Судебник 1497 г.
Рукопись Судебника была найдена в одном экземпляре в 1817 г. и впервые опубликована в 1819 г. До этой находки исследователи были знакомы с Судебником только по извлечениям из него в переводе на латынь в книге Герберштейна «Комментарии о московит- ских делах».
Текст Судебника не имеет постатейной нумерации, материал разбит с помощью заголовков и инициалов.Судебник 1 497 г. по своему содержанию направлен на ликвидацию остатков феодальной раздробленности, на создание центрального и местного аппарата власти, разработку норм уголовного и гражданского права, судоустройства и судопроизводства. Очевидна и классовая направленность Судебника. В этом плане особый интерес представляет статья, устанавливающая Юрьев день — единственный разрешенный в году срок крестьянского перехода.
Большое место занимают в Судебнике нормы, регулирующие суд и процесс. Учитывая важность данного памятника права, эти нормы будут рассмотрены достаточно подробно.
Судебник устанавливал следующие виды судебных органов: государственные, духовные, вотчинные и помещичьи.
Государственные судебные органы делились на центральные и местные. Центральными государственными судебными органами были Великий князь, Боярская дума, путные бояре, чины, ведавшие отдельными отраслями дворцового управления, и приказы.
Центральные судебные органы были высшей инстанцией для суда наместников и волостелей. Дела могли переходить из низшей инстанции в высшую по докладу суда низшей инстанции или по жалобе стороны (пересуд).
Великий князь рассматривал дела в качестве суда первой инстанции по отношению к жителям своего домена, особо важные дела или дела, совершенные лицами, имеющими привилегию на суд князя, к которым обычно относились обладатели тарханных грамот и служилые люди (начиная с чина стольника), а также дела, поданные лично на имя великого князя.
Помимо этого князь рассматривал дела, направляемые ему «по докладу» из нижестоящего суда для утверждения или отмены принятого судом решения, а также являлся высшей апелляционной инстанцией по делам, решенным нижестоящими судами, осуществляя так называемый «пересуд».
Наряду с самостоятельным рассмотрением дел Великий князь мог поручить разбор дела различным судебным органам или специально назначенным князем лицам — путным боярам и другим чинам, ведавшим отдельными отраслями дворцового управления.Связующим звеном между судом Великого князя и остальными судебными инстанциями была Боярская дума. Боярская дума состояла из «введенных бояр» — людей, введенных во дворец Великого князя в качестве постоянных помощников в управлении, бывших удельных князей, возведенных в чин думского боярина, и окольничих — лиц, занимавших высшую придворную должность.
Вопросами суда и управления ведали высшие чины Боярской думы — бояре и окольничие. Однако дворянство, стремясь ограничить права бояр, добилось того, что судопроизводство проводилось в присутствии его представителей — дьяков.
«Судити суд бояром и окольничим. А на суде быти у бояр и у окольничих диаком...», — гласила ст. 1 Судебника, определявшая порядок судопроизводства.
Боярская дума в качестве суда первой инстанции судила своих собственных членов, должностных лиц приказов и местных судей, разбирала споры о местничестве и иски служилых людей, не пользовавшихся привилегией великокняжеского суда.
Боярская дума была высшей инстанцией по отношению к решениям местного суда. В нее переходили «по докладу» дела, изъятые из самостоятельного рассмотрения наместнического суда. В Боярскую думу также переходили дела от приказных судей, обычно в двух случаях: когда между приказными судьями при решении дела не было единогласия или когда отсутствовали точные указания в законе.
В первом случае дело могло быть рассмотрено Боярской думой без обращения к Великому князю. В случаях же, когда требовались объяснения по законодательству, доклад направлялся к князю или обсуждался Боярской думой в присутствии Великого князя, который определял и утверждал решение по данному делу. «А которого жа- лобника а непригоже управити, и то сказати великому князю.» (ст. 2).
Помимо этого, Боярская дума была наряду с Великим князем апелляционной инстанцией.
Большинство дел разбиралось приказами. Великий князь «приказывал» тому или иному лицу ведать каким-либо «делом» или отраслью управления. Ему же как специалисту в определенной отрасли поручался, надо полагать, разбор споров и дел, связанных с этой отраслью. Согласно толкованию Л.В.Черепнина, вопрос о назначении судьи для разбора того или иного дела каждый раз решается, «приказывается» Великим князем.
Складывавшаяся тогда система приказов сделала возможным появление специальных судебных приказов — Холопьего, Разбойного, Поместного, Судебного.
На местах судебная власть принадлежала наместникам и волостелям.
Наместник ставился «на место князя» для осуществления управления и суда обычно на территории города с уездом.
В волостях (т.е. в частях уезда) функции управления и суда осуществляли волостели. Наместники и волостели назначались князем из бояр на определенный срок, обычно на год, и находились на содержании населения, которое предоставляло им так называемый «корм». Отсюда они и получили название «кормленщиков». Помимо наместников и волостелей в Москве и Московских волостях были «тиуны государевы», также пользовавшиеся правом суда и управления и собиравшие доход с наместничьего и своего суда в пользу государя, а в других местностях — тиуны боярские, передававшие доход с суда своему боярину.
Если в одну местность посылался не один, а два или несколько наместников или волостелей, то они делили свое кормление поровну (ст. 65).
Стремление Судебника централизовать судебный аппарат особенно ярко сказалось при определении прав наместничьего суда.
Судебник 1497 г. устанавливает два вида кормлений: кормление без боярского суда и кормление с боярским судом. Наместники и волостели, державшие кормление с боярским судом, имели право окончательного решения ряда наиболее важных дел (о холопах, татях, разбойниках). Наместники и волостели, державшие кормление без боярского суда, а также государевы и боярские тиуны не имели права окончательного суда по этим делам и обязаны были «докладывать» свое решение на утверждение вышестоящего суда (ст.
43).Вышестоящей инстанцией для кормленщика без боярского суда была Боярская дума, для государевых тиунов — Великий князь, для тиунов боярских — соответствующий наместник с боярским судом.
Помимо изъятия у кормленщиков без боярского суда наиболее важных дел, Судебник устанавливал контроль и за кормленщиками с боярским судом со стороны «добрых», «лучших» людей, т.е. представителей наиболее зажиточного местного населения (ст. 38).
Духовные суды подразделялись, в свою очередь, на суды епископов, где судьей был епископ или назначенные им наместники, и суды монастырские, где судьей был игумен или назначенные им «приказчики».
Так же как и кормленщики, епископы и игумены получали вознаграждение с подсудного им населения.
Ведению духовных судов подлежало духовенство, крестьяне, находящиеся в распоряжении церковных и монастырских феодалов, а также люди, «питавшиеся за счет церкви» (ст. 59).
К ведению духовных судов относился также разбор брачных и семейных дел, отношений между родителями и детьми, дел о наследстве.
Из подсудности духовных судов изымались: во-первых, наиболее важные уголовные дела — «душегубство» и «разбой с поличным», хотя бы и совершенные лицами, подсудными духовному суду, так как рассмотрение этих дел являлось исключительной компетенцией государственных органов; во-вторых, дела, совершенные лицами, подлежащими разной подсудности. Например, споры между крестьянами и слугами духовных и светских феодалов или крестьянами и слугами, принадлежащими разным феодалам, разбирались так называемым «сместным» судом.
«Сместной», или «вопчий» суд, состоял из представителей обоих судов, которым подсудны спорящие.
Например, в разборе споров между крестьянами духовных и светских феодалов участвовали представители от духовного и светского суда.
«.А будет простой человек с церковным, ино суд вопчей...» (ст. 59).
Судебник 1497 г. «знает» целый штат судебных работников, помогающих суду и сторонам привлекать обвиняемых к суду, разыскивать и доставлять их в суд, сообщать сторонам о месте и времени рассмотрения дела, добывать доказательства и добиваться признания обвиняемых.
Эти лица назывались недельщиками или ездоками в Москве и доводчиками — в провинции.
По определению историков, «недельщик есть до известной степени общая должность для тех, кто зовет людей на суд, хватает злодеев и держит их в тюрьмах; и недельщики принадлежат к числу благородных».
Недельщики могли даваться судом по просьбе истца для помощи ему в отыскании ответчика и обеспечения его явки в суд.
За отправление этих обязанностей недельщик получал вознаграждение от заинтересованной стороны.
Г\ KJ KJ
За розыск ответчика и вручение ему приставной или срочной грамоты или назначение поручителей за него в пределах одного города недельщик получал вознаграждение, именуемое «хоженым», в размере 10 денег (ст. 29).
Если для отыскания ответчика недельщику приходилось выезжать в другие города, он получал «езд», размер которого определялся дальностью расстояния и колебался от 10 алтын до восьми рублей (ст. 30).
Наряду с отысканием ответчика недельщик помогал стороне в отыскании «правды», т.е. помогал расследовать дело на месте, собрать доказательства. В этом случае плата недельщику увеличивалась вдвое (ст. 29).
Однако недельщик давался стороне только в случае, если сумма иска превышала стоимость «езда». «А будет в приставной иск менши езду, и дияку тех приставных не подписывати же» (ст. 28).
Таким образом, при незначительных исках, которые чаще всего были распространены среди малоимущего или зависимого населения, суд не оказывал помощи в отыскании ответчика.
Недельщик должен был осуществлять свои функции не только по требованию стороны, но и по инициативе суда, когда суд сам через своих должностных лиц принимал меры к розыску преступника и расследованию дела.
К этим случаям, надо полагать, и относится характеристика недельщика как лица, которое «хватает злодеев и держит их в тюрьмах».
Возможно, что недельщики специально посылались для вылавливания «татей», т.е. лихих людей, разбойников, в наиболее неспокойные местности.
Недельщику же поручалось и расследование дела, о результатах чего он обязан был доносить князю или судье.
Недельщикам запрещалось брать «посулы от суда или от поруки», т.е. взятки со сторон за производство суда или поручительство, попустительствовать татям, для отыскания которых они были посланы, отпускать их или иным каким образом распоряжаться ими (ст. 33—36).
Чтобы повысить ответственность недельщика, Судебник запрещает препоручать выполнение обязанностей недельщика по- стронним нанятым для этого людям, делая исключение лишь для родственников или людей недельщиков (ст. 31). Этим постановлением достигалась ответственность за действия недельщика всех членов его фамилии.
Судебник 1497 г. запрещает судье брать посулы (взятки) и решать дела, исходя из личных выгод судей.
Требование Судебника «давать суд всем жалобникам» основывается на стремлении господствующего класса сосредоточить разбор всех дел именно в органах государственного суда, стоящего на страже интересов господствующего класса, и не допустить разбор дела по старинным обычаям или путём передачи дела выборному третейскому суду. Положение «о даче суда всякому жалобнику» указывает и на то, что в отличие от Русской Правды, лишавшей некоторые категории (холопов, частично закупов) права обращения в суд, Судебник 1497 г. признает всех, в том числе и холопов, субъектами права, т.е. могущими искать и отвечать в суде.
Помимо этого, заинтересованность суда в разборе большого количества дел объясняется и тем обстоятельством, что судебные пошлины служили в известной мере увеличению великокняжеского дохода.
В целях защиты классовых интересов феодалов Судебник запретил брать взятки и «мстить» или «дружить» судья, ибо в случае взятого «посула» или особого отношения к стороне судья нарушал установленные законы, т. е. волю государства.
Вместе с тем обращение в суд для малоимущего и зависимого населения было весьма затруднено установлением целого ряда судебных пошлин, которые взимались за обращение в суд (ст. 3), за розыск ответчика и обеспечение его явки в суд, за производство не- дельщиком расследования по делу (ст. 29), за назначение судом срока разбора дела или перенесение дела на другой срок (ст. 26), за возможность искать правду на поле (ст. 6).
Оплачивались судебной пошлиной все виды выдававшихся судом грамот — правая (ст. 22), бессудная (ст. 25), отпускная (ст. 17).
Дополнительной пошлине подлежал так называемый «пересуд», т.е. обжалование судебного решения (ст. 64), или направление дела «по докладу» в вышестоящую инстанцию (ст. 24).
Размер судебных пошлин был тем выше, чем выше была судебная инстанция.
При обращении к суду пошлины взимались с той стороны, которая была наиболее заинтересована в исходе дела. Если сторона, платившая пошлину, выигрывала дело, она «искала» её «на виноватом».
Судебник 1497 г. содержит много черт, сходных с судопроизводством, установленным еще во времена «Русской Правды» и носящим состязательный характер.
Вместе с тем Судебник свидетельствует о возникновении новой формы процесса. Усиление классовых противоречий в Московском княжестве в ХV в. приводит к тому, что при обвинении в наиболее серьезных преступлениях применяется следственная, или инквизиционная, форма процесса, которая носила тогда название сыска или розыска.
Следственная, или инквизиционная, форма процесса (розыск) в отличие от состязательной формы не предполагала обязательного участия сторон в суде и наличия жалобы для возбуждения дела. При этой форме процесса расследование того или иного дела и привлечение к ответственности виновного или подозреваемого могло начинаться по инициативе самого суда, который в таком случае являлся истцом от имени государства.
Дела о душегубстве, разбое, татьбе с поличным со стороны «лихого», т.е. неблагонадежного человека, или любое «лихое дело», направленное на подрыв власти государства или основ феодального строя, подлежали расследованию суда розыскным порядком.
Порядок расследования этих дел также отличался от состязательного процесса.
Если в состязательном процессе инициатива самого судебного разбирательства находилась в основном у сторон, от которых зависело представление суду тех или иных доказательств, возможны были замена сторон наймитами, отказ от иска и примирение сторон, то в следственном процессе вся инициатива находилась в руках суда, принимавшего все необходимые, по его мнению, меры к расследованию дела. Исключалась возможность замены ответчика наймитом или прекращения дела.
Следственная форма процесса устанавливалась не только по делам, расследование которых было начато государством, но и по делам об особо опасных преступлениях — разбое, татьбе, душегубстве, начатым по инициативе потерпевшей стороны, если эти преступления совершены «лихими людьми» или представляют опасность для государства.
При рассмотрении этих дел применялась иная система доказательств и была исключена возможность окончания дела примирением сторон.
Состязательный процесс имел свои особенности. Сторонами в процессе могли быть все — от малолетних до холопов включительно. Причём последние могли выступать либо от своего имени, либо в качестве наймитов за своего господина или нанявших их лиц.
Стороне в случае невозможности участвовать в процессе лично предоставлялось право выставить за себя наймита (ст. 52).
Можно полагать, что наряду с заменой стороны наймитом допускалось участие в суде родственников сторон — отца за сына, сына за отца, брата за брата, племянника за дядю, мужа за жену. Сторона, возбуждавшая дело, именовалась: «ищея», «жалобник», «челобитчик», сторона обвиняемая — «ответчик».
Дело начиналось по жалобе истца, так называемой «челобитной», которая излагала предмет спора и, как правило, была словесной.
По получении челобитной суд назначал судью, выдавал приставу, т.е. лицу, в обязанность которого входила доставка сторон в суд, особую «приставную грамоту», в которой указывалась цена иска и его основания. Помимо «приставной», давалась «срочная» грамота, которую недельщик обязан был вручить сторонам и либо собственноручно доставить ответчика в суд, либо взять его на поруки (ст. 36—37).
Поручители обеспечивали явку ответчика в суд и в случае непредставления его суду оплачивали все судебные пошлины и штраф. Они же отвечали и за неисполнение ответчиком наложенного на него взыскания.
Стороны обязаны были явиться в суд в срок, указанный в срочной грамоте.
Срок можно было «отписать», т.е. отсрочить, предварительно сообщив об этом и уплатив дополнительную пошлину (хоженое или езд) (ст. 26).
Неявка ответчика к суду в назначенный срок влекла за собой признание его виновным без разбора дела и выдачу истцу на восьмой день после назначенного срока суда так называемой «бессудной грамоты» (ст. 27).
Неявка истца влекла за собой прекращение дела. Подача жалобы не ограничивалась каким-либо сроком, за исключением споров о земле.
Подавать иск о земле можно было только в течение определенного срока: от трех до шести лет.
Трехгодичная исковая давность, т.е. право только в течение этого срока обращаться в суд, устанавливалась по искам землевладельцев друг к другу.
Срок исковой давности по земельным спорам увеличивался до шести лет, если иск затрагивал великокняжеские земли. В случае подачи иска срок исковой давности приостанавливался, а земли до разрешения спорного вопроса судом передавались под наблюдение пристава, который должен следить за тем, чтобы эти земли не подвергались захватам и наездам.
Эти спорные земли находились временно в распоряжении Великого князя и часто отдавались для обработки их той или иной стороне до разбора дела.
Процесс носил состязательный характер, при котором обе стороны считались истцами.
Виды доказательств были следующие: 1) собственное признание; 2) показания свидетелей; 3) «поле»; 4) присяга; 5) жребий;
6) письменные доказательства.
Собственное признание предусматривало возможность признания или отказа от всего или от части иска и могло произойти на любой стадии рассмотрения дела. В случае полного признания иска судебное разбирательство прекращалось (ст. 4, 5, 53).
Свидетельские показания именовались послушеством.
Судебник 1497 г., в отличие от Русской Правды, не разделяет свидетелей на послухов — свидетелей доброй славы, и видоков — непосредственных очевидцев.
По Судебнику послух являлся свидетелем факта, очевидцем: «... а послухом не видев не послушествовати...» (ст. 67).
Послухами могли быть все, в том числе и холопы. Однако показания свидетелей расценивались в зависимости от социальной принадлежности.
Наиболее часто послухами, особенно по земельным спорам, являлись старожильцы, именуемые также «знахарями». Это были старые люди, которые могли сказать судье: «яз, господине, помню за семдесят, или пятьдесят лет», имеющие репутацию «добрых», т.е. благонадежных людей, и знающие все подробности данной земельной тяжбы. Послухами могли быть также прежние владельцы спорного имущества, составители письменных документов, дьяки и должностные лица — разъездные мужи, «отводчики» (лица, участвовавшие в отводе земель), а также сами судьи.
В отличие от сторон послухи не могли заменить себя наймитом: «. а послуху наймита нет» (ст. 49).
Явка послухов в суд была обязательной. В случае неявки иск и все убытки и пошлины перекладывались на послуха.
Если неявка послуха произошла из-за неверно указанного приставом срока, послух мог искать свои убытки с пристава через суд. Ложные показания послуха, обнаружившиеся после судебного разбирательства, влекли за собой обязанность уплаты послухом стороне суммы иска и всех понесенных ею убытков.
Неподтверждение послухом обстоятельств, приведенных истцом, лишало истца права на удовлетворение иска.
Свидетели должны быть «добрыми людьми», т.е. пользующимися репутацией благонадежного человека. Об этом ясно свидетельствуют статьи Судебника, регулирующие споры по договорам купли-продажи.
«Поле» означало поединок сторон. «Полем» могли заменяться свидетельские показания.
Поединок, или, по терминологии Судебника, поле, назначался только по личным искам, не затрагивающим интересов государства. Участие на поле было обязательно для обеих сторон либо личное, либо через наймитов. Отказ от поля рассматривался как признание вины. Бою предшествовало крестное целование обеих сторон, даже если билась не сама сторона, а наймит.
Поединок проходил в присутствии доброжелателей и друзей обеих сторон.
Для обеспечения порядка при разрешении спора полем поединок должен был проходить в присутствии определенных лиц — стряпчих и поручников, которым разрешалось в отличие от «опричных», т.е. посторонних, стоять у поля, однако без орудий боя.
Наблюдение за поединком вели окольничий и дьяк (ст. 68).
Побежденная на поединке сторона уплачивала иск, судные и полевые пошлины, отдавала окольничему свой доспех и была «в казни и в продаже» от судьи (ст. 7). Такое же взыскание следовало, если сторона не являлась на «поле» или убегала с него.
Однако «поле» как доказательство, не могущее охранить интересы государства, допускалось только в исключительных случаях, когда не было возможности разобрать дело при помощи других доказательств.
Судебник предусматривал возможность замены поля присягой (ст. 48). Присяга, так же как и «поле», применялась при отсутствии других, более достоверных видов доказательств.
Первоначально она составляла часть «поля», но постепенно стала применяться как самостоятельное доказательство. Большей частью присяга употреблялась при спорах между иноземными торговцами, когда не было свидетелей договора (положения, известные еще Русской Правде).
В зависимости от того, кто приносил присягу — истец ли подтверждает своё требование, или ответчик принесением присяги очищает себя от иска, — различалась присяга подтвердительная или очистительная.
Вопрос о том, кому приносить присягу — истцу или ответчику, — решался жребием.
Как самостоятельное доказательство жребий в Судебнике не упоминается.
Письменные доказательства можно подразделить на две группы.
Первая группа: договорные акты, заключенные сторонами — заёмные и служилые кабалы, рядные, купчие, закладные, духовные.
Вторая группа: акты официальные, выдававшиеся от имени государства — жалованные грамоты, межевые акты, судебные решения: «полные», «докладные», «беглые» и правовые грамоты.
В случаях споров по договорным актам эти документы должны были подтверждаться свидетелями, а при отсутствии последних — «полем».
Подтверждения требовали и официальные акты, особенно «правые» и «беглые» грамоты.
Решение суда заносилось в «судный список». По желанию стороны ей могла быть выдана копия этого списка, включавшего и протокол судебного разбирательства.
Следственному, или инквизиционному процессу подлежало расследование дел, особо опасных для государства.
Дело начиналось либо по инициативе самого государства, либо по оговору кого-либо со стороны «добрых» людей.
Явка ответчика в суд зависела уже не от соглашения сторон, а от государства, которое осуществляло доставку обвиняемого к суду через особые «зазывные» грамоты, вручаемые недельщиками.
При инквизиционном процессе судоговорение, состязание сторон заменялось допросом обвиняемого со стороны судьи.
Средствами розыска были поличное, обыск, пытка. Последняя имела целью получить признание и указание на соучастника. Для отыскания «лихих» людей и сочувствующих им назначались повальные обыски. Они использовались также с целью определить репутацию подсудимого, которая давалась не всеми жившими с ним или знавшими его людьми, а лишь «добрыми», т.е. вполне благонадежными.
Повальный обыск или сыск, т. е. опрос «добрых» людей производился специальными должностными лицами в отсутствие обвиняемого. При разногласиях в показаниях дело решалось по показаниям большинства.
Сыск являлся обязательным доказательством при обвинении человека в татьбе с поличным или при облиховании человека.
Помимо назначения повального обыска при розыске использовались расспрос и пытка.
Эти виды доказательства применялись судом не столько для получения собственного признания со стороны обвиняемого в совершенном или вменяемом ему преступлении, сколько для уличения его и в других преступлениях, а главным образом для оговора и уличения в преступлениях других лиц.
Пытать «татя» поручалось недельщикам (ст. 34) Таким образом, пытка была одним из основных способов выяснения обстоятельств дела при производстве дел розыском.
Помимо повального обыска, пытки, очной ставки при розыске применялись и освидетельствования и осмотр места происшествия.
Осмотр и освидетельствования производились недельщиками, целовальниками и другими судебными лицами в присутствии «лучших» людей. Освидетельствовались раны, увечья, побои, трупы и т.п. Осмотрам подвергались потравы сенокосов, повреждения межевых знаков, места поджогов и др.
Дела, расследуемые в инквизиционном порядке, могли быть прекращены или приостановлены только по усмотрению суда. Приговоры и решения не подлежали обжалованию и приводились в исполнение самими органами судебной власти.
Число деяний, подлежащих уголовному наказанию, в Судебнике больше, чем в предшествующих памятниках права. Этот документ знает государственные преступления, преступления по службе, преступления против судебной власти. Появляется понятие разбоя, начинают различаться квалифицированные виды кражи.
Судебник предусматривал следующие виды наказаний: смертная казнь, торговая казнь (битье кнутом на торговой площади), денежные взыскания. Смертной казнью карались государственные преступники, лица, убившие своего господина, воры, уличенные во второй раз, и, кроме того, «ведомые лихие люди», даже не уличенные в конкретном преступлении.
Кроме рассмотренных подробно узаконениях о порядке судопроизводства Судебник содержит и некоторые нормы, относящиеся к гражданскому законодательству. Например, устанавливаются три способа перехода из свободного состояния в холопство: самопродажа в холопы, определение по должности сельского тиуна или ключника, женитьба на рабе. Но холоп, бежавший из татарского плена, становился свободным.
Есть в Судебнике и статьи о наследстве. Наследство допускается по закону и по завещанию. По закону устанавливалась следующая очередь наследования: сначала сыновья, если их не было, то дочери, и затем уже остальные родственники в соответствии со степенью родства.
Судебник 1550 г., который дошел до нас в нескольких списках, состоит из 99 статей, из которых 37 новых, а остальные взяты и переработаны из Судебника 1497 г. В своей речи на Стоглавом соборе в 1551 г. Иван ІѴ, просивший собор утвердить Судебник, рассматривал его принятие как важнейшее мероприятие, направленное на ликвидацию последствий боярского правления. Вместе с тем он признавал, что данный Судебник представляет собой исправление прежнего с учетом потребностей общества. Фактически судебник стал первым источников права нового периода — сословно-представительной монархии[6].
Подобно предыдущему, рассматриваемый Судебник может быть разделен на две части: первая посвящена порядку суда, вторая говорит о гражданском праве.
Судебная система, предусмотренная данным Судебником, в целом соответствует существовавшей ранее, но ее особенности рассматриваются в этом источнике права более подробно. Система судебных доказательств тоже осталась прежней, с некоторыми незначительными дополнениями. Например, свидетели, дававшие разные показания, могли вступать в поединок между собой. Проигравший свидетель определял и проигрыш всего дела.
Судебник ограничил власть наместников и волостелей, сократив объем их судебных полномочий, усилив контроль над ними со стороны центральной администрации. На суде наместника или волостеля должны были присутствовать земские выборные — дворецкий или староста, а также целовальники. Недовольные судом наместника получили право жаловаться непосредственно царю, который вызывал провинившихся наместников и судил их. Но в целом виды суда оставались те же, что и прежде: суд царя, суд боярский, суд наместничий и суд святительский.
Некоторые изменения претерпел порядок вызова в суд.
Во-первых, Судебник 1550 г. запретил недельщикам и приставам посылать за ответчиком своих родственников или знакомых. Вместо этого он мог организовать свою «общину» ездоков, не более семи человек, официально записанных в особой книге у дьяка. Лица, самовольно причислявшие себя к ездокам, наказывались торговой казнью.
Во-вторых, прибыв в чужую местность, недельщики получали от наместника доводчика, через которого они и вызывали ответчика.
В-третьих, Судебник установил особые правила для вызова в суд наместников, волостелей, недельщиков и доводчиков. Такой вызов осуществлялся на основе грамоты, выдаваемой Боярской Думой, и назначался не ранее, чем срок окончания полномочий соответствующего должностного лица, т.е. фактически им предоставлялся определенный иммунитет.
Порядок судопроизводства также претерпел определенные изменения. Истец теперь мог предъявлять иск, не превышающий размер его имущества, что подтверждалось старостами и целовальниками. Если истец предъявлял иск на сумму, превышавшую размер имущества, с которого он оплачивал подати, то в иске ему отказывали, более того, его обвиняли в укрывательстве от уплаты податей.
Истец и ответчик получили право просить об отсрочке судебного заседания. Наместничий суд осуществлялся обязательно в присутствии старосты и целовальников, избиравшихся обществом. Земский дьяк записывал весь ход судебного разбирательства, включая все вопросы и ответы, а также предъявленные доказательства. Этот протокол подписывался выборными и скреплялся печатью.
Одним из нововведений Судебника 1550 г. относительно уголовного суда является то, что он разделил разбойные, душегубные и татебные дела и назначил для первых двух особых судей, называвшихся губными старостами. При суде над татем следовало спросить о нем у того общества, к которому он принадлежит. Если его называли лихим человеком, то подвергали пытке. Сознавшийся под пыткой в преступлении подлежал смертной казни, а не сознавшийся — пожизненному заключению. Если общество называло вора добрым человеком, то его подвергали торговой казни и отдавали на поруки.
Целая группа статей Судебника предусматривала тюремное заключение служащих государственного аппарата (дьяков, подъя- чих и т.п.), замешанных во взяточничестве и корыстной фальсификации документов при ведении уголовных дел.
Наибольшее число статей, санкции которых предусматривали заключение в тюрьме, устанавливает ответственность за лжесвидетельства и фиктивные показания, направленные в ходе следствия на бояр, окольничьих, дьяков, подъячих и других должностных лиц.
Впервые тюремное заключение стало применяться так широко. При этом тюремное заключение как вид наказания применялось, в основном, к представителям привилегированных сословий.
Содержать в тюрьмах всех преступников из простонародья было невыгодно и нецелесообразно.
Кроме узаконений о суде, данный Судебник содержал ряд ста-
KJ ___________________ _____________________________________________________________________________ ТЛ _____ KJ
тей по гражданскому праву. В нем говорилось о холопстве и найме, о поземельном владении, о крестьянском выходе, о займе, о купле и о наследстве.
Полными холопами Судебник признавал холопов по рождению, браку, по тиунству и некоторым другим основаниям. Однако в отличие от прежних норм, дети, рожденные до холопства, признавались свободными. Холопам не разрешалось продавать своих детей, рожденных до холопства. Отпускная холопу, подписанная его господином, могла выдаваться только в трех местах: Москве, Новгороде и Пскове.
Кроме полных холопов, судебник говорит о холопах служилых, под которыми понимались те, кто взял деньги с обязательством служить за проценты. В случае уплаты долга они становились свободными.
Относительно крестьянского выхода подтверждается срок, установленный в Судебнике 1497 г., но плата за пожилое увеличивается на два алтына. Займы Судебник допускает двух видов: с кабалой и без кабалы. В первом случае в особом документе, который назывался кабальная грамота, записывалась занятая сумма, установленные проценты, срок платежа. Во втором случае кредитор должен был предоставить свидетелей в доказательство своего иска.
Развитие договорных отношений приводило к усложнению порядка заключения договоров, что отразилось в Судебнике 1550 г. Так, в соответствии со ст. 94 Судебника, лошадь в Москве должна была покупаться при пятенщике, пятнившем ее и записывавшем в книгу с подробным обозначением примет, который за это брал пошлину. При этом образцы пятен записывались целовальниками и дьяками в специальные книги.
Относительно наследования после умершего без завещания устанавливалась следующая очередь: сначала сыновья, затем дочери, затем другие родственники по степеням родства.
Судебник 1550 г. являлся действовавшим источником права почти 100 лет, до принятия в 1649 г. Уложения Алексея Михайловича.
2.3.