественно опасные деяния (как пре- V ^усмотренные гл. VII УК РСФСР и соответствующими гМвами УК других союзных республик, так и иными .

Объект ДОЛЖНОСТНЫХ преступлений. Определение объ-v екта должностных преступлений имеет значение для раскрытия социальной природы, характера общественной опасности, юридического анализа и отграничения их от других преступлений. Объект должностных преступлений определяется в литературе по-разному, однако традиционным на протяжении четырех десятилетий является определение объекта как правильной, отвечающей интересам социалистического строительства работы государственного и общественного аппарата.[256] Это определение некоторые авторы полагают чрезвычайно широким и абстрактным. Так, например, А. Б. Сахаров пишет, что правильная работа советского аппарата по управлению государством и социалистическим хозяйством — понятие чрезвычайно широкое и многогранное, эта работа нарушается при совершении не только должностных, но и других преступлений — хозяйственных, преступлений против порядка управления.[257] Для такой критики есть известные основания, так как правильная работа государственного

- аппарата действительно охватывает большой круг отно* т шений, часть из которых терпит ущерб от должностных преступлений, а другим — ущерб причиняется совершением не только должностных преступлений, но и хозяйственных, преступлений против порядка управления. -Однако попытка А. Б. Сахарова конкретизировать содержание работы государственного аппарата как объекта должностных преступлений не была удачной. А. Б. Сахаров определил объект должностных преступлений как «неотъемлемое качество советского государственного аппарата, характеризующее его как подлинно социалистический аппарат управления и заключающийся в неразрывной связи государственного аппарата с трудящимися, в полном его подчинении интересам народа, в неуклонном соблюдении социалистической законности, в оперативности, экономичности и рентабельности всех его органов и звеньев».[258] В этом определении дано не содержание деятельности государственного аппарата, а ее принципы, которым должностные преступления могут причинить -ущерб в конечном счете, но не указываются те отношения, на которые должностные преступления посягают.

вильная работа государственного аппарата, так как «управление» раскрывает, конкретизирует содержание работы государственного аппарата. В. И. Ленин писал: «Наша главная насущная задача — управление, организация и контроль» [260].

Объектом ^должностных преступлений являются общественные отношения, составляющие содержание управления социалистическим хозяйством, управления культурой, экономикой и другими сферами социалистического государства. Управление как объект должностных преступлений — это функция государственного аппарата, которая реализуется в деятельности должностных лиц в разных сферах экономики, культуры, быта, охраны общественного порядка и пр. и обеспечивает выполнение задач, поставленных перед органом управления. Управление состоит в различной по характеру организаторской работе, планировании, сборе и анализе информации, хозяйственном руководстве, распорядительной деятельности на предприятиях, в учреждениях и организациях, управлении материальными ценностями и т. д. Оно осуществляется аппаратом органов власти, исполнительно-распорядительных органов, хозяйственных организаций, органов правосудия и других, а также общественным аппаратом.

Непосредственные объекты должностных преступлений совпадают с родовым и заключаются в общественных отношениях, составляющих содержание управления, осуществляемого различными звеньями государственного аппарата. Должностные преступления нарушают правильное функционирование конкретных звеньев государственного аппарата, предприятий, организаций, учреждений. В литературе последних лет высказываются суждения о том, что отдельным видам должностных преступлений, как, например, злоупотреблению служебным положением, халатности свойственен второй (факультативный) объект: охраняемые законом блага личности. В ч. 2 ст. 171 УК РСФСР — квалифицированном виде превышения власти — указанный объект является вторым обязательным объектом[261]. Идея выделения факультативных объектов,

отстаиваемая Е. А. Фроловым[262], и положенная в основу признания благ личности факультативным объектом некоторых должностных преступлений, не способствует более широкому и глубокому раскрытию сущности этих преступлений. Признание правильной работы государственного аппарата, надлежащего управления одним из его звеньев объектом злоупотребления служебным положением и халатности, правильно раскрывает природу, сущность этих преступлений и основания для отнесения их к должностным. Указание на блага личности как на факультативный объект означает, что не всегда злоупотребление служебным положением и халатность причиняют ущерб этим благам, и следовательно, такой ущерб следует полагать возможным последствием отдельных случаев злоупотребления и халатности,

Реальные последствия каждого преступления обычно шире последствий, описанных в законе, а последствия, указанные в диспозиции статьи, в ряде случаев шире ущерба, причиняемого непосредственному объекту. В качестве непосредственного объекта следует считать лишь те общественные отношения, которым все конкретные деяния данного вида причиняют ущерб. Поэтому мы не разделяем предложения о выделении факультативного объекта в злоупотреблении служебным положением и халатности. Объектом преступления является постоянный признак, определяющий сущность преступления, его не следует отождествлять со всеми общественными отноше- ? ниями, которым конкретное преступление может причи- ^ нить ущерб.

.Объективная сторона. Из содержания статей о должностном злоупотреблении, превышении власти, халатности можно сделать вывод об общих признаках, характеризующих объективную сторону должностных преступлений. Она состоит в деянии (действии или бездействии), совершаемом с использованием служебного положения вопреки интересам службы, в причинении таким деянием существенного вреда государственным или общественным интересам, или интересам граждан, в причинной связи между деянием и результатом. Злоупотребление служебным положением и халатность могут быть совершены

путем действия или бездействия, а такие преступления как превышение власти, получения взятки, подлог, только действием. Выборочное исследование показало, что большинство должностных преступлений совершается путем действия. М. Д. Лысов пишет, что 95,8% должностных злоупотреблений совершено таким образом[263].

Большое значение для решения вопроса об ответственности за должностные преступления имеет установление связи между служебным положением должностного лица и совершенным им преступным действием. Отсутствие такой связи исключает ответственность по статьям о должностных преступлениях. Например, если директор школы подделал справку об образовании для того, чтобы остаться в этой должности, то еґо действия не могут квалифицироваться как служебный подлог, так как они не были связаны с его служебной деятельностью. К деяниям должностных лиц, связанным с их служебным положением, относятся: 1) действие или бездействие должностного лица в пределах круга полномочий или выходящие за пределы полномочий, но находящиеся в сфере его служебной деятельности; 2) действия, заключающиеся в использовании служебного авторитета для влияния на других должностных лиц. Каждое должностное лицо имеет свои функции, свой круг прав и обязанностей. Правильное осуществление своих функций — необходимое условие нормального функционирования организации, предприятия. Если же должностное лицо нарушает свои права, не выполняет ели неправильно выполняет свои обязанности, причиняется вред охраняемым интересам. Деяние в пределах круга полномочий, составляющее должностное преступление, заключается в незаконном действии или бездействии по службе, которое не выходит за пределы предоставленных прав и обязанностей данного должностного лица. Верховный Суд СССР по делу В. писал о том* что должностное лицо не может нести ответственности за наступившие последствия, предупреждение и устранение которых входило в обязанность других должностных лиц[264]. Преступления, связанные со служебным положением, но выходящие за пределы непосредственного круга прав и обязанностей — это действия лиц, которые совершены с использованием должностного положения в служебной сфере. Например, участковый техник лесной охраны Голубев совмещал свои служебные обязанности с выполнением лесохозяйственных работ в качестве рабочего. Для получения заработанных денег он выписывал наряды на других рабочих своего участка, а те передавали Голубеву полученные ими деньги. Преступные действия, совершаемые должностным лицом в сфере его службы, приобретают новое качество по сравнению с действиями, не связанными со службой. Они нарушают правильную деятельность государственного аппарата. Аналогичные действия, совершенные не должностным лицом, квалифицируются по статьям об общеуголовных преступлениях, либо, если они не предусмотрены законом в качестве преступления, не влекут уголовной ответственности. Так, например, подлог совершаемый должностным лицом, влечет ответственность по ст. 175 УК РСФСР, а подлог, совершенный не должностным лицом, по ст. 196 УК РСФСР. Халатность должностного лица наказуется по ст. 172 УК РСФСР, небрежное выполнение задания рабочим — ненаказуемо. Своеобразным видом некоторых должностных преступлений (злоупотребления властью, получения взятки) является использование занимаемой должности для воздействия на других лиц с целью побудить их совершить действие в своих интересах или в интересах третьих лиц.

Судебная коллегия Верховного Суда СССР по делу Д. указала: «Ошибка Верховного суда РСФСР заключается в неправильном представлении о том, что должно разуметь под действием, которое должностное лицо могло совершить в силу своего служебного положения, Было бы неправильным считать, что таковым может быть только такое действие, которое является одной из функций данного должностного лица, т. е. действие, входящее в круг его прав и обязанностей. Таким действием может быть также действие, хотя и не являющееся функцией данного должностного лица, но которое именно благодаря служебному положению последнего может привести к тому результату, которого добивается лицо, дающее взятку. Это имеет место в тех случаях, когда должностное лицо содействует достижению желательного заинтересованному лицу результата, используя свой авторитет как должност- ного лица, или1 иную возможность, благодаря своему служебному положению, оказать влияние на других должностных яиц, от которых зависит этот . результат»[265].

В постановлении пленума Верховного Суда СССР от 30 июня 1970 г. «О внесении дополнений в постановление пленума Верховного Суда СССР от 31 июля 1962 г* „О судебной практике по делам о взяточничестве14» сказано, что подлежат ответственности за получение взятки ж те работники государственных, кооперативных и общественных учреждений, предприятий и организаций, которые в силу своего служебного положения и выполняемых ими обязанностей могли принять меры к совершению другими должностными лицами действий, желательных для взяткодателей (референты, инспектора, консультанты, инструктора, товароведы и др.) 29 В соответствии с приведенными положениями действия Г., заведующего Общим отделом Райисполкома, получившего вознаграждение за содействие в получении квартиры К.^ были квалифицированы как получение взятки.

Не все авторы склонны считать возможным привлечение к уголовной ответственности за должностное преступление лиц, действовавших вне непосредственной сферы служебных обязанностей. Так, например, В, Ф. Кириченко пишет, что в интересах укрепления законности следует исключить возможность «привлечения к уголовной ответственности за злоупотребление властью или служебным положением должностных лиц, использующих свой авторитет для совершения преступных действий в других организациях..* не находящихся в такой зависимости... которая обусловливает возможность дачи распоряжений или указаний» 30. С ним солидаризируется М. Д. Лысов 31. Указанная точка зрения подтверждается анализом состава халатности, подлога документов и опровергается при анализе законодательства и судебной практики по делам о злоупотреблении служебным" положением, о получении взятки. Это дало основание Б. В. Зравомыслову подчеркнуть необходимость дифференцированного учета признака «благодаря служебному положению^, что представляется правильным. Б. В. Здравомыслов полагает, что указанный признак характеризует лишь составы злоупотребления власти, превышения власти, получения взятки и отсутствует в халатности и подлоге документов [266]« Вместе с тем принципиально важно, раскрывая общее понятие и состав должностных .преступлений, подчеркнуть, что некоторые действия, совершаемые должностными ли* цами с использованием своего должностного положения и вне непосредственной сферы служебной деятельности, должны караться по статьям о должностных преступлениях. Нарушение правильного функционирования государственного аппарата нередко обусловлено именно такими действиями должностных лиц.

Субъектом должностного преступления является должностное лицо[267]. Определение понятия должностного лица дано в примечании к ст. 170 УК РСФСР, где сказано: ч«Под должностными лицами в статьях настоящей главы понимаются лица, постоянно или временно осуществляющие функции представителей власти, а также занимающие постоянно или временно в государственных или общественных учреждениях, организациях или на предприятиях должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных обязанностей, или административно-хозяйственных или выполняющие такие обязанности в указанных учреждениях, организациях и на предприятиях по специальному полномочию». Аналогичное по существу определение содержится в уголовных кодексах большинства союзных республик.- Лишь УК КазССР дает более широкое определение должностных лиц, относя к ним всех служащих, независимо от характера прав и обязанностей, на них возложенных* В ч. 2 ст. 143 УК КазССР сказано: «Должностными лицами признаются лица, занимающие постоянно или временно должность служащих в государственных или общественных учреждениях, предприятиях, организациях, либо выполняющие в них организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности».

Несколько отличается определение должностного лица в УК ГССР. Ст. 158 этого Кодекса гласит: «Должностными лицами признаются лица, выполняющие в государственном или общественном учреждении, предприятии и организации, постоянно или временно, за вознаграждение или бесплатно, по назначению или по выборам, а также в силу отдельного поручения обязанности, связанные с осуществлением актов государственной власти либо распорядительных, организационно-хозяйственных или других подобных функций».

Выделение должностных преступлений в специальную главу в уголовных кодексах обусловлено, как ранее было сказано, особым характером объекта и субъекта этих преступлений. Правильное осуществление управления экономикой, культурой, общественным порядком зависит от деятельности лиц, которым предоставлены соответствующие права и на которых возложены обязанности по управлению. Поэтому наиболее важным признаком в определении понятия должностного лица является материальный признак, указание на управленческие функции, возложенные на лицо в связи с занятием должности.

В УК РСФСР управленческие функции определены как организационно-распорядительные или административно-хозяйственные. УК ЭССР указывает, что для признания лица должностным, необходимо установить, что. на него были возложены управленческие, надзорные, распорядительные, оперативные или организационные обязанности, либо если оно ведало движением материальных ценностей[268]. Содержание управленческих функций в законе не определено и для их раскрытия необходимо исходить из данных других правовых наук, практики управления.

Организационно-распорядительные обязанности состоят в руководстве работой всего предприятия, организации,

учреждения или отдельного участка (бригадиры, мастера, инженерно-технические работники, зацимающие руководящие должности) в выполнении функций найма, увольнения, функций планирования, полномочиях по представлению отчетов, организации и руководству людьми в процессе выполнения ими трудовых обязанностей и др.

Административно-хозяйственные обязанности заключаются в управлении движением материальных ценностей, организации реализации товаров, различных распорядительных функциях в области хозяйственной деятельности и др.

Административно-хозяйственные функции присущи ряду должностных лиц как хозяйственных организаций, предприятий, так и должностным лицам административных, культурно-просветительных и иных организаций. Завхозы, помощники директоров по хозяйственной части таких организаций признаются должностными лицами.

Должностными лицами, а, следовательно, субъектами должностных преступлений признаются представители власти. Представители власти — это лица, осуществляющие функции власти, т. е. имеющие право давать обязательные для исполнения указания не только работникам, подчиненным им по службе, но и вне места службы, гражданам, не находящимся в, их административном подчинении.

К представителям власти относятся депутаты, члены правительства, оперативный состав прокуратуры, милиции, КГБ, судьи, судебные исполнители, инспекторы различных инспекций (торговой, санитарной, финансовой) и др.

Субъектами должностных преступлений являются также лица, не занимающие должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей, но выполняющие их по специальному полномочию.

Под специальными полномочиями следует понимать поручение, данное лицом, обладающим соответствующими полномочиями, лицу не занимающему штатной должности, выполнить указанные выше обязанности, как устное, так и оформленное письменно (приказом, трудовым соглашением, доверенностью, решением коллектива трудящихся). Так, например, поручение председателя колхоза рядовому колхознику организовать торговлю сельскохозяйственными продуктами на рынке, снять помещение, произвести расчеты за его аренду, распорядиться полученными деньгами и т. п. дает основания для признания колхозника должностным лицом, действовавшим по специальному полномочию. Такими должностными лицами являются также члены товарищеских судов, дружинники, общественные контролеры и т. д. Они подлежат ответственности за злоупотребление служебным положением и взяточничество по статьям о должностных преступлениях.

Субъектами должностных преступлений признаются лица, наделенные управленческими правомочиями постоянно или временно, получающие зарплату и выполняющие должностные обязанности на общественных началах, занимающие должности по назначению или по выборам. Это вытекает из определения должностного лица в примечании к ст. 170 УК РСФСР.

В теории и практике применения законодательства об ответственности за должностные преступления возник ряд сложных вопросов. Примечание к ет. 170 УК РСФСР не содержит перечня должностей, занятие которых дает основание признать лицо должностным,— такой перечень дать невозможно. В то же время толкование признаков субъекта должностных преступлений, указанных в законе, в теории и практике нередко необоснованно расширяется. Так, в судебной практике спорным является вопрос о том, все ли продавцы — должностные лица. Верховный суд РСФСР признал продавца магазина должностным лицом35. Вместе с тем в заголовке определения по делу

Н.              сказано, что «должностные лица магазинов, получающие вознаграждение в связи с продажей ими товаров, несут ответственность по ст. 173 УК РСФСР»36, т. е. Верховный суд РСФСР исходит из того, что не все работники магазинов, производящие продажу товаров, являются должностными лицами. Более определенно эта точка зрения отражена в постановлении пленума Верховного суда РСФСР от 29 октября 1963 г. «Об усилении борьбы с хищениями, разбазариванием... и порчей зерна», где сказано:              «Действия              продавцов              магазинов и иных

Бюллетень Верховного суда РСФСР, 1964, № 1, с. 6.

Бюллетень Верховного суда РСФСР, 1964, № 9, с. 6.— Аналогичные решения были приняты и в последующие годы (см., напр.: Бюллетень Верховного суда РСФСР, 1972, № 10, с. 10),

работников торговли, умышленно содействующих скупко хлеба, муки, крупы и других хлебопродуктов для скармливания скоту и птице, следует квалифицировать по ст. ст. 17 и 154-1 УК РСФСР. Если указанные действия совершены должностными лицами торговых организаций, они подлежат квалификации по ст. 170 УК РСФСР и ст. ст. 17—154 ч. 1 УК РСФСР»37, Из приведенных постановлений вытекает, что Верховный суд РСФСР не считает рядовых продавцов должностными лицами. Эта точка зрения представляется правильной, поскольку только те продавцы, которые выполняют организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции, могут быть признаны должностными лицами (старшие продавцы, осуществляющие руководство другими продавцами, имеющие правомочия по распоряжению, управлению имуществом, имеющие право подписи документов* контроля и т. п.). Что же касается продавцов, выполняющих только технические функции по взвешиванию и отпуску товаров, которые не носят управленческого характера, то они не являются должностными лицами, от них не зависит надлежащая организация и управление торговым предприятием в целом или отдельным участком* Иную точку зрения по этому вопросу высказал Б. В. Вол* женкин. Он писал: «Продавцы являются должностными лицами, поскольку они от имени и но поручению государе ственного торгового предприятия заключают договор купли-продажи».38 Это возражение неубедительно, В договорные отношения купли-продажи вступает не индивидуально продавец, а юридическое лицо. Функции по реализации товаров осуществляют совместно несколько работников магазинов (кассир, лицо, выписывающее чек, контролёр). Выполнение технических функций по отпуску товаров не дает оснований признать продавца должностным лицом. Не разделяет точку зрения Б. В. Вол- женкина и Б. В. Здравомыслов. Он пишет: «Участие в договоре купли-продажи не превращает лицо в должностное, а срвершение юридически значимых действий, если это не является формой реализации организационно-распорядительных либо административно-хозяйственных обязанностей, не составляет признака специального субъекта преступлений».[269] В случае, если продавец наделен распорядительными функциями по руководству, организации реализации товаров, правомочиями в отношении социалистического имущества, он является должностным лицом.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 11 июля 1972 г. «О судебной практике по делам о хищениях государственного и общественного имущества» указал, что «незаконное безвозмездное обращение в свою собственность или в собственность другого лица имущества, находящегося в правомерном владении виновного, который в силу должностных обязанностей, договорных отношений или специального поручения государственной или общественной организации осуществлял в отношении этого имущества правомочия по распоряжению, управлению, доставке или хранению (кладовщик, экспедитор, агент по снабжению, продавец, кассир и другие лица)», квалифицируется как присвоение или растрата.[270] Хотя в этом постановлении сказано об ответственности как должностных, так и недолжностных лиц, однако правомочия по распоряжению, управлению государственным или общественным имуществом являются должностными и лица, наделенные ими, должностными (кладовщики, агенты снабжения, некоторая часть продавцов и т. п.) Против признания должностными лицами казначеев, кассиров, кладовщиков и других выступает JL А. Николаева. Она пишет: «Кассиры, кладовщики и подобные им ма- терильно-ответственные лица должны признаваться должностными лицами только в том случае, если они одновременно выполняют административно-хозяйственные и организационно-распорядительные функции».[271] В практике вызывает сложности квалификация преступлений медицинских работников. Решение этого вопроса связано с разграничением профессиональных и управленческих функций медицинских работников[272]. Медицинские сестры, врачи, неправильно выполнившие свои профессиональные обязанности (медсестра, делая инъекцию,

ввела не то лекарство, врач допустил ошибку при проведении операции и др.), подлежат ответственности за „ преступления против личности, если в их действиях есть а состав соответствующего преступления. Врачи, старшие " медсестры, наделенные управленческими функциями и совершившие преступление в сфере должностных полно- ч мочий, отвечают по статьям о должностных преступле- ^ ниях. Так, суд признал Э., дежурного врача, виновной в ^ получении взятки, установив, что она получала возна- граждение за то, что без направления женской консуль- - тации выписывала пациентам разрешения на прерывание беременности, госпитализировала и производила им абор- л| ты, а некоторым выдавала справки об освобождении от ¦V работы. В данном случае виновная совершила преступ- ?i ление с использованием должностных полномочий, за что : ‘ правильно была осуждена по ст. 173 УК РСФСР (получе- ние взятки).43 В случае, когда хирург, производивший Tf операцию, по невнимательности не заметил спаек и боль- ной через 2 дня после операции скончался, 'не было основе ваний для привлечения хирурга к ответственности по JJ; ст. 172 УК РСФСР за халатность. В приведенном примере ^ имело место невнимательное, плохое выполнение профес- сиональных, а не должностных, управленческих обязан- ностей, в связи с чем действия виновного следовало ква- 1 лифицировать как преступление против личности. Верхов- • -ный суд РСФСР по делу Р. указал: «Поскольку Р., :Л будучи хирургом больницы, принимал подарки не в связи с исполнением обязанностей должностного лица, а за ока- % зание услуг, связанных с профессиональной деятель- юностью, он не может быть осужден за взяточничество. За эти поборы к Р. могли быть применены лишь меры ди- їЧГ сциплинарного и общественного воздействия...».44 Необ- ^ ходимость разграничивать профессиональные и долж- жностные функции признают многие авторы, правильно Полагая, что лишь преступные действия врачей — должностных лиц, связанные с выполнением управленческих функций, могут квалифицироваться как должностные ; преступления.45

^              43              Бюллетень Верховного суда РСФСР, 1969, № 5, с. 8—9.

\              44 Бюллетень Верховного суда РСФСР, 1963, № 8, с. 6—7.

45 С о л о в ь е в В. И. Борьба с должностными злоупотреблениями, обманом государства и приписками. М., 1963, с. 83; Д а- ^ гель П. С. Об уголовной ответственности врачей.—«Советская

Из этого же положения следует исходить при решении вопроса об ответственности преподавателей, воспитателей, учителей, совершивших общественно опасные действия. Некоторые авторы отвергают возможность признания таких лиц виновными в должностных преступлениях* Так, А. Я. Светлов писал, что пионервожатые, учителя, преподаватели высших и средних учебных заведений, воспитатели детей в детских садах и яслях не могут быть признаны субъектами должностных преступлений. Верховный суд РСФСР и прокуратура РСФСР обоснованно решают этот вопрос иначе. Так, воспитатель пионерского отряда Д., который во время однодневного похода разрешил детям одним уйти в тайгу, где одна из девочек заблудилась и погибла, был привлечен к ответственности за халатность.[273] Нам представляется указанная практика правильной. Профессиональные функции воспитания, конечно, не могут быть отнесены к сфере должностных полномочий, однако, наряду с задачами воспитания указанные лица выполняют и организационно-распорядительные функции. Например, ответственность, возлагаемая на руководителя туристического отряда за здоровье и жизнь детей, обусловлена организационно-распорядительными функциями, состоящими в определении безопасного маршрута, организации подготовки к нему детей, разрешении в зависимости от состояния здоровья детям участвовать в походе, контроле за местом нахождения и безопасностью каждого из участников похода. Точно так же на воспитателей детского сада помимо профессиональных обязанностей по воспитанию возложены организационнораспорядительные функции, обеспечивающие сохранение жизни и здоровья детей. Так, воспитательница детского сада, оставившая детей в тихий час на неогражденной террасе второго этажа без присмотра, в случае, когда ребенок упал и разбился насмерть, должна отвечать за халатное отношение к исполнению своих обязанностей.

щ^amp;ное решение будет обусловлено теми организационяо- распорядительными функциями, которые помимо нело- Щ. аредственного воспитания могут быть возложены на учи- Ш тел ей, воспитателей, преподавателей средних и высших fe учебных заведений.

jH Преподаватели учебных заведений обоснованно признаются должностными лицами в сфере своих должност- I ных функций. Верховные суды СССР и РСФСР в ряде Л определений и постановлений пишут об обоснованности % ©суждения таких лиц за получение взятки по ст. 173 УК РСФСР. Так, по делу Ш. Верховный суд РСФСР указная, что осужденная является должностным лицом, так у как была зачислена в институт для приема экзаменов а §? проверки сочинений и, следовательно, от ее оценки за- ? висела возможность зачисления того или иного абитури- щ. .еита в институт.[274] Необоснованно возражает против этого Щ Л. А. Николаева, путая профессиональные и должност- I! тле обязанности. «Трудно согласиться, — пишет ода, —. с, разъяснением, сделанным в комментарии к ст. 170 Ї.УК РСФСР, что. должностным лицом следует нризнать нреподавателя, приглашенного для приема вступительных ^экзаменов»[275]. Для решения вопроса о признании лица ?должностным имеет значение постановление пленума ^Верховного Суда СССР от 30 июня 1970 г. «О внесении Iдополнений в постановление пленума Верховного Суда СССР от 31 июля 1962 г. „О судебной практике по де- ?ДОм о взяточничестве"», согласно которому субъектом получения взятки надлежит считать тех работников, кото- §$ые могли принять меры к совершению другими должно- 1;стными лицами действий, желательных для взяткодателя |р (референты, инспектора, консультанты, инструктора, Iтовароведы и др.).[276]

Не могут привлекаться к уголовной ответственности |'3а должностные преступления рабочие и рядовые колхоз- рники. По делу Н. Верховный Суд СССР указал, что рядовкой колхозник (объездчик колхоза), которому правление Колхоза поручило охранять колхозные поля, по своему i: положению не наделен правами и полномочиями, предо-

ставленными законом представителям власти или должностному лицу.[277] В определениях Верховного Суда но конкретным делам было сказано, что должностным лицом не может быть признан комбайнер, тракторист, электромонтер, крановщик портального крана, поездной кочегар и др. Недолжностные лица могут быть соучастниками должностных преступлений. Так, например, рабочий кладбища принимал участие в получении взяток заведующим. Он обращался с предложениями к родственникам умершего дать вознаграждение за предоставление места для могилы, выбранного ими, за оказание услуг по захоронению, оплачиваемых по прейскуранту, и др. Действия заведующего были квалифицированы как получение взятки, действия рабочего — как пособничество в получении взятки. Таким образом, основным жризздamp;ом должностного лица является материальный — выполнение им управленческих функций. В литературе по проблеме ответственности за должностные преступления известны две тенденции: к сужению и расширению оснований для признания лица должностным. Тенденции к расширению понятия должностного лица особенно были распространены до принятия действующих уголовных кодексов. Например, Б. С. Утевский писал, что все служащие, лица, занимающие должности в общественных организациях, и некоторые категории рабочих и колхозников должны быть отнесены к группе должностных лиц.[278] В связи с этим А. А. Пионтковский справедливо писал, что «если бы практика последовала таким советам, это привело бы к вредным перегибам».[279] В административно-правовой науке многие авторы исходят из того, что понятие должностного лица в уголовном и административном праве не одно и то же, и уголовной ответственности подлежат не только лица, признаваемые должностными в административном праве. Так, В. Д. Манохин писал: «К должностным лицам по советскому праву относятся государственные служащие, которые наделены распорядительными полномочиями или отнесены к должностным лицам законом с целью установления для них повышенной ответственности».[280] Таким образом автор исходит из того, что понятие субъекта должностных преступлений шире понятия должностного лица. С таким толкованием трудно согласиться, поскольку в правовой науке должно быть единое понимание тождественных правовых явлений, независимо от отрасли, где оно фигурирует. Уголовное законодательство, определяя понятие должностного лица и устанавливая уголовную ответственность последнего, исходит из статута должностного лица, установленного административным правом. Правомочия должностного лица, его права и обязанности устанавливаются не уголовным законодательством. В уголовно-правовой литературе последнего времени появились публикации, в которых предлагается изменить законодательное определение понятия должностного лица. Так, Н. И. Коржанский считает, что закон следует привести в соответствие с практикой, которая признает должностными лицами продавцов магазинов, преподавателей учебных заведений, общественных контролеров, врачей, не выполняющих организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций, но наделенных правомочиями, осуществление которых порождает для других лиц права и обязанности. Он предложил следующее определение: «Должностными, применительно к статьям главы седьмой УК РСФСР, признаются лица: а) постоянно или временно осуществляющие функции представителей влцсти; б) постоянно или временно выполняющие в государственных или общественных учреждениях, организациях и на предприятиях организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности, а также в) лица, наделенные правомочиями от имени социалистических организаций совершать юридические действия, порождающие для граждан либо государственных или общественных организаций определенные права и обязанности».[281]

По мнению Н. И. Коржанского, указание на правомочия совершать юридические действия, порождающие для других лиц права и обязанности, в дополнение к тому, что сказано в примечании к ст. 170 УК РСФСР, позволяет привлекать к уголовной ответственности по Статьям о должностных преступлениях продавцов, врачей, преподавателей и других лиц, не выполняющих организационно-распорядительных или административно-хозяйственных функций. С этим предложением нельзя согласиться* Стремление найти формулу, которая дала бы возможность подвергать ответственности лиц, не наделенных правомочиями управленческого характера (продавца, врача), противоречит задаче законодательства об уголовной ответственности за должностные преступления, обеспечить охрану правильной работы государственного аппарата, а не просто должного осуществления профессиональных или технических функций, не носящих управленческого характера. Формула: «Действия, порождающие для других лиц права и обязанности», не вносит нового в содержание правомочий должностного лица, так как осуществление организационно-распорядительных и административно- хозяйственных функций, о которых сказано в примечании к ст. 170 УК РСФСР, предполагает действия, порождающие права и обязанности.

Предложение Н. И. Коржанского вызвало возражения ряда авторов. Так, например, Б. В. Здравомыслов пишет, что оно «поведет к неосновательному расширению круга субъектов должностных правонарушений».[282] Предложение о включении в формулу должностного лица указанных выше дополнений не является новым. В течение ряда лет в литературе по административному праву предлагается определять должностных лиц как лиц, имеющих право осуществлять юридические действия,[283] или служебные акты, воздействующие на правовые отношения.[284] Все эти формулы требуют дальнейшего уточнения. Законодатель предпочел указать, какие управлендоские функции определяют признание лица, занимающего должность, должностным, а не вводить недостаточно ясный признак, требующий дополнительных пояснений. Несколько сужают круг должностных лиц авторы, считающие, что возложение материальной ответственности на лиц не дает ©снований для признания этих лиц должностными. Так, А. Я. Светлов по этим признакам возражает против признания кассиров, шоферов-экспедиторов должностными лицами и спорит по этому вопросу с В. И. Соловьевым.68 А. Я. Светлов, изучивший множество должностных преступлений на Украине, пришел к выводу, что 37,5%' осужденных за должностные преступления необоснованно были признаны должностными. Он пишет: «На наш взгляд, в нарушение требований ст. 164 УК УССР были признаны должностными лицами... продавцы, кладовщики и заведующие отделами баз (складов), не имеющие в своем подчинении других лиц, товароведы, кассиры, преподаватели, повара, кондитеры, врачи, фармацевты и лица среднего медицинского персонала».[285] Данные А. Я Светлова представляются нам преувеличенными и и перечне, им приведенном, ошибочно указаны как недолж- цостные лица: кладовщики, заведующие отделами баз, преподаватели. В отношении других необходимы уточнения относительно их прав и обязанностей, использование которых послужило основанием для ответственности* Против признания значительного числа материально-ответственных работников должностными лицами выступает М. Д. Лысов. Он пишет: «Если материально-ответственный работник выполняет чисто технические операции с материальными ценностями (приемка, выдача, учет и т. п.), то такой работник не может быть признан должностным лицом».[286] К категории таких лиц автор отно- еит и заведующего складом, в подчинении у которогр нет Других лиц. Указанное суждение М. Д. Лысова вызывает возражения в части признания функций по приемке, выдаче и учету материальных ценностей техническими. Нам представляется, как ранее уже было сказано, что оперативно-распорядительная деятельность материально-ответственных лиц, в том числе и ответственность за приемку, выдачу, учет материальных ценностей, сопровождаемых подписанием соответствующих документов, дает основания для признания работников должностными. Они выполняют административно-хозяйственные функции.

Таким образом, следует различать материально-ответственных лиц, выполняющих управленческие функции, и лиц, выполняющих чисто технические функции. Последние должностными лицами не являются.

Должностное преступление и дисциплинарный проступок. Злоупотребление служебным положением, превышение власти, халатность, должностной подлог являются преступлениями только в случаях, когда эти действия причиняют существенный вред государственной, общественной организации или законным правам и интересам граждан. Понятие существенного вреда является оценочным, и конкретное его содержание определяется индивидуальными особенностями преступления. Авторы, обобщавшие судебную практику по должностным преступлениям, пишут, что «чаще всего злоупотребление по службе или халатное отношение к ней признаются преступными при сумме материального ущерба свыше 500 рублей».61 Однако вряд ли признание указанного размера является закономерностью, свойственной судебной практике повсеместно. Прав М. Д. Лысов, что нередки случаи, когда при меньшем материальном ущербе виновное лицо привлекается к уголовной ответственности, другое же лицо, причинившее больший материальный ущерб, не подвергается уголовной ответственности. Еще большие сложности в разграничении должностного преступления и проступка возникают в случаях необходимости определить, является ли существенным нематериальный вред. Нематериальный вред состоит в нарушении правильного функционирования предприятия, учреждения, причинении ущерба собственности* граждан, нарушении трудовых, имущественных и иных прав граждан. Существенность такого вреда зависит от его характера, числа пострадавших, количественных показателей, если вред поддается измерению.

Предложения установить формальные границы для определения существенного ущерба нереальны и нецелесообразны, поскольку степень общественной опасности зависит от совокупности ряда обстоятельств, и формальные границы ущерба приведут к чрезмерно формальному разграничению видов ответственности. Например, ущерб до 200 руб. — дисциплинарная ответственность, ущерб на сумму 201 руб.— уголовная ответственность. Известны также предложения дифференцировать размер ущерба в вависимости от его характера. Так, Г. И. Буланов предлагает существенным вредом, применительцо к злоупотреблению, считать прямой ущерб на сумму свыше 100 руб., упущенную выгоду — свыше 300 руб., при временном позаимствовании — свыше 200 руб.[287] Автор этого предложения определяет существённость ущерба по двум показателям: характеру и размеру. Такой подход представляется более удачным, чем ранее приведенный, однако и он не устраняет основного недостатка — формальной оценки общественной опасности деяния. Степень общественной опасности допущенного должностным лицом нарушения 'Определяется глубиной и интенсивностью всех объективных и субъективных обстоятельств, характеризующих его. Поэтому для решения вопроса о разграничении должностного преступления и дисциплинарного проступка имеет значение также характер действия или бездействия виновного, степень вины, содержание мотивов, личность правонарушителя. Обязательным признаком уголовно наказуемого злоупотребления служебным положением, например, является корыстный мотив или иная личная заинтересованность. Некоторые авторы полагают неправильной . рекомендацию учитывать при разграничении должностного преступления и дисциплинарного проступка личность виновного, так как обстоятельства, относящиеся к личности, не являются элементами составов злоупотребления, халатности. Такое суждение высказала и Н. Ф. Кузнецова: «При разграничении преступлений и иных правонарушений учитываются признаки только преступного деяния, но не характеристика личности...»[288] В действительности существенный ущерб и личные мотивы как признаки должностного преступления не столь определенны и исчерпывающи, чтобы всякий раз, когда возникает необходимость в разграничении дисциплинарного, нарушения и должностного преступления руководствоваться только ими. Личность виновного имеет также значение при решении вопроса об освобождении от уголовной ответственности с передачей на поруки. Меры общественного воздействия в таком случае могут сочетаться с переводом виновного на другую работу, применением иных дисциплинарных мер. О значении личности для разграничения должностного преступления и должностного проступка правильно писал И. С. Самощенко: «Применительно к разграничению служебных проступков и должностных преступлений пленум Верховного Суда СССР не раз указывал, что вопрос об уголовной или дисциплинарной ответственности должностного лица должен решаться не только на основе оценки инкриминируемого действия или бездействия и наступивших последствий, но и с учетом личности обвиняемого и его деловых качеств по выполнению им своих служебных .обязанностей».[289] При разграничении уголовной и дисциплинарной ответственности следует иметь в виду недопустимость недооценки опасности должностных преступлений и необоснованного освобождения виновных в них лиц от уголовной ответственности. Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 18 марта 1970 г. «О задачах судебных органов в связи с решениями декабрьского (1969 г.) пленума ЦК КПСС» указал, что некоторые суды недооценивают общественной опасности нерадивого отношения к хранению и экономному использованию народного добра, бесхозяйственности, злоупотребления служебным положением, преступно небрежного отношения к обеспечению сохранности народного добра от хищений, разбазаривания, уничтожения и порчи, что «более решительно должны применяться предусмотренные законом строгие меры наказания в отношении виновных во взяточничестве и должностных злоупотреблениях».[290] Изучение практики привлечения К дисциплинарной ответственности лиц в Ленинграде показало, что удельный вес этих мер по сравнению с уголовно-правовыми все время возрастает. В 3—5 раз больше случаев привлечения должностных лиц к дисциплинарной ответственности, чем к уголовной. При этом, отмечает

Л. А. Николаева, «тенденция идет по линии уменьшения случаев привлечения должностных лиц к уголовной ответственности и увеличения случаев наложения дисциплинарных взысканий за нарушения по службе».[291]

Несмотря на закономерность указанного процесса, в общем, встречаются случаи необоснованного отказа в привлечении к уголовной ответственности лиц, виновных E должностных преступлениях. В практике имеют место отдельные случаи необоснованного привлечения к уголовной ответственности лиц, подлежащих дисциплинарной ответственности. Так, по делу Б., директора пчеловодческой фермы, обвинявшегося в реализации двух паровых котлов, принадлежащих ферме (один котел Б. взял себе, оплатив его стоимость, второй был продан старшему пчеловоду), пленум указал: «Следует также отметить, что действия Б., связанные с реализацией двух паровых котлов, не причинили межколхозной пчелоферме существенного вреда, что является необходимым условием объективной стороны состава рассматриваемого преступления. Использование котлов по своему усмотрению было служебным проступком, вопрос о котором подлежал разрешению в дисциплинарном порядке».[292] Судебная коллегия Верховного суда РСФСР в отношении В., директора вагона-ресторана, который халатно относился к исполнению своих обязанностей, не контролировал работу кухни, остатки сырья снимал нерегулярно, в результате чего образовалась недостача продуктов на сумму 143 руб., прекратила дело производством вследствие небольшого размера недостачи и понесенного им дисциплинарного взыскания.[293] Злоупотребления должностных лиц, не обусловленные корыстными мотивами или личной заинтересованностью, являются дисциплинарным проступком, а вге должностным преступлением. Г., директор школы-интерната, совместно с заведующим складом К. перечислили сельпо 184'руб. за продукты, причем их заменили на водку, а затем все использовали для проведения вечера сотрудников школы. Верховный суд РСФСР прекратил дело по обвинению Г. и К.60

Глава VII о должностных преступлениях выделена в Уголовном кодексе по двум основаниям: объекту и специальному субъекту. Она объединяет общие виды должностных преступлений, которые могут быть совершены в любой сфере функционирования государственного аппарата и любым должностным лицом. В УК РСФСР, как и в уголовных кодексах других союзных республик, ответственность должностных лиц за преступления, совершенные в связи со служебным положением, предусмотрена но только статьями, помещенными в специальной VII главе, но и в ряде составов, включенных в другие главы. Так, в главе о государственных преступлениях ст. 78 УК РСФСР предусматривает наказание за контрабанду с использованием служебного положения. В ст. 152 УК РСФСР (хозяйственные преступления) установлена ответственность специальных должностных лиц за выпуск недоброкачественной, некомплектной, нестандартной продукции, в ст. 140 УК РСФСР (преступления против политических, трудовых и иных прав граждан) говорится об ответственности за нарушение должностным лицом правил по технике безопасности, промышленной санитарии или иных правил охраны труда и др. Уголовная ответственность должностных лиц в сфере правосудия определена в специальной главе о преступлениях против правосудия (глава VIII).

Все составы преступлений, предполагающие в качестве субъекта должностное лицо, но включенные не в главу о должностных преступлениях, имеют в виду не только и не главным образом охрану общественных отношений, составляющих нормальную работу государственного аппарата, а другие объекты, имеющие более существенное значение и определяющее место статьи в соответствующей главе. Так, контрабанда посягает на монополию внешней торговли, а не только и не главным образом на правильную работу государственного аппарата. Выпуск недоброкачественной, некомплектной, нестандартной - продукции нарушает правильное осуществление хозяйственной деятельности и поэтому отнесен к хозяйственным преступлениям. К должностным преступлениям в главе VII УК РСФСР и соответствующих главах уголовных

кодексов других союзных республик отнесены статьи: злоупотребление властью или служебным положением (ст. 170 УК РСФСР); превышение власти (ст. 171 УК РСФСР); халатность (ст. 172 УК РСФСР); получение взятки (ст. 173 УК РСФСР):              должностной подлог

(ст. 175 УК РСФСР). Кроме этих статей в главе о должностных преступлениях УК РСФСР имеются ст.ст. 174,1741, которые предусматривают ответственность наряду с должностными лицами и не должностных лиц — за дачу взятки и посредничество. Помещение этих составов в главу VII обусловлено тесной связью между получением взятки и дачей ее, а также между дачей, получением взятки и посредничеством. Правильно отмечает М. Д. Лысов, что глава о должностных преступлениях не совсем выдержана по родовому признаку и субъекту преступления, однако его предложение включить составы дачи взятки и посредничества в главу преступлений против порядка управления неприемлемо.[294] Принятие такого предложения привело бы к искусственному разъединению составов преступлений, тесно связанных друг с другом. В уголовные кодексы союзных республик включены я другие составы должностных преступлений: статья о бюрократизме и волоките при внедрении изобретений и рационализаторских предложений в УК АрмССР, провокация взятки в УК УССР, разглашение сведений, не подлежащих оглашению в УК АзССР, АрмССР, ЛатвССР, ЭССР, дискредитирование власти в УК КазССР. В последние годы в литературе высказано суждение о целесообразности объединения в одной главе всех преступлений, совершаемых должностными лицами и посягающих на правильную деятельность государственного аппарата, так как размещение этих составов преступлений по разным главам без учета качественной однородности их объектов и субъектов приводит к неправильному расположению нормы в системе уголовного законодательства7^ Согласиться с таким предложением нельзя. Основным критерием для систематизации норм Особенной части служит объект преступления. Множество преступлений посягает не только на один объект. Мы уже говорили об имеющихся в теории уголовного права предложениях различать объекты^ основные, факультативные. Если преступление посягает на несколько объектов, то задачей законодателя является выделение основного, главного объекта, определяющего социальную и юридическую природу преступления. Соответственно этому главному объекту ,и должен быть решен вопрос о месте статьи в системе Особенной части. Такие преступления, как выпуск недоброкачественной продукции, нарушение правил охраны труда и техники безопасности и др. являются специальными видами должностных преступлений, поскольку они посягают на нормальную деятельность государственного аппарата и совершаются должностными лицами, но существо их определяется главным образом тем, что первое посягает на систему хозяйствования, второе — на безопасные условия труда работников. Учитывая это, законодатель поместил указанные составы преступлений не в главу о должностных преступлениях, а в другие соответствующие главы (о хозяйственных преступлениях и о преступлениях против политических, трудовых и иных прав граждан). При решении вопроса о систематизации норм Особенной части приоритет принадлежит основному объекту преступления. Такое решение вопроса, разумеется, не означает нецелесообразности при исследовании вопроса об ответственности должностных лиц и должностных преступлений вообще находить общие черты, характеризующие все преступлений, совершаемые должностными лицами, как это сделано М. Д. Лысовым и Б. В. Здраво- мысловым.