ФОНЕТИЧЕСКИЙ звуко-буквенный разбор слов онлайн
 <<
>>

ПРИМЕЧАНИЯ

1 К стр. 166 Этот термин заимствован у Морриса (Morris, 1946), но без псевдобихевиористских коннотаций, которые он имеет у Морриса.

2 К стр. 166. Остальные «компоненты» знака, выделяемые на­правлением Пирса — Морриса, а именно «интерпретатор» (interpre­ter) и «интерпретант» (interpretant), не нужны для целей нашего изложения.

3 К стр. 166. Мы полагаем, что различение денотатов и десигна­тов необходимо в рамках любой разумной программы семантических исследований. См. также раздел 5. Учение о десигнате как наборе условий к обозначаемой ситуации прекрасно изложено Зиффом (Ziff, 1960, гл. III).

4 К стр. 167. Приоритет грамматического описания по сравнению с семантическим рассматривается нами как существенная особен­ность теории, а не просто как следствие применения определенных исследовательских процедур. (Если оставить в стороне курьезы типа «Jabberwocky» [66], то оказывается, что лингвисты обычно описывают грамматику того или иного языка на основе текстов, которые они, вообще говоря, понимают.) Среди предложений (и некоторых после­довательностей предложений), порожденных какой-либо граммати­кой, всегда найдутся такие, которые должны быть признаны семан­тически неприемлемыми. Семантическое описание языка является адекватным, если значение знаков сформулировано так, что из со­ответствующих формулировок можно непосредственно усмотреть се­мантическую неприемлемость предложений, содержащих определен­ные знаки. Иногда (см. Лахути и др., 1959) проводят различие между осмысленными и бессмысленными правильно построенными формулами, однако для анализа естественных языков нужны более тонкие критерии семантической неприемлемости, например абсурд­ность, противоречивость, тавтологичность. Очень удобными инстру­ментами семантического анализа языка являются «скелеты» предло­жений, такие, которые при неправильном заполнении их пустых мест с наибольшей вероятностью оказываются семантически неприемле­мыми («...is a kind of...», «it’s а ...

but it’s ...» и т. д.). Иссле­дователь может, разумеется, заставить информантов выполнять в явном виде металингвистические операции, например упорядочивать слова в семантические парадигмы (антонимические пары или какие- либо множества с многими измерениями), определять семантическое расстояние между синонимами и даже давать определения словам (или оценивать предложенные ему определения). Идеальная форма семантического правила — это определение (дефиниция); однако в естественном языке для многих значащих элементов дать определе­ние весьма затруднительно (W е і п г е і с h, 1962). Тем не менее даже для плохо определимых или вообще неопределимых элементов можно указать место в семантической парадигме. Впрочем, здесь возникают методологические проблемы, выходящие за рамки задач настоящей статьи.

5 К стр. 167. В сжатой формулировке Каролака (1960, стр. 246) указывается, что «семема ... возникает в результате участия данной единицы в конкретных парадигматических функциях, однако с эмпи­рической точки зрения любая данная единица является членом столь­ких парадигм, сколько имеется разных синтагматических позиций, в которых эта единица может функционировать».

6 К стр. 171. Мы можем, например, обратиться к непревзойден­ному до сих пор рейхенбаховскому «анализу разговорного языка» (1948, гл. VII); при этом мы вовсе не обязаны соглашаться с его критикой тенденций к «аналогии» (стр. 278) и к «выравниванию» (стр. 263) в естественных языках или с его упреками по адресу не­мецкого языка, «недостатком» которого признается образование на­речий от прилагательных без помощи особого показателя (стр. 302;

ср. schneH‘6bicTpbift’ — schnell ‘быстро’). К сожалению, логики обыч­но не различают среди «дефектов» естественного языка, которые они стремятся преодолеть, дефекты универсальные (ведущие к антино­миям) и индивидуальные, присущие лишь отдельным языкам. Так, неоднозначность английского is (принадлежность к классу — преди­кация — тождество) не может возникнуть в такой же форме в язы­ках, где «прилагательные» являются «глаголами».

Проблема опреде­ленных дескрипций вряд ли встала бы в работе логиков, опирающих­ся, скажем, на русский, латинский или какой-нибудь другой язык, не имеющий артиклей. Чтобы не смешивать задачу описания языка с задачей его критического анализа, мы говорим о «семиотической форме» высказываний, а не об их «логической форме»; в против­ном случае нам пришлось бы в ряде случаев прийти к странному заключению о том, что некоторые логические формы являются не логическими.

7 К стр. 171. Самая серьезная ошибка Рейхенбаха заключается, безусловно, в его стремлении перестроить грамматику на чисто ло­гических основаниях (например, Reichenbach, 1948, стр. 255 и др.). Однако его не всегда оправданные нападки на «традиционную грамматику» не должны помешать нам увидеть глубину и точность его семантических анализов.

8 К стр. 171. Что касается книги Сеше (Sechehaye, 1926), то ее название не может не разочаровать читателя. На самом деле, в ней рассматривается только французский и несколько других евро­пейских языков. Тем не менее Сеше усмотрел эквивалентность се­мантических отношений в парах «прилагательное : существитель­ное» = «наречие : глагол» (стр. 64) и близко подошел к нашей трак­товке ‘соединения’ и ‘вставления’ (см. 3.1.1); мы имеем в виду то различие, которое он проводит между complement intrinseque и com­plement extrinseque (стр. 61—79, в особенности стр. 71 и сл.). Шмидт (Schmidt, 1959) пользуется более тонким логическим аппаратом, однако весь его материал почерпнут только из одного языка (не­мецкого).

9 К стр. 171. Ср. следующую формулировку Морриса (1938, стр. 21): «...формализованные языки, изучаемые современной логи­кой и математикой, воплощают в себе формальную структуру как реальных, так и потенциальных языков того типа, которыми обычно пользуются, чтобы говорить о повседневных вещах; во всех их де­талях отражаются существенные особенности реальных человеческих языков». Уорф (Whorf, 1956) сильно преувеличил культурную от­носительность логики, не заметив наиболее общих типов знаковых комбинаций и приписывая десигнаторам весьма произвольную струк- туру; ср.

также 3.1.3. Интересная попытка создания логически эко­номного языка (Loglan) описывается Брауном (Drown, I960). О логическом языке для органической химии см. работы Лахути и др. (1959), для лингвистики — тезисы В. В. Иванова (в «Питання...», 1960, стр. 5—8), для геометрии — статью Кузнецова и др. (1961).

10 К стр. 172. Р. Карнап, например, говорит (Carnap, 1947, стр. 85) об «обычном различении между логическими и дескриптив­ными (нелогическими) знаками». Те системы комбинаторной логики, которые стремятся преодолеть это различение (ср. Rosenbloom, i960, стр. 109 и сл.), каковы бы ни были их достоинства, гораздо менее похожи на естественные языки, чем более традиционные логи­ческие системы.

11 К стр. 173. Создатели Логлана (см. прим. 9) предлагают при­дать каждому знаку особую каноническую форму в зависимости от его семиотической функции. Их предложения хорошо согласуются с интуицией и представляются вполне приемлемыми (J. С. Brow п, 1960, стр. 58 и сл.).

12 К стр. 173. Из трех разделов семиотики хуже всего определена прагматика. Внимательное чтение работы Морриса (Morris, 1938, гл. 9) показывает, что ясное представление о прагматике у автора отсутствует. Со времен Морриса каждый исследователь давал праг­матике свое собственное толкование. Карнап отнес к прагматике всю дескриптивную семантику (Carnap, 1956, стр. 233) и выдвинул тезис «о настоятельной необходимости разработать систему теорети­ческой прагматики» (1956, стр. 250). Лаунсбери (Lounsbury, 1956, стр. 189) и Якобсон (Jakobson, 1957) также предложили более или менее оригинальные классификации. Разграничение, при­нятое в настоящей статье, тоже, возможно, выполнено ad hoc (хотя оно во многом опирается на уже упоминавшуюся книгу Рейхенбаха (Reichenbach, 1948)).

13 К стр. 174. В языках, где императив не имеет специальной формы и единственным внешним показателем императива является опущение подлежащего, может возникать следующая неоднознач­ность: совпадают утверждения и те приказы, в которых подлежащее «сохраняется» для целей эмфазы, как в англ.

You eat this soup ‘Вы ешьте этот суп’. Надпись типа PEDESTRIANS KEEP OUT*. Пеше­ходы, посторонитесь’ «прагматически» неоднозначна, поскольку на письме отсутствует интонация (не показанная в надписи и с помощью запятой), которая позволяла бы определить, чем является слово pe­destrians ‘пешеходы’ — обращением или подлежащим [другое мысли­мое толкование надписи: ‘Пешеходы сторонятся’].

14 К стр. 174. Болинджер выдвигает другое понимание утверж­дения, и вопросы рассматриваются как противоположные полюсы на некоторой шкале, в середине которой располагаются неуверенные утверждения. Поскольку «Нет» можно сказать в ответ не только на вопрос, но и на утверждение, неудивительно, что человек, делающий какие-то утверждения, иногда отражает в своей речи ожидание от­рицательного ответа.

15 К стр. 175. Кац и Постал (Katz and Postal, 1964, стр. 152, сноска 2), не соглашаясь с положением о том, что вопросительные предлоги в принципе допустимы (хотя, по-видимому, они и не встре­чаются на практике), настаивают на их теоретической невозможно­сти. Поскольку, однако, теория Каца и Постала не дает никаких ос­нований для такого вывода, их возражения представляются мне не­убедительными, а их формулировки свидетельствуют, на мой взгляд, лишь о возросшем пренебрежении к фактам.

16 К стр. 176. В частности, у детей возможна как раз обратная связь между размером и положительной оценкой. Хоккетт указывает, что в потаватоми имеется два типа диминутивов — один с гипокори- стическим (ласкательным) значением, другой — с пейоративным. Ряд интересных замечаний относительно имплицитных (covert) оценоч­ных компонентов в смешанных знаках можно найти у Сепира (1915) и Звегинцева (1957, гл. VII).

17 К стр. 177. По-видимому, «дейксис» — это наиболее традици­онный лингвистический термин, используемый в фундаментальных исследованиях Бругманна и Бюлера (1934). Моррис принял термин

Пирса — «индекс» (1938, стр. 17 и сл.), а Якобсон — есперсеновский термин — «шифтер» (1957).

Рейхенбах (1948, стр. 50) говорит ©«сло­вах, обращенных на знаки» (token-reflexive-words). (Относительно важного значения дейксиса для процесса общения см. В а г - Н і 1- 1 е 1, 1954.)

18 К стр. 179. Хоккетт сообщил мне, что в корейском имеется шесть рядов форм, различающихся (морфологически) в зависимости от относительного положения говорящего и слушающего; кроме того, имеется еще два ряда форм (пересекающихся с указанными шестью рядами), различие между которыми зависит от относительного по­ложения говорящего и того, о чем идет речь.

19 К стр. 179. Не все языки в равной степени удовлетворяют ска­занному здесь. В английском выражение his canoe ’его лодка’ соот­ветствует двум выражениям: he his a canoe ‘у него есть лодка’ и he had a canoe ‘у него была лодка’; однако в потаватоми (как указы­вает Хоккетт) «претериту» глагола соответствует «претерит» именной притяжательной конструкции [67]. Тем не менее, по-видшмому, ни в одном языке не бывает так, чтобы в номинализованных предложениях различалось больше времен, чем в исходных ядерных предложениях.

20 К стр. 181. В нутка имеется глагольная основа qwis- ‘делать так’ (S а р і г, 1921, стр. 181). В некоторых сербохорватских диалек­тах, как указывает П. Ивич, встречается глагол онодити (букв, ‘этить’), используемый а) как эвфемизм вместо «неприличных» гла­голов, б) как заполнитель пауз или в) как «местоглаголие», чтобы избежать повторов. Хоккетт отметил, что в китайском с помощью показателя «континуатива» -чжэ можно образовывать глаголоподоб­ные формы от указательных наречий: чжэмачжэ ‘делать этаким об­разом’, н§мачжэ ‘делать таким образом’. Однако приведенные формы встречаются, по-видимому, очень редко; это позволяет предполо­жить, что ни в одном языке в «глаголе» не выражается дейктиче- ских различий больше, чем в определителях глагола и имени.

21 К стр. 184. Об отрицательных частицах см. у Циммера (Zimmer, 1964).

22 К стр. 184. Ср. класс «preverb» у Лиза (Lees, 1960, стр. 18 и сл.). Замечание Рейхенбаха (1948, стр. 308) о том, что «слово not ‘не*... рассматривается многими грамматистами как наречие, однако это — логическая константа», хорошо иллюстрирует главные недо­статки его книги: о каком языке идет речь? Грамматисты какого на­правления имеются в виду? И почему языковой знак не может одно­временно быть (грамматически) наречием и (семантически) логиче­ской константой?

23 К стр. 185. Так, в потаватоми есть глаголообразующий суф­фикс -kuwunukut, который, присоединяясь к числительным, образует глагол со значением ‘быть на... лет’ (Hockett, 1948, стр. 214).

24 К стр. 187. Необходимо специально исследовать грамматиче­ские способы, используемые разными языками для превращения «вещественных» существительных (mass nouns) в «счетные» (count nouns) и для специализации имен собственных с помощью опреде­ленных описаний. Нет особых оснований предполагать, что это де­лается посредством артиклей, и притом так, как в английском языке. Например, в английском противопоставление «вещественное/счетное» нейтрализуется при определенном артикле (an/some iron: the iron [68]); однако в северо-восточном диалекте языка идиш это противопостав­ление сохраняется и выражается посредством родовых различий, ср. der ajzn «кусок железа»: di ajzn «сорт железа». Хотя в иврите имеется определенный артикль ha-, его нельзя использовать наподо­бие английского the в конструкциях типа the Jerusalem which I re­member ‘тот Иерусалим, который я вспоминаю’: требуется употре­бить указательное местоимение (ota jerusalaim...).

26 К стр. 187. Хаусхолдер приводит следующие примеры. В ла­тинском и древнегреческом топонимы имеют некоторые особые фор­мы, а личные имена — «естественный» род, так, что, например, Gly- cerium (женское имя) — женского, а не среднего рода. В древнегре­ческом языке артикль при личных именах употребляется факульта­тивно во многих таких контекстах, где при именах нарицательных он обязателен. Латинские полные мужские имена обычно состоят из трех компонентов, причем один компонент обязательно выбирается из очень небольшого (и замкнутого) списка. В классическом грече­ском большинство мужских имен — двучленные сложные слова та­кого типа, который не встречается нигде, кроме как в именах. В но­вогреческом многие мужские имена обладают специальной зватель­ной формой на -о; любому имени могут предшествовать элементы (barba-, kapitan-, kir-, ay- и т. п.), которые не присоединяются к не- именам. В английском (и многих других современных языках) тоже имеются единицы типа Мг. ‘мистер’, Mrs. ‘миссис’, Dr. ‘доктор’, Prof. ‘профессор’ и т. п., сочетающиеся с фамилиями, и единицы типа Sir ‘сэр’, Dame ‘мадам’, присоединяемые к именам. Во многих (но не во всех) языках личные имена образуют открытое, практически неогра­ниченное множество: любой фонологически допустимый отрезок без колебаний принимается говорящими в качестве личного имени; однако ни один другой класс морфем не обладает подобным свойством (хотя в английском дело обстоит почти так же с названиями расте­ний и другими аналогичными классами названий). В турецком и азербайджанском имеются конструкции, в которых не могут участ­вовать ни личные имена, ни вообще любые имена собственные (это конструкции, в которых должна быть выражена неопределен­ность; имена собственные, как и личные местоимения, автоматически являются определенными).

26 К стр. 188. Карнап предлагал Рейхенбаху (Reichenbach, 1948, стр. 325) рассматривать семантические и синтаксические фор­маторы вместе; однако нам представляется целесообразным сохра­нить здесь первоначальное подразделение Рейхенбаха.

27 К стр. 188. На вывесках американских магазинов очень часто встречаются надписи типа «НОТ COFFEE» ТО TAKE OUT ‘«Горя­чий кофе» на вынос’.

28 К стр 188. В санскрите — это iti, в турецком — diye; оба эле­мента используются для обозначения и явного, и имплицитного ци­тирования. В классическом греческом существует частица hos, выра­жающая имплицитное цитирование многих разных типов и несколь­ко типов явного цитирования (Хаусхолдер).

29 К стр. 189. Некоторые исследователи предлагали трактовать определения (== дефиниции) как предложения с «отождествляющим глаголом», обозначающим логическую эквивалентность («asb, то есть «всякое а есть b и всякое b есть а»), О трудностях применения подобной трактовки к естественному языку см., например, Ziff, 1960, стр. 168 и сл.

30 К стр, 189. Не следует думать, что «конъюнкция» предпола­гает определенную временную последовательность в речевом акте. В конъюнкции знаков А+В знак В может обозначать операцию, «применяемую» к А.

31 К стр. 189. Теперь, когда изучение логического феномена пре­дикации выведено (ценой значительных усилий) из хорошо извест­ного метафизического тупика, соответствующий семиотический про­цесс можно, по всей видимости, прекрасно описать в рамках теории десигнации.

32 К стр. 190. Относительно некоторых типичных философских возражений по поводу использования исчислений высших ступеней ср. R о s е n b 1 о о т, 1950, стр. 87 и Smart, 1949.

33 К стр. 191. Соответствующую процедуру можно представлять себе приблизительно следующим образом. «Соединение» и «вставле­ние» рассматриваются как «метаотношения» между отношением и его аргументом (ср. Reichenbach, 1948, стр. 229 и сл., 320). Обо­значая соединение через Lk (linking), а вставление — через Ns (nes­ting), определим для произвольной формулы «ф(/, ...)»:

Lk (ф, /)=Я/(Эг)ф(г)./(г)

Ns (ф, /) = Df Lk (Ф, /).

В формуле вида «ф (/, g, h...)» по крайней мере один аргумент должен обязательно соединяться с функцией:

(ф) (/) (g) (h) ... Lk (ф, f) V Lk (ф, g) V Lk (ф, h) V

Если отношение ф симметрично, вставление невозможно:

(Ф) (/) (g) Ф (/, g) * Ф (g, f) => Lk (ф, f) • Lk (ф, g).

Операция соединения эквивалентна классической формуле S—Р. Очевидно, что в ряде отношений замена аристотелевской формулы предложения ‘S есть Р’ логическим выражением, допускающим и многоместные отношения, то есть ‘R(a, b)’, обеспечивает, помимо ряда технических преимуществ, лучшее приближение к структуре естественного языка; ср., например: Reichenbach, 1948, стр. 83 и Biihler, 1934, стр. 370. Однако утверждение Бюлера, что «логи­стическая схема aRb ... [представляет] два члена отношения, ли­шенные характера S и Р», верно лишь для неинтерпретированного исчисления; в естественном же языке либо ‘а’ и ‘R\ либо ‘Ь’ и ‘R’5 либо и то и другое часто оказываются в отношении S—Р друг к другу. Этот факт обычно не отмечают. Так, например, его оста­вили без внимания Куайн (Quine, 1960, стр. 106 и сл.) и Сеше (Sechehaye, 1926, стр. 72). Рейхенбах (1948, стр. 229 и сл., 320) рассматривает «метаотношение» между отношением и его аргумен­том как константу, без которой можно и обойтись. Это, однако, не­верно, поскольку имеется по крайней мере два взаимонезаменимых «метаотношения».

В этой связи возникает ряд интересных и до сих пор не иссле­дованных проблем. Так, например, в некоторых языках с помощью грамматических средств различается более постоянное, «номологиче- ское» соединение или вставление (между аргументами и отношения­ми) и более временное, изменчивое; ср. корейск. kkoc-эп tol-e p‘imni- ta ‘цветы растут [вообще, по природе] в поле’ vs. kkoc-i tol-e p'imnita ‘цветы [эти, конкретные] растут в поле’; русск. Он больной vs. Он бо­лен, англ. he is a bum ‘он лодырь’ vs. he is bumming ‘он лодырничает [сейчас]’, польск. on spiewak ‘он певец’ vs. on spiewa ‘он поет’ vs. on spiewa sobie ‘он поет [время от времени]’, кит. во цзя ‘моя [неот­чуждаемая] семья’ vs. воды чжоцзы ‘мой [отчуждаемый] стол’ (Н о- ckett, 1958, стр. 187). Определяя изменение отношения f(xyy) в производное отношение f (у, х), мы должны исследовать, какие имеются в данном языке эксплицитные и имплицитные средства для образования отношения /'. Так, в английском эксплицитным сред­ством является пассив (х sees у ‘х видит у' -> у is seen by xt букв.

‘у видим х-ом’), а имплицитным — антонимы (х gives у to z ‘х дает у z-y'->z receives у from х ‘г получает у от х’; х is under у ‘х под у' -> у is over х 'у над х’). Определяя изменение отношения f(x, у) в производное отношение с меньшим числом мест f"(x), мы опять- таки должны установить, какие эксплицитные и имплицитные сред­ства используются языком для «ослабления» переходности названия отношения (эксплицитные: х writes у ‘х пишет у'->х writes ‘х пишет’, х is in у ‘х в г/’ —> х is inside ‘х внутри’; имплицитные: х says у ‘х говорит у' —>х talks ‘х говорит, разговаривает’).

Специальное описание требуется, по-видимому, для семантиче­ской парадигмы тех имен-отношений, которые, не будучи симметрич­ными, тем не менее вступают с обоими аргументами в отношение соединения (seem ‘казаться’, constitute ‘составлять, являться’, form ‘образовывать, являться’, resemble ‘походить на’). Кроме того, когда десигнат асимметричного отношения языка L описывается на семан­тическом метаязыке ML, то соответствующее предложение на ML должно, по всей вероятности, содержать отношение вставления, хотя обратное неверно.

34 К стр. 192. Мы часто упрощаем формулы Рейхенбаха, опу­ская, в частности, аргумент «время» в записи глаголов. Логический анализ приведенного примера будет выглядеть в полном виде при­близительно так:

(3*) Ш (30 (3/) (ЗЦ) 3 Child (х, о •/(*)• Cry (/, t). Bitter (/, t)•

• Mention (x, 0) • g (x) • Walk (gt */, t) • Fast (gt t) • Home (yt t) •

• Have (x, у у t)- Prec (ty te)y

где 3 = ‘три‘, Child = есть ребенок в момент Г; Сгу = *£ плачет в момент Г, Bitter = горек в момент Ту Mention =* к упоми­нается в (где # — это акт речи), Walk = '£ идет в $ в момент Т, Fast = быстр в момент Т, Home = является домом в момент Г, Have = имеет у в момент Г, Ргес = предшествует 0 обо­значает данный акт речи, a /q — время данного акта речи.

35 К стр. 194. Мы исходим из предположения, что правила, ко­торые должны исключать «семантически» неприемлемые выражения, отличаются по своей природе и форме от грамматических правил.

Другими словами, мы считаем, что семантическое описание языка — это вполне автономная область, а не простое продолжение грамма­тического описания.

36 К стр. 195. Ср. разбор Якобсона (Jakobson, 1959), показы­вающий, как предложение, приводимое в качестве примера полного и абсолютного абсурда, можно при желании осмыслить, То есть де­кодировать посредством принимаемых ad hoc модификаций кода.

37 К стр. 197. Ср. Hjelmslev, 1963, стр. 28 (русск. перев., 1960, стр. 304): «Таким образом, мы не должны считать, например, что существительное более значимо, чем предлог, или это слово бо­лее значимо, чем словообразовательный или словоизменительный аф­фикс». На аналогичной точке зрения стоит и Хомский (Chomsky, 1957, стр. 104 и сл.). Мы, однако, не можем согласиться с мнением Ельмслева, что «в абсолютной изоляции ни один знак вообще не имеет значения». С другой стороны, остается открытым следующий вполне законный вопрос: почему для выражения определенных зна­чений большинство языков охотнее использует «грамматические», а не лексические средства? (П. Ивич).

38 К стр. 197. Weinreich, 1959, стр. 336. Я неоднократно об­суждал указанную точку зрения с Карлом Циммером, и его замеча­ния помогли мне сформулировать мою точку зрения. Верно, что понять, как именно некоторый суффикс (например, голл.-en) обозна­чает множественность, не всегда легко; эта трудность может объяс­няться лишь двумя следующими причинами: 1) значения граммати­ческих категорий часто бывают крайне абстрактными (хотя смысл ‘много’ у того или иного суффикса вряд ли абстрактнее, чем у слова plurality ‘множественность’, а в слове entiti-es ‘сущности’ основа имеет, безусловно, более абстрактное значение, чем суффикс); 2) суффиксам, обычно состоящим из очень небольшого числа фо­нем, присуща значительная омонимия; однако английский суффикс -s (1) при существительных — ‘много’, 2) при глаголах — ‘один’) вряд ли более омонимичен, чем, скажем, французская свободная форма ей (1) cent ‘сто’, 2) sans ‘без’, 3) sang ‘кровь’). Отметим, что во многих языках форматоры могут превращаться в имена аргумен­тов: франц. dix ‘десять’ -> dizaine ‘десяток’, англ. and ‘и’ -> addition ‘прибавление, сложение’, ог ‘или’ -> alternative ‘альтернатива’, if ‘если’-> (an)if ‘(некоторое) условие’.

39 К стр. 197. См. Gleason, 1962. Попытка Савченко (1959, стр. 43 и сл.) заменить сепировские грамматические критерии клас­сификации по частям речи семантическими критериями представ­ляется несколько запоздалой; впрочем, его решительные формули­ровки относительно универсалий (отрицаемых Сепиром) в области классификации слов могут оказаться вполне правильными. В этой связи целесообразно обратиться к соотношению между обязатель­ностью и наличием значения. Согласно хорошо известному принципу теории информации, то, что полностью предсказуемо, не несет ника­кой информации. Однако если отсутствие информации отождеств­ляется с бессмысленностью, наличие информации можно отождеств­лять только с осмысленностью, но не с самим смыслом (В а г - Н і 11 е 1 and Carnap, 1953). Исходя из этого, мы можем легко обойти ди­лемму Зиффа (Ziff, 1960, стр. 182 и сл.), связанную с различением между «иметь определенное значение» и «иметь значение» [««быть значащим»]. Поразительно, что отрицательная формулировка «не иметь (никакого) значения» соответствует обоим членам данного противопоставления, показывая и грамматический и содержатель­ный аспект. Если какая-либо морфема полностью избыточна при на­личии некоторых других морфем, как указывает Каролак (К а г о- 1 а к, 1960, стр. 246), то она не имеет парадигматической функции, и мы готовы называть ее незначащей (ср. также Ziff, 1960, стр. 41). Отсюда следует, например, что в немецком языке датив является значащим в тех случаях, когда он может быть противопоставлен аккузативу (скажем, после предлога in ‘в’), и незначащим в прочих случаях (как после mit ‘с’). Хотя этот вывод идет вразрез с попыт­ками установить основные значения (Grundbedeutungen) падежей, он с необходимостью вытекает из признания автономности грамма­тики и семантики.

40 К стр. 198. Весьма приблизительно фактор «большей новиз­ны», связанный с ремой (англ. comment, франц. propos), можно опи­сать так: в предложении вида f\(xі) рема — это ft, если предшест­вующий контекст был вида /2(^1)» или хи если предшествующий кон­текст имел ВИД fi(X2). Попытки определить, что же именно является ремой в данной фразе, исходя исключительно из внутрифразовых критериев, всегда приводят, по-видимому, к паразитической семан­тической интерпретации некоторого грамматического факта. (Дан­ное примечание стимулировано возражениями Хоккетта на более раннюю формулировку.)

41 К стр. 201. При анализе разбираемых здесь примеров из языка нутка предполагается наличие структурной [«синтаксической] иерар­хии, играющей смыслоразличительную роль: ‘избранные находятся в лодке’, а не ‘находящиеся в лодке являются избранными’; ‘имеет место хождение за едоками вареной пищи’, а не ‘имеет место вар­ка пищи для приведенных едоков’.

42 К стр. 201. Рейхенбах (Reichenbach, 1948, стр. 26) пола­гает, что выражение ‘а=эЬ=эс’ бессмысленно, поскольку в нем не выделена главная операция. Верно ли, однако, что человеческий ум не способен вообразить семиотическую систему без главных предикатов?

43 К стр. 201. Имеются основания рассматривать числительные — например, в английском — как форматоры. Заметим, что те фразы, где числительное выступает в роли главного предиката, стилистиче­ски неудачны: the boys were five ‘мальчиков было пять’; нормальная ситуация — это употребление числительных в роли пониженного в ранге предиката, или пропозициональной операции (five boys... ‘пять мальчиков...’). Тонко дифференцированные «наречные» аффиксы по­лисинтетических языков можно рассматривать как десигнаторы, ни­когда не выступающие в роли главного предиката, — ср. нутка -ista- ‘в лодке’, команчск. pi?- ‘ягодицами’, ta?- ‘ногой’ (Casagrande, 1954, стр. 148). Впрочем, такие суффиксы могут быть и квазиалло­морфами существительных со значениями ‘лодка’, ‘ягодицы’, ‘нога’.

44 К стр. 202. Много интересных примеров приводит Маркус (Marcus, 1960). Нельзя, однако, не отметить тот удивительный факт, что воздвигнутая им метафизическая конструкция покоится на весьма ненадежном лингвистическом основании: естественные языки представлены в его исследовании всего одним — немецким — языком.

45 К стр. 205. Характер отношений между грамматикой и комби­наторной семиотикой осознается лингвистикой с таким большим за­позданием, что даже Блумфилд, который вряд ли назвал бы прила­гательное «словом со значением качества», спокойно допускал сме­шение семантики и грамматики, называя предикативную конструк­цию конструкцией «деятель — действие». (Аналогичными дефектами страдает и найдовская трактовка эписемем; см. N іd а, 1951, стр. 10 и сл.). За это смешение, терпимое лишь, если не относиться всерьез к автономности семантики. Блумфилд был обвинен в ментализме (1) в одной прекрасной статье, посвященной автономности грамматиче­ских и семантических явлений (В и у s s е n s, 1950, стр. 37; в том же самом сборнике имеется статья Ларошетта, содержащая четкое и вдумчивое изложение данной проблемы). Экстраполируя граммати­ческие классы, можо прийти не только к абстрактным онтологиче­ским типам, но и к конкретным десигнационным классам, например, экстраполируя от различий по роду —• к половым различиям.

46 К стр. 205. Постепенное овладение семантической системой родного языка у детей различного возраста было исследовано в ра­ботах 3. М. Истоминой (Шемякин, 1960, стр. 76—113), Флейвелла и Стедмана (F1 a vе 11 and Stedman, 1961), Эрвина и Фостера (Ervin and Foster, 1961).

47 К стр. 206. См., например, Lees, 1960, стр. 103 и сл., а также в других местах. В качестве полезного следствия из такого подхода можно было бы попытаться получить определение слова как мини­мальной свободной формы, причем слово «свободная» должно пони­маться здесь не в расплывчатом смысле «способная произноситься отдельно», а совершенно точно: свободная форма—это форма, кото­рая может быть получена в виде отдельного высказывания в ре­зультате применения (сформулированных в явном виде) эллиптиче­ских трансформаций данной грамматики.

48 К стр. 207. Все попытки трактовать такие предложения как двусоставные путем постулирования подразумеваемых членов («co­vert arguments») следует признать неудачными. Так, если считать, что у предиката ‘дождь’ имеется имплицитный «вставленный» аргу­мент ‘теперь’, то этот аргумент придется усматривать в любом предложении с глаголом настоящего времени. Если соединять пре­дикат ‘дождь’ с таким имплицитным аргументом, как ‘снаружи’ или ‘это’, то тогда любой аргумент в любом полном предложении можно соединить (с помощью определенной дейктической операции) с неко­торым ‘это’. Однако, как указал Хаусхолдер, в ряде языков неко­торые описания погоды все-таки могут иметь имплицитный аргумент: англ. It is sunny ‘Солнечно’=The weather is sunny ‘Погода солнеч­ная’, но только It rains ‘Идет дождь’ (букв. ‘Дождит’), не *The weather rains ‘Погода дождит’.

49 К стр. 208. О попытке формально описать полисемию как пе­ресечение разных семантических полей см. Лахути и др. (1959, стр. 217 и сл.) и И. И. Ревзин в ССМ (1961, стр. 17—19).

50 К стр. 208. Наиболее полно эту проблему рассматривает За- вадовский (Zawadowski, 1958 и 1959). Хорошо известная идея разрешения полисемии с помощью контекста (ср. Paul, 1880, стр. 56, Wegener, 1885, стр. 84; В г ё а 1, 1897, стр. 141 и сл.) была недавно предложена Джоосом (Joos, 1958) в качестве осно­вы новой науки — «семологии». Эта идея подверглась систематиче­скому изучению в работах членов Кембриджского лингвистического кружка (ср. Masterman, 1959) и Ю. Д. Апресяна (1962).

51 К стр. 208. Проблема смыслового инварианта в случаях по­лисемии рассматривается с формальной точки зрения С. К. Шаумя­ном (СП Л С, 1960, стр. 21—25) и И. И. Ревзиным (ССМ, 1961, стр. 17—19).

62 К стр. 209. «Высказывание (или любой другой символ) яв­ляется неопределенным, если существуют возможные ситуации (sta­tes of things), относительно которых остается, по существу, неясным, как отнесся бы к ним автор данного высказывания, а именно, счел ли бы он, что они допускаются или исключаются этим высказыва­нием...» (Black, 1949, стр. 30).

53 К стр. 209. В большинстве словарей фиксируется гораздо больше случаев полисемии, чем их есть в действительности; это де­лается за счет общности или неопределенности значения отдельных слов. Так, например, словари различают значения слова fair в fair chance ‘хорошие шансы’ и в fair health ‘доброе здоровье’. О чрез­мерной дифференциации значений в семантических описаниях см. Benveniste, 1954 и Zawadowski, 1959; ср. также Звегин­цев, 1957, стр. 238-J-244 и Gove, 1957.

54 К стр. 209. Крайне существенно, чтобы исследователь опери­ровал не с интуитивным представлением о значении, а с явным и точным описанием значения (Weinreich, 1962). Решение вопроса о том, имеют ли значения ‘кричать’ и ‘плакать’ общие смысловые компоненты, полностью зависит от буквального словесного состава их лексикографических определений. Можно, разумеется, ввести ad hoc для указанной пары общий множитель, например — ‘эмоцио­нальное возбуждение’. Однако будет ли достаточно экономичным введение такого компонента в определение каждого сответствую- щего слова?

55 К стр. 209. Но не во всех; в rain — мы имеем явно coat2 (П. Ивич) [rain-coat=‘плащ-дождевик’]. Во всяком случае, «закон­ными» следует считать только такие контексты, в которых не пред­полагаются какие бы то ни были метаязыковые операции. См. прим. 76.

56 К стр. 210. Лучше всего эта проблема исследована, по-види­мому, Н. 3. Котеловой (1957); см. также Ахманова, 1957, стр. 104—165. Необходимым условием омонимии является совпадение возможных грамматических контекстов, то есть принципиальная воз­можность неоднозначности; это особо подчеркивается в двух рабо­тах, дающих наиболее содержательный анализ проблемы омонимов: см. Виноградов, 1960; Аврорин и др., 1960. К ссылкам на -более старую литературу по омонимии, приводим у Ульманна

(U11 m а п п, 1951), следует добавить еще одну: Richter, 1926.

57 К стр. 210. Глагол arrange ‘приводить в порядок; устраивать; договариваться; улаживать (спор); приспособлять, переделывать; оркестровать; монтировать’ дает нам более сложный случай неодно­значности: если music1 — это ‘музыка’ (звучащая), a music2 — ‘запи­санная музыка’, ‘нбты’, то arrange music может значить либо arran­ge 1 music2 (то есть ‘приводить в порядок, укладывать на место ноты’), либо arrange2 music1 (то есть ‘оркестровать музыку’); та­ким образом, словосочетание в целом остается неоднозначным. Ра­нее указывалось (см., в частности, Go del, 1948 и Фалькович, I960), что участие в различных моделях словообразования и слово­сложения может выступать как средство разрешения полисемии. Од­нако хотя полисемия действительно обычно сопровождается разли­чиями в словообразовательных возможностях, систематическое об­следование словаря (Kleiner, 1961) показывает, что подобные раз­личия не могут служить критериями для выбора нужного значения среди значений полисемичной единицы. Вообще говоря, принцип раз­личия словообразовательных возможностей годится лишь при лекси­кографическом анализе слова, взятого в изоляции; человеку, слу­шающему живую речь, этот принцип помочь не может. В самом деле, как можно различить неоднозначность французской фразы j’ai vu des voiles ‘я увидел вуали/паруса’ в некотором конкретном акте речи с помощью того факта, что единственное число слова ‘вуаль’ будет le voile, а единственное число слова ‘парус’ — la voile? (При­мер взят у Ульманна (U 11 m а п п, 1953, стр. 234)).

58 К стр. 212. Иное определение понятия «идиома», предложен­ное Хоккеттом (Hockett, 1956), неприемлемо; обоснование этого утверждения см. у Вейнрейха (Weinreich, 1959).

59 К стр. 214. Бар-Хиллел (В а г - Н і 11 е 1, 1955, стр. 192) пра­вильно отмечает, что идиоматичность того или иного выражения должна определяться не только относительно данного языка, но и «относительно данного словаря». О соотношении между синонимией и полисемией см. также Курилович, 1955; Шаумян в СПЛС, 1960, стр. 21—25; и Ревзин в ССМ, 1961, стр. 17—19.

60 К стр. 214. О грамматических особенностях русских идиом см. Ахманова, 1957, стр. 166—191; аналогичные явления в ан­глийском языке рассматривает Смирницкий (1956, стр. 203—230); наконец, общей проблеме образования идиом и клише посвящено прекрасное исследование С. И. Ожегова (1957). Заметим, что утвер­ждение Хоккетта (1956), будто в английском языке конструкция A+N является признаком идиомы, ошибочно; в действительности конструкция A + N продуктивно образуется из X has a AN ‘у X есть AN’ (например, yellow-belly) или N is for ... A‘N для... А’ (напри­мер, plate for [keeping things] hot ‘блюдо, чтобы сохранять пищу горячей’->hot plate).

61 К стр. 215. Пример заимствован из работы Де Фрэнсиса (D е Francis, 1950, стр. 149), где можно найти также ряд полезных замечаний, предостерегающих против преувеличения специфичности и экзотичности китайского языка.

62 К стр. 216. См. Ахманова и др., 1961, стр. 24 и сл. Сам факт, что вопрос о семантических универсалях был независимо от нас поднят О. С. Ахмановой как раз в то время, когда писалась эта статья, свидетельствует об актуальности данной темы.

63 К стр. 216. В работе Агинских (В. W. Aginsky and Е. G. Aginsky, 1948, стр. 170) в качестве «универсалий концеп­туализации» даны, по-видимому, весьма общие семантические поля (в том числе ‘зрелость’, ‘пространство’ и т. п.), а вовсе не только уни­версальные «лексемы». Достаточно разработанные проекты тезауру­сов, предложенные в работах Халлига и Вартбурга (Н а 11 і g and von Wartburg, 1952), а также Вёгелин и Вёгелина (Voege- 1 і n and V о e g e 1 і n, 1957), задуманы лишь как весьма грубые ору­дия для определения лексического состава словаря или для класси­фикации лексических единиц по широким тематическим областям. Критический анализ тезаурусного подхода к лексикографии см. у Вюстера (Wiister, 1959) и Юрта (Hiorth, 1960).

64 К стр. 216. Лучше всего эта проблема разобрана в книге Беккера (Becker, 1948).

65 К стр. 217. Предполагается, что сложные выражения — та­кие, например, как сложные слова, если только они не идиоматич­ны, могут анализироваться как ядерные конструкции или как ре­зультат применения (к ядерным конструкциям) некоторых сохра­няющих смысл трансформаций Таким образом, значение сложных выражений можно описывать через значения их эксплицитных (overt) компонентов с помощью отношений соединения, вставления и понижения в ранге. Компонентный анализ привлекается только для исследования имплицитных (covert) компонентов семантиче­ских симплексов ( = грамматические симплексы плюс идиоматиче­ские сложные выражения). Правда, некоторые лингвисты скептиче­ски относятся к результатам компонентного анализа, считая их не­достаточно объективными (например, Н. Ф. Пелевина в ССМ, 1961, стр. 30—32); вместо этого они выдвигают программу исследования «полуидиоматичных» сложных выражений. Область полуидиоматич- ных полуимплицитных компонентов, находящихся в некотором «дефектном» взаимно-однозначном отношении к морфемам, безуслов­но, представляет известный интерес. Подобные дефектные отно­шения встречаются не только в идиомах, но и во всех случаях зву­кового символизма как импрессионистских (grumble ‘ворчать’, hiss ‘шипеть’, sibilant ‘свистящий’), так и экспрессионистских (teeny ‘крошечный’; flit ‘порхать, перелетать’ — float ‘плыть, проплы­вать...’; идиш pejsax ‘еврейская пасха’ — kejsax ‘пасха’).

66 К стр. 217. Современная логическая семантика, все еще нахо­дящаяся в периоде своего детства, предлагает нам средства, с по­мощью которых можно говорить о комбинаторных процессах; од­нако до сих пор ее вклад в разработку компонентного анализа десигнаторов весьма незначителен. Так, в книге Рейхенбаха лишь мимоходом упоминаются «сложные» и «дескрипционные» функции (Reichenbach, 1948, стр. 122, 311 и сл.). Наш анализ опирается на традиционные логические (ср. Ziehen, 1920, стр. 459—599) и психологические (Brunner and al., 1956) модели. Тезис о том, что понятия нельзя отождествлять со значениями, часто повторяе­мый в современной советской лингвистике (например, Звегин­цев, 1957, стр. 147 и сл.), вытекает, видимо, из осознания того факта (учитываемого нашей теорией), что десигнат в канониче­ской форме — это предельный случай, в полной мере характер­ный только для «терминологизованной» лексики (S chaff, 1960, стр. 389 и сл.). Психологическая реальность имплицитных смысло­вых элементов доказывается многими психофизическими экспери­ментами (см., в частности, L и г і a and Vinogradova, 1959); однако для описания той или иной конкретной лексической группы результаты подобных экспериментов, возможно, даже слишком детализированы. Любое семантическое описание любого знака пред­ставляет собой, разумеется, лишь гипотезу, выдвигаемую исследо­вателем; эта гипотеза должна проверяться сопоставлением с опи­саниями других знаков и быть приемлемой для информантов (Wallace and Atkins, 1960, стр. 78 и сл.; Weinreich, 1962).

67 К стр. 218. Возможно, что к семантическому анализу было бы полезно применить понятия «семейного сходства» (W і 11 g e n- s t і e n, 1958, стр. 17 и сл.) или «политипических концептов» (Beckпег, 1959, стр. 22—25). Тогда полисемию знака А можно было бы описывать как [(сі • с2) V (са • сз) V (с3 • (*)...]. Р. А. Буда­гов (1961, стр. 23 и сл.) рискнул утверждать, что в зависимости от уровня культурного развития десигнаты в одних языках членятся на более дробные семантические элементы, чем в других. К сожа­лению, его единственный пример «слаборазвитого» языка — это аранта в описании Соммерфельта, которое неоднократно под­вергалось критике за недостаточный учет антропологических аспек­тов.

68 К стр. 218. По мере развития структурных исследований се­мантики некоторые лингвисты спешат занять предостерегающую позицию: по их мнению, структурному анализу поддается лишь ограниченная часть словаря, а именно «терминологизованная» лек­сика. См., например, замечания А. А. Реформатского (ССМ, 1961, стр. 13) и Н. Ф. Пелевиной (там же, стр. 30—32).

69 К стр. 218. В Колумбийском университете был проведен сле­дующий эксперимент. Семнадцати студентам-старшекурсникам было предложено указать соответствия между восемью английскими гла­голами — bound ‘подскакивать’, hop ‘прыгать; приплясывать’, jump ‘прыгать’, leap ‘ прыгать’, prance ‘вспрыгивать, становиться на ды­бы’, skip ‘перескакивать’, spring ‘вскакивать, подпрыгнуть’ и vault ‘перепрыгивать' — и их определениями, взятыми из общеупотреби­тельного толкового словаря (и слегка измененными с целью устра­нить слова-«подсказки»). Из 136 ( = 8X17) ответов только 54 (40%) оказались верными сразу; при повторном опросе, когда в определе­ния были добавлены дополнительные контекстные указания, пра­вильных ответов было 89 (65%). Если рассматривать словарные определения как возможные семантические описания, то приходится признать — ввиду низкого процента правильных ответов — их не­достаточную адекватность, что означает малую степень терминоло­гизации в данной лексической группе. Ясно, что с терминами род­ства, образующими крайне терминологизованное поле, результаты эксперимента были бы лучше. О методах проверки гипотез в семан­тике см. Naess, 1957 (там указываются и предшествующие ра­боты того же автора) и Tennessen, 1959.

70 К стр. 218. Попытка формального описания синонимии — в терминах теории множеств — предпринята В. В. Мартыновым («Пи­тання...», 1960, стр. И—13).

71 К стр. 219. О компонентном анализе группы немецких «си­нонимичных» глаголов см. доклад М. В. Раевского в ССМ, 1961, стр. 39—41. О смысловых компонентах в рамках нетерминологизо- ванного словаря см. также С о 11 і n s о п, 1939.

72 К стр. 221. В китайском языке, например, имеется особый семантический механизм — сложение антонимов для образования родовых понятий: лай ‘приходить’Л-ван ‘уходить’ = лай-ван (‘улич­ное) движение’; илу ‘проигрывать’ + ин ‘выигрывать’=илу-ин ‘резуль­тат игры’; цзао ‘рано'+вань ‘поздно’ = цзао-вань ‘интервал времени, время’; ху ‘ложный* + или ‘истинный’ = ху-ши ‘положение вещей’ и т. д. (S of гоп о w, 1960, стр. 81 и сл.). Подобный механизм встре­чается и в других языках, хотя, возможно, он и не используется там в такой степени: ср. идиш tato ‘отец’ + татэ ‘мать’ = tato-mamo ‘родители’; gopl ‘вилка’ + lefl ‘ложка’ = gopl-lefl ‘столовые при­боры’.

73 К стр. 221. В настоящее время ведется целый ряд исследо­ваний с целью выяснить возможности компонентного описания лек­сики. Особо интересна здесь следующая проблема: дадут ли объ­ективные методы дистрибутивного анализа те же результаты, что и основанное на интуиции компонентное описание значений. В свя­зи с названной тематикой следует отметить прежде всего работы Кембриджского лингвистического кружка (Masterman, 1959), работы по семантическому исчислению терминов родства (W а 1- lace and Atkins, 1960; Wallace, 1961a) и эксперименталь­ные работы Лаборатории машинного перевода 1-го МГПИИЯ (И. Р. Гальперин и др., ССМ 1961, стр. 5—8; А. К. Жол­ковский и др., ССМ, 1961, стр. 60 и сл., В. В. Иванов, СЛТГ, 1961, стр. 18—26). Об универсальных «семах» см. также А. Б. Дол­гопольский, СПЛС, 1960, стр. 35—42. Об универсальности аф­фективных смысловых компонентов см. Maclay and Ware, 1961 и Osgood, 1961.

74 К стр. 223. О выражении «абстрактных» родовых понятий в языках примитивных обществ см. Moszynski, 1956.

75 К стр. 224. Исследование денотатов, или референтов, пред­ставляет собой вполне законную проблему как для развития общей теории коммуникации (например, Shwayder, 1961), так и для референционной «ориентации» некоторых исходных терминов при описании какого-либо конкретного языка как семантической систе­мы (Лахути и др., 1959, стр. 219). Значительный прогресс до­стигнут за последнее время в исследовании названий цветов спектра в языках разных культур; см, в частности, Шемякин, 1960 и Ervin, 1961.

76 К стр. 225. Попытки описывать семантику естественных язы­ков без обращения к интенсионалам обычно приводят к слишком упрощенным представлениям. Так, например, Гудмен (Goodman, 1949) отстаивает чисто экстенсиональную теорию синонимии. Од­нако здесь сразу же возникают трудности. В частности, для слов типа кентавр или единорог истинность или ложность предложения, содержащего одно из них, не изменяется при замене его другим; стало быть, оба эти слова оказываются синонимами. Чтобы не до­пустить их синонимичности, Гудмен отыскивает контексты, в кото­рых такие слова не являются взаимозаменимыми с сохранением истинности/ложности, например изображение... (кентавра/едино­рога). Однако следует подчеркнуть, что этот дифференцирующий контекст имеет очень специальную природу: Карнап вообще счи­тает предложения такого типа квазисинтаксическими (Carnap, 1937, стр. 74). Слова кентавр и единорог оказываются взаимозаме­нимыми в таких контекстах, как хвост..., зубы..., желудок... (кен­тавра/единорога), но не в изображение..., поэма о..., представление о... и т. п. Последние контексты предполагают металингвистические операции; можно сказать, что они как раз доказывают реальность тех самых интенсионалов, обращения к которым автор стремился избежать.

Л ИТЕРАТУРА

Аврорин В. А. и др. (1960), Дискуссия по вопросам омони­мии на открытом заседании Ученого совета Ленинградского отде­ления института языкознания АН СССР, «Лексикографический сбор­ник», вып. 4, 1960, стр. 35—102.

Апресян Ю. Д. (1962), Дистрибутивный анализ значений и структурные семантические поля, «Лексикографический сборник», вып 5, 1962, стр. 52—72.

Ахманова О. С. (1957), Очерки по общей и русской лекси­кологии, М., 1957.

Ахманова О. С., Мельчук И. А., Падучева Е. В. и Фрумкина Р. М. (1961), О точных методах исследования язы­ка, М., 1961.

Будагов Р. А. (1958), Введение в науку о языке, М., 1958.

Будагов Р. А. (1961), К критике релятивистских теорий слова. — В кн.: «Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике», М., 1961, стр. 5—29.

Виноградов В. В. (1960), Об омонимии и смежных явле­ниях, «Вопросы языкознания», № 5, 1960, стр. 1—17.

Звегинцев В. А. (1957), Семасиология, М., 1957.

Котелова Н. 3. (1957), Указания на синтаксические связи слов в толковом словаре как средство разграничения смысловых различий, «Лексикографический сборник», вып. 1, 1957, стр. 98— 120.

Кузнецов А. В., Падучева Е. В. и Ермолаева Н. М. (1961), Об информационном языке для геометрии и алгоритм пере­вода с русского языка на информационный, «Машинный перевод и прикладная лингвистика», вып. 5, 1961, стр. 3—21.

Курилович Е. (1955), Заметки о значении слова, «Вопросы языкознания», № 3, 1955, стр. 73—81.

Лахути Д. Г., Ревзин И. И. и Ф и н н В. К- (1959), Об одном подходе к семантике, «Научные доклады высшей школы. Философские науки», № 1, 1959, стр. 207—219.

Мельчук И. А. (1960), О терминах «устойчивость» и «идио- матичность», «Вопросы языкознания», № 4, 1960, стр. 73—80.

Ожегов С. И. (1957), О структуре фразеологии, «Лексико­графический сборник», вып. 2, 1957, стр. 31—57.

«Питания...» (1960). — Питання прікладної лінгвістики. Тези до­повідей міжвузовскої наукової конференції 22—28.ІХ.1960, Чер- нівци, 1960.

Савченко А. Н. (1959), Части речи и категории мышления, Ростов-на-Дону, 1959.

СЛТГ (1961). Тезисы докладов конференции по структурной лингвистике, посвященной вопросам трансформационной граммати­ки, М., 1961.

Смирницкий А. И. (1956), Лексикология английского язы­ка, М., 1956.

СИЛ С (1960). Тезисы докладов на 6-м пленарном заседании словарной комиссии (Отд. лит. и языка АН СССР), посвященном современной проблематике лексикологии и семасиологии (19—21 ок­тября 1960 г.), М., 1960.

ССМ (1961). Тезисы докладов межвузовской конференции по применению структурных и статистических методов исследования словарного состава языка (21—25 ноября 1961 г.), М., 1961.

Фалькович М. М. (1960), К вопросу об омонимии и поли­семии, «Вопросы языкознания», № 5, 1960, стр. 85—88.

Шемякин Ф. Н. (ред.) (I960), сб. «Мышление и речь», «Тру­ды Института психологии» ( = «Известия Академии педагогических наук РСФСР», вып. 113), М., 1960. [В сборнике имеется шесть ста­тей о цветовой терминологии в языках народов Советского Севера и в речи дошкольников-русских.]

Шендельс Е. И. (1959), О грамматических значениях в пла­не содержания. — В кн. «Принципы научного анализа языка», М., 1959, стр. 45—63.

Шмелев Д. Н. (1960), О «связанных» синтаксических кон­струкциях в русском языке, «Вопросы языкознания», № 5, 1960, стр. 47—60.

Aginsky В. W. and Aginsky Е. G. (1948), The importance of language universals, «Word», vol. 4, № 3, 1948, стр. 168—172.

Arndt W. (1960), «Modal particles» in Russian and German, «Word», vol. 16, № 3, 1960, стр. 323—336.

В a r- Hi 1 lei Y. (1954), Indexical expressions, «Mind», vol. 63, № 251, 1954, стр. 359—379.

В a r - H і 11 e 1 Y. (1955), Idioms. — In: «i\lachine translation of languages», eds. W. N. Locke and A. D. Booth, New York — London, 1955, стр. 183—193. Русск. перев.: Бар-Хиллел, И.,

Идиомы. — В сб. «Машинный перевод», М., 1957, стр 246—260.

Bazell С. Е. (1954), The sememe, «Litera», vol. 1, 1954, стр. 17—31.

Becker H. (1948), Der Sprachbund, Berlin — Leipzig, 1948.

Beckner M. (1959), The biological way of thought, New York,

1959.

Bendix E. H. (1961), Componential analysis of an English semantic field [Неопубл. доклад на семинаре, Columbia Universi­ty], 1961.

Bendix E. H. (1965), Componential analysis of general vocabu­lary: the semantic structure of a set of verbs in English, Hindi, and Japanese, the Hague, 1966.

Benveniste E. (1954), Problemes semantiques de reconstruc­tion, «Word», vol. 10, № 2/3, 1954, стр. 251—264.

Black M. (1949), Language and philosophy, Ithaca, 1949.

Bloomfield L. (1933), Language, New York, 1933.

В real M. (1897), Essai de semantique, Paris, 1897. [Ссылки на страницы даны по английскому изданию 1900 г.]

Brown J. С. (1960), Loglan, «Scientific American», vol. 202, June, 1960, стр. 53—63.

Brown R. W. (1957), Linguistic determinism and the part of speech, «Journ. Abnormal and Soc. Psychol.», vol. 55, 1957, стр. 1—5.

Bruner J. S., Good now J. J. and Austin G. A. (1956), A study of thinking, New York, 1956.

Biihler K- (1934), Sprachtheorie, Jena, 1934.

Buyssens E. (1950), Conception fonctionnelle des faits lingui- stiques. — In: «Grammaire et psychologie», Paris, 1950, стр. 35—51.

Carnap R.( 1937), The logical syntax of language, London, 1937.

Carnap R. (1942), Introduction to semantics, Cambridge, Mass., 1942.

Carnap R. (1947), Meaning and necessity, Chicago, 1947. [Ссылки на страницы даны по второму изданию 1956 г. Русск. перев.: Р. Карнап, Значение и необходимость, М., 1959.]

Carnap R. and В аг-Hi llel Y. (1953), Semantic information, «Brit J. Philos, of Science», 4, 1953, стр. 147—157.

Casagrande J. B. (1954), Comanche linguistic acculturation, IJAL, vol. 20, № 2, 1954, стр. 140—151; № 3, стр. 217—237; vol. 21, № 1, 1955, стр. 8—25.

Casagrande J. B. (1966), Language universals in anthropo­logical perspective. — In: «Universals of Language», Cambridge

(Mass.), London, 1966, стр. 272—298.

Cassirer E. (1923), Philosophie der symbolischen formen, I, Berlin, 1923. [Ссылки на страницы даны по английскому изданию, New Haven, 1953.]

Chao Y. R. (1956), Chinese terms of address, «Language», vol. 32, Ия 1, 1956, стр. 217—241.

Chao Y. R. (1959). Now Chinese logic operates, «Anthropologi­cal linguistics», vol. 1, № 1, 1959, стр. 1—8.

Chomsky N. (1955), Semantic considerations in grammar, «Georgetown University Monographs», 8, 1955, стр. 141—154.

Chomsky N. (1957), Syntactic structures. The Hague. 1957. [Русск. перев.: H. Хомский, Синтаксические структуры. — В сб. «Новое в лингвистике», вып. II, М., 1962, стр. 412—527.]

С о 11 і n s о n W. Е. (1937), Indication (Language monographs, 17).

С о 11 і n s о n W. E. (1939), Comparative synonymies, «Trans. Phi- lolog. Soc.», 1939, стр. 54—77.

Conklin H. C. (1955), Hanunoo color categories, «Southwestern Journ. of Anthropology», vol. 11, 1955, стр. 339—344.

Conklin H. C. (1962), Lexicographical treatment of folk taxo­nomies.— In: «Problems in lexicography» (eds. F. W. Housecholder Jr. and Sol Saporta), Bloomington ( = IJAL, vol. 28, Ns 2, part IV= IUPAL, Memoir 21), 1962, стр. 119—142.

De Francis J. (1950), Nationalism and language reform in China, Princeton, 1950.

Ervin S. M. (1961), Semantic shift in bilingualism, «Amer. Journ. of Psychology», vol. 74, 1961, стр. 233—241.

Ervin S. M. and Foster G. (1961), The development of mean­ing in children’s descriptive terms, «Journ. of Abnormal and Soc. Psychology», vol. 61, 1961, стр. 271—275.

Fevrier J. G. (1948), Histoire de l’ecriture, Paris, 1948.

Fla veil J. H. and S ted man D. J. (1961), A developmental study of judgments of semantic similarity, «Journ. of Genetic Psycho­logy», vol. 98, 1961, стр. 279—293.

Freeland L. S. (1951), Language of the Sierra Miwok, IUPAL, Memoir 6, 1951.

French D (1958), Cultural matrices of Chinookan non-casual language, UAL, vol. 24, № 4, 1958, стр. 258—263.

Funke O. (1932), Innere Sprachform, Reichenberg, 1932.

Gleason H. A., Jr. (1955), An introduction to descriptive lin­guistics, New York, 1955. [Русск. перев.: Глисон, Введение в де­скриптивную лингвистику, М., 1959.]

Gleason Н. A., Jr., The relation of lexicon to grammar. — In: «Problems in lexicography» (eds. F. W. Householder and Sol Sa­porta), Bloomington ( = IJAL, vol. 28, Ns 2, part I V= IUPAL,

Memoir 21).

Go del R. (1948), Homonymie et identite, «Cahiers F. de Saus- sure», vol. 7, 1948, стр. 5—15.

Goodenough W. (1956), Componential analysis and the study of meaning, «Language», vol. 32, № 1, 1956, стр. 195—216.

Goodman N. (1949), On likeness of meaning, «Analysis», vol. 10, Ns 1, 1949, стр. 1—7.

Gove P. B. (1957), Problems in defining. — In: J. H. Shera et al. (eds.), «Information systems in documentation», 1957, New York — London, стр. 3—14.

Hall і g R. und W. von Wartburg (1952), Begriffssystem als Grundlage fur die Lexikographie, Berlin, 1952.

Harris Z. S. (1957), Co-occurence and transformation in lin­guistic structure, «Language», vol. 33, № 3, pt. 1, 1957, стр. 283—340. [Русск. перев.: 3. С. Хэррис, Совместная встречаемость и транс­формация в языковой структуре. — В сб. «Новое в лингвистике», вып. II, М., 1962, стр. 528—636.]

Haugen Е. (1957), The semantics of Icelandic orientation, «Word», vol. 13, № 3, 1957, стр. 447—459.

Hiorth F. (1960), Zur Ordnung des Wortschatzes, «Studia lin­guistica», vol. 14, № 2, 1960, стр. 65—84.

Hjelmslev L. (1953), Prolegomena to a theory of language, IUPAL, Memoir 7, 1953. [Русск. перев.: Л. Ельмслев, Пролегоме­ны к теории языка. — В сб. «Новое в лингвистике», вып. I, М., 1960, стр. 264—389.]

Hockett С. F. (1948), Potawatomi IV, IJAL, vol. 14, 1948, стр. 213—225.

Hockett С. F. (1954), Two models of grammatical description, «Word», vol. 10, № 2/3, 1954, стр. 210—233.

Hockett C. F. (1956), Idiom formation. — In: «For Roman Jakobson», The Hague, 1956, стр. 222—229.

Hockett C. F. (1958), A course in modern linguistics, New York, 1958.

Hockett C. F. (1960), The origin of speech, «Scientific Ameri­can», Sept., 1960.

Hymes D. H., (1960). Lexicostatistics so far, «Current Anthropo­logy», vol. 1, № 1, 1960, стр. 3—44.

Hymes D. H. (1961), On typology of cognitive styles in langu­age, «Anthropological linguistics», vol. 3, № 1, 1961, стр. 22—54.

Jakobson R. (1957), Shifters, verbal categories and the Rus­sian verb, Cambridge, Harvard University, 1957.

Jakobson R. (1959), Boas’ view of grammatical meaning, «American Anthropologist», vol. 61, part 2, 1959, стр. 139—145.

Joos M. (1950), Description of language design, «Journ. Acoust. Soc. of America», vol. 22, 1950, стр. 701—708. [Перепечатано в «Rea­dings in Linguistics», 1957, стр. 349—356].

Joos M. (1958), Semology: a linguistic theory of meaning, «Stu­dies in Linguistics», vol. 13, № 3—4, 1958, стр. 53—70.

К а го 1 a k S. (1960), Kilka uwag о structurze spectrum semanty- cznego, «Lingua Posnaniensis», vol. 8, 1960, стр. 243—254.

Katz J. J. and Fodor J. A. (1963), The structure of the se­mantic theory, «Language», vol. 39, № 2, 1963, стр. 170—210.

Katz J. J. and Postal P. M. (1964), An Integrated theory of linguistic descriptions, Cambridge, Mass., 1964.

Kleiner E. (1961), The discrimination of multiple meaning in English [Неопубликованный доклад на семинаре, Columbia University.]

Larochette J. (1950), Les deux oppositions verbo-nominales, Grammaire et psychologie, Paris, 1950, стр. 107—118.

Lees R. B. (1960), The grammar of English nominalizations, IJAL, vol. 26, No 2, part. 2, 1960.

Leisi E. (1953), Der Wortinhalt; seine Struktur im Deutschen und Englischen, Heidelberg, 1953.

Lounsbury F. G. (1956), A semantic analysis of Pawnee kinship usage, «Language», vol. 32, № 1, 1956, стр. 158—194.

Luria A. R. and Vinogradova O. S. (1959), An objective investigation of the dynamics of semantic systems, «Brit. Journ. Psy­chology», vol. 50, 1959, стр. 89—105.

Масі ay H. and Ware E. E. (1961), Cross-cultural use of the semantic differential, «Behavioral Science», vol. 6, 1961, стр. 185—190.

Marcus H. (1960), Die Fundamente der Wirklichkeit als Regu- latoren der Sprache, Bonn, 1960.

Martinet A. (1960), Elements de linguistique generale. Paris,

1960. [Русск. перев.: А. Мартине, Основы общей лингвистики.— В сб. «Новое в лингвистике», вып. III, М., 1963, стр. 366—566.]

Мasp его Н. (1933), La langue chinoise. — In: «Conferences de l’lnstitut de Linguistique de l’Universite de Paris», Paris, 1933, стр. 33—70.

Mas term an М., ed. (1959), Essays on and in machine trans­lation, Cambridge, 1959.

McQuown N. A. (1956), Analysis of the cultural content of lan­guage materials. — In: «Language in culture», Chicago, 1956, стр. 20—31.

Morris C. W. (1938), Foundations of a theory of signs, Chicago, 1938.

Morris C. W. (1946), Signs, language, and behavior, New York, 1946.

Most M. (1949) (Выступление). In: «Actes du 6eme Congres international des linguistes» (1948), Paris, 1949, стр. 183—190.

Moszynski K. (1956), Slownictwo ludow tzw. prymitywnych, «Biuletyn Polskiego towarzystwa jgzykoznawczego». zesz. 15, 1956, стр. 93—112.

Naess A. (1957), Synonymity as revealed by intuition, «Philo­sophical Review», vol. 66, 1957, стр. 87—93.

Nida E. A. (1951), A system for the description of semantic elements, «Word», vol. 7, № 1, 1951, стр. 1—14.

Nida E. A. (1958), Analysis of meaning and dictionary making, IJAL, vol. 24, Ия 4, p. 1, 1958, стр. 279—292.

Osgood С. E. (1961), Studies on the generality of affective meaning systems, Urbana, 111.: Institute of communications research. [Отпеч. множ, аппаратом.]

Paul H. (1880), Prinzipien der Sprachgeschichte, Halle. [Ссылки на страницы даны по изд. 5, 1920 г. Русск. перев.: Г. Пауль, Прин­ципы истории языка, М., I960.]

Peirce С. S. (1932), Collected papers, II, Cambridge, Mass., 1932.

Quine W. V. (1953), From a logical point of view, Cambridge, Mass., 1953.

Quine W. V. (1960), Word and object, Cambridge, Mass., New York, 1960.

Ravid W. (1961), The grammatical behavior of the adjective fair. [Неопубликованный доклад на семинаре, Columbia University.]

Regnell H. (1958), Semantik, Stockholm, 1958.

Reichenbach H. (1948), Elements of symbolic logic, New York, 1948.

Reichling A. (1935), Het Woord, Nijmegen, 1935.

Richter E. (1926), Ueber Homonymie. — In: «Festschrift Paul Kretschmer», Wien, 1926, стр. 167—201.

Rosenbloom P. (1950), The elements of mathematical logic, New York, 1950.

Sap і г E. (1915), Abnormal types of speech in Nootka. Пере­печатано из «Geological survey» (Canada), Memoir 62. — В кн. «Se­lected writings of Edward Sapir» (ed. D. G. Mandelbaum), 1949.

Sapir E. (1921), Language, New York, 1921. [Русск. перев.: Э. Сепир, Язык, М., 1934.]

de Saussure F. (1922), Cours de linguistique genera le, Paris — Geneve (2eme ed.), 1922. [Русск. перев.: Ф. де Соссюр, Курс об­щей лингвистики, М., 1933.]

S chaff A. (1960), Wstgp do semantyki, Warszawa, 1960. [Русск. перев.: A. Ill а ф ф, Введение в семантику, М., 1963.]

Schmidt F. (1959), Logik der Syntax, Berlin (2-te Aufl.), 1959.

Sechehaye A. (1926), Essai sur la structure logique de la phrase, Paris, 1926.

Seiler H. (1958) (Выступление). In: «Proceedings of the 8h International congress of linguists», Oslo, 1958, стр. 692—695.

Shwayder D. S. (1961), Modes of referring and the problem of universals, Berkeley — Los Angeles, 1961.

Smart J. J. C. (1949), Whitehead and Russell’s theory of types,

«Analysis», vol. 10, 1949, стр. 93—95.

Sofronow M. W. (1960), Die Methoden der Wortbildung in der Sprache des Romans Shuihuzhuan. — In: P. Ratchnevsky (ed.), «Beitrage zum Problem des Wortes im Chinesischen», Berlin, 1960, стр. 71—94.

Sorensen H. S. (1958), Word-classes in Modern English with special reference to proper names, with an introductory theory of grammar, meaning and reference, Copenhagen, 1958.

Spang-Thomsen B. (1956), Review of «Structureel analyse van visueel taalgebruik binnen een groep dove kinderen», by В. Т. M.

Tervoort, «Word», vol. 12, Ns 3, 1956, стр. 459—467.

Stankiewicz E. (1954), Expressive derivation of substantives in contemporary Russian and Polish. «Word», vol. 10, № 4, 1954, стр. 457—468.

Strawson P. F. (1952), Introduction to logical theory. Lon­don — New-York, 1952.

Tennessen H. (1959), «Inquiry», vol. 2, 1959, стр. 265—290.

Ullmann S. (1951), Principles of semantics, Glasgow (изд. 2, 1957).

Ullmann S. (1952), Precis de semantique frangaise, Berne, 1952.

Ullmann S. (1953), Descriptive semantics and linguistic typo­logy, «Word», vol. 9, № 3, 1953, стр. 225—240.

Voegelin C. F. and Vo e gel in F. R. (1957), Норі domains (IUPAL, Memoir 14), 1957.

Voegelin C. F. and Voegelin F. R. (1961), Typological classification of ... alphabets, «Anthropological Linguistics», vol. 3, № 1, 1961, стр. 55—96.

W a 11 a с e A. F. C. (1961a), The psychic unity of human groups.— In: «Studying personality cross-culturally» (ed. Bert Kaplan), Evan­ston, 111. — Elmsford, N. Y., 1961, стр. 129-164.

Wallace A. F. C. (1961b), On being just complicated enough, «Proceedings of the National Academy of Sciences», vol. 47, 1961, стр. 458—464.

Wallace A. F. C. and J. Atkins (1960), The meaning of kinship terms, «American Anthropologist», vol. 62, 1960, стр. 58—80.

Wegener P. (1885), Untersuchungen iiber die Grundfragen des Sprachlebens, Halle a. S., 1885.

Wells R. (1954), Meaning and use, «Word», vol. 10, 1954, стр. 115—130.

Weinreich U. (1955), Review of Ullmann (1952), «Lan­guage», vol. 31, 1955, стр. 537—543.

Weinreich U. (1958), Travels in semantic space, «Word», vol. 14, 1958, стр. 346—366.

Weinreich U. (1959), Review of Hockett (1958), «Romance philology», vol. 13, 1959, стр. 320—341.

Weinreich U. (1962), Lexicographic definition in descriptive semantics. — In: «Problems of Lexicography» (eds. F. W. Householder, Jr., and Sol Saporta) ( = IUPAL, № 21), 1962, стр. 25—43.

Weinreich U. (1963), [Soviet] Lexicology. — In: «Current trends in linguistics» (ed. T. A. Sebeok), I, The Hague, 1963, стр. 60—93.

Weinreich U. (1964), Webster’s third: a critique of its se­mantics, IJAL, 30, 1964, стр. 405—409. [Русск. перев. см. в журн. «Во­просы языкознания», 1965, № 1, стр. 128—132.]

Weinreich U. (1965), Explorations in semantic theory. — In: «Current trends in linguistics», III (ed. T. A. Sebeok), The Hague, 1965.

Whorf B. L. (1956), Language, thought, and reality,Cambridge, Mass., New York, 1956.

Wittgenstein L. (1958), Preliminary studies... the Blue and Brown books, Oxford, 1958.

Wiister E. (1959), Die Struktur der sprachlichen Begriffswelt und ihre Darstellung in Worterbiichern, «Stuaium generate», vol. 12, 1959, стр. 615—627.

Zawadowski L. (1958), La signification des morphemes poly­semes, «Biuletyn Polskiego t-wa jgzykoznawczego», zesz. 17, 1958, стр. 67—95.

Zawadowski L. (1959), La polysemie pretendue, «Biuletyn Polskiego t-wa jgzykoznawczego», zesz. 18, 1959, стр. 11—49.

Ziehen T. (1920), Lehrbuch der Logik, Bonn, 1920.

Ziff P. (1960), Semantic analysis, Ithaca, 1960.

Zimmer Karl E. (1964), Affixal negation in English and other languages: an investigation of restricted productivity (приложение к журн «Word», vol. 20, № 2, 1964).

Переводчик выражает свою искреннюю признательность А. А. Хо- лодовичу, прочитавшему рукопись перевода настоящей статьи и ука­завшему в ней на ряд неточностей.

<< | >>
Источник: Б. А. УСПЕНСКИЙ. НОВОЕ В ЛИНГВИСТИКЕ. ВЫПУСК V. (ЯЗЫКОВЫЕ УНИВЕРСАЛИИ) ИЗДАТЕЛЬСТВО „ПРОГРЕСС" Москва - 1970. 1970

Еще по теме ПРИМЕЧАНИЯ: