СОДЕРЖАНИЕ ЗАКОНОВ XII ТАБЛИЦ Сакральное право
Прежде всего необходимо понять, какую роль сакральное право могло играть в Законах XII таблиц. Из многих конкретных норм ясно, что законы эти содержали множество религиозных и магических элементов.
Степень сакрализации права была настолько велика, что Гораций даже называл децемвиральный свод «таблицами, которые запрещают грешить»87. Также и Плиний Старший указывает, что в Законах XII таблиц имеются следы магии88. Наконец, особенно ценным является рассказ Полибия о роли религии в государственном устройстве Рима:«Однако важнейшее преимущество римского государства состоит, как мне кажется, в воззрениях римлян на богов. 7. ...Богобоязнь у римлян составляет основу государства. 8. И в самом деле, она у них облекается в столь грозные формы и в такой мере проходит в частную и государственную жизнь, что невозможно идти дальше в этом отношении...
- Так как всякая толпа легкомысленна и преисполнена... духом насилия, то только остается обуздывать ее таинственными ужасами и грозными зрелищами...»89
‘‘ Herat. Epist. И. 1. 23-27: sic fautor ueteram, uttabulaspeccareuetantis quam bis quinque uiri sanxerunt...
ss Plin. N. h. XXX. 12: Extant certe et apud Italas gentes vestigia eius in XII tabulis
nostris aliisque argumentis, quae priore volumine exposui (
XII
). Cp. Plin. XXVIII. 12-18.
I » • *
Polyb. VI. 56. 6-11: Meyictriv Se poi Soxei 8uxcpopav ё/eiv то 'Pwpaicov
яоААхе'оца Kpoq (JeVciov ev xrj jtepi Gecov бихХщгеи ...xo-oxo crovexeiv та *Po)(xaifl)V
Итак, со слов Полибия ясно, что даже на рубеже III-II вв. до н.э. роль различного рода религиозных запретов была еще очень велика.
Несомненно, главным источником права этого периода были Законы XII таблиц, следовательно, именно они обуздывали «легкомысленность» толпы различными «таинственными ужасами и грозными зрелищами» сакрального права.- ( . )
Прежде всего необходимо рассмотреть, имеются ли вообще прямые свидетельства источников, утверждающих, что в децемвиральном своде регулировалась деятельность различных жреческих коллегий. У Цицерона этому посвящена почти вся первая таблица его законов, что позволяет предположить наличие подобных норм или даже целого раздела в Законах XII таблиц. Например, мы находим у Цицерона норму о фе- циалах[607]. В то же время в нашем распоряжении имеется один небольшой, но весьма важный отрывок из комментариев Сервия к «Энеиде» Вергилия, сообщающий следующее:
«(Вергилий) называет фалисков справедливыми, ибо римский народ, когда были введены децемвиры, именно от фалисков перенял права фециалов, а также внес некоторые добавления к XII таблицам, полученным от афинян»[608].
Итак, Сервий однозначно указывает на то, что право фециалов, заимствованное у италийского народа фалисков, а отчасти и у афинян, было помещено децемвирами в Законы XII таблиц.
Выше мы уже отмечали, что XII таблиц, согласно Цицерону, содержали в себе почти тот же набор норм, что и знаменитый Латинский договор 493 г. до н.э., что можно подтвердить анализом уже
известных фрагментов XII таблиц. Так, упомянутый Дионисием Галикарнасским «каждый десятой7день», во время которого проводились судебные разбирательства, заключались сделки и обязательства между римлянами и латинами, соответствует status dies cum hostis Законов XII таблиц92. Различие заключается лишь в том, что Законы XII таблиц говорили вообще о чужеземцах (hostes), а не только о латинах93. Далее, праву заключения сделок и обязательств Латинского договора соответствует известная норма о форктах и санатах, посредством которой децемвиры предоставили и тем и другим права заключения сделок на недвижимость, в том числе и на римскую земельную собственность94.
Что касается децемвиральной нормы об auctoritas aeterna по отношению к hostis, то она перекликается с процитированной выше преамбулой о вечном мире между римлянами и латинами (Dionys. VI. 95. 1). Представляется возможным именно с этой точки зрения трактовать отсутствие срока давности в правовых отношениях между римлянами и чужеземцами ". Таким образом, норма «идеальных» законов Цицерона о iura fetialia была также зафиксирована и в XII таблицах, причем, по всей видимости, в гораздо более полном виде, чем у Цицерона.
92 Дионисий цитирует следующий текст (или его сокращение - см.: CatalanoP. Linee del sistema sovrannazionale romano. Torino, 1965. P. 251) Латинского договора (Dionys. VI.
95. 1-2): ' , I
XII tab. II. 2 = Cic. De off. I. 12. 37: Hostis enim apud maiores nostras is dicebatur, quern nunc peregrinum dicimus; indicant XII tab.: aut status dies cum hoste (
hostis , peregrinus (
): XII : «
»)¦
- XII tab. I. 5 = Fest. P. 428 L.: lt;Hincgt; in XII: «Nexlt;i mancipique cum p. R. idemgt; forti sanatique lt;supra infraque ius estogt;...» legem hanc scriplt;tam qua cautugt;m, ut id ius manlt;cipi nexique quod populugt;s Romanus haberent ( XII
« mancipium
( )
mancipium
)¦
- XII tab. VI. 4. = Cic. De off. 1.12.37: ad vers vs hostem aeterna avctoritas [e sto ] ( A VCTORITAS ).
Есть у Цицерона и норма о жрицах-весталках',й. Следует отметить, что также и в XII таблицах регулируется особый правовой статус весталок. Хотя понтифики и контролировали их деятельность, особенно в области публичного права, и могли, подобно отцу или мужу, наказывать их, однако юридически в области частного права власти над весталками понтифик не имел, являясь лишь их стражем[609].
Весталка, подобно вдове, вырастившей троих сыновей, могла распоряжаться своим имуществом, совершать сделки по отчуждению недвижимости, составлять завещание[610], отпускать рабов на волю (Liv. VIII. 15. 8), и все это совершенно самостоятельно, без всякой мужской опеки. Таким образом, она являлась лицом своего права (persona sui iuris). Видимо, нормы регулирования деятельности весталок из законодательства Нумы Помпилия были перенесены также и в Законы XII таблиц. По крайней мере, из римского юриста Гая мы знаем децемвиральную норму об отсутствии опекуна у весталок. Так, Гай пишет: «Древние пожелали, чтобы даже совершеннолетние женщины вследствие присущего им легкомыслия состояли под опекою... Исключение допускалось только для весталок, которых... освободили от опеки, ведь так было установлено законом XII таблиц»[611].Еще одну любопытную норму децемвирального свода о положении жриц-весталок мы находим в тексте известнейшего римского юриста Лабеона в изложении Авла Геллия: «В комментариях Лабеона, которые он составил к XII таблицам, написано так: «Весталка не может быть наследницей кому бы то ни было, не оставившему завещания, и никто не может стать ее наследником без завещания. Утверждают, что ее имущество переходит в государственную казну; спрашивается, по какому праву это совершается...» Очевидно, что, как это вообще часто бывает в архаических обществах, весталка становилась как бы родственницей самого бога или богини[612], которой и принадлежало все ее имущество. Кроме того, в приведенном тексте, с одной стороны, подтверждается тот факт, что весталка навсегда разрывала свои агнатиче- ские связи, с другой - если она умирала без завещания, ее имущество становилось достоянием государства (in publicum).
Прямых указаний о регулировании в Законах XII таблиц статуса и обязанностей других жреческих коллегий пока не найдено, однако представляется почти несомненным, что такие законы были перенесены в XII таблиц из жреческой «конституции» Нумы Помпилия.