Знания, необходимые для исправления дескрипций

Когда диалог заходит в тупик, для разрешения возникших труд­ностей люди обращаются к многообразным видам знаний (см., на­пример, работу Рингла и Брюса (Rіn g 1 е and Bruce, 1981).

В данном исследовании рассматривается исправление не це­лостных высказываний, а дескрипций. Для внесения поправок в дескрипции прежде всего применимы знания о самом диало­ге и о том реальном мире, который в нем описывается (как это видно из примеров, представленных в разделе 2.2.). Эти знания можно разбить на несколько типов:

— Знания о языке — это знания о том, каковы правила употреб­ления структуры и значения данной дескрипции.

— Перцептивные знания представляют собой информацию о способности человека различать значения признаков (например, о его предпочтениях при выборе признаков и их значений в дан­ной области), а также о способе извлечения информации из внут­реннего представления о воспринимаемых объектах.

— Знания о дискурсе — это знания о том, как человек ин­терпретирует ход разговора и текущее выделение в нем релевант­ных фрагментов внешнего мира.

— Иерархические знания касаются использования знаний о степени обобщенности и конкретности дескрипций и помогают понять, не является ли данная дескрипция слишком неопределенной или чрезмерно конкретизированной.

— Знания проб и ошибок — это информация, которая накапли­вается, когда слушающий пытается выполнить предложенное дей­ствие с названными объектами, а затем сравнивает полученный результат со своими ожиданиями.

За рамками данной статьи остаются некоторые другие виды знаний. Так, например, прагматические знания об общих для уча­стников представлениях и действиях (Cohen, 1978; Alien, 1979; Perrauit and Cohen, 1981) не рассматриваются, так как мы изучали не высказывания в целом, а только именные группы. Зна­ния о предметной области (включая информацию о ее функциональ­ной стороне) тоже не рассматриваются, так как они хорошо изучены в других исследованиях, например в Grosz, 1977.

Все предложенные нами виды знаний могут использоваться для управления процессом внесения поправок в дескрипцию в том случае, если референт не найден. Они включены в так называемый процесс "ослабления” требований к референту. Обычно под "ослаб­лением” при идентификации референта понимается такой процесс, при котором система отбрасывает из дескрипции, предложенной го­ворящим, по одному признаку за один шаг, пока не найдется какой-то референт или пока не останется ни одного признака. Мы трактуем это понятие иначе. Во-первых, ослабление означает нечто большее, чем просто отбрасывание значений признаков, а именно — замену одного значения признака другим, которое выбирается в соответствии с наличествующими видами знаний. Во-вторых, харак­теристики отбрасываются в определенном порядке. Интересно, что порядок устанавливается в результате выработки соглашения (ne­gotiation) между различными источниками знаний. Процесс выра­ботки соглашения, который является, по сути, процессом управле­ния, описан в разделе 4.

3.1.1. Применение знаний о языке в процессе референции

При описании объектов реального мира говорящий может использовать самые разные языковые структуры. В данном разде­ле рассматриваются некоторые из этих структур и их значения; мы показываем, как они могут использоваться для управления процес­сом внесения поправок в дескрипции.

Дескрипция объекта внешнего мира обычно дает достаточно информации о физических свойствах объекта, так, чтобы слушаю­щий мог его идентифицировать, опираясь на свои перцептивные способности⁷.

Относительные придаточные предложения лучше всего подхо­дят для выражения сложной информации, поскольку они отделены от ядра группы существительного и сами по себе могут быть сколь угодно сложны. Они могут вносить ограничительные при­знаки в значение слова или группы слов, которые они определяют. Будучи использованы в процессе экстенсиональной референции, они несут следующие функции:

— Выражают сложные отношения, в частности пространст­венные (например, синяя крышка, которая находится на глав­ной трубке), а также функциональную информацию (например, штучка с проволокой, которая действует как поршень).

— Вносят дополнительную информацию (обычно ограничитель­ного характера), возможно, не из данной предметной области и часто неприменимую в данный момент для отыскания референ­та (например, трубка в виде буквы L из прозрачного пласти­ка, которая называется “патрубком”).

— Описывают конкретные факты, полезные для подтвержде­ния того, что референт найден правильно (например, длинная синяя трубка, у которой сбоку имеется два отверстия).

— Уточняют первоначальное описание. Например, в дескрип­циях Деталь, которая расширяется вверху и Основная труба, которая больше всех остальных определительное придаточное предложение необходимо потому, что исходная дескрипция носит слишком общий характер и не дает возможности идентифици­ровать какой-либо предмет.

Предложные группы чаще используются для передачи более простой информации. Очень часто они входят в группу сказуе­мого. Они могут выражать:

— отношения сравнения и превосходства (например, самая маленькая из всех деталей);

— конкретизацию детали объекта, нужную для того, чтобы найти ее в рассматриваемом объекте (например, верхняя часть у маленького локтевидного сочленения или водяная камера с синим дном и круглым верхом);

— перцептивную информацию (причем, именно они выражают ее наиболее часто), например с ярким блеском;

— так же как и придаточные предложения, предложные группы могут передавать подтверждающую информацию.

Прилагательные используются для выражения почти любых перцептивных признаков, кроме сложных отношений, которые выражаются ими несколько неуклюже. Обычно они выступают в по­зиции непосредственного определения соответствующего существи­тельного, но иногда могут определять его, будучи частью составного именного сказуемого (например, труба — большая). Как и прида­точные предложения, составное именное сказуемое выполняет ас- сертивную функцию, поскольку оно, как правило, используется для констатации некоторого факта о подлежащем в предложении.

Иногда признак может выражаться существительным, высту­пающим в позиции ядра именной группы. Например, словом колокольчик может быть названа деталь, которая только по форме, но не обязательно по функции напоминает колокольчик, или блок кубической формы может быть назван просто кубом.

Очевидно, что структура группы существительного влияет на ее значение во многих аспектах (например, в тех аспектах, которые мы перечислили, говоря о придаточных предложениях). Впрочем, поскольку полного соответствия между значением и структурой именной группы нет, то слушающий сам решает, как ему использовать информацию, подсказанную структурой.

3.1.2. Ослабление дескрипции с помощью знаний о языке

При исследовании протоколов общения в ходе сборки водяного насоса мы старались установить, когда и какие опре­делители группы существительного начинают участвовать в про­цессе идентификации референта, и обнаружили, что люди обычно приступают к поиску референта немедленно, с самого первого услышанного признака в дескрипции. Прилагательные и предлож­ные группы играют наиболее важную роль в идентификации референта, потому что они первыми произносятся, а придаточные предложения играют второстепенную роль, так как они, как правило, следуют в конце дескрипции, часто после паузы. Однако придаточные предложения и именная часть сказуемого несут ас- сертивную нагрузку и потому, хотя их роль в текущей иден­тификации референта невелика, они дают полезную информацию для последующей (анафорической) референции.

Рассмотрим в качестве примера дескрипцию синяя крышка, которая находится на главной трубке. Здесь признаки „цвет" и "функция” описываются прилагательным и вершинным существи­тельным дескрипции, а "местоположение”— придаточным предложе­нием. Следуя вышеприведенному правилу, сначала мы должны попытаться ослабить признаки цвета и функции, а затем местопо­ложения. Но, вообще говоря, порядок ослабления характеристик в дескрипции не жесткий, поскольку он зависит от многих видов знаний.

Есть и ряд других видов языковых составляющих, которые могут подвергаться ослаблению, и их можно было бы рассматри­вать при неудачной референции. Сюда относятся: препозитивные и постпозитивные определительные конструкции, существительные и местоимения, причастия, генитивы. И хотя мы не подвергали их специальному исследованию, у нас нет оснований считать, что их не следует учитывать в правилах ослабления требований к реферанту.

3.1.3. Использование перцептивных знаний в процессе референции

В нашей системе должны быть учтены особенности восприятия людьми объектов внешнего мира и способы представления перцеп­тивных знаний. С этой целью для каждого объекта внешнего мира в системе предусмотрено двойное представление: во-первых, про­странственное (трёхмерное) и, во-вторых, когнитивно-лингвисти­ческое; последнее показывает, как именно система может "гово­рить” о данном объекте. Пространственное представление есть фи­зическая дескрипция объекта, отражающая его форму в трех изме­рениях и его физические свойства (в соответствии с методикой, предложенной в: Agin, 1979 и Goodman, 1981).Такое пред­ставление в системе является аналогом результатов перцептивного восприятия. Когнитивно-лингвистическая форма представления объекта задает его части и признаки в терминах естественного языка. В некотором смысле это представление соответствует спо­собности людей извлекать информацию из перцептивной системы и переводить физическое представление в словесную форму. Во мно­гих отношениях Оно пересекается с пространственным представ­лением информации (причем у людей это пересечение является сравнительно стабильным), но при этом несет отпечаток собствен­ного восприятия именно данного слушающего. В когнитивно-линг­вистической форме представления такие аспекты объекта, как его части, часто описываются через их расположение на объекте («вверху», «внизу») и их функциональное назначение («выход», «место присоединения»). Одному и тому же физическому описанию может соответствовать несколько когнитивно-лингвистических форм. Некоторые свойства объекта в двух разных представлениях будут описываться по-разному, а именно: в трёхмерном описании исполь­зуются, в основном, численные размеры объектов (например, 3 фу­та на 5 футов) и их канонические формы (например, цилиндр), а в когнитивно-лингвистическом представлении размеры выражены относительно (например, большой), а формы — через посредство аналогии (например, труба в виде буквы L или дно в виде пробки от шампанского).

Воспринимаемые объекты отражаются в речи, подвергаются той или иной интерпретации. Здесь часто проявляются индивиду­альные особенности. Мнения людей, как правило, сходятся на уровне пространственного представления, но не обязаны совпадать на когнитивно-лингвистическом уровне. Эти разногласия могут приводить к трудностям в идентификации референта. Так, напри­мер, если говорящий назвал предмет большим, а слушающий дол­жен найти его в наблюдаемом им мире, где все размеры кажутся ему одинаково большими, то слушающий вряд ли сможет выполнить свою задачу.

Чтобы не вводить в заблуждение слушающего, говорящий должен выделять объекты в речи с помощью характеристик, легко узнаваемых перцептивно, потому что именно перцептивные приз­наки обеспечивают различие объектов в среде. Говорящий должен тщательно выбирать признаки, так как слушающий может не рас­познать значения этих признаков. Перцептивный признак сам по себе может быть источником ошибок, если его значения слабо от­личаются друг от друга (например, когда надо решить, какой формы трубка — цилиндрической или слегка конусообразной?). Недоразумение может возникнуть и в другом случае — когда го­ворящий и слушающий приписывают одному и тому же признаку раз­ные множества значений (например, то, что один считает голубым, другой считает бирюзовым). Эти явления снижают эффективность „заметных" признаков (о свойстве „заметности" (salience) см. McDonald, Conklin, 1982) и даже приводят к бесполезности их употребления. Часто употребляемые признаки (такие, как цвет, форма, размер) считаются заметными потому, что слушаю­щий считает, что он легко отличит друг от друга все возмож­ные значения признака. Необычные значения признака, несомненно, могут быть очень заметными, что облегчает выбор уникального объекта среди других объектов (McDonald, and Conklin,

1982).

Реальные объекты могут иметь признак с трудно различимы­ми значениями. Это происходит тогда, когда перцептивный приз­нак не имеет большого разнообразия значений — все или многие значения очень близки друг к другу и между ними трудно уви­деть разницу ⁸. Это увеличивает вероятность ошибки в идентифи­кации референта, потому что для неспециалиста такой признак оказывается малополезным (особенно, если перед слушающим в качестве собеседника выступает эксперт, тонко различающий зна­чения признаков). Поэтому если в описании говорящего появляется трудное значение некоего признака, то слушающий, если он не специалист, зачастую ослабляет это значение до любого другого из множества значений данного признака. Например, если , гово­рящий знает много оттенков красного цвета (таких, как алый, малиновый, вишневый, свекольный или фуксиновий), то обычный слушающий вряд ли отличит их один от другого и спокойно выберет пробку свекольного цвета вместо пробки фуксинового.

Когда для характеристики объекта мы располагаем очень ма­лым числом признаков, то его выделение из других объектов в большой мере зависит от качества самих признаков. Если в окру­жающем пространстве очень много объектов, перцептивные приз­наки которых (например, цвет, размер, форма) близки, то число неудач в коммуникации будет прямо пропорционально степени этой близости. В таких случаях, когда перцептивная информация по­зволяет лишь группировать объекты, но не выделить один из них, объекты внутри подобной группы можно различать с помощью ин­формации об их функциях . Иначе говоря, если сначала известна информация только о внешних признаках объекта, а потом сооб­щаются сведения о его функции, то этот объект сразу же пере­стает (или.может перестать) смешиваться с остальными объекта­ми (Grosz, 1981). Впрочем, неудачное описание функций, как это иллюстрировалось в разделе 2.2 в связи с проблемой неудачных аналогий, может привести к еще большей путанице.

3.1.4. Ослабление дескрипции с помощью перцептивных знаний

При изучении признаков, которыми пользуются в описании объектов, можно попытаться определить, какие из признаков чаще всего несут в себе ошибки восприятия. Результат такого анали­за позволяет упорядочить процесс ослабления признаков в дес­крипции при устранении коммуникативных неудач. Порядок ослаб­ления перцептивных признаков взаимосвязан, разумеется, с упоря­дочением, подсказываемым другими видами знаний.

Активными признаками являются те, которые требуют от слу­шающего выполнения некоторого дополнительного интеллектуально­го действия — не только понять, что данное значение признака принадлежит множеству возможных значений, но и произвести определенную оценку. Сюда относятся: использование относитель­ных размеров (например, большой), сравнительной и превосход­ной степени (например, больше, самый большой). В эксперимен­те со сборкой водяного насоса мы обнаружили, что слушающие лучше ориентируются в менее активных значениях признаков (на­пример, в цветовых значениях), а говорящие с менее активными признаками обращаются довольно небрежно (вероятно, чувствуя, что слушающие их и так различают). Активные же призна­ки требуют от говорящего предельного внимания. Поэтому неу­дачи референции чаще всего связаны с менее активными призна­ками. Отсюда следует, что ослаблять в первую очередь надо те признаки, которые требуют меньше внимания, а именно: цвет (при этом, конечно, ослабить признак красного цвета до оранжево­го легче, чем красный до синего, но этот факт учитывается на более поздней стадии процесса ослабления), состав объекта, прозрачность, признак внешней формы; к этим признакам гово­рящий относится с меньшей серьезностью. Только после этого следует ослаблять те признаки, которые требуют некоторого размышления об объекте и его окружении (такие, как разнооб­разные свойства, выраженные сравнительной или превосходной степенью прилагательных, и всевозможные относительные оценки раз­меров: длины, высоты, толщины, расположения, расстояния и веса).

Диалоги по поводу сборки водяного насоса дают тому под­тверждение. Например, многие испытуемые, описывая РАБОЧУЮ КАМЕРУ, употребляли прилагательные со значением относительно­го размера — большая, длинная. Одна из ее дескрипций — боль­шая синяя трубка. На самом же деле, РАБОЧАЯ КАМЕРА, действи­тельно, самая большая деталь насоса, была фиолетовая, и была еще одна трубка, синяя, но меньшего размера — УПОР. Испытуемые- новички" чаще выбирали РАБОЧУЮ КАМЕРУ, а не УПОР, несмот­ря на несоответствие в цвете. Это показывает, что они предпочи­тают сначала ослабить цвет (менее активный признак), а не относительный размер (активный признак).

Знания о дискурсе включают в себя знания о его структуре, о речевом потоке и знания о том, как дискурс используется для выделения фрагментов окружающего мира (о дискурсе см. под­робнее : Grosz, 1977; Reichman, 1978, 1981; S і d n е г, 1979; Alien, Frisch and Litman, 1982; L і t m a n, 1983; P о і a n у і and S с h a, 1984). Существует несколько механизмов выделения объектов в дискурсе (см. работы о фокусе: Grosz, 1977; Reich­man, 1978; S і d n е г, 1979). Они обеспечивают такое разбиение внешнего мира, благодаря которому сокращается множество объек­тов, из которых делается выбор при идентификации референта. Зна­ния о дискурсе, кроме того, помогают устанавливать, каковы общие знания собеседников в каждый текущий момент диалога. У собе­седников общие знания касаются прошлых действий, знакомых объектов и общих знаний о мире (например, как соединять объек­ты и каковы функции широкоизвестных объектов). Фокус внима­ния дает возможность определять ту область общих знаний о ми­ре, какую собеседники должны использовать в текущий момент для понимания речи друг друга. Это уменьшает объем информации, ко­торую следует включить в каждое высказывание, что соответствен­но уменьшает и количество возможных ошибок. Такова, например, дейктическая привязка дескрипций к текущему или прошлому кон­тексту. Например, дескрипция желтая машина требует, чтобы слушающий привязывал ее к текущей ситуации дискурса. Однако описание желтая машина, которую я тебе показывал вчера, уже привязано посредством дейктического элемента вчера к конкрет­ному референту и в этом случае поиск не представляет никаких трудностей.

3.1.6. Ослабление дескрипции с помощью знаний о дискурсе

Знания о дискурсе позволяют слушающему понять, кроется ли источник коммуникативной неудачи в дескрипции, данной гово­рящим, или где-то еще. Когда первая попытка идентифицировать референт терпит неудачу (т. е. не находится объекта, соответ­ствующего дескрипции) и начинается процесс устранения возник­шего недоразумения, знания о дискурсе могут помочь определить, где искать причину неудачи — в самой дескрипции или на уровне дискурса. Например, поправки, вносимые говорящим по ходу вы­сказывания, могут помешать слушающему заметить происшедший сдвиг фокуса или заставить его сменить фокус там, где это не нужно. Это иллюстрировалось отрывком 7 в разделе 2.2— случай, когда говорящий пытался отменить предыдущее указание и не отменил должным образом смену фокуса. В работах Grosz, 1977, 1981; Reichman, 1978, 1981; Webber, 1978; S і d n е г, 1979 предла-

гаются правила обработки дейксиса, анафорических определенных именных групп, законы выбора между местоимениями и другими час­тями речи и т. п., которые могут быть сведены к нулю под влиянием дискурса. Так, например, если говорящий меняет употребленное местоимение на значимую часть речи („... оно->-Х“), то соответст­вующее правило должно констатировать перемещение фокуса на X. Тогда процедура ослабления будет заключаться в использовании этого предполагаемого фокуса и в новой попытке найти референт. Как правило, знание о дискурсе помогают обнаружить случаи, когда причина возникшего затруднения связана с тем, что слу­шающий установил фокус на неверном множестве объектов. По­этому можно попытаться устранить ошибку, переведя фокус на другое множество объектов и проверив, не подходит ли имеющая­ся дескрипция к одному из объектов нового множества.

3.1.7. Использование иерархических знаний в процессе референции

Неточная (т. е. слишком поверхностная и общая) дескрип­ция может привести к недоразумению. Но. к аналогичному резуль­тату может привести и слишком подробное описание. Отсюда ясно, что знания об иерархическом упорядочении таксономической инфор­мации о мире могут быть использованы слушающим для определе­ния степени неточности или конкретизированности дескрипции. Этот процесс можно смоделировать, сверяя текущую информацию с иерархически организованными знаниями об элементах внешнего ми­ра, используя текущий контекст для управления этим процессом и для принятия решения о том, является ли данная дескрипция неточной. Такое сравнение может привести к выделению двух типов неточно­сти: неточность всей дескрипции или неточность какого-то отдель­ного значения признака.

Неточная дескрипция, которой недостает многих деталей, не­обходимых для полного распознавания единственного объекта реаль­ного мира, обычно выделяет несколько кандидатов в референты, обладающих указанными общими свойствами. Однако в итоге неточ­ные дескрипции приводят к тому, что слушающий оказывается не в состоянии выбрать в качестве референта хоть какой-нибудь объект. Если некоторый признак в описании неприменим для идентификации референта из-за того, что он не конкретен или неправильно сформули­рован, то его приходится просто отбрасывать (например, так было с определением смешной в сочетании смешная красная штучка). Если признак может быть неоднозначно соотнесен с объектами, требует­ся либо его ослабление, либо дальнейшая конкретизация (напри­мер, если предмет назван круглым, мы можем уточнить, имеется ли в виду двумерная или трехмерная характеристика, цилиндриче­ская форма или форма в виде колокольчика и т. п.). Неточность ха­рактеристики может быть установлена до начала поиска референта. Выяснение того, на каком уровне находится данное значение призна­ка в структуре иерархических знаний, позволит решить, нужна ли дальнейшая детализация. Все эти проблемы нашли отражение в протоколах диалогов, сопровождающих сборку насоса (см., напри­мер, отрывки 4 и 6). Люди часто отказывались от поиска референта, если им давалась дескрипция, настолько неточная, что с самого начала ставила их в тупик.

Ситуацию, когда дескрипция излишне конкретизирована, вы­явить сложнее. В диалогах, ориентированных на выполнение зада­ния, не так просто заметить, что конкретизация была чрезмерной, так как для них вообще характерна высокая степень конкретности в речи специалиста. Недостатки излишней конкретизации заключа­ются не столько в ней самой, сколько в порождаемых ею нежелатель­ных побочных эффектах. Сюда относится использование таких значе­ний признаков, в которых слушающий не в состоянии разобраться и путается. Кроме того, конкретизация может оказаться чрезмерной, если в описании дается слишком большое количество значений при­знаков или такой признак, который подавляет все остальные (см. в качестве примеров отрывки 2 и 7, соответственно).

3.1.8. Ослабление дескрипции с помощью иерархических знаний

Иерархические знания помогают устранять некоторые виды неод­нозначности, позволяя передвигаться вверх и вниз по иерархической схеме классификации понятий. Для такого иерархического поиска необходимо рассматривать дескрипцию на двух уровнях:

— место в родо-видовой иерархии дескрипции в целом;

— место в родо-видовой иерархии значения каждого признака данной дескрипции.

Иерархические знания (как и все другие в системе) взаимо­действуют с перцептивными. Слушающий может прийти в замеша­тельство, если возникают трудности в применении значения признака, приведенного в дескрипции. Например, может оказаться трудным применение к объектам слишком конкретного признака. Если же употреблено более общее (неточное) значение (и оно подходит только к одному объекту), то найти охарактеризованный предмет намного проще (как видно, например, из анализа отрывка 7, дескрип­цию клапан в виде морды бегемота лучше было бы дать в фор­мулировке „закругленный клапан"). Итак, в тех случаях, когда значение признака слишком конкретно, следует проверить, не най­дется ли референт при более общем (неточном) значении. Такие значения берутся из более высокого, чем текущее значение, уров­ня иерархически организованных знаний.

Использование иерархических знаний не всегда является на­илучшим способом исправлений дескрипции. Возьмем дескрипции, состоящие только из одних существительных (так называемые кате­гориальные дескрипции, как, например, плунжер). В таких случаях, когда объект не является ярким представителем своей категории, не имеет особого смысла искать в родо-видовой иерархии выше­стоящее для данной категории понятие (например, ничего не даст выяснение того, что вышестоящее понятие для „плунжера“ — это „устройство“). Гораздо полезнее изучить атрибуты, обычные для объектов, входящих в данную категорию, поскольку может оказать­ся, что говорящий хочет указать с помощью своей дескрипции на стандартные значения этих атрибутов. Например, описанием человек, который пьет мартини, говорящий, возможно, хочет обратить ваше внимание на кого-то, кто пьет в этот момент прозрачную жидкость из стакана определенной формы, в котором лежит маслина. Говоря­щий не может знать наверняка, что напиток состоит из джина и вермута, и не на это он хочет обратить ваше внимание. Если же мы начнем подставлять в дескрипцию вышестоящие значения, то сможем заменить мартини на алкогольный напиток (а затем полу­чить, например, дескрипцию человек, пьющий пиво) или на жидкость (и получить человек, пьющий воду) и упустить тем самым атрибуты, которые на самом деле имел в виду говорящий¹⁰.

3.1.9. Использование в процессе референции знаний проб и ошибок

Методом проб и ошибок осуществляется обратная связь в лю­бой деятельности. Основное использование знаний этого типа при референции заключается в том, чтобы определить правильно ли иден­тифицирован объект (включая проверку тех объектов, которые были выделены благодаря правилам ослабления). Выполнение требуемого практического действия является самым сильным фактором, опреде­ляющим, правильно ли слушающий понял предложенную ему дес­крипцию ^и. Успешное выполнение действия должно служить под­тверждением того, что слушающий правильно понял дескрипцию. Если объект не найден и после ослабления дескрипции, то слушаю­щий обращается к говорящему за разъяснением; а если не удалось выполнить предложенное действие с идентифицированным объектом, то слушающий сам задумывается, в чем же причина неудачи. Причи­на неудачи может быть в следующем:

— неверно идентифицирован объект,

— не то или не так выполнено действие,

— какая-то ошибка произошла раньше и, возможно, не была за­мечена.

Неудача может произойти не только из-за невыполнения тре­буемого действия, но из-за неудачного последующего эффекта дей­ствия¹². Насколько сильным должно быть несоответствие этого эф­фекта ожидаемому, чтобы человек захотел обратиться по этому поводу за разъяснениями (а не просто переосмыслить дескрипцию), из обследованных протоколов пока не ясно; анализ дополнительных протоколов, возможно, даст материал для решения этого вопроса.

4.