§ 4. Слогораздел и вокалическая точка
При переходе в звуковой цепочке от имплозии к эксплозии (gt;|lt;С) возникает особый эффект, являющийся показателем слогораздела, например в Ш слова particulierement. Это регулярное совпадение определенного механического состояния с определенным акустическим эффектом сообщает имплозивно-эксплозивной группе особый характер среди явлений фонологического порядка, присущий ей независимо от составляющих ее элементов; в результате образуется новое родовое понятие, содержащее столько разновидностей, сколько существует возможных комбинаций имплозии с эксплозией.
Слогораздел может в некоторых случаях помещаться в двух различных точках одного и того же ряда фонем — в зависимости от большей или меньшей быстроты перехода от имплозии к эксплозии. Так, в сочетании ardra цепочка не разрывается, будем ли мы делить Sf/3fa или Sf3/fS, так как имплозивный отрезок агй столь же удачно построен в своей постепенности, сколь и эксплозивный отрезок З?,. То же можно сказать и о ylje в слове particulierement (jHje или ^1)ё).
Далее мы замечаем, что при переходе от состояния молчания к первой имплозии (gt;), например в art слова artiste, или от эксплозии к имплозии (О), как, например, в jiSrt слова particulierement, тот звук, на который приходится первая имплозия, отличается от других окружающих его звуков специфическим эффектом — вокалическим эффектом. Этот последний совсем не зависит от большей степени раствора звука а, ибо в сочетании pft звук f производит тот же вокалический эффект; он присущ первой имплозии как таковой, какова бы ни была ее фонологическая характеристика, то есть ее степень раствора; равным образом неважно, следует ли она за состоянием молчания или за эксплозией. Звук, производящий такое впечатление своим свойством первого имплозивного, может быть назван вокалической точкой.
Эту единицу называли также сонантом; под консонантом в этом случае разумели все предыдущие и последующие звуки того же слога.
Термины «гласный» и «согласный» обозначают, как мы видели выше (стр. 83), различные типы звуков, тогда как термины «сонант» и «консонант» служат для обозначения различных функций звука в слоге. Такая двоякая терминология позволяет избежать путаницы, господствовавшей в течение долгого времени. Так, например, I как тип является одним и тем же в словах fidele и pied — это гласный; но гласный этот в слове fidele функционирует как сонант, а в слове pied — как консонант. Анализ обнаруживает, что сонанты всегда имплозивны, а консонанты то имплозивны (например, 1 в англ. Ьої [пишется boy]), то эксплозивны (например, j во франц.: р)ё [пишется pied]). Это лишь подтверждает различие, установленное между двоякого рода явлениями. Правда, реально е, о, а выступают регулярно как сонанты, но это простое совпадение: обладая большей степенью раствора, чем все прочие звуки, они всегда находятся в начале имплозивного отрезка. Наоборот, обладающие минимальной степенью раствора смычные всегда являются консонантами. На практике только фонемы второй, третьей и четвертой степеней растворов (носовые, плавные, полугласные) могут выполнять то одну, то другую функцию в зависимости от их окружения и характера их артикуляции.§ 5. Критика теории слогоделения
Общеизвестно, что в любой речевой цепочке ухо различает деление на слоги и в каждом слоге — сонант. Позволительно, однако, спросить, каково разумное основание этих двух фактов? Предложено было несколько объяснений.
- Исходя из факта большей сонорности одних фонем по сравнению с другими, пытались обосновать слог сонорностью фонем. Но в таком случае почему же такие сонорные фонемы, как i, и, не образуют обязательно слог? И затем, до каких пределов простирается требуемая сонорность, если фрикативные типа s могут образовывать слог, например в pst? Если дело идет лишь об относительной сонорности соприкасающихся звуков, то как объяснить такие сочетания, как W1 (например, и.-е. *wlkos «волк»), где слог образуется менее сонорным элементом?
- Сивере первый установил, что звук, включаемый в разряд гласных, может не производить впечатления гласного (мы уже видели, что, например, j и w не что иное, как і и и). Когда спрашиваешь, откуда же возникает эта двоякая функция, или двоякий акустический эффект (слово «функция» не означает здесь ничего другого), ответ гласит: тот или иной звук имеет ту или иную функцию в зависимости от того, получает ли он «слоговое ударение» или нет.
Но ведь это порочный круг: либо я вправе при всяких обстоятельствах и по своему усмотрению предполагать наличие слогового ударения всюду, где имеются сонанты, но в таком случае нет никакого основания называть его слоговым, а не сонантным, либо если выражение «слоговое ударение» имеет какой-то смысл, то, очевидно, лишь тот, что это — ударение, регулируемое законами слога. А между тем сами законы не формулируют, а это сонантное качество именуют «слогообразующим» (silbenbildend), как если бы образование слога зависело от этого ударения.
Мы видим, что наш метод противоположен обоим предыдущим: анализируя слог, как он дан в речевой цепочке, мы дошли до неразложимой единицы, до звука растворного и звука затворного; затем, комбинируя эти единицы, мы смогли определить место слогораздела и вокалическую точку. Теперь мы уже знаем, в каких физиологических условиях должны возникать эти акустические эффекты. Критикуемые нами теории следуют обратному направлению: они берут изолированные фононологические типы и из них пытаются вывести и место слогораздела, и местонахождение сонанта. Но если дана какая-либо цепочка фонем, то ей обычно присущ один способ артикуляции, который является более естественным и более удобным, чем все прочие; возможность же выбора между растворными и затворными артикуляциями в значительной мере сохраняется; слогоделение же как раз и будет зависеть от этого выбора, а не непосредственно от фонологических типов,
Разумеется, теория эта не исчерпывает и не решает всех вопросов. Так, зияние, столь часто встречающееся, есть не что иное, как сознательно или бессознательно разорванный имплозивный отрезок, например Ї — а (в il cria) или а — Ї (в ebahi). Оно чаще всего возникает при фонологических типах с большой степенью раствора.
Встречаются и разорванные эксплозивные отрезки, входящие, несмотря на то что они не градуированы, в звуковую цепочку на одинаковом основании с нормальными сочетаниями; мы затронули этот случай в связи с греч. kteino (см. стр. 91). Возьмем еще для примера сочетание pzta, которое нормально может быть произнесено только как pzta; оно должно, следовательно, заключать два слога, каковые оно в действительности и имеет, если четко воспроизвести голосовой тон в z; но если z оглушается, то поскольку это одна из тех фонем, которые требуют наименьшего раствора, группа pzta в силу резкой противоположности z и а воспринимается как один слог: слышится нечто вроде $zta.
Во всех случаях этого рода воля и намерение говорящего могут вмешаться и в некоторой мере изменить физиологическую необходимость; часто случается, что трудно в точности выяснить, какую роль играет каждый из этих двух факторов. Но как бы то ни было, фонация всегда предполагает смену имплозий и эксплозий, а в этом и заключается основное условие слогоделения.