Глава 2. ФОРМИРОВАНИЕ ПРЕДПОСЫЛОК ПОЛИТИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ В НОВОЕ ВРЕМЯ

Качественные изменения с точки зрения формирования основ политической науки и политической философии произошли с переходом от средних веков к Новому времени. XV-XVI вв. стали этапными в судьбах и истории современного мира (Нового и Новейшего времени) в нескольких ключевых аспектах.

Напомню в данной связи, что для самой Европы XV столетие было веком изобретения книгопечатания, распространения часов, основания университетов, расцвета искусств, выдвижения на передний план интересов европейского человека фаустовского вопроса о том, как подчинить природу своему контролю. XV век — это век рождения Эразма Роттердамского, Н. Макиавелли, Н

Коперника и других, которые заложили основу революционных идей о человеке и гражданине, гражданском обществе и правовом государстве, составивших стержень современного европейского миропонимания

Эта система в процессе своего формирования вобрала в себя самые разнородные и зачастую, казалось бы, несовместимые друг с другом элементы: переработанные в свете научных достижений конца средневековья и Нового времени идеи античного и средневекового республиканизма, естественного права, рационализма, laissez faire, принципы рыночных отношений и т.д

Здесь определяющее значение имели, с одной стороны, утверждение атомистических и механистических представлений о мире и обществе, с другой — ньютоновская картина мира с четко очерченными законами и закономерностями, причинно- следственными детерминациями и т.д.

Ему принадлежит заслуга в разработке и узаконении идеи, согласно которой природа и естественные процессы подчиняются лишь математическим и механическим законам. Он рассматривал мир как огромную машину, а животных как автоматов (animala sunt automata). Природа есть res extensa, т.е. протяженное. От нее резко отличается человек, который есть res cogitans, т.е. мыслящее. В силу того, что природа как машина исчислима, она подчиняется тому, кто знает ее законы, т.е. человеку. Декарт и его последователи требовали победить природу действием. Эту линию в разных сферах проводили Галилей, Кеплер, Бэкон и другие; Ньютон завершил ее

Главное содержание этой традиции — в отделении друг от друга идеального и материального, субъекта и объекта. Тем самым было положено начало объективизации природы, ее разбожествлению и изучению научным, рационалистическим методом. Социальный мир, подобно природной вселенной, изображался как некий жестко детерминированный часовой механизм, действие которого может исчерпывающе понять любой человек, обладающий способностью объять и проанализировать все его элементы и отношения между ними в их тотальности

Постепенно утверждались и легитимировались качественно новые отношения между человеком, обществом и государством

Социально-философские и идейно-политические аспекты данной проблемы довольно подробно изучены в нашей литературе. Здесь отметим лишь то, что под видом концепции модернизации идея прогресса, выдвинутая Просвещением, была принята всей совокупностью социальных и гуманитарных наук. Идея модернизации и соответственно прогресса воспринималась как неизбежный и необратимый феномен сначала евроцентристской цивилизации, а затем и всего современного мира

Особо важное значение, с рассматриваемой точки зрения, имело то, что Новое время ознаменовалось формированием и вычленением из целостного человеческого социума гражданского общества и мира политического в качестве самостоятельных, хотя и взаимосвязанных подсистем жизнедеятельности людей.

Глубокие социально-экономические и политико-культурные изменения на протяжении всего Нового времени привели к коренным сдвигам во всех структурах общества, а также к изменению места отдельного человека и различных социальных групп в этих структурах. Новые социальные силы, с бьющей через край жизненной энергией вступившие на общественно- политическую авансцену, в буквальном смысле разорвали всеобъемлющее единство и цепи общей традиции. Эти процессы были неразрывно связаны с формированием идей индивидуальной свободы, самоценности каждой отдельно взятой личности, о прирожденных, неотчуждаемых правах каждого человека на жизнь, свободу и самореализацию. Центральным институтом экономической системы стал рынок, а ее главными принципами — индивидуализм, свободная конкуренция и свободное предпринимательство. В рыночной экономике материальное благосостояние людей зависит от их успеха в мирской жизни, в том числе и в сфере экономики, а не от раз и навсегда данных социальных норм. Формировался идеал экономического человека, который открыто провозгласил принцип, согласно которому жить в обществе — значит участвовать в рыночных отношениях и добиваться материальной выгоды. В глазах восходящего буржуа собственность стала неотчуждаемым естественным правом человека, которому он обязан самим своим существованием

Потеряв собственность, человек теряет и свободу, поэтому справедлива лишь та форма власти, которая в наибольшей степени обеспечивает гарантию прав собственности людей

Эти принципы заложили основы для формирования и инсти- туционализации новых форм договорных и собственнических отношений.

Мыслители Нового времени пришли к выводу, что общество представляет собой механизм, состоящий из автономных и способных к самореализации индивидов, а сущность истории состоит в прогрессивной эмансипации от тиранических структур, унаследованных от прошлого. Впервые получив более или менее законченную форму в теориях Т. Гоббса, Дж. Локка, Ж.-Ж. Руссо, Ш. Л. Монтескье и других, эта, по сути дела, революционная трактовка перевернула общепринятые представления о человеке, обществе и государстве, способствуя подрыву корпоративной и иерархической сословной структуры феодальной системы. Было заявлено, что человек — самостоятельный и свободный индивид, способный без какой-либо помощи извне реализовать свои цели и интересы, он сам лучше, чем кто-либо. Другой, в том числе и государство, знает, что для него хорошо, а что плохо

Следовательно, наилучшим путем самореализации отдельного индивида является предоставление ему как можно большей свободы для осуществления действий, диктуемых его разумом.

«Мертвая рука прошлого», традиции, устаревшие общественно- политические институты, религиозная схоластика и представляющее их феодальное государство оказались препятствием на пути личной свободы как основного условия общественно-исторического прогресса. Другими словами, свобода представлялась как отсутствие внешних ограничений на реализацию устремлений и действий людей, их способностей

Отсюда — необходимость и неизбежность демистификации государства посредством развенчания идеи божественного права королей на власть, изобличения католической церкви, поддерживавшей своим авторитетом феодальный режим. Казнь Карла I Стюарта 30 января 1649 г. в ходе английской буржуазной революции середины XVII в. нанесла сильнейший удар по самой идее божественного происхождения королевской власти. Этим актом король, рассматриваемый в народном сознании в качестве наместника Бога на земле, как бы ставился на одну доску с простым смертным. Дополнительным аргументом в пользу такой установки стали свержение, а затем и казнь Людовика XV во время Великой французской революции конца XVIII в

Основным содержанием и магистральным направлением развития общественно-политической мысли в Новое время стали формирование и разработка идеи государства вообще и национального государства в частности. Своего рода духовным рубежом в этом процессе стала Реформация, совпавшая с началом процесса становления наций, национальной идеи и национального самосознания европейских народов. Выступив против притязаний католической церкви на свою универсальность и единообразие во всех странах, первые протестанты выдвинули принцип cujus regio, ejus religio, согласно которому каждый государь или народ вправе сам решать вопрос о форме своего вероисповедания. Папа постепенно потерял многие из своих прерогатив в отношении светской власти королей, он стал одним из итальянских князей

Реализация принципа cujus regio, ejus religio, взятого на вооружение сначала германскими князьями, а вслед за ними и другими европейскими монархами, подорвал легитимность Священной Римской империи, рассматриваемой в качестве «секулярнои руки» римско-католической церкви.

Протестантизм, распавшись на различные течения или деноминации, не смог создать свою единую церковную систему, подобную римско-католической. «Такая фрагментация, — писал Т Парсонс, — подтолкнула дальше развитие независимых территориальных монархий, основанных на нестабильной интеграции абсолютистских режимов и «национальных церквей»

Она содержала также семена внутрирелигиозного плюрализма, который быстро развивался в Англии и Голландии»1. Отвергнув католический постулат, согласно которому откровение продолжается посредством церкви, Реформация выбила почву из- под притязаний католической церкви на роль посредницы между верующим и Богом. Противопоставив абсолютный авторитет Творца авторитету традиции и церкви, обосновав идею равного ничтожества всех перед Богом и возможности равного постижения божественной истины каждым отдельно взятым верующим независимо от 1 Social Systems, 1972, № 4, Р. 51

коллективного опыта, М. Лютер, а за ним Ж. Кальвин и другие отцы-основатели протестантизма подвели почву под отрицание средневекового универсализма не только в духовной, но и в мирской жизни. Лютеровская революционная доктрина «священства всех верующих» подвела основу под идею, согласно которой вера является личным делом самого верующего, который уже сам мог выбрать церковную деноминацию для отправления своей веры

Процесс дальнейшей дедогматизации, демифологизации и секуляризации различных течений христианства, довершив дело, способствовал формированию идеи свободы совести как одного из основополагающих прав личности и гражданина. В результате отделения религии от государства она уже выражает не общность, а различие. Она оказывается изгнанной из политической общности в сферу частных интересов, перемещенной из государства в гражданское общество, из сферы публичного права в сферу частного права. По сути дела, был восстановлен принцип эрастианства, предусматривающий верховенство светской власти над духовной. В этом отношении различные течения протестантизма для целого ряда стран стали своеобразными формами национальной идеологии. Как писал П. И. Новгородцев, постепенно в глазах мыслителей Нового времени государство становится источником нравственной жизни, «сама религия оценивается с точки зрения государственного принципа... Снова возвеличивается мир земной, светский, политический, и перед ним сфера церковная отступает на второй план»2

Следует отметить, что в процессе дальнейшей институционализации протестантизм, особенно кальвинизм, способствовал возрождению теократической идеи. Разумеется, в соответствии с основоположениями протестантизма государство было освобождено от контроля церкви. Более того, он всячески обосновывал необходимость укрепления государственного авторитета. Но в обязанность государству вменялась защита церкви и веры. Говоря о необходимости государства для обеспечения блага людей, Ж. Кальвин особо подчеркивал его значение для отправления и защиты религиозной веры и культа. В Женеве государство было поставлено на стражу интересов церкви и приобрело теократический характер

Но тем не менее протестантизм с его религиозным плюрализмом разорвал традиционное для Европы слияние религии, государства и общества. В данной связи следует отметить, что сама идея суверенного национального правового государства возникла 2 Новгородцев П. И. Соч. М.,1995, С. 17

прежде всего в качестве реакции против идеала средневековой теократии. Если почти все средневековые учения ставили в центре внимания в качестве высшего авторитета религию и церковь, учения Нового времени отдают приоритет светскому началу, отвергая авторитет церкви для обоснования государства. Иначе говоря, переворот, совершенный мыслителями Нового времени в области философии права, состоит в отказе от теократического идеала. В ней соответственно на первое место наряду с правовым выводится светское начало. В основе обоих начал лежит стремление мыслителей того периода к единым и общеобязательным для всех без исключения граждан государства законоположениям, единому и равному для всех праву, единому правопорядку. Эта мысль красной нитью проходит через работы большинства авторов, так или иначе затрагивавших данную проблему, начиная от Марсилия Падуанского (в его труде «Defensor pacis» — «Заступник веры») до И. Канта, Гегеля и др

Одной из важнейших форм утверждения национального государства стала абсолютная монархия. Абсолютизм свидетельствовал о появлении путем поглощения более мелких и слабых политических образований крупного централизованного типа государства, способного осуществлять контроль над объединенной территорией, входящей в состав этого государства

Причем верховная власть над территорией и гражданами данного государства всецело переходила в руки единоличного суверена в лице короля, императора, царя. Естественно, что абсолютистские правители претендовали на легитимное право единолично решать общегосударственные дела. Этот принцип наиболее четко сформулировал король Франции Людовик XIV, который заявил: «Государство — это я» (Гeta c'est moi). Абсолютизм способствовал ускорению процесса формирования современного государства, которое, в свою очередь, постепенно привело к сокращению социальных, экономических и культурных различий в рамках самого государства

Одновременно возникло значительное число мелких национальных государств, вовлеченных в постоянные конфликты и войны за выживание. Для них был характерен целый комплекс общих для всех принципов. Это, во-первых, совпадение территориальных границ государства с единой системой политического правления или безусловное распространение юрисдикции государства на всю его территорию; во-вторых, создание новых механизмов законотворчества и его реализации; в- третьих, централизация государственно-административной власти; в-четвертых, пересмотр и разработка единой для всего государства фискальной системы; в-пятых, введение постоянных профессиональных национальных армий и др

Для институционализации суверенного национального государства важное значение имели лишение всех лиц, сословий, образований де-юре властных полномочий и их сосредоточение в руках суверенного государства, а также признание равенства политических прав всех граждан независимо от социального происхождения, вероисповедания, национальности и т.д. Иначе говоря, все властные полномочия перешли к государству. На подконтрольной данному государству территории не остается и не может быть какой-либо иной власти, кроме власти единого суверена. Наиболее завершенным выражением этого принципа стала монополия государства на легитимное насилие

Пробуждение национального самосознания европейских народов воочию свидетельствовало о том, что время господства духовного и политического универсализма безвозвратно ушло в прошлое. Зримым показателем этого явилась утрата Римом господства над западным христианством. Наряду с Римом и Парижем постепенно возникли новые центры духовной жизни, такие, как Виттенберг, Женева, Лондон и др. Стремительно росло число новых научных центров: за Оксфордом их ряды пополнили Вена, Гейдельберг, Прага, возникло множество академий в Италии, протестантских университетов в Германии. В буквальном смысле слова революционные последствия имело изобретение книгопечатания, которое совершенно справедливо было наречено гутенберговской революцией

Решающим фактором подрыва старой и формирования новой парадигмы стало устранение интеллектуальной монополии духовенства, монополии церковной интерпретации мира, принадлежащей касте строго организованной группы интеллектуалов в лице главным образом священнослужителей

Латинский язык постепенно перестал играть роль общего для образованной Европы языка. Более того, претендуя на восстановление первоначального христианства, Реформация существенно ограничила число канонических книг, отвергла Вульгату (т.е. латинский перевод Библии) и признала единственно верным и обязательным греческий текст Евангелия, который начали переводить на национальные языки. В качестве творцов идей и интерпретаторов мира на авансцену вышли представители мирской сферы, которые рекрутировались из среды разнородных и постоянно меняющихся социальных слоев. Все это, как справедливо отмечал В

Виндельбанд, привело к тому, что уже в эпоху Возрождения философия утратила «цеховой характер и в своих лучших созданиях стала продуктом свободной деятельности индивидуумов»3

Поскольку у этой категории людей в силу своей социальной неоднородности не было и не могло быть единства и каких бы то ни было собственных единых организационных форм, они выступали рупорами различных социально-философских и идейно- политических, зачастую соперничающих друг с другом типов сознания, разных направлений интерпретации природного и социального миров

Хотя философия в целом и сохраняла универсалистски- суммативный характер, начали складываться целостно-системные концепции, или, как отмечал М. С. Каган, суммативность стала превращаться в системность «при сохранении всеохватности мировоззренческого дискурса»4. Началась диверсификация научных дисциплин, которая самым непосредственным образом коснулась и философии. В резкой оппозиции к средневековой традиции была постулирована установка на возрождение античной традиции. В частности, с целью восстановления платонизма во Флоренции была основана Академия. Интенсифицировался начатый еще Дунсом Скотом процесс обособления философии от теологии. Философия во все более растущей степени становилась независимой светской дисциплиной. Она снова поставила своим идеалом знание ради самого знания, конечной целью исследования стало познание реальной действительности и прежде всего природы. Считалось, что, если задача теологии состоит в том, чтобы изучать божественное откровение, изложенное в св. Писании, то философия должна заниматься изучением природы, при этом концентрируя внимание на выяснении места человека в мироздании

В целом философия оказалась перед необходимостью приспособиться к условиям все более нарастающей дифференциации и фрагментации познания, процессу прогрессивного дробления научных дисциплин. Сохранив статус дисциплины, призванной разработать общие контуры мировидения и мировосприятия, философия вместе с тем обнаружила тенденцию к формированию и вычленению новых направлений, призванных разрабатывать мировоззренческие проблемы диверсифицирующихся и приобретавших самостоятельный статус областей природного и социального мира. Во многом констатируя этот факт, Т. Гоббс, например, писал: «Философия делится на столько же ветвей, сколько существует родов вещей, которые могут быть доступными человеческому разуму, и каждая из этих ветвей получает различное наименование в зависимости от различия изучаемых ею предметов..

3 Виндельбанд В. История философии. С. 295

4 Каган М. С. Философия как мировоззрение//Вопросы философии. 1997. № 9. с. 37

Наука о движении называется физикой, наука о естественном праве — философией морали, тогда как вся наука в целом является философией»5

Уже в средние века право, теология и медицина существовали как самостоятельные дисциплины в университетах. Великая интеллектуальная революция XVII в., выдвинувшая на передний план естественные науки, способствовала подрыву оснований традиционной — прежде всего аристотелевской — философии

Естественные науки стали независимы от философии и даже авторитетом для нее. Процесс сегментации единой философии и рождения новых научных дисциплин приобрел необратимый характер. В этом русле развертывались формирование и разработка важнейших представлений о мире политического, политике, политической деятельности, государстве, власти, политических институтах в современном их понимании и соответственно формирование предпосылок их научного анализа. Политическая наука и политическая философия как раз и возникли в качестве научных дисциплин, призванных изучать мир как особую сферу жизнедеятельности людей

В данном контексте показательно, что в центре внимания политических мыслителей Нового времени находилась проблема государства вообще и национального государства в частности

Начиная с Н. Макиавелли и кончая А. Фергюсоном и французскими просветителями, государство выдвигается на первые роли, оно приходит на смену церкви в качестве приоритетного объекта интереса и исследования

В данном контексте трудно переоценить значение изысканий Н Макиавелли. Одним из первых бросив вызов античной классической традиции, он в более или менее четкой форме заявил о политическом как об особой, самостоятельной сфере человеческой жизнедеятельности. Для него политика представляет собой сферу, которая сама для себя вырабатывает собственные цели, методы и средства их реализации. Поэтому ее можно оценивать, исходя из этих целей и средств, а не руководствуясь какими бы то ни было внешними критериями, в том числе и нормами веры и морали

Причем, пытаясь посмотреть на политику «человеческими глазами», Макиавелли выводил ее законы из самой природы человека. Тем самым он освободил политику от морали и фидеизма. Знаменитый флорентинец первым обосновал мысль о том, что для сохранения и защиты государства правомерно и обязательно использовать все имеющиеся в его распоряжении средства, в том числе обман, 5 Гоббс Т. Соч. Т. 1. М., 1989. С. 272

жестокость и, естественно, войну. Государство является целью в себе, и правитель должен при необходимости принять все необходимые меры для сохранения своей власти Интересы государства у него приобрели приоритет над всеми другими соображениями. Он боготворил и обожествлял единое и сильное государство, которое, по его мнению, одно и способно было спасти Италию

Поэтому для Макиавелли приоритет государства перед церковью не подлежит сомнению. Более того, он считал церковь, ее раздробленность и подчинение иноземным государствам причиной всех бед Италии. Исходя из такой постановки вопроса, Макиавелли требовал полной независимости государства от церкви, т. е

секуляризации государства и сферы политики в целом. Выступая за строгое разграничение политики и морали, он рассматривал политику всецело в терминах борьбы за власть, основывающуюся на силе. Государство же понималось как суверенная организация власти или как единственный легитимный носитель публично- политической власти. Макиавелли разработал особое политическое искусство создания твердой государственной власти любыми средствами, не считаясь с какими бы то ни было моральными принципами, руководствуясь максимой «цель оправдывает средства». При этом он проводил четкую линию разграничения не только между теологией и политикой, но и между политикой и этикой. По его мнению, не государство существует для морали, а, наоборот, последняя существует (если вообще существует) для первого. Политическая, государственная жизнь не может подчиняться морали. Мораль невозможна вне политического сообщества. Более того, оно подчиняется собственной логике, собственному raison d'etre, отличному от логики морали. Анализ произведений Макиавелли, имеющих касательство к нашей теме, позволяет сделать вывод, что он сформулировал отдельные положения, которые условно можно назвать предпосылками политико-философских идей6

Большой вклад в освобождение политики и политической мысли от католического универсализма, средневековой схоластики, теологии и церковной морали вслед за Н. Макиавелли внесла целая плеяда мыслителей Нового времени. В данном аспекте в некотором роде этапными можно считать такие работы, как «О свободе слова» Дж. Мильтона, «Левиафан» Т. Гоббса, «Два трактата о государственном правлении» Дж Локка, «О духе законов» Ш. Л

Монтескье, «Об общественном договоре» Ж. Ж. Руссо, 6 См. Макиавелли Н. Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия. О военном искусстве. М., 1996

«Богословско-политический трактат» Б. Спинозы, «Гражданское общество» А. Фергюсона, работы французских энциклопедистов и т.д. В этих работах в той или иной форме выпячивалась проблема политического как особой сферы жизнедеятельности людей

Немаловажную лепту в рассматриваемом контексте внесли авторы Нового времени, которые разрабатывали правовые аспекты государства. Так, значение труда голландского юриста Г. Гроция «De jure belli ас pacis» («Закон войны и мира», 1625) состоит в том, что это было первое фундаментальное сочинение, где политическое анализировалось прежде всего с юридически-правовой точки зрения в противовес философскому и теологическому подходам. В этом же ряду можно назвать работы испанца Ф. Суареса «О законах и боге как законодателе» (1612), немецкого юриста С. Пуфендорфа «О законах природы и народов» (1672), швейцарского дипломата Э. де Ваттеля «Закон народов» (1757) и др

Основным элементом формировавшейся теории национального государства стала идея суверенитета. Борьба за власть, которая в тот период вылилась в династические, гражданские и религиозные войны, была тесно связана с признанием за национальным государством статуса основной формы самоорганизации того или иного сообщества людей на определенной территории. Отдельные элементы теории национального суверенитета первоначально разрабатывались во Франции на рубеже средних веков и Нового времени в борьбе формировавшихся национальных монархий против Римско-католической церкви и Священной Римской империи, а также против феодальной раздробленности. Она была призвана помочь королю утвердить свою единоличную власть в пределах национального государства. Важным этапом в этом процессе явилось царствование Филиппа Красивого, который в своей борьбе с папой Бонифацием VIII противопоставил римскому теократизму принцип суверенитета королевской власти, основанного на национальной самостоятельности. Блестящую победу идея национальной государственности над римско- католическим универсализмом одержала с успешным завершением борьбы англиканской церкви с папством за свою самостоятельность

Все же приоритет и главная заслуга в разработке идеи государственного суверенитета принадлежат автору периода религиозных войн Ж. Бодену, который в своей главной работе «Шесть книг о республике» (1576) обстоятельно проанализировал сущность государства в важнейших его аспектах. Суть книги состояла в обосновании тезиса о том, что о существовании государства можно говорить лишь в том случае, если оно наделено суверенитетом

Что же Боден понимал под суверенитетом? Это, по его мнению, «абсолютная и постоянная власть», «высшая власть повелевать»

Она едина, неделима и не ограничена какими бы то ни было сковывающими условиями. Считая, что источником суверенитета является народ, Боден пришел к выводу, что «верховную и постоянную власть над гражданами с правом жизни и смерти народ может передать одному из граждан без всяких ограничений так же, как может это сделать собственник, желающий кого-либо одарить»

Юридически суверена нельзя низложить, и ему нельзя противодействовать. Либо правитель независимого государства обладает абсолютной властью, подчеркивал Боден, либо он подчинен какой-либо другой власти, например, сословия, которое является в таком случае сувереном. Лицо, облеченное суверенной властью, вправе по своему усмотрению принимать и отменять любые законы; оно выше всяких человеческих законов, которые противоречат природе верховной власти, и ограничено лишь божественными и естественными законами. «Поскольку, — писал Боден, — после Господа Бога нет на земле ничего более великолепного, чем суверенные правители, и поскольку они установлены Им в качестве Его заместителей, дабы управлять другими людьми, нам следует ясно понимать их статус, так, чтобы мы могли в полном послушании чтить и почитать их величества, восславлять их в наших мыслях и в наших речах. Неуважение к своему суверенному правителю — это неуважение к Господу Богу, чьим земным подобием он является. Именно потому, говоря с Самуилом, от которого народ потребовал поставить над ними другого правителя, Господь Бог сказал: «Не тебя они отвергли, но отвергли меня»7. Предлагая в качестве наиболее подходящей формы правления монархию, он имел в виду абсолютную монархию. Из этого вытекает, что верховная власть в государстве не может допускать какой-либо иной власти, стоящей над ней. Очевидно, что Боден понимает под единством верховной власти ее нераздельность, т.е. исключительную принадлежность одному лицу или органу

Иначе говоря, Бодену еще чужда сама идея разделения властей и конституционных ограничений на государственную власть

Бодена можно назвать также одним из отцов-основателей идеи национального государства. Будучи свидетелем тех бедствий, которые принесли французскому народу религиозные гражданские войны второй половины XVI в., он видел единственный выход из создавшегося положения в создании суверенного светского национального государства. По его мнению, территориальное 7 Цит. по On Sovereignity. N. Y., 1932, Р. 46

национальное государство есть тот центр сосредоточения могущества и власти, который «не ограничен ни по своей власти, ни по своим функциям, ни во времени». В тесной связи с этими установками находится вероисповедческий индифферентизм Бодена. Выступая в поддержку светского государства, он считал, что религиозные раздоры вызывают сумятицу в умах людей и серьезно ослабляют государства. Рассматривая вопросы вероисповедания всецело с точки зрения государственного интереса и пользы, Воден, по сути дела, одним из первых заложил основы принципа религиозного плюрализма, идеи свободы совести и веротерпимости. Более того, исходя из постулата, согласно которому «никого нельзя заставить верить против воли», он утверждал, что для государства выгодно иметь несколько вероисповеданий

Особый интерес, с рассматриваемой точки зрения, представляют воззрения Боссюэ. В сочинении «Политика, извлеченная из собственного текста Священного писания» («Politique tire des propres paroles de PEcriture Sainte») он, отвергнув идеи договорного происхождения власти монарха, обосновывает идею божественного ее происхождения. По его мнению, престол монарха представляет собой не что иное, как земное воплощение престола Божия. Поэтому, утверждал он, власть монарха должна быть абсолютной и неограниченной. Вместе с тем значимость труда Боссюэ состоит в том, что он решительно и последовательно выступал за независимость монарха от римского папы. И, более того, он высказывался за разделение светской и духовной власти. В этом плане особенно важна позиция, выраженная в Декларации 1612 г., к составлению которой Боссюэ имел самое непосредственное отношение. В ней, в частности, говорилось, что св. Петр и его преемники, а также церковь в целом получили от Бога власть только в духовной области, а не в светской. Иисус Христос, провозгласив, что царство Его не от мира сего, установил, что следует воздавать кесарю кесарево, а Богу Божье. Поэтому короли и суверены не подчинены никакой церковной власти в светских делах, они не могут быть ни прямо, ни косвенно низложены по распоряжению главы церкви, а подданные не могут быть освобождены от повиновения. При всей своей приверженности идее божественного права королей править своими народам, Боссюэ, несомненно, способствовал освобождению европейского сознания от католического универсализма, утверждению веротерпимости и светского начала в государстве

Существенный вклад в разработку политической философии и философии права внесли представители естественно-правовой школы. Не случайно П. И. Новгородцев даже считал, что «естественное право, как идеал для положительного, как требование его реформы, есть исконное проявление философской мысли, есть сама философия права»8. Представители естественно-правовой школы исходили из идеи, согласно которой человек появился на свет раньше общества и государства. Уже в дообщественном, догосударственном, «естественном» состоянии он наделен неотчуждаемыми правами, руководствуясь которыми каждый получал то, что он заслуживал

На долю школы естественного права выпала задача разработать само понятие права на новых, отличных от богословия, научных началах. Один из отцов-основателей этой школы голландский юрист Г. Греции заложил начало так называемого рационалистического направления в государствоведении и правоведении. Главная книга Греция «О праве войны и мира» имела громадный, прямо-таки беспрецедентный успех. Несмотря на огромный объем, сразу после появления в свет в 1625 г. она была переведена почти на все ведущие языки Европы. К середине XVIII в. она выдержала 45 различных изданий. Гроций был убежден в том, что в самой природе человека как общественного существа лежат семена нравственных устремлений. Он выводил право из социальной и разумной природы человека и исследовал его рационалистическим методом, вносил свою лепту в формирование и утверждение рационалистической философии права. По его мнению, сам Бог законодательствует в соответствии с естественным правом. Естественное право «столь незыблемо, — подчеркивал он, — что не может быть изменено даже самим Богом. Хотя Божественное всемогущество и безмерно, тем не менее можно назвать и нечто такое, на что оно не распространяется... Действительно, подобно тому, как Бог не может сделать, чтобы дважды два не равнялось четырем, так точно он не может зло по внутреннему смыслу обратить в добро»9

Из естественного права Греции выводил и государство

Государство, утверждал он, "есть результат реализации естественного права. Причем «мать естественного права есть сама природа человека, которая побуждала бы его стремиться ко взаимному общению, даже если бы мы не нуждались ни в чем; матерью же внутригосударственного права является самое обстоятельство, принятое по взаимному соглашению; а так как последнее получает свою силу от естественного права, то природа может слыть как бы прародительницей внутригосударственного права». Таким образом, сам договорный принцип, лежащий в основе 8 Новгородцев П. И. Соч. С. 117

9 Греции Г. О праве войны и мира. М., 1994. С. 74

государства, также выводился из естественного права. Особо подчеркивалась мысль о том, что государство «есть совершенный союз свободных людей, заключенный ради соблюдения права и общей пользы». Причем государство — результат соглашения большинства против меньшинства, союз слабых и угнетенных против сильных и могущественных. Очевидно, что здесь мы имеем идеи, которые подготовили восхождение либерализма и правового государства

Качественно новый шаг в направлении разработки государственной идеи сделал современник и участник событий того времени Т. Гоббс. Его труд «О гражданине» и вторую часть «Левиафана» «О государстве», по-видимому, можно считать первыми подлинно политико-философскими произведениями в собственном смысле слова, хотя сам Гоббс не использовал еще понятие «политическая философия». Если сравнить эти работы с трудами классиков античной мысли, то нельзя не обнаружить их разительное различие как по тональности, так и по смыслу. В основе концепции Гоббса лежат взаимодействие и динамика противоположных начал коллективно-государственного и индивидуально-личностного. В обеих названных работах он имеет ввиду прежде всего сущность и предназначение государства — этого «искусственного человека», антипода естественного состояния людей

Проводится четкое различие между государством-Левиафаном как носителем верховной власти и подданными, обладающими при всей их подчиненности этой верховной власти определенными неотъемлемыми правами. Здесь интересны рассуждения Гоббса об естественном праве и гражданском или положительном законе. По его мнению, они совпадают как по содержанию, так и по объему

Однако естественные законы, суть которых состоит в беспристрастности, справедливости, признательности и вытекающих из них моральных качествах, в естественном состоянии не являются законами в собственном смысле слова; они лишь располагают людей к миру, милосердию и повиновению

Естественными являются те законы, которые существовали и будут существовать вечно. Государи и судьи приходят и уходят, даже небо и земля могут исчезнуть, говорил он, но ни один пункт естественного закона не исчезнет, ибо это вечный божественный закон. «Все неписаные законы — естественные законы», — констатировал Гоббс. Они «не нуждаются ни в какой публикации и ни в каком провозглашении, ибо они содержатся в одном признанном всеми положении: не делай другому того, что ты считал бы неразумным со стороны другого по отношению к самому себе»

Поэтому естественные законы являются по своей сущности моральными законами10

Естественные законы становятся действительными законами только после установления государства. Это уже писаные гражданские или положительные законы, которые стали таковыми благодаря воле тех, кто имел верховную власть над другими

Гражданскими являются законы, которым люди должны подчиняться как подданные государства, которое одно только способно установить, что есть беспристрастие, справедливость и добродетель, сделать их общеобязательными и установить наказание за их нарушение. Естественное право или естественная свобода могут быть ограничены гражданским законом, дабы люди не вредили друг другу и объединялись против общего врага11

Особенность позиции Гоббса состоит в том, что в русле наметившихся на рубеже средних веков и Нового времени тенденций объяснить сущность государства через его происхождение он предпринял попытку сформулировать свое понимание государства с точки зрения причин и условий его возникновения. В данном контексте главная заслуга Гоббса состояла в развернутом обосновании договорной теории происхождения государства. В отличие от тех авторов, которые противопоставляли договорный принцип организации абсолютизму власти, Гоббс предпринял попытку принцип абсолютизма вывести из договора

Предшественники, да и многие современники Гоббса (например, Р.Фильмер) выводили абсолютную власть монарха из божественного права. Р.Фильмер не без оснований считал, что, если признать договорную идею происхождения государства и власти, то из этого нельзя не делать вывод, что народ при определенных условиях вправе смещать своих правителей. Будучи земным воплощением божественной власти, утверждал Фильмер, королевская власть безусловна, неразделима, неограничена и, самое главное, не подчиняется каким бы то ни было человеческим законам. Гоббс же, разработав идею договорного происхождения самого государства, полагал, что «начало гражданского общества во взаимном страхе». Состояние людей вне общества — война всех против всех. Государство получает свою законность или легитимность, своего рода мандат на преодоление состояния войны всех против всех в результате соглашения между всеми членами догосударственного сообщества людей

При всей популярности сформулированного Гоббсом тезиса — «война всех против всех» — как господствующего принципа в 10 См.: Гоббс Т. Соч. Т. 2. М., 1991. С. 210, 220-221

11 Там же. С 207

естественном состоянии, сам он был сторонником мира и мирного решения возникающих в обществе проблем. Не случайно одним из важнейших законов природы он считает правило: «Pax quaerenda est» («должно искать мира»). Для этого, считал Гоббс, необходимо, чтобы каждый человек ограничивал свои притязания. Поскольку притязания человека как члена конкретного сообщества людей не могут быть безграничными, он должен уступить часть своих прав и свобод другим. А этого можно достичь лишь с общего согласия всех членов общества, которые вступают в договорные отношения друг с другом. Отсюда еще один основополагающий закон природы: «Pactis standum est» («должно соблюдать договоры»). Война противоречит стремлению человека к самосохранению. Именно стремление преодолеть это состояние привело людей к осознанию необходимости договора. Согласно Гоббсу, «первый и основной закон природы гласит: необходимо стремиться к миру всюду, где это возможно; если мира достичь невозможно, нужно искать средства для ведения войны». Причем, по Гоббсу, «это требование истинного разума». Поэтому из него вытекают все остальные естественные законы. Один из этих законов Гоббс сформулировал так: «Действие двух или более лиц, взаимно переносящих друг на друга свои права, называется договором (contractus)»12. Подробно проанализировав все сформулированные им естественные законы, Гоббс утверждал, что они недостаточны для сохранения мира

Сохранение мира возможно только при наличии единой воли всех людей. «А это может осуществиться только в том случае, если каждый подчинит свою волю другой единой воле, будь то воля одного человека или одного собрания». Созданное таким образом объединение Гоббс назвал «государством или гражданским обществом» (societas civilis). По его мнению, «государство есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как считает необходимым для их мира и общей защиты»

Носителя этого лица Гоббс называл сувереном, обладающим верховной властью, а всех остальных — подданными13. Причем такая власть не только может, но и должна быть неограниченной и безусловной, она не может подлежать какому бы то ни было контролю и не может быть уничтожена волею создавших ее граждан, поскольку в силу самого договора они навсегда связали себя обязанностью подчиняться верховной власти

12 Гоббс Т. Соч. Т. 2. М., 1991. С. 295, 297

13 Там же. С. 133

Как считал Гоббс, монарх, воплощая в себе волю народа и единство государства, сам есть народ. Очевидно, что он, равно как Ж.Воден и некоторые другие авторы Нового времени, решительно отстаивал идею суверенного и единого государства. В данной связи обращают на себя внимание также антиклерикализм и религиозный индифферентизм Гоббса. Показательно, что сторонники королевской власти обвиняли его в атеизме и объявили врагом религии. При всей надуманности этих обвинений важно учесть, что Гоббс решительно отстаивал тезис, согласно которому вера или неверие является внутренним делом каждого, а во внешних делах человек должен всецело подчиняться светской власти

Все это дает основание вслед за П.И. Новгородцевым утверждать, что в защите Гоббсом «всякого существующего порядка проявлялась более тенденция государственного абсолютизма, чем монархического», что его миросозерцание «представляет собой самую последовательную, самую цельную систему государственного абсолютизма, которая когда-либо была высказана в политической литературе»14. Этот государственный абсолютизм нашел свое выражение в следующей мысли Б. Спинозы: «Царь — это само государство» («Rex est ipsa civitas»). Практическое воплощение она нашла в самоуверенной констатации Людовика XIV, который провозгласил: «Государство — это я» («L'eta с'est moi»)

Важно учесть и то, что при всех характерных для Гоббса тенденциях к апологии абсолютизма государственной власти они тем не менее укладываются в традицию теории правового государства, поскольку выдвигавшиеся им идеи единого и суверенного государства предполагали ликвидацию принципа неравенства и разнообразия прав в зависимости от наследственного, социального или иного статуса людей, а также превращение сословного общества в гражданское путем уравнения всех членов общества перед государством и правом. Показательно, что Гоббс решительно защищал республиканский строй, установленный в результате Английской буржуазной революции 1648 г., и протекторат Кромвеля. Не случайно, что после появления «Левиафана» Гоббс лишился милости короля и, более того, был обвинен в нелояльности к королевской власти, а Кромвель предложил ему место секретаря республики. Последующие теоретики либеральной традиции общественно-политической мысли считали его своим единомышленником. Так, его приверженцами стали Д. Дидро, Ж.-Ж. Руссо и др

14 Новгородцев П.И. Соч. С. 97, 99

Исходя из подобных посылок, Гоббс и предлагает свою концепцию философии государства. В основе его построений лежит тезис о двух состояниях любого человеческого общества: естественном (status naturalis), где отсутствует какая бы то ни было государственная организация, и государственном, гражданском (status civilis). Поэтому, говорил он, философия распадается на две основные части: философию естественную и философию гражданскую, или философию государства. Поскольку же для определения основных характеристик государства необходимо предварительно изучить склонности, аффекты, права и нравы людей, то сама философия государства подразделяется на два раздела: первый, трактующий склонности и нравы, называется этикой, а второй, исследующий гражданские обязанности, — политикой или просто философией государства

Таким образом, в разделе первом «Основ философии» Т.Гоббс впервые говорил о философии морали (philosophia moralis) и философии государства (philosophia civilis)15. Причем, утверждал он, «философия государства связана с философией морали, но не настолько тесно, чтобы ее нельзя было отделить от последней»16

При этом Гоббс был убежден в том, что он разработал совершенно новую философию государства. По сути дела, Гоббс отрицал, что до «Основ философии», частью которых является трактат «О гражданине», вообще существовала какая бы то ни было философия государства или наука о государстве вообще. Можно сказать, что Гоббсу принадлежит приоритет в плане введения в научный оборот понятия «философия государства». Но, как можно убедиться из вышеизложенного, он затрагивает более широкие проблемы, относящиеся к миру политического в целом, нежели к одному только государству

Рассматривая государство как высшую ценность и самодовлеющую сущность, выступающую в качестве гаранта справедливости, жизни и основных благ своих граждан, Макиавелли, Гоббс, Боден, Гроций и другие способствовали освобождению идеи государства от теологии и фидеизма, узаконили проблему государства в качестве самостоятельной и самодостаточной сущности. Именно их следует назвать первыми отцами-основателями политической философии в собственном смысле слова

В плане разработки идей религиозного индифферентизма, политической свободы и договорного происхождения государства нельзя не упомянуть позиции левого крыла английских и 15 См: Гоббс Т. Соч. Т. 1. С. 78

16 Там же. С. 125

американских пуритан и индепендентов, а также левеллеров

Наиболее радикальный вариант идеи неограниченной и неотчуждаемой религиозной свободы провозгласил представитель англо-американского пуританизма Р. Уильяме. «Граждане, — говорилось, например, в соглашении, заключенном его сторонниками по вопросу о вероисповедании, — будут повиноваться законам, но только в гражданских делах, ибо религия не подлежит законодательному вмешательству». Вслед за Р

Уильямсом и левеллерами в известном эссе «Ареопагитика» Дж

Мильтон обосновывал и защищал свободу печати, в трактате «О гражданской власти в духовных делах» — свободу вероисповедания и принцип веротерпимости

Дальнейшее развитие идея политической свободы граждан, их равносущности и равенства перед законом получила в отказе от едино личности и неразделимости верховной власти. Так, левеллеры пришли к выводу, что «законодатели не должны быть одновременно и исполнителями закона; строгое разграничение должно быть удержано между этими властями, чтобы, в противном случае, не пострадала народная свобода». Они подняли также проблему неотчуждаемых прав личности, среди которых они называли свободу личности и собственности, свободу выбирать род деятельности, свободу совести и слова и т.д. При этом нужно отметить, что, хотя для обоснования своих идей вождь левеллеров Дж. Лильберн ссылался на Великую хартию вольностей, он, по сути дела, совершенно по-новому трактует положения этого документа

Так, если хартия представляла собой уступку монарха сословиям, левеллеры защищали неотчуждаемые права и свободы всех равных перед законом граждан государства. Следуя этой традиции, американцы Р. Уильяме и Дж. Коттон обосновывали мысль о том, что истинный суверенитет принадлежит народу, который является конечным судьей во всех государственных делах

Продолжая и развивая взгляды индепендентов, левеллеров и Дж. Мильтона, Дж. Локк более фундированно разработал идеи народного верховенства, договорного происхождения государства и власти и неотчуждаемых прав личности. Объясняя многие бедствия Англии религиозными преследованиями, Дж. Локк решительно отстаивал необходимость полного отделения церкви от государства

Вслед за Р. Уильямсом и левеллерами он выступал за веротерпимость не только для христианских деноминаций, но и для представителей других вероисповеданий: магометан, евреев, язычников (но не католиков). Для него аксиомой является факт договорного происхождения государства

Наиболее четко и последовательно политические и политико- философские взгляды Локка изложены в его труде «Два трактата о правлении». Весь пафос первого трактата направлен на развенчание весьма популярной в конце XVII в. работы Р. Филмера «Патриарх»

Филмер выдвигал следующие основные тезисы: «всякое правление есть абсолютная монархия», «ни один человек не рождается свободным», «люди от природы не свободны», «люди от рождения подчиняются своим родителям», «отец семейства руководствуется только одним законом — своей собственной волей», «преимущественное право государей выше законов» и т.д. Именно из отцовской власти, основываясь на этих и подобных им посылках, Филмер и выводил свой основной постулат об абсолютной монархической власти. Отвергая какую бы то ни было мысль о божественном вмешательстве, Локк настойчиво проводил мысль о том, что государство — это результат договора и чисто земное дело

«То, что является началом всякого политического общества и фактически его составляет, — писал он, — это всего лишь согласие любого числа свободных людей, способных образовать большинство, на объединение и вступление в подобное общество. И именно это, и только это, дало или могло дать начало любому законному правлению в мире»17

Согласно Дж. Локку, общество предшествует государству, оно существует «по природе». Государство представляет собой некое «новое тело», вторичный, искусственный орган, созданный в силу волеизъявления народа, заключившего договор с правителем, которому делегируется определенный комплекс властных полномочий. Причем у него государство образуется на основе существующих в естественном состоянии общественных отношений. При нарушении правителем этого договора народ вправе сместить его и призвать на его место другого правителя

Если каким-либо образом правительство уничтожается, то общество сохраняется со всеми своими естественными законами и правами

Народ, составляющий общество, является сувереном, и в силу этого, хотя с образованием государства суверенитет общества переходит к нему, оно не может полностью поглотить общество. Более того, главная цель государства состоит в защите этого общества

Как и Гоббс, Локк считал, что государство пришло на смену естественному состоянию. А это последнее, по его словам, представляет собой «состояние полной свободы в отношении их (людей. — К.Г.) действий и в отношении распоряжения своим имуществом и личностью»18, не подчиняясь чьей бы то ни было 17 Локк Дж. Соч. Т. 3. М., 1991, С. 137, 319

18 Там же, Т. 3. С. 263-264

воле. В отличие от Гоббса, который изображал естественное состояние людей как состояние войны всех против всех, Локк рассматривал его как состояние свободы и равенства всех людей, которые вели мирную жизнь в соответствии с законами природы, как идеальное общество, земной рай, потерянный людьми вследствие несовершенства их природы, насилия, взаимных обид и т.д. Здесь никто не имеет больше другого, власть и юрисдикция являются взаимными, отсутствуют подчинение и подавление. Но это не состояние своеволия, поскольку оно «имеет закон природы, которым оно управляется и который обязателен для каждого»19

Центральное место в разработках Локка занимает не столько суверенитет верховной власти, сколько механизмы эффективной реализации власти в интересах управляемых. Общественное начало, утверждал Локк, заложено в самой природе человека. Бог создал его таким существом, которое не выносит одиночества, и тем самым он «заставил его искать общество». Стремление избегать состояния войны без права, обращенной против личности человека, — «вот главная причина того, что люди образуют общество и отказываются от естественного сознания и состояния»20. Особо важное значение имеет тезис Локка о том, что первоосновой свободы личности и первопричиной возникновения государства является собственность

Человек рождается свободным и от рождения наделен правом защищать «свою жизнь, свободу и имущество», — провозгласил Локк21. Именно для обеспечения оптимальных условий реализации этих свобод и прав и создается государство. «Великой и главной целью объединения людей в государства и передачи им себя под власть правительства является сохранение их собственности»22

Заслуга Дж. Локка, помимо всего прочего, состояла в том, что он стал рассматривать труд как основу частной собственности

Все это убедительно свидетельствует о том, что в отличие от античных и средневековых мыслителей Локк выводил на первое место личность отдельного человека, наделенного от рождения неотъемлемыми правами на жизнь, свободу и собственность. Этому постулату придавалось столь фундаментальное значение, что, как говорил сам Локк, «абсолютная монархия... несовместима с гражданским обществом, и, следовательно, не может быть вообще формой гражданского правления»23. У Локка четко прослеживаются размежевание и антиномия между отдельно взятой личностью и 19 Локк Дж. Соч. Т. 3. М, 1991 С. 264

20 Там же. С. 273

21 Там же С. 310

22 Там же. С. 334

23 Там же. С 312

обществом, а также обществом и системой правления или политической властью. Более того, именно к Локку восходит сформулированная представителями классического либерализма идея «государства — ночного сторожа», в которой тенденция к раздвоению общества и государства нашла свое законченное выражение

В этом смысле Локк сделал шаг вперед по сравнению с Гоббсом. В отличие от естественного состояния Гоббса у Локка в естественном состоянии существуют рудиментарные социальные и экономические связи. Там, где гражданин у Гоббса требует от суверена защищать его жизнь, у Локка он требует защищать жизнь, свободу и собственность. Гоббс считал, что при создании государства договор заключается только между гражданами, решившимися добровольно передать свои права верховному суверену, который не является одной из договаривающихся сторон и в силу этого наделен неограниченными полномочиями и властью. У Локка же правительство — обязательный участник договора, в силу чего оно обязано строго соблюдать условия договора. Иначе народ вправе свергать это правительство и вступить в договорные отношения с новым правительством. Очевидно, что Локк отдавал приоритет обществу перед государством (которое у более радикальных его последователей, например, у Т. Пейна рассматривалось не иначе как необходимое зло). Проанализировав воззрения Локка, можно сделать следующий вывод: верховный государственный орган следует сравнивать не с головой, увенчивающей общество — тело, а со шляпой, которую безболезненно для последнего можно сменить. Иначе говоря, общество — постоянная величина, а государство — производное от него

Более современно звучит позиция Локка и по другому важному вопросу. Симптоматично, что Т. Гоббс в середине XVII в

категорически отвергал саму мысль о возможности разделения единой суверенной власти на том основании, что «делить власть государства — значит разрушать ее, так как разделенные власти взаимно уничтожают друг друга»24. Существенный вклад в разработку этой проблемы внес Дж. Локк, ставший в некотором роде идеологом революции 1688 г., в которой решался вопрос об ограничении властных полномочий монарха в пользу парламента

Большое значение имела выдвинутая им теория разделения властей

Вслед за левеллерами Локк выделял две главные ветви власти и говорил о разделении полномочий между этими двумя ветвями

24 Гоббс Т. Соч. Т. 2. С. 254

Правда, он различал еще и третью ветвь — союзную или федеральную власть, наделенную полномочиями объявлять войну и заключать мир с иностранными государствами. Таким образом, Локку была чужда мысль о судебной власти как самостоятельной ветви: он полагал, что реализация судебных функций должна оставаться в компетенции исполнительной власти. К нему восходят такие важнейшие современные политико-философские идеи, как универсальность закона, перед которым равны все граждане государства, независимо от их социального, религиозного или иного статуса; монополия на легитимное насилие и т.д

В целом политико-философский характер «Двух трактатов» определяется тем, что в них анализируются и высвечиваются онтологические и гносеологические вопросы: сущность мира политического, государства и власти, условия и факторы их возникновения, жизнеспособности и исчезновения, формы, в которых они могут существовать, и т.д. Поэтому Локка с полным основанием можно считать одним из авторов идеи правового государства и наряду с Н. Макиавелли, Т. Гоббсом, Ж. Боденом и другими одним из отцов-основателей политической философии

Особенно весомый вклад в разработку идей прав и свободы личности, гражданского состояния, противопоставляемого произволу церкви и государства, сыграли французские просветители. При этом следует отметить, что некоторые из них, обратив острие своей критики против католического универсализма, того, что они считали средневековым мракобесием, отнюдь не отвергали саму религиозную веру. Широко известно, например, мнение на этот счет Вольтера, который говорил: «Если бы Бога не было, его следовало бы выдумать». Это сказал человек, который считал, что именно религиозный фанатизм, насаждающий единомыслие, является главным врагом свободы совести и слова

Исходя из этого он решительно боролся против католической церкви. Ему принадлежат знаменитые слова: «Ecraser 1'infame!» («Раздавить гадину!») Под последней понималась католическая церковь. Защищая свободу мысли и слова, а также равенство всех граждан перед законом, многие просветители тем не менее оставались сторонниками просвещенного абсолютизма. Они боролись за свободу духа и слова не во имя истинной веры, как это было в период Реформации, а во имя разума и просвещения

С данной точки зрения обращают на себя внимание воззрения физиократов, которые по мере обострения противоречий между монархией и восходящим третьим сословием стремились примирить «легальный деспотизм» с «общественной силой». В качестве некоего промежуточного этапа между «легальным абсолютизмом» и конституционализмом В.П. Волгин приводит проект организации муниципалитетов, составленный в 70-х годах XVIII в. Д. де Немуром. Развивая идеи д'Аржансона, Немур обосновывал мысль о необходимости возрождения коммунальных вольностей в форме муниципалитетов в качестве опоры монархии25. Вместе с тем именно физиократы впервые выдвинули знаменитый лозунг Laissez faire, laissez paser, ставший одним из центральных постулатов классического либерализма и либеральной политико-философской мысли Однако значительная часть представителей формировавшейся французской политико-философской мысли выступала за переустройство формы правления на путях ее либерализации и демократизации. С этой точки зрения особо важное значение имели воззрения Ш. Л. Монтескье и Ж. Ж. Руссо. Так, в своем труде «О духе законов» Монтескье, обосновывая свою позицию, писал: «Политическая свобода может быть обнаружена только там, где нет злоупотребления властью. Однако многолетний опыт показывает нам, что каждый человек, наделенный властью, склонен злоупотреблять ею и удерживать в своих руках власть до последней возможности»26. Основополагающее значение имел сформулированный Ш. Л. Монтескье принцип разделения властей на три главные ветви: законодательную, исполнительную и судебную. По его мысли, в случае соединения законодательной и исполнительной ветвей неизбежно подавление свободы, господство произвола и тирании. То же самое произойдет и в случае соединения одной из этих ветвей с судебной властью. А соединение всех трех в одном лице или органе составляет характерную черту деспотизма

При этом важно отметить, что Монтескье подчеркивал не только независимость ветвей власти друг от друга, но и необходимость их взаимного дополнения и уравновешивания. У него разделенные власти выступают как подсистемы единой системы, как три ветви единого ствола

Как отмечал Ш. Л. Монтескье, «чтобы не было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при котором различные власти могли бы взаимно сдерживать друг друга»27. Именно Монтескье принадлежит приоритет в разработке идеи судебной власти как самостоятельной, равновеликой остальным двум, ветви власти. В его конструкции судебная власть выступает главным гарантом соблюдения конституции и законности 25 См. Волгин В. П. Развитие общественной мысли во Франции в XVIII в. М., 1958, С

86

26 Монтескье Ш. Л. Избр. произв. М., 1955. С. 290

27 Монтескье Ш. Л. Избр. произв. М., 1955. С. 289

двумя другими ветвями власти, арбитром при возникновении трений и споров между ними. Она обеспечивает бесперебойное функционирование системы сдержек и противовесов. Без свободы от произвольных арестов партия, находящаяся у власти, может терроризировать своих противников и серьезно ослабить оппозицию. Для обеспечения всего этого основополагающее значение имеет система политически независимых судов

Воззрения Ш. Л. Монтескье были восприняты с большим энтузиазмом. Его теория разделения властей на три самостоятельные ветви, изложенная в разделе XI книги «О духе законов», расценивалась многими его современниками как наиболее совершенное и эффективное орудие перестройки системы государственного правления, хотя сам автор не придавал этой теории столь большого значения. Главную свою заслугу он видел в разработке идеи, согласно которой основа, дух законов того или иного народа лежат в его нравах, традициях, характере. Отвергая идеи своих современников о возможности создания неких идеальных правовых норм, одинаково пригодных для всех стран и народов, Монтескье писал: «Вообще законы должны соответствовать характеру народа, для которого они созданы, что следует считать величайшей случайностью, если законы одной нации могут оказаться пригодными для другой». При этом нельзя забывать, что Монтескье отстаивал идею свободы и принципы разделения властей с точки зрения сохранения традиционных вольностей и свобод аристократии. «Уничтожьте в монархии прерогативы сеньоров, духовенства, городов, — писал он, в частности, — и у нас скоро будет или демократия, или деспотия». И далее: «Где нет дворянства, там нет монарха, а есть только деспот»28

Показателем высокой степени развития политического мышления Нового времени явилась также разработка в тот период новых типологизаций форм правления, которая во многом стала шагом вперед по сравнению с платоновско-аристотелевской традицией. Наиболее известной из них считается типологизация, предложенная Ш. Л. Монтескье. Продолжая традицию Аристотеля, в первых 13 книгах своего главного труда «О духе законов» (1748) он разработал типологизацию, в которой различаются три главные формы правления — республика, монархия, деспотизм

«Республиканское правление, — писал он, — это то, при котором верховная власть находится в руках или всего народа или части его; монархическое, при котором управляет один человек, но 28 Там же. С. 290

посредством установленных неизменных законов; между тем, как в деспотическом все вне законов и правил движется волей и произволом одного человека»29. В принципе, по-аристотелевски характеризуя монархию и деспотию по количеству властителей, Монтескье вместе с тем внес в их трактовку существенные коррективы. Например, рассматривая монархию и деспотию как системы, в которых властвует один, Монтескье делал важную оговорку: монархия — это система, в которой властвует один, однако строго придерживаясь установленных законов, а деспотия — система, при которой правит один, не признавая каких бы то ни было фиксированных законов, на основе произвола. Если для Аристотеля демократия и аристократия составляли совершенно разные типы правления, то Монтескье подверг сомнению универсальность аристотелевской типологизации, основывающейся на греческом полисе, ее пригодность для всех исторических эпох и обществ. Он исходил из того, что каждый из выделенных им типов правления появляется в определенных общественно-исторических условиях. Например, если республиканская форма правления была характерна для античных полисов, то монархия — для современной ему Европы, а деспотия — для азиатских империй. Как считал Монтескье, каждый из трех типов правления соответствует определенным размерам территории, занимаемой данным политическим сообществом: республика — небольшой территории; монархия — территории средней величины, а деспотизм — обширным размерам империи

Немаловажны в плане формирования договорной теории государства и ряда других идей и теорий, составивших субстрат политической философии, воззрения Ж. Ж. Руссо. Он исходил из постулата, согласно которому любое государственно-политическое устройство суть реализация хитроумного плана богатых, а не естественный продукт исторического развития. Что касается происхождения неравенства, которое лежит в основе этого устройства, разделенного на богатых и бедных, сильных и слабых, то Руссо видел в нем результат произвола наиболее удачливых членов общества, сумевших захватить общественные блага и превратить их в собственность. Устранение неравенства Руссо считал возможным только на путях возвращения к естественному состоянию

Главная мысль Руссо состоит в том, что справедливое и отвечающее природе людей государственное устройство должно основываться на общественном договоре. Пытаясь сформулировать 29 Монтескье Ш. Л. Избр. произв. С. 239

идеальный вариант такого устройства, он изображает не то, как это действительно было и есть в истории, а то, как это должно быть

Исходным у Руссо является тезис: «Человек от природы есть существо доброе и хорошее, учреждения делают его злым и дурным». Поэтому, подчеркивал он, общественный договор должен строиться на началах полного равенства и действительной свободы, а также неотчуждаемого народного суверенитета

Руссо пытался разрешить проблему справедливого государственного устройства путем обеспечения для всех граждан возможности участия в высшей власти. При этом предполагалось отчуждение личных прав граждан в пользу государства во имя реализации всеобщей воли, подчинение каждым отдельно взятым членом общества своей воли общей единой воле. Причем все граждане становятся равноправными субъектами этой общей воли

«Общественное соглашение, — писал Руссо, — устанавливает между гражданами такого рода равенство, при котором все они принимают на себя обязательства на одних и тех же условиях и все должны пользоваться одинаковыми правами. Таким образом, по самой природе этого соглашения, всякий акт суверенитета, т.е

всякий подлинный акт общей воли, налагает обязательства на всех граждан или дает преимущества всем в равной мере, так что суверен знает лишь нацию как целое, и не различает ни одного из тех, кто ее составляет»30. В итоге достигается такое положение, при котором все члены общества одинаково подчинены и одинаково господствуют. Поскольку здесь все находятся в одинаковых отношениях друг к другу, то достигается полное равенство всех. В то же время каждый остается свободным, поскольку подчиняется самому себе

На главное заблуждение Руссо указал еще Б. Констан, который, в частности, обратил внимание на то, что, сконцентрировав внимание на политической свободе, Руссо игнорировал личную свободу, которая отдавалась на откуп всеобщей воле, т.е

коллективу. Всеобщая воля Руссо, которая растворяет индивидуальное начало в коллективном солидаризме, больше суммы индивидуальных волеизъявлений и воли большинства

Власть всеобщей воли неделима, абсолютна, непогрешима и никому не делегируема. Она исключает обособление отдельных интересов, партий, фракций. Всепоглощающий вакуум всеобщей воли полностью подавляет индивидуальную свободу. Но, как показал последующий исторический опыт, деспотической может быть власть не только единоличного диктатора, но и законно избранного 30 Руссо Ж. Ж. Трактаты. М.,1969. С. 173

группового органа, будь то парламент, партия или какой-либо иной институт

Показательно, что Руссо отвергал идею представительства на том основании, что народный суверенитет неотчуждаем, а любое представительство чревато его подрывом. Отвергал он и принцип разделения властей на том основании, что власть, выражающая всеобщую волю, должна быть единой и нераздельной. Поскольку суверенитет народа неотчуждаем и неограничен, Руссо не находил нужным ставить вопрос об ограничении народной власти. «Как природа дает каждому человеку власть над всеми его членами, так и общественный договор дает политическому телу абсолютную власть над его членами». В данном аспекте позиция Руссо, по сути дела, смыкается с позицией Т. Гоббса, который обосновывал идею неограниченной власти единоличного властителя в лице Левиафана

Разница лишь в том, что в качестве Левиафана у автора «Общественного договора» выступает лицо коллективное, т.е

народ. Показательно, что Руссо, равно как и Гоббс, не прочь отдать в руки верховной власти и вопросы духовного порядка, предписывая ей в обязанность достижение нравственного единства общества и контроль над формулированием и соблюдением определенных догматов

Немаловажный вклад в формирование политико-философских и политико-правовых идей внесли немецкие правоведы и философы

Среди них большим влиянием во второй половине XVIII в

пользовался К. Вольф. Он теснейшим образом связывал прирожденные права человека с его обязанностями перед обществом, перед другими людьми. По его мнению, нет прав без соответствующих им обязанностей, а прирожденные права, в свою очередь, существуют в силу наличия обязанностей. Причем, поскольку природа у всех людей одна, то люди равны по своей природе, все они обладают равными правами и равными свободами

Но из этих постулатов Вольф делает самые на первый взгляд, неожиданные выводы. Он, в частности, обосновывал мысль о необходимости построения так называемого полицейского государства, призванного осуществлять постоянный контроль государства над жизнью и деятельностью своих подданных, в том числе и частной сферой, включая брачные отношения, нравственное воспитание подрастающего поколения, распоряжение имуществом и т.д. Поскольку, говорил Вольф, моральное совершенство является главной целью человека, эта цель должна находиться в центре внимания государственной политики. На этом основании Вольф разработал целую систему мелочной регламентации государством жизни людей, не оставлявшей места для частной и общественной инициативы. Вслед за Лейбницем Вольф также смешивал сферы нравственности и политики, морали и права

Большинство представителей немецкой естественно-правовой школы в своих построениях исходили из признания универсальности и общечеловеческой сущности естественного права. Так, С. Пуфендорф обосновывал мысль о том, что естественное право одно у всех народов, независимо от вероисповедания. Поэтому оно имеет одинаковое значение для всех людей, как христиан, так и нехристиан. Выступая против тезиса, согласно которому философия должна заимствовать свет от христианского откровения, Пуфендорф утверждал, что, поскольку любая наука зиждется на разуме, то она доступна любому разумному существу. Не существует какого бы то ни было особого христианского разума. Поэтому мы не вправе говорить об особом христианском методе исследования, равно как о христианской юриспруденции, христианской медицине, христианской геометрии, христианской астрономии и т.д. «Философ, — говорил Пуфендорф, — есть философ, все равно будь он христианин или язычник, немец или француз»

Следует отметить также то, что в контексте формирования идей свободы личности, гражданского общества, народного суверенитета, национального государства и других взамен феодальных хартий и вольностей возникли законодательные механизмы ограничения единоличной власти монархов. Так, в XVII в. в Великобритании в ходе борьбы между парламентом и короной были приняты «Петиция о правах» (1628), «Хабеас корпус акт» (1679), «Билль о правах» (1689), в которых были зафиксированы писаные юридически- правовые гарантии, устанавливающие более или менее точно определенные пределы власти. Эта тенденция получила дальнейшее мощное развитие в Декларации независимости и Конституции США. Но наибольшую популярность и влияние она получила в результате Великой французской революции и особенно через Декларацию прав человека и гражданина Великой французской революции Все сказанное свидетельствует о том, что к середине XVIII в. со всей очевидностью наметилась тенденция к коренному пересмотру традиционной концепции гражданского общества-государства и окончательному утверждению идей и понятий гражданского общества и мира политического как самостоятельных сфер человеческой деятельности. Этот процесс завершился во второй половине XVIII-XIX вв. в процессе формирования капиталистической системы с такими ее основополагающими атрибутами, как частная собственность, свободная рыночная экономика, представительная парламентская демократия и правовое государство, разграничение между социальной и политической сферами, экономическими, социальными и политическими функциями и т.д

Эти процессы стимулировали формирование убеждения в том, что чрезмерно разросшееся государство препятствует свободному волеизъявлению отдельного индивида и реализации его потенциальных возможностей. Как писал В. фон Гумбольдт, «чем большее действие оказывает государство, тем более схожим становится не только все воздействующее, но и все находящееся под этим воздействием». В таком государстве о людях забывают ради вещей и результатов их деятельности. «Такая государственная система, — продолжал Гумбольдт, — уподобляется скоплению мертвых и живых орудий деятельности и потребления, нежели множеству действующих и потребляющих сил»31

Постепенно различение между гражданским обществом и государством превратилось в аргумент против статус-кво и первое проникается идеями будущего устройства, призванного обеспечить социальное равенство, гражданские свободы и ограниченное конституционное правительство. Приобретшая революционное содержание тема «гражданское общество против государства» получила наиболее развернутое освещение в работах Т. Пейна, Т

Ходжскина, Ж.Э. Сиэйеса и особенно в программном документе Великой французской революции — Декларации прав человека и гражданина

Наиболее радикальную концепцию антиномии гражданского общества и государства сформулировал, пожалуй, автор знаменитого памфлета «Права человека» Т. Пейн32. У него тема гражданского общества, противостоящего государству, становится центральной. Пейн считал государство необходимым злом: чем оно меньше, тем лучше для общества. Чем совершеннее гражданское общество, тем больше оно регулирует собственные дела и тем меньше оно нуждается в правительстве. Поскольку суверенитет принадлежит совокупности отдельных индивидов, государства можно считать законными или «цивилизованными» лишь в том случае, если они образованы в результате ясно выраженного согласия всех индивидов. Конкретные правительства не имеют прав, они имеют лишь обязанности перед своими гражданами. Они не вправе произвольно изменять либо расширять свои конституции или нарушить доверие и согласие индивидуальных граждан

Отсюда — противопоставление Пейном гражданского общества 31 Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М., 1985. С. 36, 46

32 См.: Пейн Т. Избр. соч. М., 1959

государству. Эти постулаты, более подробно разработанные представителями манчестерской школы и классического либерализма и получившие свое выражение в идеях свободной конкуренции, «государства — ночного сторожа», твердого индивидуализма, негативной свободы и т.д., в дальнейшем стали идейной основой анархизма, либертаризма и других радикальных течений общественной мысли

В дальнейшем промышленная и социально-политическая революции, а также глубокие сдвиги в системе образования, беспрецедентно расширившие возможности простых людей добиваться успеха в различных сферах деятельности, способствовали глубоким изменениям в системе общественных и личностных приоритетов. Общество претерпело ряд этапов эволюции, в процессе которой оно приобрело независимость от религиозного и политического контроля. Этому в значительной степени способствовали радикальные трансформации, приведшие к формированию новой юридически-правовой системы, заложившей основы правового государства, гражданского общества, рыночной экономики и национального государства. Промышленная революция создала условия для разграничения экономики и политики, политическая революция — политики и гражданского общества, государства и церкви

Немаловажную роль в данном контексте сыграл тот существенный толчок развитию политической теории, идей конституционного строя, республиканской и либерально- демократической форм правления, а также вызреванию предпосылок формирования и утверждения институтов, отношений и норм, соответствующих этим теориям и идеям, который был дан Просвещением, а затем Великой французской революцией, войной за независимость США конца XVIII в. и серией революций в XIX в

Эта тенденция особенно отчетливо проявилась в английской, американской и французской политических традициях, где республиканская и демократическая системы рассматривались как наилучшие формы правления, соответствующие самой природе человека

Все эти процессы и тенденции как в общественно-политической жизни, так и в духовной сфере создали объективные предпосылки для окончательного разграничения между естественной философией, моральной философией и философией государства

Уже в XVII в., когда понятие «естественная философия» начали использовать применительно к естественной науке Галилея и Ньютона, выражение «моральная философия» стало охватывать те области знания, которые во времена Платона и Аристотеля покрывались понятиями «этика» и «политика», а также другие области общественной жизни, ставшие позже объектом исследования социальных и гуманитарных наук. По мере возрастания престижа химии, физики, биологии и других дисциплин утвердились понятия «естественные науки» и «моральные науки». В рамках моральных наук изучались и анализировались почти все общественные и политические явления, процессы, институты. В этой связи напомним, что один из отцов-основателей политэкономии А. Смит наряду с многими представителями шотландской школы был профессором моральной философии

В целом же к концу XVIII в. были сформулированы важнейшие подходы, которые послужили в качестве положений для разработки основных политических теорий и концепций современности. А это, естественно, создавало предпосылки для формирования самостоятельных научных дисциплин, призванных профессионально исследовать и анализировать мир политического. Поэтому неудивительно, что во второй половине XVIII в. в научный оборот постепенно входит понятие «политическая философия». Одним из первых его использовал И.Г. Гердер в своем фундаментальном труде «Идеи к философии истории человечества», вышедшем в свет в 1784-1791 гг. Все это свидетельствовало о том, что процесс сегментации единой философии и рождения новых научных дисциплин приобрел необратимый характер. И с этого момента, как представляется, начинается собственно история политической философии33 33 Гердер И. Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977. С. 422