ВВЕДЕНИЕ
В истории народов Восточной Европы особое место принадлежит второй половине I тысячелетия н. э. Именно в этот период происходит формирование этнической основы, созревание социально-экономических и политических предпосылок образования древнерусского государства.
Свидетельства древних авторов повествуют о славянах под именем венедов еще на рубеже нашей эры, называя их в числе других народов Европы [166, с. 230—232]. При всей скудности и фрагментарности этих известий они дают возможность говорить о славянах как самостоятельном этническом образовании, существовавшем в начале I тысячелетия н. э. Данные источников IV— VII вв. позволяют в общих чертах наметить территорию обитания славян (антов), дают основания судить о хозяйственной, политической и духовной жизни славянских племен, о военном искусстве славянских дружин, потрясавших Византийскую империю, а также говорить о характере общественной организации славянских народов [166, с. 230—280].
Письменные источники недостаточно отражают все стороны жизни славян, а многие вопросы раннеславянской проблематики вообще не находят в них никакого освещения. Мы не имеем данных, позволяющих судить об уровне социально-экономического развития венедских племен. Письменные источники не дают возможности четко определить территорию, которую занимали древние славяне, установить отношения венедов к славянам более позднего времени. Они не отражают процесса образования трех групп славянства, равно как и время появления каждой из них в тех или других районах Центральной и Восточной Европы.
В связи с этим особое значение приобретают археологические источники, отражающие особенности материальной и духовной культуры. Анализ совокупности этих особенностей наряду с привлечением материалов антропологии о физическом типе населения определенной территории и лингвистических данных о его языке позволяет выявить специфические черты данной этнической общности [13; 45; 247; 281; 126; 127; 73; 20].
Археологические исследования последних лет, как в нашей стране, так и за рубежом, дали возможность выявить значительное количество памятников славян догосудар- ствениого периода. В результате их изучения сложилось представление
о культуре славян рассматриваемого времени как единой и монолитной от Одера и Вислы до Волги и Дона [139; 144]. Хотя мы наблюдаем на славянских памятниках второй половины I тысячелетия н. э. определенные общие черты (топография и характер поселений, тип жилищ, погребальный обряд, керамика и т. д.), нельзя не видеть различий между отдельными группами археологических памятников в раннем средневековье.
При интерпретации славянских древностей часто забывают, что, хотя рассматриваемый период и был временем, когда благодаря росту производительных сил и вызреванию социально-политических предпосылок древнерусского государства усилились культурные связи, приведшие к образованию общих черт в материальной культуре различных восточно-славянских племен, это все же не вызвало полной нивелировки, а относительная культурная однородность была достигнута далеко не сразу. В этом отношении показательна археологическая картина на Днепровском Левобережье, проблема раннесред- .невековых памятников которого признается одной из важнейших в истории восточных славян догосударственного периода.
Значительную часть раннеславянских памятников составляют поселения и могильники роменского типа или так называемой роменско- боршевской культуры. Тем не менее и теперь, спустя более семи десятилетий с момента открытия Н. Е. Макаренко роменских поселений на Левобережной Украине, состояние их изучения все еще нельзя признать удовлетворительным. Например, из известных в настоящее время сотни с лишним роменских и боршевских поселений раскапывалось не более двадцати, и только два исследованы полностью [141, 170]. Это, несмотря на важность полученных исследователями материалов, все же недостаточно для выяснения всех сторон жизни населения, оставившего памятники ромен- ской культуры.
Изучение памятников середины и третьей четверти I тысячелетия н.
э. только начато. Однако мы вправе на основании имеющихся материалов говорить о существовании на Днепровском Левобережье во второй половине I тысячелетия нескольких культурно-хронологических групп памятников, отражающих, по-видимому, определенные этапы исторического развития оставившего их населения.Задачи нашей работы прежде всего требуют значительного расширения археологической карты Днепровского Левобережья, ввиду того что составленная И. И. Ляпушки- ным сводка в настоящее время уже не соответствует накопившимся за последние годы археологическим материалам. Поэтому предлагаемая вниманию читателей работа, составленная на основании новейших публикаций и информации, отчетных и архивных материалов, призвана расширить и дополнить круг славянских древностей догосударственного периода.
В свете последних исследований становится очевидным факт существования на Левобережье памятников следующих культурно-хронологических групп: 1) поселений и могильников типа Курган Азак — Кветунь — Артюховка, связываемых с памятниками колочинского типа и относящихся к середине — началу третьей четверти I тысячелетия н. э.; 2) поселений и могильников волын-
цевского типа (VII—VIII вв.); 3) городищ и курганных могильников роменской культуры (VIII— X вв.). Характеристика и анализ памятников указанных культурнохронологических rovnn, наряду с выяснением их соотношений, составляет один из вопросов раннесредневековой истории Левобережной Украины.
Как уже отмечалось, дискуссионным остается вопрос о происхождении роменской культуры. Исследователи сходятся во мнении, что своими корнями она уходит в общеславянский мир [283, с. 250 и ел.; 240, с. 128]. Значительные разногласия существуют по вопросу ее генетической связи с предшествовавшими и последующими памятниками. По мнению некоторых археологов, роменская культура «а украинском Левобережье является пришлой (И. И. Ляпушкин, В. В. Седов). Другие считают ее автохтонной, возникшей в процессе длительного и непрерывного развития местного населения на протяжении всего I тысячелетия н.
э. (Д. Т. Березовец). Рассмотрение вопроса о происхождении роменской культуры и ее отношении к памятникам предшествующего времени является одной из задач предлагаемой работы.Очень важной представляется проблема взаимоотношения левобережных славян с иноэтничны- ми образованиями рассматриваемой территории.
В настоящее время некоторыми специалистами поднимается вопрос о правомерности употребления термина «роменско-боршевская культура», как не отвечающего современному состоянию изучения памятников славян Левобережья и Подо- нья (А. Н. Москаленко, Д. Т. Березовец).
На новом этапе изучения раннесредневековых памятников Левобережной Украины появляется возможность наметить какие-то хронологические отрезки в общей датировке роменской культуры, поскольку очевидно неодновременное существование данных поселений в рамках VIII—X вв.
Освещению основных сторои хозяйственной деятельности населения Левобережного Поднеп- ровья накануне образования Киевской Руси уделяли внимание И. И. Ляпушкин, Д. Т. Березовец, Б. А. Шрамко и др. [141, с. 211— 226; 147, с. 133—153; 145, с. 21&— 242; IV, с. 87 и ел.; 314, с. 292— 315; 311; 313]. Теперь появляется возможность не только подробнее охарактеризовать экономику раннеславянского населения Левобережья, но и конкретизировать ее методом палеоэкономического моделирования [41]. Наконец, совершенно неразработанным является вопрос о месте роменской культуры в формировании культуры Древнерусского государства и исторических судьбах носителей этой культуры — северян.
Перечисленные вопросы обусловили выбор темы и определили направление их разработки, составив задачу данного исследования.