ПАМЯТЬ СОХРАНЯЯ...

Л.П. Шубина

шёл из жизни очень хороший человек. До своего семидесятилетия он ие дожил несколько месяцев.

Я и Борис Флорович познакомились с Юрием Ивановичем Жильцовым и его семьей и имели радость общения более 10 лет.

Известно, что Юрий Иванович окончил Томский политехнический

институт.

Он со смехом вспоминал начало учёбы. Комендант общежития с комплектом белья определил его для жилья в комнату к старшекурсникам. Когда же студент после занятий возвратился в общежитие, то обнаружил свою кровать в коридоре. Стоит сказать, что в комнате старшекурсников жил будущий академик Г.Л. Месяц, но и выдворенный студент стал большим партийным лидером, профессионалом-энергетиком, а потом не только депутатом Верховного Совета, но и конкурентом самого Б.11. Ельцина.

Лпотом Москва. Работа и стихи, стихи, много сборников...

(-кажу откровенно: любви к поэзии у меня никогда не было. Исключением считала Пушкина - сам Бог подарил его нам. Периодически в голове возникал «Белеет парус одинокий» и, совсем странно для женщины, люблю «Бородино» - Лермонтова, считаю его каким-то гимном патриотизма.

Юрий Иванович подарил нам первый сборник стихов про Алтай. А это моя родина.

И вдруг Ю.И. просит написать предисловие к сборнику его стихов. И вот, я, врач, а он непрофессиональный поэт. II я стала читать всё, что к этому времени он успел написать, и тот сборник Солнцеворот 1998 г., вышедший в Барнауле, я считаю лучшим.

Прежде всего MIK)Г стихов и ть давно там не живу, п< > Алтай родным зову.

И хоть живете вы вдали От гор и рек.

Роднее нет для вас земли,

Земля алтайская - святая.

Удивительные стихи о России, о Кремле, о Москве, где любовь и доброта граничат с болью и тоской.

...Потому у нас земля Начиналась от Кремля...

Здесь история России - Та, какую приносили.

Здесь - история столицы,

Век девятый она длится.

...От Кремля, от мавзолея,

Всех покойников жалея,

Уходили воевать,

Шли сюда рапортовать...

И далее:

...Здесь народные гулянья,

И салютов ликованья,

Демонстраций постоянство:

Сила, молодость и чванство

И в Москве не так уж часто Встретишь помощь и участье.

Вряд ли знает здесь народ,

Кто за стенкою живет...

Автора волнует, как и всех здравых людей, происходящее в нашей стране, он не равнодушен:

Вновь по всей России Голосят нам звоны.

Власти торопились,

Люди - не готовы.

Сейчас многие говорят о потере идеологии в России. Вот только стихи Ю.И. Жильцова опровергают это расхожее мнение. Идеология есть, и она не ложная, а выстраданная. Это - любовь к своей Родине, к своей России. Естественно, каждый проявляет свое отношение к этому по-разному:

Лучшей женщине, России,

Объясняюсь я в любви.

Шум берез под небом синим Стал мне символом твоим.

*

Есть основа - так быть и державе,

Верю я: день России настанет.

У России - тоже стать,

Надо с нею мучиться.

Это как же надо сесть В сани не свои,

Чтоб в чужой земле осесть Захотеть самим!

Восхищаясь цветущим каштаном, автор дополняет:

Ты где-нибудь Не позабудь В чужом краю Сосну свою.

*

Нигде не видеть запустенья тлен,

Своей родной землею восхищаться,

И быть ко всем делам ее причастным,

И жить, родных не покидая стен.

Прорабов перестройки не зови,

Их шумные деянья не забыты.

Вокруг полно безрадостных событий,

Унылой непрощающей молвы.

Текут на Запад русские мозги,

Что дома пригодиться бы могли...

Кто будет за страну теперь радеть?

Опять по кухням строим свой редут,

Злословим вновь о тех, что нас ведут,

Чтоб на дома без окон не глядеть.

А сколько боли в его словах, относящихся к ветеранам:

Раз в году их вспоминаем,

Руки жмем и величаем,

Говорим слова хмельные,

А они войной больные.

...Им же много не надо,

Им внимание - награда!

Или:

...Не хочу, чтоб мой потомок,

Разрывая тот курган,

Из сырых земных потемок Изотопы извлекал.

В стихах о любви у Ю. Жильцова много сокровенного, даже интимного (стихи для двоих):

Лучше времени нет.

Чем начало начал.

Еще Ветхий Завет Нам любить завещал.

*

Помнишь, юности денечки Были дивно хороши!

Правда, лучше были ночки...

*

...А потом поцелуй Горячее огня,

Он из солнечных струй,

Много стихов посвящено жене Руфине Михайловне и любимым внучкам.

А стихи о природе звучат словно песни:

Птицы пением встречают Те лучи, что согревают...

Чем в стихотворении «Летний дождь», лучше не скажешь:

Первых капель стукоток Даже пыль прибить не смог.

После громкого удара Вниз стена воды упала.

Или в стихах «Бабье лето»:

Даже скромные осины Платье ярче попросили.

Краше всех, конечно, дуб - Всем известный женолюб.

И такое светлое...

Из-под горы, меж камешков Родник пробился струйкою,

Нашел себе напарников И вместе в речке булькают.

Струя воды прозрачная,

Холодная и чистая;

Как дева новобрачная,

Та реченька речистая.

Торить дорогу речкою Вернее и надежнее,

Чем лужей быть извечною - Река ручья способнее.

А если где-то рядышком Вдруг родничок замоется,

Река почистит перышком И тот родник раскроется.

*

Нам не в шутку, а серьезно Времена сдают зачет:

Если зимы, то - морозно,

Если осень, то течет.

Ночью снежную перину Положили на поля.

Ею года половину Укрывается земля.

Юрий Иванович много стихов посвящает Томску, Томскому пол итехническо му:

Земляков-томичей среди многих за любимых друзей признаю.

Мне в поэзию вышли дороги, но о Томске не первым пою.

О делах моего «политеха» по России легко узнают; ни мороз, ни жара не помеха, из Сибири миры достают.

Воспеваю тебя, Alma Mater, твои стены и школу твою; жаль, стихами всего не охватишь, что студенты твои создают.

Выпускник твой с маститым на равных разрешит самый жгучий вопрос; и маститый, коль надо, поправит, до чего выпускник не дорос.

Томичи по России, как дома, однокашники всюду в цене; при потребности могут без грома филиал открывать на Луне.

Дожидаться осталось немного, зашагает Россия под марш; и откроется чудо-дорога для страны, Alma Mater, для нас.

Обращение к землякам

Ни о чем сегодня не жалею,

Слезы лить мне вовсе не с руки. Одного понять я не умею,

Вы на что в обиде, земляки?

Много лет нам с той поры минуло: Кто седой, а кто и без волос...

Жизнь нас всех, ломая, не согнула, Хоть и каждый много перенес.

Дома вы, а я живу далеко,

Приезжаю в гости, не домой...

Только сердце ранено жестоко, Хочется задать вопрос прямой.

Жизнь сложнее, чем борьба за стулья, На которых всем не усидеть.

Пчелам никогда не тесно в улье,

Разве трутням, - но куда их деть?

* * *

Крадутся тихо юбилеи,

Хотя как будто ты их ждешь.

А это значит, мы - стареем И подрастает молодежь.

Шумят слова на юбилее,

Их в будни просто не сказать.

Нам юбиляр вдруг стал милее,

В тот день не стыдно выше взять.

Сам юбилей, как поле битвы: Столы с едой, рекой - вино...

От тостов всех в тоске завыть бы - Так много слов говорено.

Вечер. В гости никто не идет,

Не стоят у порога ботинки...

Не хочу оставаться один... Одиночества дух ощущаю.

Чай люблю я с друзьями попить, Разговор потихоньку лепить,

Я вас в гости к себе приглашаю.

* * *

Глушь Москвы иного рода,

Здесь тайга - среди народа.

Меняется настроение, возникают проблемы:

Я по свежему снегу иду.

Ноги вязнут... с трудом, но бреду.

В нашей жизни бывает порой,

На дороге сугробы - горой.

Кто-то шепчет: «Совсем не могу Я шагать в этом вечном снегу». Разметая заносы под вой,

Каждый топчет по жизни путь свой.

* * *

C мажором жил, с мажором остаюсь, Идти по жизни это помогает.

Жизнь из меня пусть искры высекает, В огне сгореть я вовсе не боюсь.

Мне в жизни, скажем, просто повезло, Что ничего не делал я во зло,

Порою не боялся рисковать.

Судьба меня по жизни побросала,

И хоть любви ко мне не показала, Россию я не стану отпевать.

* * *

Не мне, рифмуя, сырость разводить И посторонним плакаться в жилетку. На счастье оставляю я монетку,

Когда приходит время уходить.

* * *

О прошлом можно только вспоминать, Нельзя туда нам дважды, к сожаленью. Всю тяжесть слова «самоудаленье»

C трудом, но начинаю понимать.

C собою разговоры завожу,

Ругаюсь от души и с упоеньем.

Но нет от споров умиротворенья.

Хотя себя при этом не щажу.

Я память оставляю для себя.

А юности, дела ее любя,

Хотел бы повторения во внуках.

О память! Я молю, не позабудь! Добрей, щедрей и веселее будь,

И не рождай воспоминаний в муках.

* * *

Вот стою перед тобою Со своей земной судьбою. Многогрешен и наказан,

Но с землею крепко связан. Рассуди. О Господи!

Сомневаюсь и не верю,

Хоть и вижу в том потерю.

Был ли счастлив? Да, конечно...

И несчастлив? Бесконечно.

Вразуми. О Іосподи!

C верой разум сводит счеты,

Видно, много тут работы:

Грешен был или безвинен,

Может, просто я наивен?

Помоги. О Господи!

Вот стою перед тобою:

Если я чего-то стою...

Пред тобой душа открыта,

Может, скажешь, что болит там?

Это - я. О Господи!

* * *

И чтоб никто с тоской не вспоминал,

Хотел бы жизнь закончить я мажором.

Уйти, как жил, настойчиво, с напором,

Лишь будто я прописку поменял.

В сборнике «Солнцеворот» я писала о том, что стихи Ю.И. настолько проникают в душу, им веришь, что все сказанное можно использовать как элемент психотерапии - библиотерапии (или это ещё называют - эстетотерапией). Да и для него самого это было переключением, отдыхом.

Но, со временем, появляется тревога, она в жизни и в стихах. Нам известно, что Юрий Иванович не раз побывал в больницах, где врачи присматривались не напрасно к его сердцу.

В психологии есть определение - личность типа «А»: это люди - отличники, трудоголики, педанты, как правило, склонны к справедливости. А самое главное - стараются всё успеть, спешат жить! А страдает сердце!

В этой книге я хочу сказать, что я не успела сказать слова благодарности Юрию Ивановичу. Дело в том, что моё участие в подготовке к изданию предыдущих сборников «Томские политехники - на благо России» не очень заметно. Читала все воспоминания, видела характер человека; кто был краток, или из-за занятости - писала за автора.

Но, главное, я подбирала стихи, стихи Ю.И. Жильцова. Он широким жестом сказал: «Пользуйтесь, берите любое стихотворение - из любого сборника!»

Таким образом, он был как бы соавтором в прекрасных воспоминаниях бывших студентов политехнического, а потом тружеников нашей страны.

В этом, пятом сборнике, не будет сопровождения стихами... Мы просто встанем и помолчим...

Правду говорят - уходят самые лучшие.