Митридат VI Эвпатор (130—63 гг. до Р. X.)

В это время в почти неизвестном до тех пор царстве Понтий- ском, лежавшем по берегам Черного моря, явился на престоле госу­

дарь, который считал себя призванным подчинить своему владычеству

всю Переднюю Азию.

своими современниками Великим. Уже на двенадцатом году своей жизни он лишился отца, павшего под ударами убийц, и обязан был своим спасением верным слугам. Они скрыли Митридата в лесистых горах, где среди опасностей и лишений он и развил свои телес­ные и духовные силы. Митридат был наделен такой необыкновенной памятью, что впослед­ствии мог говорить на всех языках 22 подвла­стных ему народов. После семилетнего изгна­ния он вернулся в свое царство, утвердился на престоле, заключил свою родную мать в тем- рокам восточных деспотов. Коварство и жестокость, неразборчивость в выборе средств и недоверчивость к окружающим составляли отличи­тельные черты его характера. К этому присоединялась неумолимая не­нависть к римлянам.

Митридат.

С античной монеты.

ницу и умертвил своих братьев. Отличаясь не­утомимой деятельностью, Митридат в то же время был предан всем по­

Окруженный со всех сторон римскими шпионами, сборщиками податей, наместниками, военачальниками и солдатами, стесненный везде и во всем их высокомерными притязаниями, Митридат, подобно Ганнибалу, с самых юных лет задумал сделаться вечным врагом этого

народа. И действительно, римляне со времен Ганнибала не имели бо­лее страшного врага, чем Митридат. В течение целых тридцати лет бо­ролся он с величайшими римскими полководцами и не был побежден ими. После каждого поражения восставал он еще грознее. Во время войн с ним Греция и Малая Азия были совершенно опустошены и само владычество Рима в этих странах чуть не было уничтожено.

Медленно и осторожно собирал Митридат свои силы, прежде чем открыто приступить к исполнению своего замысла, а замысел этот со­стоял ни более ни менее как в совершенном изгнании римлян из всей Азии. Митридат в изобилии собрал запасы всего, что необходимо для ведения продолжительной войны, заключил союз со своим зятем Тиг­раном, царем Армении, и с соседними скифскими племенами. Цари

Монета Митридата.

Парфии, Сирии и Египта тайно благоприятствовали ему, и мно­гие финикийские и египетские моряки поступили к нему на службу. Кроме Понта, Митридат владел Колхидой, прочими обла­стями на восточном берегу Чер­ного моря и полуостровом Кры­мом (Chersonesus taurica). Во время продолжительных войн он

завоевал Пафлагонию, Каппадокию, Вифинию, Фригию и почти всю переднюю Азию. Римский полководец Маний Аквилий, который вос­становил царя Вифинии Никомсда против Митридата, испытал на себе всю беспощадность его ненависти. Он был скован, высечен розга­ми, посажен задом наперед на осла и в таком виде провезен по всем го­родам, причем временами должен был сам громко объявлять, что он Аквилий. Наконец с бесчеловечной насмешкой ему влили в горло рас­плавленное золото.

Объехав все завоеванные им с необыкновенной быстротой области, Митридат перенес свою столицу из Синопа в Пергам, бывший до тех пор местопребыванием римского наместника. Чтобы заставить мало­азиатские города совершить такое ужасное злодеяние, которое бы со­вершенно оттолкнуло их от римлян, Митридат дал всем своим намест­никам позорное «кровавое эфесское повеление» — в один заранее на­значенный день умертвить всех римлян и италийцев без различия пола и возраста и отобрать от них имущество. При этом случае обнаружи­лась в полной мере вся ненависть, какую навлекли на себя римляне. Ужасное приказание было приведено в исполнение всеми городами с истинным наслаждением, и в один день римское имя было с корнем вырвано в Азии.

В это же самое время в Италии свирепствовала Союзническая вой­на, и это обстоятельство как нельзя более благоприятствовало парю и доставило ему желанный досуг, которым он и воспользовался, чтобы восстановить против Рима сколь возможно большее число народов. В то время как из Пергама, как из центрального пункта, всеми предприя­тиями руководил сам Митридат, старший сын его управлял из Синопа понтийскими областями. Одно из сухопутных войск выступило во

Развалины гимназии в Эфесе.

Фракию и Македонию; полководец Митридата Архелай высадился в Греции, был принят здесь с восторгом и избрал Афины своим главным сборным местом. Афиняне, продолжая по-прежнему оставаться легко­мысленным народом, дали убедить себя одному из народных ораторов, софисту Аристиону, сбросить с себя римские цепи и тем подать при­мер остальным грекам. Затем Архелай прошел всю Грецию и привлек на свою сторону лакедемонян, ахеян, беотийцев и других. Эвбея и про­чие острова, за исключением Родоса, готовы были уже присягнуть Митридату. Почти вся Эллада была уже во власти Митридата, и опас­ность, казалось, угрожала самой Италии, а именно Нижней Италии, или так называемой Великой Греции. Но еще прежде, чем возгорелась первая война с Митридатом, в самом Риме вспыхнула первая граждан­ская война.

По мнению суеверных римлян, уже необыкновенные предзнамено­вания (prodigia) предвещали страшное бедствие. Так, на глазах множе­ства людей три ворона пожрали собственных своих птенцов; мыши об­грызли золото в одном из храмов; когда же поставили мышеловку и

туда попала мышь, то она родила пятерых мышат и трех из них тут же сама сожрала. При совершенно ясном небе послышался звук трубы, которую, однако, никто не видел, а когда в храме Беллоны собрался се­нат, чтобы узнать у гаруспициев (гадателей по внутренностям живот­ных), что означают все эти непостижимые явления, в храм влетел во­робей с саранчой в клюве и обронил часть ее на собрание.