Выделение основных элементов судопроизводства, общественной собственности и налогообложения из сферы сакрального права

В первой главе уже обращалось внимание на то, что посредством регламентации системы жертвоприношений в архаическом римском обществе регулировались самые разнообразные социальные и правовые институты.

1. Ius iurandum legis actio sacramento

Начнем с данных Цицерона, который сообщает о том, что в свод законов XII таблиц входила норма о клятве и клятвопреступлении:

«Наши предки пожелали, чтобы для скрепления честного слова не было уз более прочных, чем клятва, это отмечают законы в XII табли-

цах... выносившие насчет клятвы приговоры более суровые, чем насчет чего бы то ни было другого»'28.

В первой главе мы уже рассматривали сакральный характер норм, связянных с клятвой iusiurandum, в период царей. По всей видимости, большая часть этих царских норм о клятве и клятвопреступниках была зафиксирована и в XII таблицах. По крайней мере, из приведенных выше слов Цицерона очевидно, что в децемвиральном своде имелся целый ряд законов (leges), регламентировавших институт iusiurandum. Причем, по словам Цицерона, эти законы имели наиболее суровые санкции. Следует остановиться на характере санкций, предусмотренных Законами XII таблиц за нарушение клятвы. Чтобы понять характер именно норм XII таблиц о наказании клятвопреступника (по Цицерону (De leg.

129

несостоятельного должника на смерть именно за нарушение клятвы Вообще всякое лжесвидетельство Законы XII таблиц наказывали смертной казнью, сбрасыванием клятвопреступника с Тарпейской скалы (XII tab. VIII. 23 = Gell. XX. 1. 53). Сакральный характер этой санкции позволяет раскрыть комментарий Псевдо-Акрона к использованному Горацием термину «лжесвидетельствующие клятвопреступники» (intestabiles periuri), который сообщает следующее:

«Неспособные быть свидетелями клятвопреступники. Так назывались как бы посвященные богам, то есть обреченные тому божеству, которым они поклялись. Словом intestabiles назывались те, свидетель-

1-8 XII tab. fr. 6 = Cic. De off. III. 31. Ill: Nullum - uinculum ad adstringendam fidem iureiurando maiores artius esse uoluerunt, id indicant leges in XII tabulis... qui nulla de re dili- gentius quam de iure iurando iudicabant.

1-9 LexXII tab. III. 6 = Gell XX. 1. 48-52: Sed earn capitis poenam sanciendae, sicut dixi, fidei gratia horrificam atrocitatis ostentu nouisque terroribus metuendam reddidemnt. Nam si plures forent quibus reus esset iudicatus, secare, si uellent, atque partiri corpus addicti sibi homi- nis pemiiserunt. Et quidem uerba ipsa legis dicam, ne existimes inuidiam me ipsam forte for- midare «tertiis n v n d і n і s partis secanto. si plvs minvsve secvervnt, se fravde e s t о»              (              ,              ,

ство которых не имело силы. Sacer - по антифрасису130, проклятый или долженствующий быть проклятым, и это (установлено) по законам XII таблиц»131.

Таким образом, очевидно, что под божьей карой XII таблиц понимали именно человеческое жертвоприношение. Что касается употребленного Цицероном термина infamia как формы наказания клятвопреступника со стороны смертных, то хорошо известно, что именно infamia лишала гражданина права быть свидетелем, т.е.

лишение права оставить после себя завещание или принять наследство. Следовательно, еще и в классическом праве intestabilitas означала почти полное исключение клятвопреступника и его имущества из гражданского оборота. В более раннюю эпоху это имущество, по всей видимости, конфисковывалось.

Особую роль клятва iusiurandum играла в легисакционном иске legis actio sacramento132, который, как было показано в первой главе, осуществлялся в форме обещания жертвоприношения. Фест объясняет связь sacramentum с клятвой в следующих словах:

«Оттого говорится, что иск ведется посредством sacramentum, что вводится он посредством посвящения себя богам (словами) клятвы»133.

Ученые давно обратили внимание на то, что иск legis actio sacramento был общего характера, т.е. для разбора исков и судебных дел как публичного (iudicia publica), так и частного характера134. Действи-

Ьи Этот греческий термин означал использование слов хорошего значения на месте дурных слов.

131 Pseudacr. Schol. in Horat. semi. 2. 3. 181: Intestabiles periuri. Sic dicebantur tamquam sacri, hoc est obnoxii ei numini, per quod iurauerant. Intestabiles appellabantur, quorum testimonium non ualebat. Sacer. Execrabilis uel execrandus ката 'avr -bpacTiv et hoc secundum duo- decim tabulas.

13" Gal Inst. IV. 13: Sacramenti actio generalis erat: de quibus enim rebus ut aliter ageretur lege cautum non erat, de his sacramento agebatur: eaque actio perinde periculora erat falsiloquo propter iusiurandum... (              (

);

33 /vs/. P. 466 L.: Sacramento dicitur, quod lt;iurisiurandi sacratiogt;ne interposita, actum lt;estgt;... Cp. Paul Diac. P. 467 L.

134 CorbinoA. La stmttura dell'affermazione «in rem» contenziosa nelYagere sacramento// Studi in onore di C. Sanfilippo. VII.

тельно, Полибий указывает, что клятвенные обязательства совершались не только частными лицами, но и магистратами в отношении общественной собственности[631]. Соответственно дающий клятву магистрат или частное лицо обрекали себя словами клятвы в жертву богам в случае неисполнения обязательства. То есть нарушение такого обязательства требовало искупительного жертвоприношения. Именно так понимается в источниках первоначальное значение sacramentum. Однако в Законах XII таблиц непосредственная связь формы иска с жертвоприношением уже начинает постепенно утрачиваться. Так, Гай пишет, что Законы XII таблиц установили денежную форму залога в этом иске[632]. Те же сведения о денежной форме залога в сакраментальном иске мы находим у Феста[633], который, впрочем, указывает и на происхождение этого залога от жертвоприношения, и на то, что деньги эти поступали понтифику. Как известно, впервые денежная форма залога в иске legis actio sacramento была установлена законом Атерния-Тарпея в 454 г. до н.э.[634].

т.е. лишь за три года до введения Законов XII таблиц. Причем Цицерон, упоминая об этом законе, подчеркивает, что он был выгоден народу, видимо, по той причине, что выводил сакраментальный штраф из-под прямого контроля патрицианского жречества. Ведь деньги в отличие от скота уже могли идти не только на жертвоприношение, но и на другие цели, не связанные с деятельностью понтификов. Таким образом, де- цемвиральное законодательство демонстрирует в этой норме первые шаги в сторону отделения системы права и судопроизводства от жреческого права, ius от fas.

Законами XII таблиц был установлен и еще один новый принцип судопроизводства в сакраментальном иске, который по праву рассматривается современными юристами как один из фундаментальных институтов римского права. Речь идет о знаменитом принципе благоприятствования свободе - favor libertatis. Гай описывает этот принцип в следующих словах:

«Но если возникал спор по делам свободы человека, то тот же закон определял в пользу, конечно, свободы и в интересах тех, которые защищали права данного лица, чтобы закладная сумма не превышала 50 ассов, хотя бы цена человека была самая большая»[635].

Некоторые современные юристы ошибочно полагают, что в Законах XII таблиц роль принципа favor libertatis была весьма ограничена и носила характер лишь технической процессуальной нормы[636]. Действи-

тельно, Гай говорит лишь об установлении минимального размера сакраментального штрафа в случае судебного спора о свободе. Однако у Ливия имеется замечательное описание судебного процесса Аппия Клавдия децемвира над Вергинией, где также речь идет о принципе favor libertatis (Liv. III. 45.              1-2).              В              данном случае речь идет об иной

форме легисакционного иска - посредством наложения руки (manus iniectio). Между прочим, здесь Ливий упоминает еще одну процессуальную норму XII таблиц о favor libertatis, согласно которой девушка, о свободном статусе которой ведется судебный спор, до вынесения приговора должна оставаться на свободе141. Согласно тому же Ливию, в XII таблицах говорилось, что всякий может законно отстаивать свободу другого, но свободу подвластной дочери может отстаивать только ее отец (Liv. III. 45. 2). Далее, Ливий указывает, что принцип favor libertatis поддерживался правом обвиняемого на защиту плебейских трибунов и на апелляцию к народу (Liv. III. 45. 8). Действительно, по описанию Ливия видно, что народ не был простым молчаливым наблюдателем за судебным процессом над Вергинией, но влиял на решение судьи своим одобрением или неодобрением, fаким образом, хотя указанные нормы и носили процессуальный характер, однако их цель была гораздо шире - поставить под контроль народа деятельность судей в делах о свободе и гражданском статусе вообще.

Принцип favor libertatis не был абсолютным нововведением XII таблиц. Помпоний указывает, что Аппий Клавдий децемвир «перенес этот закон в XII таблиц из древнего права». Действительно, согласно легенде, еще Ромул основал в Риме храм-убежище, защищающее рабов от беззакония (Dionys. II. 15. 4; Liv. I. 8. 5). Помпоний же указывает, что принцип благоприятствования свободе был установлен и первым консулом Брутом142.

Liv. III. 44. 12: lege ab ipso lata uindicias det secundum libertatem, neu patiatur uir- ginem adultam famae prius quam libertatis periculum adire (

/

,42Pomp. D. 1.2. 2. 24: utpote cum Brutus, qui primus Romae consul fuit, uindicias secundum libertatem dixisset in persona Uindicis Uitelliorum serui, qui proditionis coniura- tionem indicio suo detexerat (

( ) (

)

)¦

в Законах XII таблиц этот принцип получил более полное развитие не в религиозной форме, а именно в системе судопроизводства цивильного права.

В связи с рассмотрением иска legis actio sacramento несколько слов следует сказать о развитии в XII таблицах такой категории, как цена вещи, которая тесно связана с такой важной категорией, как собственность. Прежде всего это выразилось в самом принципе обязательной денежной оценки оспариваемой в суде вещи. Конечно, оценка имущества была установлена, согласно традиции, еще в VI в. до н.э. цензовой реформой Сервия Туллия, однако едва ли эта оценка изначально производилась в денежном исчислении. В самой же сути сакраментального штрафа заложена именно денежная оценка вещи, в противном случае невозможен был бы принцип установления различных сакраментальных сумм для вещей дешевле и дороже тысячи ассов. Важно отметить, что, согласно Гаю, предметом иска legis actio sacramento могла быть и земля[637], следовательно, в эпоху децемвиров часть земельного фонда уже была предметом частных сделок.

Особую важность в плане развития представлений древних о частной собственности имеет знаменитая формула архаического виндикационного иска. Речь идет о торжественной формуле ритуала виндикации, которая в изложении Гая звучит так: «Я УТВЕРЖДАЮ, что этот РАБ мой по ПРАВУ КВИРИТОВ»[638]. Как справедливо отмечает отечественный романист В.А. Савельев, выражение meum esse как описательное выражение права собственности было свойственно римскому праву в период, когда понятие частной собственности находилось еще в зачаточном состоянии'45. Вообще, для архаического римского права эпохи децемвиров было свойственно обозначение

принадлежности вещи через термины, выражающие отношение власти (potestas, mancipium), а не собственности[639]. Вместе с тем в данной формуле уже есть выражение юридического основания данного конкретного права - ex iure Quiritium. Об архаическом значении выражения ex iure Quiritium в науке существуют самые разнообразные точки зрения. Так, например, итальянский юрист Р. Санторо выводит значение термина ius из терминов iustum - iniustum, т.е. «законный - незаконный» или «праведный - неправедный», и приходит к выводу, что в древнейшем праве ius было эквивалентом термина ritus - «ритуал»[640]. Действительно, Гай говорит об особой значимости в сакраментальном иске ритуала виндикации и ритуальной палочки фестуки как символа законности собственности (iustum dominium. - Gai. IV. 16). Другой итальянский ученый - Дж. Никозия связывает выражение ex iure с известным термином in iure и, таким образом, переводит выражение ex iure Quiritium как «в суде квиритов»[641]. Однако термин ius, как отмечалось в первой главе, имеет также очевидную этимологическую связь со словом iussum и выражением iussum populi. Ведь, как известно, в эпоху XII таблиц главным источником права был закон, который был не чем иным, как «приказом народа» (iussum populi). В этом смысле можно утверждать что, всякое право частной собственности в архаическом Риме исходило из iussum populi, т.е. народ сохранял верховный контроль в распределении собственности, а лучше сказать, за распределением власти как над лицами, так и над вещами.

Гще одно важное значение сакраментального иска XII таблиц состоит в том, что в самом его разделении на вещный и личный демонстрируется важный факт децемвиральной систематизации права, а именно разделение всей системы древнейшего цивильного права на лица (personae) и вещи (res). Таким образом, с полным основанием можно предположить, что знаменитое основное деление римского права на лица, вещи и иски было зафиксировано в системе Законов XII таблиц.

3.2.3.2.

erctum              citum

Что касается права лиц, то оно было достаточно развитым уже в «царских законах»[642]. Уже в законах Ромула мы застаем почти сформировавшимися отцовскую власть домовладыки (patria potestas), разделение лиц на категории personae sui iuris и alieni iuris. Однако в Законах XII таблиц мы застаем наряду со старой системой родового права (ius gentilicium) и нечто принципиально новое. По словам Ливия, главным нововведением Законов XII таблиц было то, что децемвиры «уравняли права всех - и лучших и худших»[643]. Понятно, что речь идет о равноправии патрицианского и плебейского сословий. Однако если опираться на имеющиеся в нашем распоряжении фрагменты Законов XII таблиц, то данное высказывание Ливия можно конкретизировать в отношении не только конкретных граждан, - прежде всего, конечно, глав семейств (patres familiarum), - но и различных видов объединений граждан - разного рода родовых, религиозных и профессиональных сообществ римлян, столь характерных для всякого архаического государства.

В связи с этим обратимся к VIII таблице, 27 фрагменту децемви- рального свода, который представляет собой комментарий римского юриста Гая к не дошедшей до нас норме XII таблиц. Гай пишет следующее:

«Sodales - это люди, принадлежащие к одной и той же коллегии, к тому, что у греков называется гетерией. Закон (XII таблиц) предоставляет им право установить между собой любые правила, если только они не противоречат какому-либо из публичных законов»[644].

Практически все издания Законов XII таблиц именно этим текстом и ограничивают данную норму. Приведенный текст позволяет утверждать, что под sodales XII таблиц Гай понимает членов одной и той же коллегии. Однако о каких коллегиях идет речь, остается неясным. Находка Сатриканской надписи, датируемой концом VI в. до н.э. и содержащей упоминание о suodales Валерия Попликолы, говорит о несомненной архаичности рассматриваемого термина. В науке неоднократно предпринимались попытки его интерпретации, выяснения конкретного юридического и исторического значения. В российской историографии особенно активно данная проблема изучалась на рубеже XIX- XX вв.[645] В современной же историографии специально останавливается на архаическом значении термина sodalis только А.И. Немировский[646]. Однако он понимает под suodales прежде всего политические и религиозные сообщества, впрочем, вполне убедительно доказывая, что близким их прототипом являлись греческие гетерии и этрусские etera. Ближайшим по значению эквивалентом слова sodalis он справедливо называет термин amicus (друг). Такое значение довольно часто встречается в источниках, например у Плавта[647]. В то же время, по мнению А.И. Немцовского, это были объединения людей, зависимых от знати. Совершенно неправомерен и необоснован вывод ученого о том, что термин sodales является синонимом слова coniurati[648]. Действительно, Ливий упоминает о sodales как политических объединениях Тарквиния (Liv. II.

3. 2), Фабия (Liv. II. 49. 5) и Квинкция Цезона (Liv. III. 14. 3). Однако использование института sodalitas в политической сфере отнюдь не отрицает его более широкого юридического значения. Вместе с тем А.И. Немировский справедливо подчеркивает, что sodales не совпадали с римской клиентелой.

Большое значение изучению понятия sodales придают сегодня западные, и особенно итальянские юристы136. Однако и здесь под архаическими sodalitates, как правило, имеют в виду политические и религиозные объединения. Во всяком случае, ясности в вопросе о характере архаических sodales до сих пор нет. Так, например, Ф. Серрао, обращаясь к рассмотрению этого термина, высказывает предположение, что понятие sodales носило не только религиозную или политическую окраску, но и имело какое-то отношение к ремесленным коллегиям, учрежденным царем Нумой Помпилием[649]. Вместе с тем исследователь подчеркивает связь sodales с институтом клиентелы[650].

Античные источники также отнюдь не изобилуют определениями данного термина. Достаточно интересную этимологию термина дает Фест:

«Одни считают, что sodales так называются оттого, что они вместе заседают и едят, другие - потому, что они питаются из того, что сами дают, третьи же (полагают), что из-за того, что они между собой сове-

г              159

туются о том, что для них принесло бы выгоду»

Это определение позволило исследователям сопоставить римские sodalitates с греческими гетериями, имеющими общие сисситии, т.е. пиршества. Наибольшую близость подобного рода общих сисситий, несомненно, можно найти в архаической общине спартиатов и в южноиталийских греческих городах, в частности в пифагорейских сообществах. Обычай общих застолий вообще имеет очень древнее происхождение, он аналогичен институту «потлача», распространенному во многих позднеродовых обществах, широко применявших институт искусственного родства[651]. Следы такого рода застолья можно найти и у более социально развитых народов в форме «обмывания» среди друзей удачно заключенной сделки или покупки. У римлян подобное «обмывание» приняло юридические формы в виде спонсии - жертвенного возлияния, сопровождавшего вербальный контракт - стипуляцию[652]. Если верить

Вергилию, сам институт общих пиров существовал в Италии со времен легендарного Эвандра[653]. Республиканскому Риму этот институт также был хорошо известен еще и в I в. до н.э. Так, Цицерон пишет:

«Раньше у меня всегда были содалы. Ведь мною во время моего квесторства по принятии священнодействий Великой Идейской Матери были созданы товарищества содалов. И я пировал с содалами очень скромно... Ведь предки наши удачно назвали «жизнью вместе» пиршество возлежащих за трапезой друзей, так как это объединяет людей для совместной жизни. И это название лучше, чем у греков, которые называют это «общей попойкой» или «общей трапезой»... же получаю удовольствие и от ранних пиров не только с равными по возрасту, которых осталось уже немного, но и с вашим поколением... Мне лично доставляет удовольствие председательствование за столом, введенное нашими предками...»[654]

Любопытно отметить, что римские sodalitates с общими застольями, согласно Цицерону, могли объединять не только равных по возрасту, и в этом случае председательствование за столом и, следовательно, в самом товариществе передавалось по обычаю предков старейшему. В связи с этим необходимо упомянуть lex Acilia repetundarum 123 г. до н.э. и многочисленные надписи, где фигурирует лицо, являвшееся патроном сообщества sodales[655]. Наконец, Варрон говорит о жреческом объединении sodales Titii , и это при сопоставлении содалов Идейской Матери и содалов-луперков у Цицерона дает возможность полагать, что термин sodales применялся и по отношению к жреческим коллегиям166.

Из всех этих источников, однако, не становится достаточно ясным общий характер института sodalitas в Законах XII таблиц. Между тем обычно оставляемый за рамками изданий XII таблиц текст Гая, следующий непосредственно за приведенным выше 27-м фрагментом VIII таблицы децемвирального свода, дает вполне ясную, если не исчерпывающую, интерпретацию содержания термина sodales. Действительно, Гай продолжает свой комментарий этого архаического термина следующими словами:

«Но этот закон, очевидно, был заимствован из законодательства Солона. Ибо там сказано следующее: «Если дем, или члены фратрий, или (братства) по священным жертвоприношениям или по мореходству, либо братства по сисситиям, или связанные общими могилами, либо сотоварищи по культу, или совместно отправляющиеся за добычей, или товарищи по торговле заключат между собой какой-либо договор, то да будет это правом, если только этого не запрещают государственные акты»167.

Характеризуя данный отрывок, следует прежде всего подчеркнуть, что для Гая очевидно (videtur), что комментируемый им, но не

"6 Varr. L. L. V. 85: sunt qui a fratria dixemnt. fratria est graecum vocabulum partis hominum, ut lt;Negt;apoli etiam nunc, sodales Titii lt;ab avibus titiantibusgt; dicti quas in auguriis certis observare solent (              ,              (              )

)¦

166. Cic. Pro Cael. 26: Neque vero illud me commovet quod sibi in Lupercis sodalem esse Caelium dixit. Fera quaedam sodalitas et plane pastoricia atque agrestis germanorum Luperco- rum, quorum coitio ilia siivestris ante est instituta quam humanitas atque leges, si quidem non modo nomina deferunt inter se sodales sed etiam commemorant sodalitatem in accusando... (He

, «              »,

167. Gai. (1.              4. ad 1. XII tab.) D. 47. 22. 4: sedhaec lex uidetur ex lege Solonis translata esse,

nam illuc ita est:' Eav Se              8f|pos\              f| фраторе?, f) lepoov opyicov f) rairrai              f| owctitoi

f| орбтафоі f]              OaCIQTai              f| em              Xe'iav olxopevoi f] el? epmgt;ptav б ті              av toutojv

SiaOivTciL тгро? aXXfNuA Kupiov eivai, eav pf) атгауорёшт! Srpoaia ураррата.

известный нам конкретный текст закона XII таблиц практически полностью заимствован из законодательства Солона. Именно для того, чтобы доказать это, он и приводит греческий текст Солонов- ской нормы о гетериях. Следовательно, из греческого текста мы можем выяснить, какие именно типы объединений римских граждан включало в себя понятие sodales. Под термином «дем» следует иметь в виду наименьшее территориальное деление Афинской округи по реформам Клисфена, которое, как правило, совпадало с деревней. В эпоху же Солона это были объединения родов. Однако к моменту заимствования данной нормы в середине V в. до н.э. под демами понимались лишь территориальные округа, которые вполне могут быть соотнесены с римскими пагами или трибами. Термин фраторе? вполне соотносим с римскими куриями. Следовательно, члены одного пага, трибы или курии могли называться в раннем Риме термином sodales. Далее называются «братства по священным жертвоприношениям» и «сотоварищи по культу» (lepwv dpyitov и GiaacoTai), вполне соотносимые с различными римскими жреческими коллегиями и объединениями по типу «Арвальских братьев» или sodales Titii. Братства по сисситиям (auvcTLTOL) не имеют явного римского эквивалента, однако мы знаем, что общие пиршества были свойственны многим римским товариществам, имеющим общее имущество. В связи с этим следует упомянуть текст Авла Геллия, в котором римский антиквар сравнивает пифагорейские сообщества, одной из главных черт которых были именно общие сисситии и общность всего имущества, с римскими архаическими неразделимыми товариществами ercto non cito168. Под товариществами «связанных общими могилами» (оротафоь), т.е. имеющих общих предков, несомненно, понимаются члены одного рода (gentiles Законов XII таблиц), которые также охватываются понятием sodales. Особенно важно, что в понятие sodales включались

lll!gt; Gell. I. 9. 12: Sed id quoque non praetereundum est, quod omnes, simul atque a Py- thagora in cohortem illam disciplinarian recepti erant, quod quisque familiae, pecuniae habebat, in medium dabat, et coibatur societas inseparabilis, tamquam illud fuit anticum consortium, quod iure atque uerbo Romano appellabatur 'ercto non cito' (

, ’ , ( ;

и чисто профессиональные объединения моряков (vairrai) и воинов, «совместно отправляющиеся за добычей» (em Xeiav olxo|ieigt;oi). Наконец, в этот перечень включены и товарищества торговцев (els epTTOpiav)169. Конечно, нельзя однозначно утверждать, что именно эти виды и только они входили в перечень самой несохра- нившейся нормы Законов XII таблиц. Так, например, существование римских товариществ мореходов уже в середине V в. до н.э. может быть подвергнуто сомнению. В то же время этот перечень может быть и неполным. Однако один вывод можно сделать несомненно. Очевидно, что под sodales Законы XII таблиц понимали самые разнообразные сообщества римских граждан, как гентильного, территориального или религиозного характера, так и чисто профессионального.

Судя по комментариям Гая, в Законах XII таблиц оговаривалось равенство любых sodalitates, т.е. объединений граждан, перед законом. Если обратиться к трудам римских юристов, то можно обнаружить, что термин sodalitas - это древнейший эквивалент терминам collegium и societas[656]. Это подтверждает и сам Гай, и текст приведенного им Солонового закона. Очень важно, что под этим термином римляне понимали как чисто родовые сообщества типа имеющих общие сис- ситии или могилы, так и профессиональные коллегии или товарищества торговцев. Таким образом, децемвиры декларировали равенство перед законом как патрицианских родовых сообществ, сохранявших формы родов или объединений, свойственных родовому строю, так и плебейских товариществ, признав и тех и других равными юридическими лицами.

Для нас особенно интересен статус рядовых членов архаических товариществ. С одной стороны, известно, что в раннем Риме объединения sodales обычно имели своего лидера, например sodales Валерия Попли- колы. Иногда они назывались патронами, чаще магистрами, как, например, магистры пагов (Dionys. IV. 15) либо магистры коллегий или

191 Следует сразу оговориться, что в раннем Риме торговцами (mercatores) назывались не только купцы в собственном смысле этого слова, но и товарищества откупщиков, которые покупали у государства право сбора налогов и пошлин, право аренды общественной земли, выполнения строительных подрядов и т.д. Арендные договоры с цензорами назывались продажами (Fest. Р. 516 L.), а сами публиканы - редемпторами, т.е. перекупщиками (Fest. Р. 332 L.).

товариществ откупщиков[657]. На существование магистров коллегий указывает также рассказ Ливия о создании коллегии торговцев (mercatores) в 495 г. до н.э., когда вопреки воле сенаторов народ впервые выбрал магистром коллегии mercatores не представителя «отцов», а простого плебея, получившего право освящения храма Меркурия и совершавшего жертвоприношения за свою коллегию[658]. Эти магистры представляли интересы своих sodales в римской общине, совершали от имени коллегии необходимые религиозные обряды. Каждая такая коллегия имела общую собственность, например религиозный центр173 или даже храм (Liv. II. 27. 5-6). Эти магистры назывались также манцепса- ми в том случае, когда что-либо «покупали» или «арендовали» у государства. Остальные члены sodalitas как будто являлись в отношениях коллегии с государством пассивной стороной. Несомненно, такого рода коллегии могли существовать в архаическом Риме, если только их устав не противоречил Законам XII таблиц. Таким образом, вроде бы все свидетельствует в пользу того, что реальная власть (potestas) в коллегии принадлежала ее лидеру.

Но именно здесь и появляются некоторые затруднения. Начнем с того, что термин collegium по определению подразумевает объединение равных. Так, римский юрист Ульпиан в комментариях к цивильному праву (Ad Sabinum) объясняет значение термина «коллега» в следующих словах: «Названием «коллеги» охватываются те, кто об-

ладают одинаковой властью» 14 В другом месте Дигест тот же Ульпи- ан дает следующее определение товарищества: «Ведь товарищество некоторым образом заключает в себе права братства»175. В приведенных выше фрагментах отношения «братства» довольно часто фигурировали в источниках в связи с отнюдь не семейными общинами, что наводит на мысль о существовании в архаическом Риме широкой системы искусственного родства. Но особенно важно, что это родство равных, а не зависимых, т.е. это не «отцы» и «дети», а именно «братья». В связи с этим необходимо отметить, что в классическом праве представители подобного рода сообществ избирались на общих собраниях двумя третями голосов176, следовательно, власть их контролировалась членами сообщества. Такие сообщества строились по образцу государства, имея общее имущество, казну и представителя177. Однако здесь могут возразить, что речь идет об определениях классического, а не архаического права. Что ж, обратимся к истории коллегий в архаическом Риме.

По словам Плутарха (Numa. 17), еще Нума Помпилий, создавая коллегии ремесленников, каждому сообществу дал право на подобающие ему собрания. Следовательно, вполне обоснованным будет предположить, что решения в таких коллегиях ремесленников изначально принимались коллегиально, на общем собрании. Подобного рода собрания имели место и в куриях, и в пагах (Dionys. II. 14. 3: IV. 14. 4). По словам Луция Флора, известный в традиции своей демократичностью царь Сервий Туллий при проведении реформы ценза вообще весь народ

1,4 D. 50.16. 173: «Collegarum» appellatione hi continentur, qui sunt eiusdem potestatis.

' D. 17.2. 63 pr.: ...societas ius quodanmiodo fratemitatis in se habeat.

176 D. 3. 4. 3: Nulli permittitur nomine civitatis vel curiae expend nisi ei, cui lex pemiittit, aut lege cessante ordo dedit, cum duae partes adessent aut amplius quam duae (

/

17 D. 3. 4. 1. 1: Quibus autem pemiissum est corpus habere collegii societatis sive cuiusque alterius eornm nomine, proprium est ad exemplum rei publicae habere res communes, arcam conmnmem et actorem sive syndicum, per quem tamquam in re publica, quod conmnmiter agi fierique oporteat, agatur fiat ( ,

поделил на классы, декурии и коллегии' *. Дионисий Галикарнасский рассказывает, что Тарквиний Гордый запретил проведение собраний в такого рода сообществах, но, как уже отмечалось выше, закон первых консулов о коллегиях восстановил этот институт179. Думается, что рассматриваемая норма Законов XII таблиц лишь подтвердила ранее существовавший закон о свободе собраний коллегий. Действительно, мы знаем, что децемвиральный свод запретил лишь ночные собрания содалов180.

Особый интерес представляет характер имущественных взаимоотношений между членами sodalitates. Приведенные выше источники позволяют говорить о существовании общего имущества членов сообществ. Степень объединения имуществ могла быть самой разнообразной. Известно, что в классическом праве различались товарищества по объединению отдельного капитала ради одного дела (societas unius negotii) и товарищества по объединению всего имущества (societas totorum bonorum)181. Для раздела общего имущества товариществ использовался иск communi dividundo (D. 10. 3), аналогичный иску о разделе наследства (familiae erciscundae. - D. 10. 2).

Чтобы понять, каков был механизм обладания общим имуществом в архаическом праве, обратимся к 10-му фрагменту V таблицы децемви-

Flor. I. 6. 3: ab hoc populus Romanus relatus in censum, digestus in classes, decuriis atque collegiis distributus... omnia patrimonii, dignitatis, aetatis, artium officiorumque discrimina in tabulas referrentur... (

™Dionys. V. 2. 2: ка! yap xoix; vopotx; TOW; itepi TfrV cropPoXateov xoix; гжо ТгЛЯАог) ypa(pevxalt;; cpitaxvOpfmoix; mi SripoxiKoix; eivai SCKXVIGK oix; amxvxac, кахёЯгхте Таркгтсх;, avevedxravxo mi xaq Guoiaq zac, хе каха JlOXIVmi xalt; erti xcov aypoiv, AC, ёлоютgt;хо Koivdx; awiovtei; oi 5r|p6xai xe Kai oi cpvAixai, JtaXiv npoaexaqav ETtixeXeiaQai, ак; eni TiAXiou awexeXoWxc eKKATauxfeiv x' ainoit; ane5oaav i)7tep xdgt;v peyioxcov mi \j/f)(pov ercicpepeiv mi XAXXA Jtpamp;xxeiv, оста каха xoix; лрохерогх; eOiapoix; ercpaxxov (

)¦

180. Porcius Latro decl. in Catil. 19: XII tabulis cautum esse cognoscimus, ne qui in urbe coetus noctumos agitaret (              ,              XII

)¦

181. Gal Inst. III. 151 ;/tttf. Inst. III. 25.4; D. 17. 2. 3. 1; D. 17. 2. 57; D. 17. 2. 63.

рального свода, где Гай говорит следующее об иске о разделе наследства (familiae erciscundae):

«Этот иск проистекает из закона XII таблиц, ибо при наличии сонаследников, желающих отказаться от общности имущества, было сочтено необходимым установить некий иск, посредством которого между ними распределялись бы доставшиеся в наследство вещи»[659].

Согласно тому же Гаю, этот иск о разделе наследства, так же как и иск о разделе общего имущества, относился к легисакционным искам и возбуждался в форме требования назначения судьи[660]. Следует отметить, что actio familiae erciscundae первоначально могла охватывать дела не только о разделе наследства, но и вообще о разделе общего имущества. Ведь, согласно Ульпиану, в Законах XII таблиц термин familia использовался не только в отношении лиц, но и для обозначения имущества[661]. Соответственно выражение actio familiae erciscundae в децемвиральном своде могло означать и «иск о разделе имущества». Все издатели Законов XII таблиц совершенно справедливо связывают этот иск с не дошедшей децемвиральной нормой об архаическом товариществе ercto non cito. Знаменитый египетский отрывок из Институций Гая дает достаточно полное описание этого вида товарищества. Учитывая важность этого отрывка, приведем его полностью:

«Существует и иной вид товарищества, свойственный только римским гражданам. Ведь некогда после смерти отца семейства между ближайшими наследниками устанавливалось некое законное и в то же время естественное товарищество, которое называлось ercto non cito, т.е.

«при неразделенной собственности»; ведь erctum означает «собственность», отсюда собственник зовется erus. Ciere же означает «делить», откуда мы и говорим «рубить», «рассекать» и «делить». Также и другие, кто хотел быть в одном и том же товариществе, могли достичь этого у претора посредством определенного легис'акционного иска. В данном товариществе братьев и прочих лиц, которые по примеру братьев объединились со своими сочленами в товарищество, отличительной чертой было то, что один, даже если это единственный из сотоварищей, посредством манумиссии делал свободным общего раба, и тот получал свободу от всех (членов товарищества); таким же образом делало вещь общей посредством ее манципации одно лицо, которое получало ее в манципий»[662].

Конечно, Гай рассказывает прежде всего о семейной общине братьев, ранее состоявших под властью отца, однако ученых давно привлек тот факт[663], что здесь речь идет об особой форме коллективной, неразделенной собственности (dominium non divisum) двух или нескольких лиц своего права, что в значительной мере отличается от традиционных представлений в современной историографии о dominium как обозначении нераздельного господства одного лица над вещью. Здесь же речь явно идет о коллективной собственности. Но еще более важным является тот факт, что, по словам Гая, подобного рода товарищества с неразделенной собственностью по примеру общины братьев могли создавать «также и другие, кто хотел быть в одном и том же товариществе», т.е. лица, не являющиеся братьями и вообще родственниками, правда, они должны были искусственно создавать свое товарищество «у претора посредством определенного легисакционного иска». Удивительно, что современные юристы, до-

вольно много написавшие об этом институте[664], связывают архаическую societas ercto non cito только с особым видом семейной, в лучшем случае родовой собственности, с так называемой большой семьей familia communi iure (D. 50. 16. 195. 2). Ведь, как указывалось выше, любые коллегии строились на основе братства, следовательно, любая sodalitas, идет ли речь об Арвальских братьях, о ремесленниках или о торговцах, могла объединять имущество своих членов в dominium поп divisum. Любопытно отметить, что такие неделимые товарищества (societas inseparabilis. - Gell. I. 9.              12)              в полной мере соответствуют

нашим представлениям о юридическом лице, так как corpus, т.е. имущество такого товарищества, было неделимым, а каждый член товарищества был его представителем и приобретал либо отчуждал собственность от имени всего товарищества. Такое товарищество в отличие от обычного создавалось не простым консенсуальным договором, а решением претора, т.е. магистрата, и не прекращалось по смерти или выходе из него одного из членов. Управление коллективной собственностью консорциума соответственно осуществлялось на общих собраниях-пиршествах его членов.

Особенно важен для нас способ учреждения societas ercto non cito. Гай говорит, что это происходило в присутствии претора, посредством особого легисакционного иска (certa legis actione). По всей видимости, это был виндикационный иск - legis actio sacramento in rent. Гай подробно описывает этот архаический иск в случае спора между двумя собственниками[665]. Каждый из тяжущихся накладывал на вещь руку и объявлял ее своей собственностью по праву квиритов. Обращает на себя внимание следующая фраза Гая: «Тот, кто виндицировал, держал прут; затем схватывал вещь... Ответчик произносил также слова и делал то же самое. После того как оба виндицирорзли, претор провозглашал:              «Отпустите этого раба»»[666]. Из этого следует, что до провозглашения претора оба держали вещь рукой. Вполне возможно, что при объединении собственности двух или более учредителей товарищества ercto non cito происходило нечто подобное. Вообще известно, что и в античности, и в Средние века соединение рук на какой-либо символической вещи было распространенным ритуалом создания того или иного содружества. Конечно, если речь шла о крупной коллегии из нескольких десятков человек, то необходимый юридический ритуал могли исполнить либо несколько представителей (учредителей) коллегии, либо даже один ее первосвященник. Так, на это указывает рассказ Ливия о создании коллегии торговцев (mercatores)[667]. Случай с учреждением коллегии торговцев позволяет также говорить о совершении жертвоприношения, необходимого при создании коллегии. Дионисий Галикарнасский указывает, что наиболее важные договоры и клятвы произносились у алтаря[668]. Чтобы придать большее значение клятве, произносящие ее касались рукой алтаря[669] либо дверного косяка храма, посвящаемого божеству - покровителю коллегии (Liv. II. 8. 8).

Конечно, как формы коллегий, так и способы их учреждения могли быть разнообразны. Однако в связи с этим хотелось бы отметить следующий факт. В надписях о сделках mancipium, которые сообщества откупщиков заключали с государством, фигурирует как единственное число слова manceps, обозначавшего магистра коллегии, от имени которой он заключает договор, так и множественное число - mancipes Это позволяет предположить, что договор по государственному откупу заключался сразу несколькими равными сособственниками.

Подводя итог анализу архаических sodalitates и характеру коллективной собственности dominium non divisum, хотелось бы отметить

общую тенденцию развития этого института. Конечно, в последующие после издания Законов XII таблиц века товарищества с неразделенной собственностью развивались по самым разнообразным моделям. Известны многочисленные виды товариществ, где рядовые члены корпорации зависели от своих патронов, возглавлявших, опекавших и субсидировавших коллегии. Однако продолжала развиваться и другая линия, когда все или значительная часть корпорации управляли общей собственностью совместно на демократических началах. Члены таких товариществ обладали равной властью (par potestas). В римском праве именно этот вид товариществ получил наибольшее развитие. Именно поэтому неравное товарищество - societas leonina рассматривается римскими классическими юристами как исключение из общего правила. На мой взгляд, основа такого рода коллективной собственности, управляемой на демократических началах, была заложена в Законах XII таблиц.