5. ДОРОГА В АД ПИЛАР РАХОЛА Pilar Rahola

«Было время, когда верили, что для людей, которые преднаме­ренно убивают детей, в глубинах ада отведено особое место. В наши дни преднамеренное убийство израильских детей узаконено как вооруженное сопротивление палестинцев.

Салман Рушди (Rushdie) называет сегодняшнюю деградацию ислама «прессом параноидального исламизма». Другие, напри­мер, марокканский журналист Али Ламбрэ, говорят о том, на­сколько ужасно для миллионов мусульман то, что у них практи­чески нет собственной демократической точки отсчета. Однако такие комментаторы, разговаривающие на языке нравственности и этики, крайне малочисленны, их можно сравнить с экзотически­ми островками в океане узколобости, культурного отчуждения и, главное, официально узаконенного фанатизма. Именно это и де­лает их редкими исключениями из общего правила. Но, одновре­менно, это дает нам первый ключ к решению этой серьезной про­блемы. Чтобы проанализировать новый всемирный антисемитизм,

139

Пилар Рахола

который как многоголовая гидра разговаривает на разных наречи­ях и пользуется различными формулировками, в зависимости от того, где он проявляется, нам пора очень серьезно задуматься над этим вопросом.

140

Дорога в ад

митизм левых. Этот антисемитизм не соответствует классическим нормам ультраправых. Он соответствует современным критериям, идеологии левой направленности, чьи формулировки основывают­ся не на ксенофобских ценностях, но, как ни странно, на идее со­лидарности. Основной вид сегодняшнего антисемитизма в ответе за яростно антиизраильское мышление, завоевавшее умы на Запа­де, поскольку он оказывает влияние на народные массы и им про­питаны сводки новостей. Он дышит политкорректностью; у него хорошая репутация, он — достаточно левый и его связывают со справедливостью, прогрессом и солидарностью. Вот отчего у него столько влияния, вот отчего он так опасен, так неуловим и, воз­можно, даже бессознателен.

Но перед тем, как вдаваться в более тщательный анализ данного явления, я считаю необходимым указать на два главных вида анти­семитского мышления, которые в большей или меньшей степени влияют на общественное мнение. С одной стороны, существует классический антисемитизм, идеально вплетенный в ДНК коллек­тивного сознания, побочный продукт христианства, которое учит нас любить Бога и одновременно научило ненавидеть евреев. Со времени важной декларации Nostra Aetate, принят во время Второго Ватиканского собора, католическая церковь сделала огромный шаг вперед в направлении самокритичности и просьбы о прощении. Но две тысячи лет антисемитской богословской культуры остави­ли после себя настолько глубоко укоренившееся предубеждение, что оно неизгладимо запечатлено в массовом мышлении. Это об­стоятельство, а также живучесть понятия о народе-христоубийце, способствовало возникновению пресловутого фильма Мела Гибсо-на «Страсти Христовы». Не преуменьшая колоссальную симво­лическую значимость поступков папы Иоанна Павла Второго, ни важность эмоционально окрашенного посещения папой Бенедик­том XVI синагоги в Германии, mea culpa (вина) католической церк­ви — это, скорее, катарсис церковного руководства, чем народных масс.

141

Пилар Рахола

ков. Этот антисемитизм с религиозным уклоном, на протяжении веков превратившийся в культурный антисемитизм, окончательно запечатлен в общественном сознании и, хотя и неосознанно, объ­ясняет отчасти ту легкость, с которой граждане планеты одобряют клише, предубеждения и ложь о евреях. А евреи в уме современ­ного обывателя — это израильтяне. Небольшое различие между образом крючконосого средневекового еврея, изощренно хитрого, таинственного, пьющего на Песах кровь христианских младенцев, и властного еврея со звездой Давида на танке, с помощью которого, если верить телеканалам всего мира, систематически убивающего палестинских детей. Если бы не многовековое созидание культур­ного стереотипа зла в сознании европейских народов, так что ни одно событие в истории Европы невозможно объяснить без анти­семитизма, сегодня было бы не так просто распространять Мани-хейское видение действительности, извращенные новости или пе­ресказывать исторические мифы. Это основной и часто бессозна­тельный антисемитизм, укоренившийся в умах граждан, которые по-прежнему утверждают, что государство Израиль — это главная проблема на планете. Он преобладает в умах журналистов, чьи ре­портажи новостей всегда пишутся до того, как они узнают, что про­изошло. Этот же антисемитизм объясняет, почему просвещенные и теоретически начитанные люди могут вести себя по отношению к Израилю, как хорошо осведомленные глупцы. На уровне сознания антисемитизм христианской религии, преодолен, но бессознатель­ный антисемитизм имеет достаточный заряд, чтобы взорвать бочо­нок с порохом.

Второе из основных проявлений антисемитизма, чрезвычайно легко воспламеняющееся и значительно более опасное,- это ислам­ский антисемитизм — большое пятно на репутации всего мусуль­манского мира, в разных частях света, заражающий не только со­знание фанатичных верующих, но и вполне миролюбивых людей.

142

Дорога в ад

ски настроенных деятелей пальмовую ветвь первенства за антисе­митизм, за руководящую роль среди палестинских арабов заслужил своей активностью и искренностью бывший Великий муфтий Ие­русалима Хадж Амин аль-Хуссейни, личный друг Риббентропа, Ро-зенберга и Гиммлера. Аль-Хуссейни не только принадлежат «кры­латые слова»: «Аллах нас удостоил особой чести завершить то, что Гитлер начал в одиночку. Да начнется джихад! Уничтожайте евреев! Уничтожайте их всех до последнего!». Он также с неослабеваю­щей энергией трудился над тем, чтобы воплотить эти убеждения в жизнь. В результате — и еврейские погромы во время Британского мандата; и попытка государственного переворота в Ираке; и ссыл­ка в Германию в 1941 году, где он жил в большом почете и горячо благословлял нацизм. Среди многих перлов, которые этот жуткова­тый персонаж оставил в наследство истории бесчестья, давление, оказанное им на Гитлера, чтобы не дать тысячам венгерских евреев покинуть страну. Ну а самым ярким его «подвигом», конечно, было его вмешательство в деятельность Адольфа Эйхмана, которого он уговорил не соглашаться на предложение английского правитель­ства обменять немецких военнопленных на 5 000 еврейских детей, которые должны были отплыть в Святую землю. Дети не попали в Палестину, вместо этого их отправили в газовые камеры в Поль­ше. Во время посещения Освенцима он укорял охранников за то, что они слишком «мягко обходятся» с евреями. На его ответствен­ности эскадрон Ханджар, рота боснийцев из Ваффен СС, которые уничтожили 90 % евреев Боснии. Генрих Гиммлер в знак благодар­ности создал школу мулл в Дрездене.

143

Пилар Рахола

ших нацизм руководителей и никогда не считали нужным пере­осмыслить собственную историю. Сирия укрыла советника при правительстве Германии Алоиза Брукнера, правую руку Эйхмана в ведомстве Третьего рейха по делам евреев. Арабские страны ин­тегрировали в свою систему предубеждений всю паутину лжи и вымыслов из пропаганды в стиле Геббельса, как будто нет ничего более естественного.

Тем не менее, будь исламская модель антисемитизма единствен­ной в своей исторической приверженности нацизму, она не имела бы сегодня такого огромного успеха. Как раз напротив, исламский антисемитизм сумел сочетать все избитые выражения юдофобии, начиная с религиозной и заканчивая социальной и политиче­ской. Таким образом, он объединил в одно целое и инфантильные мифы средневекового христианского антисемитизма, и социально-политический вымысел «Протоколов», подаренных миру россий­ской охранкой, и современный антисионизм (который обозначает борьбу с «империализмом»), и собственные мифы из Корана. Осо­бенно заслужили любовь Суры, посвященные евреям («Евреи в этой жизни заслуживают только позор, а в Судный день их ждет приговор к самым тяжелым мучениям»). [2]. Как пишет в своем исследовании этого феномена Патрисио Бродски, «антииудаизм в арабских странах получает статус аксиомы, не требующей дока­зательств». «Он занимает центральное место в преобладающем на сегодня и не имеющем конкуренции «державном» менталитете во всех арабских странах и, благодаря государственной политике пу­бличного повторения предубеждений, постепенно добивается со­гласия всех прослоек общества в том, что евреи не являются частью человечества. Таким образом, народные массы с легкостью учатся ( верить в предрассудки, клеймить и ненавидеть евреев». [3].

В большинстве случаев ненависть к евреям идет рука об руку) с ненавистью к представителям Запада. В конце концов, разве ев­рей — не типичный образец западных ценностей? Фильмы, телесе­риалы (подобные тому, что шел по египетскому государственному телеканалу в течение Рамадана), учебники, классические антисе­митские книги, превратившиеся в бестселлеры, включая «Прото­колы» и даже «Майн Кампф», статьи и газетные передовицы, про­поведи и тому подобное — все это способствует наметившейся

144

Дорога в ад

тенденции. Антисемитизм находится в основе современной куль­туры исламских стран. Он распространяется подобно эпидемии в школах и среди журналистов. Он — движущая сила политической риторики. И это происходит при безразличном безучастии Запа­да, при традиционном и легко предсказуемом бездействии ООН и при преступном соучастии интеллигенции демократических стран. Нас, похоже, не беспокоит тот факт, что 1 300 млн. детей в началь­ной школе учат антисемитской ненависти. И здесь хотелось бы подчеркнуть очевидный факт: учить ненавидеть евреев — то же, что просто учить ненавидеть. К тому же, такой антисемитизм су­ществует не только в мусульманских странах. Он оказывает вли­яние на общественные, гражданские и религиозные организации исламской ориентации, работающие в демократических странах. В действительности, практически невозможно найти хотя бы одну исламскую неправительственную организацию (НПО), которая не является — по своему теоретическому мировоззрению — ради­кально антисемитской. Многие из этих НПО получают приглаше­ния участвовать в съездах, создают объединенный фронт и поль­зуются признанием. Некоторые из них в ответе за антисемитский позор Форума в Дурбане. Я своими глазами видела подобное на последнем Всемирном социальном форуме в Порто Аллегро, где антисемитизм хорошо уживался с речами противников глобали­зации, панзарабским эпосом и напыщенной революционной рито­рикой. Речь идет не только о словесном антисемитизме. Большая часть антисемитского насилия, совершенного в последнее время в странах Европы, была делом рук молодых европейцев-мусульман. Философ Люк Ферри, бывший министр образования Франции при Жан-Пьерре Раффарене, инициатор вызвавшего споры, но при этом эффективного «закона о хиджабе», утверждал, что «90 про­центов антисемитских нападений во Франции совершается араб­ской молодежью». Он добавил: «особенное беспокойство вызывает то, что именно этот факт является причиной большей терпимости к таким выходкам. Движения левого толка считают, что в этом слу­чае у антисемитских нападений больше легитимности, чем если бы их совершали ультраправые».

Между классическим антисемитизмом европейского проис­хождения и современным арабо-мусульманским антисемитизмом

145

Пилар Рахола

практически негде укрыться. Если добавить сюда также современ­ный, самодовольный нерелигиозный антисемитизм, вобравший в себя идеологию левых, ситуация становится куда более опасной, чем нам хотелось бы признать. Она тем более серьезна, поскольку в отличие от исповедующих другие разновидности антисемитизма, левые движения не признают своего антисемитизма и считают по­добные обвинения совершенно неприемлемым оскорблением. Если левые, по определению, борцы с фашизмом, то как их можно об­винять в антисемитизме, ведь антисемитизм — это неотъемлемая составляющая фашизма? Но обвинять их можно и нужно, явление это, будучи сегодня особенно опасным, и не ново, и неудивительно. Оно уходит корнями в доктринальную враждебность большевиков по отношению к сионизму еще со времен дореволюционной России вопреки огромной численности евреев, которые либо возглавляли, либо участвовали в социалистической революции. В этой статье неуместно подробно писать о систематических гонениях на евреев в Советской России, но очевидно, что лозунги Коминтерна вскоре вобрали в себя понятия закоренелой российской юдофобии (сила гонений на евреев в России стала причиной самых первых требо­ваний основать еврейское государство; Франция в период «дела Дрейфуса» сделала остальное). Очень скоро большевики заклей­мили сионизм как контрреволюционное мелкобуржуазное движе­ние, пешку в руках британского империализма и злостного врага Советского Союза. Правда, имело место и любопытное отклонение от жесткого антиеврейского курса советской политики, которое является исторической вехой. Я имею в виду речь Андрея Громы­ко 14 мая 1947 года в штаб-квартире ООН, в которой провозгла­шалось право еврейского народа на собственное государство. «Не может быть оправдания для отказа еврейскому народу в таком пра­ве, если иметь в виду все, что ему пришлось выстрадать в течение Второй мировой войны», торжественно сказал он в заключение. Это действительно был важный момент в истории, предшествовав­ший субботе, 20 ноября 1947 года, дню, когда во временной штаб-квартире Флашинг Медоуз в Лейк Саксесе тридцатью тремя голо­сами против тринадцати при десяти воздержавшихся Генеральная ассамблея ООН проголосовала за план разделения Палестины. Как утверждает видный историк Джоан Кулла, «весьма вероятно,

146

Дорога в ад

что без советского покровительства — такого же важного, если не больше, чем североамериканское — государство Израиль не появи­лось бы на свет Божий». [4].

Но эта краткая идиллия объясняется не идеологическими убеж­дениями и не политической волей, а геополитическими интереса­ми. СССР укрепил свои позиции после Второй мировой войны, но не имел поддержки на Ближнем Востоке; в наличии были арабские страны с традиционным укладом жизни, в которых коммунизм ни­кого не впечатлял, находившиеся под властью феодалов-диктаторов при поддержке Великобритании; постоянно усиливающееся дав­ление Соединенных Штатов против экспансии Советского Союза (это было начало эпохи доктрины Трумэна); а также еврейские общины в Палестине, борющиеся с британским империализмом, имеющие в своих рядах многочисленных выходцев из России, увле­ченные идеей коллективных хозяйств и, в большинстве своем, сто­ронники марксизма. При таком раскладе и имея уверенность, что возникновение еврейского государства будет дестабилизирующим фактором для арабских стран и усугубит враждебность по отно­шению к Великобритании и США (а потому будет благоприятно для советского проникновения в регион), Сталин быстро решил, кого он поддерживает. С 1946 года по 1947 год, всемирный лидер левых превратился в «объективного союзника» евреев в Святой земле. Однако это ничуть не помешало Сталину проводить анти­семитскую политику внутри СССР. Достаточно вспомнить заказ­ное убийство председателя Еврейского антифашистского комитета (ЕАК), главного режиссера Государственного еврейского театра Со­ломона Михоэлса и лишение свободы более ста евреев, связанных с ЕАК, обвиненных в том, что они «безродные космополиты». Это произошло в 1948 году, в том же году, когда СССР и только что соз­данное государство Израиль обменялись посольствами. Затем по­следовали один антисемитский процесс за другим; безумное «дело врачей» в 1953 году; Вячеслава Молотова заставили развестись с женой-еврейкой; репрессировали писателей, поэтов, ученых и по­литиков еврейского происхождения. Среди расстрелянных — та­кие имена, как великий идишистский поэт Перец Маркиш, поэт Ицик Фефер, писатель Давид Бергельсон. Тем не менее, общее от­ношение европейских левых под прикрытием позиции Советско-

147

Пилар Рахола

го Союза, которую тот десятилетиями занимал по отношению к арабо-израильскому конфликту, идет не от векового российского антисемитизма, полностью усвоенного советским «новым челове­ком», а скорее от внешней политики, проводимой СССР с самого зарождения отношений с Израилем. Историки объясняют почти мгновенное «изменение курса» советской политики в отношении вхождения в политические альянсы двумя основными факторами. Один из них — внутренний: убеждение, что российские евреи яв­ляются своего рода пятой колонной на службе нового государства. В этом отношении имеет историческое значение чрезвычайно ра­душный прием, оказанный евреями-москвичами Голде Меир как новому послу в Москве. С другой, геостратегической точки зрения, это легко объяснимо. Расчет Сталина на нечто вроде «еврейского марксистского аванпоста» на Ближнем Востоке не оправдался. Из­раилю, случайному результату «холодной войны», созданному при объединенной поддержке СССР и США, было необходимо достичь хрупкого равновесия между американскими деньгами (5 млн. севе­роамериканских евреев служили страховкой жизни) и легко рани­мыми чувствами израильских избирателей, 18 % которых были на­строены просоветски. Как говорит Дж. Кулла: «Отказ от принятия любой из двух сторон и занятие позиции на одинаковом расстоя­нии от Вашингтона и Москвы казались идеальной формулой». Эта формула и была использована Бен Гурионом. Затем разразилась война в Корее; Израиль проголосовал так же, как и западный блок; началась широко распространенная коммунистическая паранойя на предмет еврейского заговора, дошедшая до кульминации на про­славившемся процессе против Слански, первом процессе в истории антисемитизма в эпоху после Катастрофы, на котором официально заявлялось о «международном еврейском заговоре», подверглись преследованию и осуждению несколько чешских евреев, включая генсека партии Рудольфа Слански, а Израиль обвинили в том, что он — «страна шпионов». Провозглашение, что сионизм — «враг ра­бочего класса номер один», сделанное вскоре после процесса, упа­ло во время длительного клеветнического процесса, как созревший плод с дерева.

После смерти Сталина политика Хрущева определяла не толь­ко внешнюю политику стран Варшавского блока, но и отношение

148

Дорога в ад

всех интеллектуалов левого толка во всем мире, вплоть до прихо­да Горбачева: безоговорочная поддержка арабских стран, которая включала и колоссальную военную помощь; противостояние Из­раилю в международных организациях; давление, оказываемое на зависимые страны, с требованием враждебно относиться к Израи­лю; несколько показных разрывов дипломатических отношений; навешивание на Израиль клейма «пешки американского империа­лизма»; ходатайство в пользу арабских стран, которое приравнива­лось к либерализму и борьбе за справедливость; а также более или менее откровенная поддержка палестинских террористических группировок, которые вскоре должны были появиться. Резолюция ООН под номером 3376, одобренная 10 ноября 1975 года, которая осудила сионизм как «одну из форм расизма и расовой дискрими­нации», должна была стать кульминацией процесса постепенной криминализации, которая столь же легко объяснима соображени­ями геополитики, сколько нездорова в смысле идеологии и нрав­ственности. Разумеется, это было также ознаменованием полного провала миссии ООН как борца за фундаментальные права челове­ка — провала, который начался за несколько месяцев до того, когда 13 ноября 1974 года ООН позволила Ясиру Арафату выступить с речью в Генеральной ассамблее с «винтовкой борца за свободу» в руках. Другими словами, ООН официально утвердила терроризм как средство сопротивления.

Сегодня источники всего — в печати, в университетах, в интел­лектуальных кругах — это они информируют значительную часть общества. Это они превратили демократическое государство Изра­иль в самую опасную страну мира. Это они изображают демокра­тически избранного премьер-министра, Ариэля Шарона зловещей фигурой, достойной сравнения лишь с нацистами, при этом никог­да не судят ни одного исламского диктатора. Это они идеализиру­ют палестинских террористов, но при этом презрительно игнори­руют свои израильские жертвы. Это они превозносят коррумпи­рованного, бесчеловечного и деспотичного руководителя Арафата в качестве лидера романтической и героической битвы (он занял место Че Гевары на плакатах повзрослевших бывших революцио­неров, ставших теперь уважаемыми интеллектуалами). Это они превращают лауреата нобелевской премии в области литературы,

149

Пилар Рахола

чей антисемитизм является неотъемлемой частью его закоренело­го коммунизма, в своего духовного руководителя, в гуру, который выступает против израильской стены, сооруженной ради спасения жизней, но который всегда видел достоинства берлинской стены. Источники всей этой мощной струи политически правильного об­щественного мнения, облаченного в белые одежды солидарности и справедливости — это составляющие большого исторического яв­ления, порожденного десятилетиями антисионистской риторики, очернительства евреев и покровительства всему арабскому миру. Хоть европейские левые движения и продолжали свой роман с Из­раилем в течение двух десятилетий, как пишет Ален Финкелькраут (Alain Finkielkraut), их отношения развернулись на 180 градусов с конца 1960-х. Во-первых, усилилась криминализация Израиля со стороны Советского Союза; во-вторых, в промежутке между де­монстрациями против войны во Вьетнаме и маем 1968 года левые в Европе открыли для себя «третий мир» — последний утопиче­ский оплот сопротивления империализму; и, наконец, тысячи уце­левших в немецких гетто, концлагерях лагерях смерти узников, «будущих социалистов и колхозников», быстро превратили страну в научную, технически развитую и военную державу, тем самым преобразив Израиль из Давида в Голиафа. Как пишет Джоан Кул-ла: «с тех пор, после слияния третьего мира и классического ком­мунизма, на Западе появилась новая мифология, новая система символов и новая иконография: рядом с героическими вьетнам­скими борцами за свободу, которые под мудрым руководством Дя­дюшки Хо и генерала Джиапа сопротивлялись американскому им­периализму в джунглях Индокитая, возникли федайины и Арафат, их предводитель, в неравной битве с Израилем — вашингтонским плацдармом на Ближнем Востоке». С тех пор страны коммунисти­ческого блока направили все свои силы на дипломатической арене против Израиля. СССР вновь и вновь поставлял оружие врагам Израиля. Ультралевые террористические группы устанавлива­ли связи с целью сотрудничества с Организацией Освобождения Палестины, которой оказывалась организационная поддержка в обмен на возможность проходить подготовку в партизанских ла­герях в Ливане. Само собой разумеется, что, например, активисты «Красной армии» из Германии участвовали в некоторых из самых

150

Дорога в ад

скандально известных угонов самолетов; французское движение «Прямое воздействие» (Action Directe) стояло за преступлениями против Израиля в Париже в 1982 году; Фронт освобождения Пале­стины совместно совершал преступления и с итальянской «Крас­ной бригадой», и с Нихон Секи Гунха, Красной армией Японии, когда они убили двадцать семь пассажиров в аэропорту г. Лод в 1972 г. Поскольку по-другому и быть не могло, в сфере идеологии также происходило укрепление связей между левыми в странах Запада и активистами палестинского освобождения. Эти связи, то улучшавшиеся, то ухудшавшиеся, сохранились до сих пор. Ком­мунизм потерпел поражение, а очернительство Израиля продол­жилось.

Поэтому, несмотря на очевидное изменение факторов, которые влияли на прямые нападки левых на Израиль, в особенности с мо­мента распада блока соцстран, они не только не прекратились, но в последнее время усилились. Они привлекли еще большее финан­сирование; приобрели еще больший престиж и распространились по всему земному шару. Надо признать, что были периоды, когда против Израиля было меньше агрессии, а также, что приход к вла­сти Шарона совпал с пиком криминализации Израиля. Но Шарон был использован скорее как повод, а не причина этой кримина­лизации. Левые, те же самые левые, что позволили диктаторам, «борцам за свободу», оставаться безнаказанными, те же левые, кто закрыл глаза на репрессии в лагерях утопического оплота со­противления империализму и делил ложе со всевозможными чу­довищами, так и не изменили своих антиизраильских воззрений. Скажут, что даже если этот анализ верен, что, если и существует непримиримая оппозиция к Израилю, это не обязательно антисе­митизм. Возможно, это и так. Без сомнения, существует критика в адрес Израиля, которую нельзя назвать антисемитской. Но созда­ние яростно воинствующего общественного мнения, принявшего манихейский взгляд на конфликт (когда еврей олицетворяет зло, а палестинец — добро) означает снисхождение к терроризму, из­бирательную солидарность и деградацию репортажей новостей До уровня, когда они становятся распространением лживых вы­мыслов, — все это означает нечто большее, чем просто критика в адрес правительства или государства. То, что происходит с арабо-

151

Пилар Рахола

израильским противостоянием, не происходит больше ни с каким другим конфликтом на планете; ни одну другую страну не под­вергают такому жесткому давлению, какому подвергают Израиль, который считается виновным во всех существующих грехах. Ни одна другая разновидность терроризма не снискала такого покро­вительственного отношения, какое снискал палестинский терро­ризм. Никакие другие международные новости так не извращают­ся и не подвергаются такой манипуляции, как новости, имеющие отношение к Израилю. Знаменитые интеллектуалы, журналисты из прославленных и крупных информационных агентств теряют всю свою точность и надежность и вводят публику в заблужде­ние, стоит им только заговорить об Израиле. Примером того мо­гут служить дело Эдгара Морена и судебный приговор по статье о расовой клевете, вынесенный престижной газете «Ле Монд» (Ье Monde). Некоторые из интеллектуалов, имеющих международное признание, стоит им заговорить об Израиле, говорят, будто дума­ют не головой. Антисемитский предрассудок? В любом случае в этом отражается первичная демонизация, многие истоки которой являются бессознательными и в корне несправедливыми, тянущи­мися из далекого прошлого.

Симон Визенталь неустрашимо боролся с антисемитизмом уль­траправых, который впился в самое сердце Европы и написал са­мую страшную главу в ее истории. Некоторые из нас, полностью соглашаясь с Эли Визелем, думали, что антисемитизм закончился вместе с Освенцимом. Теперь мы знаем, что это неправда. Начи­ная с отъявленного исламского антисемитизма, разрушительного нигилизма фундаменталистов, вплоть до высокообразованного, просвещенного и «корректного» антисемитизма «прогрессивно­го человечества» во всем мире — все эти явления вместе создают обновленную идеологию бесчестья для евреев. И, похоже, между­народная интеллектуальная элита нисколько этим не озабочена, поскольку многие ее представители активно участвуют в создании такой идеологии либо остаются равнодушными к ее материализа­ции. Коварство намерений в отношении еврейского народа трех­мерно: лишить сионизм идеологической корректности до такой степени, что подвергаются сомнению самые основы существова­ния государства Израиль; исключить Израиль и его руководство

152

Дорога в ад

из содружества легитимных стран, чтобы он потерял свою мораль­ную легитимность, и, таким образом вывести евреев, и не толь­ко израильских, за рамки международного права. Что хуже всего в таком отношении, так это то, что, исходя из «солидарности» с палестинским народом, это не способно помочь палестинцам по­строить мир. Главный враг палестинцев — терроризм, убивающий именем палестинцев. А если учесть, как извращенно арабские страны используют палестинский вопрос, возможно, единствен­ным другом, который у них может быть, является Израиль. Тем не менее, движения левого толка и политизированные мыслители всего мира были настолько безответственны в своем снисходи­тельном покровительстве терроризму и так яростно зациклены на критике в адрес Израиля, что не только не создали пути выхода из конфликта, а напротив, укрепили и «вскормили» все тупики в этом конфликте.

И в заключение, продолжая мысль Бриджит Габриэль, с кото­рой я начала, хотелось бы подчеркнуть преступную безответствен­ность людей, придерживающихся левых воззрений, в своем безраз­личии к идеологическому феномену исламского фундаментализма и в своей озабоченности только противостоянием США и Израиля. Безнаказанность, которой пользуется исламский нигилизм со дня возникновения и до его экспансии и претворения в жизнь, — это отчасти результат недостатка коллективного осознания той опас­ности, которую он представляет. И снова интеллектуалы ошиблись. Доказывать это слишком долго и в данной статье было бы неумест­но, но отчасти их ошибка имеет отношение к тому факту, что левые всегда были противниками Запада, а потому недалеко ушли от на­вязчивых идей современного исламского фундаментализма. Кто-то отметил, что убийства в Израиле во имя исламского нигилизма умножились от возрастающей безнаказанности и все израильские жертвы, осыпанные бранью, не замеченные или презираемые ин­теллигенцией на Западе, вымостили дорогу для терактов в Аточе и Лондоне. Оправдание этой идеологии, обоснованное высокой целью, нисколько не помогло достижению этой цели, а, напротив, скомпрометировало саму идеологию. Поэтому дело не только в ан­тисемитизме. Дело еще в безответственности. «Как и Фауст, я бы продал свою душу, чтобы построить шедевр. И вот я встретился со

153

Пилар Рахола

своим Мефистофелем. Он не уступал во властолюбии Мефистофе­лю Гете», — говорил известный архитектор, Альберт Шпеер, имея в виду Гитлера. Так придумали миф о добром нацисте, невиновном, хоть и принадлежащим к узкому кругу приближенных диктатора; и, несмотря на то, что его назначили министром вооружения и во­енного снаряжения. «Прежде всего я был архитектором», — снова и снова повторял Шпеер, многократно заявляя, что ничего не по­дозревал о Холокосте. Много лет спустя Симон Визенталь как-то в разговоре с ним с глазу на глаз внезапно произнес: «если бы мы тог­да знали то, что нам известно сегодня, мы бы казнили Вас в Нюрн­берге в 1946-м». Шпеер неловко замолчал, а Визенталь добавил: «Я всегда знал, что был прав». [5]. Теперь, как печальное совпадение, пока я дописывала последние страницы этой статьи, от нас навсегда ушел Симон Визенталь. Его жизненное кредо «без справедливости нет свободы», вдохновляло его на труд, борьбу и успех в течение десятилетий. Думаю, что будет уместно напомнить здесь в память о нем, о некоторых плодах его труда: это и составленный им доку­мент, идентифицирующий Карла Зильбербауэра, офицера гестапо, отдавшего приказ арестовать Анну Франк; и заключение под стра­жу коменданта концлагеря в Треблинке Франца Штангля, и иден­тификация и лишение свободы Термине Браунштайнер, которая вела счастливую жизнь домохозяйки в Нью-Йорке (она руководила убийством многих сотен детей во время войны); и, разумеется, его выдающаяся работа по идентификации, аресту и последовавшему суду над прилежным работником, стоявшим за претворением в жизнь «окончательного решения», Адольфом Эйхманом. Наблюдая из Израиля за судебным процессом по делу Эйхмана, Ханна Арендт написала свои прославившиеся рассуждения об «обыденности зла»; ее поразила посредственность и недалекость этой зловещей фигуры. И на этом я завершаю статью, посвященную памяти сме­лого еврейского борца, посвятившего свою жизнь разоблачению зла, зла столь «обыденного».

Антисемитизм — это школа нетерпимости, это предубеждение, так эффективно научившее огромное число людей ненавидеть и убивать. Потворствовать ему значит совершать преступление. Пре­вращать его в обыденность — быть его соучастником. Не противо­стоять ему — вести себя безответственно.

154

Дорога в ад

Примечания

1. Из речи Бриджит Габриэль (Briggite Gabriel) в Университете Дюка 14 октября 2004 «Послание ливанской женщины в защиту Израиля».

2. Сура, 2, 85

3. Цитаты из Бродского и из неопубликованного «Эссе в связи с со­временной слепотой (к вопросу об исламофобии и юдофобии)», переданного частным порядком автору.

4. Joan В. Culla, La tierra mas disputada: El sionismo, Israel у el conflicto de Palestina (Madrid: Alianza, 2005).

5. Из беседы между Симоном Визенталем и Шпеером в конце , 1970-х гг., пересказанной Визенталем историку Грегору Янссену t в 1998 г. и процитированной в немецком телевизионном доку-j,ментальном фильме Хайнриха Брелора о Шпеере.