Кто более склонен к неблагодарности, народ или государь
Мне кажется уместным в связи с названным предметом рассмотреть, кто чаще бывает неблагодарным, народ или государь. Чїобьі подробнее обсудить этот вопрос, замечу, что порок небла- г°Дарности вытекает из скупости или подозрительности.
Когда народ или государь посылает своего полководца в поход и тот побеждает, покрыв себя славой, он вправе ожидать награды; если же вместо этого власти, движимые скупостью, наносят ему оскорбление или обиду, по своей жадности не желая вознаградить его, то они совершают непростительную ошибку и заслуживают за это вечного презрения. Но немало государей грешат этим. Причину этого объясняют слова Корнелия Тацита: «Proclivius est iniuriae, quam beneficio vicem dissolvere, quia gratia oneri, ultio in questu habetur» . Но когда вождь лишается награды не из-за скупости сограждан, а из-за того, что он внушает подозрение, тогда государь или народ заслуживают некоторого оправдания. В книгах можно сыскать множество примеров такой неблагодарности; ведь если полководец благодаря своей доблести приобрел новые владения или государство, одолел врагов, стяжал себе славу и обогатил своих солдат, то в мнении последних, а также других подданных своей страны и ее врагов он по необходимости приобретает такой вес, что государю, снарядившему его в поход, оста-ется только сожалеть о победе. Честолюбие и ревность коренятся в природе человеческой, как и слепая вера в удачу, так что подозрение, зародившееся у государя вследствие успехов его военачальника, наверняка усугубится из-за какого-нибудь неосторожного поступка или слова последнего. Государь должен позаботиться о своей безопасности; для этого он постарается погубить полководца или подорвать его влияние в войске и в наро-де и с помощью всяких ухищрений доказать, что не доблесть его была причиной победы, а удача, ничтожество врага или благоразумие других военачальников, участвовавших в предприятии.Когда войско провозгласило Веспасиана, находившегося в Иудее, императором, Антоний Прим, стоявший с другим войском в Иллирии, перешел на его сторону и прибыл в Италию, чтобы сражаться против Вителлия, правившего в Риме.
Антоний блестяще разгромил два Вителлиевых отряда и занял Рим, так что посланному Веспасианом Муциану оставалось только удостовериться в его доблестной победе. В награду за нее МуциаН тотчас же отстранил Антония от командования войском и постепенно лишил его какой бы то ни было власти в Риме; тогда тот отправился к Веспасиану, остававшемуся еще в Азии, и встретил у него такой прием, что вскоре умер чуть ли не от отчаяния, ли-шенный всех своих званий. Подобными примерами изобилует история. На памяти всякого из ныне живущих — великое искусство и доблесть Гонсальво Ферранте, который разгромил французов в Неаполитанском королевстве и отвоевал его для Фердинанда, короля Арагонского. Фердинанд, выехав из Арагона, вознаградил героя следующим образом: прибыв в Неаполь, в первую очередь он вывел армию из подчинения Гонсальво, затем отнял у него крепости, а потом забрал с собой в Испанию, где тот чер^з некоторое время бесславно скончался. В общем, такие подозрения естественны для государей, и им не дано от них избавиться; бесполезно ожидать от них благодарности тому, кто сделал великие приобретения, сражаясь и побеждая под их знаменами.Если государям суждено быть неблагодарными, то неудиви-тельно, что и народы впадают в этот порок не реже. Ведь у города, живущего по законам вольности, две цели: во-первых, приобретать новые владения, во-вторых, сохранить свободу, и РІЗ чрезмерного пристрастия к ним граждане неизбежно впадают в заблуждение. Что касается ошибок, связанных с завоеванием, об этом будет сказано в своем месте. Заблуждения, связанные с заботой о свободе, заключаются, наряду с прочим, в нанесении обиды тем гражданам, которых следует вознаградить, и подозритель-ности в отношении тех, кому следует доверять. В республике, затронутой разложением, подобные несправедливости служат причиной великих бедствий и зачастую приводят к установлению тирании, как было в Риме при Цезаре, который взял себе силой то, что отняла у него неблагодарность. Однако в неиспорченной республике от них происходят великие блага, сохраняются свободные установления; страх наказания укрепляет в людях доб- РЫе нравы и усмиряет их честолюбие.
По правде сказать, из всех Народов, достигших величия, Рим, по вышеизложенным причинам, был наименее неблагодарным; можно привести только один Пример неуважения к заслугам, связанный со Сципионом, ибо ^ориолана и Камилла изгнали за обиды, нанесенные ими плебсу. Один из них так и не дождался прощения, потому что всегда питал к народу враждебные чувства, зато другой не только был возвращен на родину, но и был окружен поистине царским поклонением до конца своих дней. Что же касается Сципиона, т0 никто другой не мог внушить согражданам таких опасений, как он, вследствие необыкновенной силы побежденного им врага, по-пулярности, которую дала ему победа в столь длительной и тяжелой войне, и молниеносности этой победы, наконец, вследствие симпатии, которую снискали ему молодость, благоразумие и другие замечательные качества. У Сципиона было столько достоинств, что даже римские должностные лица опасались его влияния; такая неслыханная в Риме вещь была не по душе умным людям. Бытие Сципиона настолько выходило за рамки обычного, что Катон Приск, которого почитали как святого, первым выступил против него и заявил, что нельзя назвать свободным город, где власти боятся одного из граждан. И если римский народ в данном случае прислушался к мнению Катона, то он заслуживает известного оправдания, о чем я уже говорил выше, как и всякий народ и государь, которого делает неблагодарным подозрение. Завершая это рассуждение, скажу, что если порок неблагодарности имеет два корня: скупость и подозрительность, то народы никогда не были неблагодарными из скупости; в отношении же подозрительности государи далеко их превосходят, ибо у них больше для того оснований, как будет показано ниже.