Право магистратов
Сопоставление норм сакрального права в законах Цицерона и XII таблицах достаточно ясно демонстрирует возможную близость между двумя столь разными на первый взгляд источниками.
Дабы понять, в какой мере каждая из приведенных Цицероном норм сакрального и публичного права могла соотноситься или даже соответствовать подобной норме XII таблиц, необходимо исследовать каждую из норм в отдельности, учитывая при этом как прямые данные источников о содержании XII таблиц, так и многочисленные, весьма разнообразные конкретно-исторические факторы. Так, например, очевидно, что особенно осторожным следует быть при анализе норм Цицерона о магистратах, так как в эпоху децемвиров процесс формирования римских магистратур находился еще в начальной стадии. Однако это исследование, связанное с необходимым изменением всей существующей системы XII таблиц, еще только предстоит провести в будущем.Тем не менее мы можем с полной уверенностью утверждать, что право магистратов также регулировалось XII таблицами, о чем свидетельствуют два отрывка из комментариев Гая к лецемвиральному своду, приводимые в трактате Иоанна Лида «О магистратах». Особенно важен комментарий Иоанна Лида к отрывкам из Гая, так как он позволяет судить о содержании сочинения Гая. Так, переходя от описания
власти сената к должности квесторов, Иоанн Лид отмечает (Lyd. De mag. I. 26): «Теперь законовед Гай в работе, названной им Ad legem XII tabularum, то есть "Комментарии к закону XII таблиц", пишет следующее в переводе в таких именно выражениях...» Обращаясь же ко второму отрывку из Гая, лидиец говорит следующее (Lyd. De mag. I. 34): «После квесторов законовед Гай обращается к власти децемвиров в следующих выражениях...» Очевидно, что здесь Иоанн Лид указывает на порядок описания Гаем в комментариях к XII таблицам институтов магистратской власти, что позволяет нам предположить наличие систематического изложения норм магистратской власти не только в комментариях Гая, но и в самих Законах XII таблиц.
- : consul, praetor, iudex
Предполагая возможный порядок изложения норм о магистратах в XII таблицах, следует учитывать тот порядок, который мы находим в изложении как в «идеальных» законах Цицерона, так и в трактате «О магистратах» Иоанна Лида. Любопытно отметить, что высших магистратов Цицерон не обозначает каким-то одним определенным термином, но выражается скорее описательно: «Да называются они от слов "идти впереди", "судить", "советовать" - преторами, судьями, консулами»102. Мы помним, что, как указывалось выше. Законы XII таблиц создавались главным образом именно для регулирования высшей консульской власти. Вместе с тем децемвиры стремились сохранить эту высшую власть за собой. Именно поэтому, по- видимому, судебная власть магистрата не имела определенного названия, а характеризовался сам «империй», т.е. обязанности верховного судебного магистрата, называвшегося абстрактным термином iudex. Причем мы знаем, что для плебса особенно важным было оградить себя от незаконных, несправедливых судебных решений" консулов. В связи с этим необходимо вспомнить норму Законов XII таблиц, которая карала смертной казнью того судью (iudex), который был уличен в мздоимстве103. Конечно, эта норма относилась не
l0~ Cic. De leg. III. 3. 8: iique a praeeundo iudicando consulendo praetores iudices consules appellamino.
Cell XX. 1.7: Dure autem scriptum esse in istis legibus ( i. e. duodecim tabularum) quid existimari potest? nisi duram esse legem putas, quae iudicem arbitrumue iure datum, qui ob rem dicendam pecuniam accepisse conuictus est, capite poenitur ( (XII )
?
хп _
только к консулам, как высшим судебным магистратам, но и вообще ко всем государственным судьям. Однако, учитывая, что в рассказах Ливия и Дионисия Галикарнасского о событиях первой половины V в. до н.э. именно консулы особенно часто уличались плебеями и их трибунами в неправедном суде, то становится ясным, что закон был направлен именно против них.
Вообще, надо сказать, что многие нормы XII таблиц так или иначе регулируют деятельность консулов, хотя они обычно и называются в законодательстве термином «претор»[613]. В частности. Законы XII таблиц запрещали высшим магистратам выносить судебное решение о смертной казни римского гражданина (Gal. Ad leg. XII tab., apudiyd De mag. I. 26).Далее, следует упомянуть, что Законы XII таблиц регулировали сакральные обязательства консулов при вступлении их в должность, о чем сообщают Фест в рассказе о vota nuncupata[614] и Гай в комментариях к XII таблицам[615]. Правда, Гай, объясняя значение выражения vota nuncupata своим современникам, т.е. римлянам II в. н.э., говорит, что эти обязательства произносились в начале января за здравие императора. Однако очевидно, что в самих XII таблицах вместо pro salute principis стояло pro salute populi Romani, т.е. «за здравие римского народа».
Таким образом. Законы XII таблиц регулировали права и обязанности высших магистратов римского народа, однако от этих норм практически ничего не сохранилось и мы лишь с известной долей вероятности можем предполагать их содержание.
3.2.2.2.
Несколько больше информации можно найти о нормах XII таблиц, регламентирующих деятельность уголовных квесторов. Так, Помпоний пишет: «Квесторы, присутствовавшие при исполнении смертных приговоров, именовались уголовными квесторами, о них также упоминает закон XII таблиц»[616]. Как уже отмечалось, Иоанн Лид прямо говорит о том, что Гай рассматривает эту магистратуру в комментариях к XII таблицам. Характер деятельности уголовных квесторов объясняет Фест (Р. 310 Г.): «Квесторами назывались те, кто проводил расследования по уголовным делам, именно поэтому они в XII таблицах также называются уголовными квесторами»[617]. Любопытен еще один отрывок из Феста (в сокращении Павла), в котором также дается объяснение характера должности уголовных квесторов: «Уголовными квесторами назывались те, что обычно избирались для расследования уголовных дел»[618].
В этом отрывке для нас особенно важен тот факт, что квесторы по Законам XII таблиц избирались народом. Гай в комментариях к XII таблицам дает еще более ценную информацию об уголовных квесторах:«Поскольку магистратам не позволялось выносить решение о смертной казни в отношении римских граждан, то были назначены уголовные квесторы, то есть "расследующие и выносящие судебный приговор по делам тех, кто убил гражданина"»[619].
В этом фрагменте из Гая обращает на себя внимание тот факт, что закон о квесторах обязан своим появлением другому закону XII таблиц, запретившему магистратам выносить приговор о смертной казни без одобрения народного собрания. Конечно, это еще не означает, что уголовные квесторы появились только благодаря изданию Законов XII таблиц, так как еще законы первых консулов передали решение о жизни и смерти гражданина народному собранию. Однако это означает, что оба закона в полном объеме вошли в децемвиральный свод.
3.2.2.3.
Следует несколько слов сказать о коллегии десяти судей (decemviri litibus iudicandis). Согласно Помпонию, они занимались «делами под
копьем», связанными с продажей или арендой государственной собственности. Об их введении Помпоний пишет следующее: «Затем, когда оказался необходимым магистрат, который ведал бы делами под копьем, были избраны десять мужей для разрешения споров»[620]. Из последовательности изложения Помпония можно предположить, что коллегия возникла где-то во второй половине IV в. до н.э. Однако Ливий упоминает эту коллегию уже в священном законе 449 г. до н.э. консулов Валерия и Горация, по которому децемвиры, так же как и плебейские трибуны и эдилы, были объявлены неприкосновенными (sacrosancti. - Liv. III. 55. 7-8). В современной литературе иногда датируют их появление 494 г. до н.э.[621], однако текст Ливия позволяет однозначно утверждать только то, что уже в середине V в. до н.э. коллегия iudices decemviri существовала.
Здесь необходимо привести предположение российского ученого.
О.В. Сидорович, согласно которому римляне выбрали децемвиров не как экстраординарный орган власти, созданный лишь для написания Законов XII таблиц, а как постоянно действующий верховный орган власти. О.В. Сидорович говорит о том, что непосредственным продолжением института децемвиров были tribuni militum consulari potestate, заменившие собой консулов на долгие десятилетия[622]. Сама по себе мысль эта весьма интересна, но думается, что дело обстояло несколько иначе. Можно с достаточной долей вероятности предполагать, что институт децемвиров упоминается в XII таблицах как судебный орган и.Т после свержения децемвиров римляне отнюдь не собирались отвергать написанные ими законы. Именно поэтому закон 449 г. Валерия и Гора-1| ция просто подчинил эту судебную коллегию плебейским трибунам^ сохранив вместе с тем ее сакральную неприкосновенность и судебные' функции.
О том, что в Законах XII таблиц судебная магистратура децемвиров”; была, несомненно, представлена, свидетельствуют все те же коммента- ' рии Гая к XII таблицам, который пишет следующее {Lyd. De mag. I. 34):
«Поскольку из-за розни между магистратами и народом в государстве произошло большое смешение законов, которые не были записаны, ТО совместным решением сената и народа все магистраты были смещены, а всю заботу о государстве передали одним децемвирам. Последние же (говорит история) послали в Афины Спурия Постумия, Авла Марция и Публия Сульпиция. Когда же, пробыв там в течение трех лет, они, собрав законы афинян, перенесли их в 10 таблиц, народ избрал для охраны государства децемвиров, первый среди них назывался защитником'города, который в наше время зовется префектом города».
Сам по себе текст не несет сколько-нибудь значительной новой информации о децемвирах, кроме того, что их председатель являлся префектом города. Однако изложение их истории вошло в комментарии Гая к XII таблицам не случайно, не ради самой истории, а в связи с упоминанием их в самом тексте закона. По всей видимости, именно по этой причине, т.е.
в связи с регламентацией деятельности децемвиров в XII таблицах, консулы Валерий и Гораций не смогли отменить эту должность, однако подчинили ее плебейским трибунам, превратив их таким образом в мелких рыночных судей. Немецкий юрист О. Берендс, справедливо связывая деятельность децемвиров с плебейскими трибунами, также считает их рыночными судьями[623], Ф. Серрао же полагает, что первоначально они рассматривали тяжбы, касающиеся свободы гражданина[624]. По-видимому, и то и другое верно. Возможно, коллегия децемвиров защищала перед откупщиками мелких арендаторов, для которых перспектива потери свободы и долговое рабство были особенно актуальны. Однако следует подчеркнуть, что эта коллегия отнюдь не дублировала деятельность центумвиров, которые также ведали исками по делам продажи под копьем. Если центумвиры рассматривали только имущественные притязания и выносили решения о несостоятельности в делах по nexum mancipiumque, то коллегия децемвиров была своего рода последней инстанцией, когда было необходимо выносить решение о свободном статусе должника (Cic. De dom. XXIX. 78; Pro Саёс. XXXVIII. 97). Коллегия децемвиров стала плебейским, подчиненным трибунам институтом и, по-видимому, выносила свои решения на Форуме при стечении народа, решение которого и являлось последней инстанцией при определении свободы гражданина[625]. Таким образом.плебеи с помощью Законов XII таблиц создали еще один институт защиты своих прав, контролирующий решения патрицианской центумви- ральной коллегии.
3.2.2.4.
Особо следует остановиться на таком важнейшем институте публичного права, как народные собрания. Еще законами первых консулов решению народных собраний была дана юридическая сила высшего закона. Во время выступлений плебса за равноправие в первой половине V в. до н.э. борьба эта приобрела более специфический характер. Ведь плебс понял, что в куриатных комициях волю народа провести довольно затруднительно в силу контроля патрицианского сената за их решениями с помощью религиозного института ауспиций. В то же время мы видели, что решение трибутных комиций, в которых сенат не принимал вообще никакого участия, оспаривались патрициями как частные решения, не обязательные для патрициев. В Законах XII таблиц было найдено компромиссное решение. Так, Цицерон указывает, что одним законом XII таблиц запретили выносить на обсуждение плебса законы, направленные против частных граждан. Другим же законом право вынесения смертного приговора было дано только так называемым великим комициям"7. Несомненно, под «великими комициями» закона XII таблиц имеются в виду центуриатные комиции, о чем Цицерон прямо говорит в своих комментариях к данной норме. Более того, он подчеркивает, что данный закон был направлен именно на то, чтобы ограничить роль трибутных комиций . Вместе с тем оче-
22 Cic. De leg. Iii. 4. 11: Priuilegiane inroganto. De capite ciuis nisi per maximum comi- tiatum ollosque quos censores in partibus populi locassint, ne ferunto (
...)', Cic. De leg. III. 19. 44: Turn leges praeclarissimae de duodecim tabulis translatae duae, quarum altera priuilegia tollit, altera de capite ciuis rogari nisi maximo comitiatu uetat ( , XII
). Cp. Pomp. D. 1.2. 2. 16; Cic. De
dom. 17. 43; Pro Sest. 30. 65; De rep. II. 36. 61.
ns Cic. De leg. III. 19. 44: Ferri de singulis nisi centuriatis comitiis noluerunt. Descriptus enim populus censu, ordinibus, aetatibus, plus adhibet ad suffragium lt;congt;silii quam fuse in tribus conuocatus (( XII ) , видно, что в центуриатных комициях всего народа роль жрецов была более ограниченной, нежели в куриатных. Они уже не могли напрямую противостоять решению народа. Такой в ы ё о д можно обосновать общей тенденцией этого времени перехода власти в народном собрании к самому народу и его прямым представителям - плебейским трибунам, что вытекает, в частности, из слов Дионисия Галикарнасского об отсутствии необходимости в трибутных комициях в отличие от куриатных «санкций понтификов и авгуров» (Dionys. IX. 41. 3). Конечно, центури- атные комиции были древнее трибутных и в них роль жрецов была несколько сильнее, чем в трибутных, однако и здесь многое зависело от активности плебса на собрании.
Основные завоевания плебса все же были сохранены в Законах XII таблиц. Роль народного собрания в контроле за значительной частью судебных приговоров высших магистратов не только сохранилась, но и значительно конкретизировалась. Речь идет о праве апелляции осужденного к народному собранию на решение судебного магистрата. Так, Цицерон пишет, что «о дозволении совершать провокацию по любому судебному приговору и по наложению штрафа указывают многие законы XII таблиц»[626]. Важно подчеркнуть, что институт провокации регулировался «многими законами XII таблиц». Ясно, что сюда вошли все те положения об апелляции, которые были установлены еще первыми консулами в 509 г. до н.э. В то же время, по всей видимости, в законах оговаривались конкретные случаи применения апелляции.
Особенно важно подчеркнуть, что право апелляции, т.е. возможность прибегать к защите народного правосудия, применялось не только римскими гражданами, но и иностранцами, и даже рабами. Видимо, в Законах XII таблиц была отчасти учтена древняя норма Ромула о праве убежища, а также утвержденные в 494 г. до н.э. трибунские законы, позволяющие рабам искать защиты у плебейских трибунов. Наконец, отношения с иностранцами регулировались международными договорами, многие положения из которых, в частности из Латинского договора, как отмечалось выше, вошли в Законы XII таблиц. Такой вывод позволяет сделать децемвиральная норма, излагаемая и комментируемая Сальвианом. Он пишет следующее:
«Однако в том городе эти благодеяния принадлежали не столько людям, сколько законам. Ведь даже постановления XII таблиц запрещали, чтобы какой бы то ни было человек был казнен без судебного приговора. Осюда известно, что там (т.е. в XII таблицах. - . .) велико
было преобладание религиозности господ, где рабам только по этой
причине было позволено спасаться у бога, так как они были защищены
120
языческим правом...»
Итак, в Законах XII таблиц гарантировалось право на справедливое судебное решение, на защиту закона не только гражданам, но и вообще всякому человеку, будь то перегрин или даже раб. Сальвиан однозначно указывает на то, что в XII таблицах существовала сакральная норма, по которой даже рабы имели право искать защиты у бога и которая запрещала их безнаказанное убийство. Из источников известно, что право рабов и перегринов прибегать к защите богов, а также к защите плебейских трибунов существовало как до, так и после опубликования Законов XII таблиц[627]. Из Плутарха мы знаем и конкретный случай для начала V в. до н.э., когда господин был подвергнут осуждению за убийство своего раба[628]. В связи с этим следует вспомнить знаменитый принцип талиона, т.е. равного возмездия за причиненный физический ущерб, который был сохранен XII таблицами[629]. Авл Геллий, подробно рассматривая эту децемвиральную норму, обращает внимание на то, что принцип талиона применялся в случае нанесения увечья не только гражданину, но и вообще всякому человеку (homo), даже рабу[630].
Таким образом, в компетенции народного собрания оказались практически все виды уголовных публичных процессов о правонарушениях как частного, таки публичного характера. Конечно, это не означает, что во всех случаях народ сам проводил расследование и голосовал по предложенному приговору. Для таких функций существовали уголовные квесторы, судебные коллегии децемвиров и центумвиров, деятельность которых, как было показано выше, была регламентирована де- цемвиральным сводом. Первостепенную важность имеет тот факт, что само расследование, вынесение приговора и казнь совершались в присутствии народа и с его одобрения. По всей видимости, лишь в наиболее важных судебных делах, связанных с преступлением против государства, против величия всего римского народа, центуриатные комиции обязаны были вынести свое решение. Так было, например, в случае применения децемвирального закона о предательстве125. Некоторые ученые полагают, что в XII таблицах был как минимум целый раздел законов о величии римского народа (maiestas)126. Это вполне возможно, так как некоторые из подобного рода законов были приняты еще первыми консулами, например закон о стремлении к царской власти. Однако, по мнению Б. Санталючии, в архаический период такие преступления входили в понятие perduellio - «государственная измена» и лишь позднее вошли в более общее понятие crimen maiestatis127. Как бы то ни было, государственные преступления рассматривались на народных собраниях и именно народ утверждал приговор судебной коллегии дуумвиров. В остальных случаях апелляция срабатывала главным образом тогда, когда либо плебейские трибуны, либо сам народ внимал голосу осужденного и вставал на его защиту. Таким образом, право апелляции и вынесение судебных приговоров в народных собраниях не реализовывались автоматически, вне зависимости от реакции масс. Здесь наиболее важную роль играл именно публичный характер судеб-
que adposuerunt (
/
!25Marc. D. 48. 4. 3: Lex XII tab. iubet eum, qui hostem concitauerit quiue ciuem hosti tra- diderit, capite puniri ( XII
)¦
’*6 ValerianiL. Leggi delle XII Tavole. Firenze, 1839. P. 190-215.
'l7SantaluciaB. Op. cit. P. 72.
ного процесса, поэтому степень участия народа в судебных процессах всегда зависела от социальной активности народа и его представителей.
Подводя итог рассмотрению судебных функций народного собрания, следует подчеркнуть, что в XII таблицах вполне отчетливо прослеживается разделение всех судебных исков на iudicia publica и iudicia privata. Как отмечалось в первой главе, это разделение было введено еще Сервием Туллием. Затем, после установления Республики, компетенция iudicia publica была закреплена за народным собранием, а за судебными магистратами были оставлены лишь частные иски (iudicia privata). Соответственно вопросы конфискации имущества и смертной казни оказались в исключительном ведении народного собрания, а гражданские штрафные иски, не превышающие определенного максимального размера штрафа, были в ведении консулов. Эту систему деления на iudicia publica и iudicia privata Законы XII таблиц закрепили на долгие века.