§ 6. Очерк социальной структуры позднеантичного общества
Структура социальных отношений в Поздней Римской империи отличалась глубоким своеобразием. На смену формально и фактически единому римскому гражданству приходит сильно стратифицированное общество, состоявшее из различных социальных категорий внутри гражданства (доступногодля всех свободнорожденных по эдикту 212 г.).
Исходным пунктом формирования правовых различий среди свободных граждан послужила старая категория infames, которая была ограничена в судебном и брачном отношении за бесчестящие поступки или бедность (pau- pertas). Отсюда видно, что объективной основой для юридического оформления различий социального статуса среди свободных граждан послужил процесс социальной дифференциации. Постепенно появились термины для обозначения “сильных, влиятельных” (honestiores) и “низших” (humiliores). В IV-V вв. эти категории стали называться potentiores и inferiores (tenuiores).
Внутри этих разрядов существовали официальные сословия. К I разряду относились: сенаторы, всадники, куриалы (т.е. все, кто был собственником и имел высшие военные и гражданские чины); ко II-му относились колоны (формально не образовывавшие отдельного сословия), городской плебс, отдельной социальной группой были рабы, отдельным сословием - церковнослужители. Постепенно во II-й разряд попадало все больше и больше куриалов, а в I-м осталась их верхушка - принципалы. Все honestiores были освобождены от так называемых “грязных повинностей”, что являлось важным отличительным признаком этого разряда. Особенно четко два разряда различались в судебных делах[54].
Отход от основного принципа римского права - равенства всех граждан перед законом - и деление свободных на разряды с различным статусом (правовым) свидетельствовали о глубоких изменениях в позднеантичном обществе.
Рост могущества potentiores был небезопасен для императорской власти, т.к.
за ним стояли реальные богатства, прежде всего земли. Принимались меры для того, чтобы помешать “могущественным” уклониться от их государственных повинностей. Одной из таких мер было создание должности defensor civitatis[55]. Она была задумана как государственный орган для покровительства “низшим” и впервые упоминается в 364 г. в частном распоряжении Валентиниана и Валента. “Защитник граждан” до 409 г. избирался всей общиной, включая плебс, а затем превращается в чисто муниципальный магистрат.
Сословия IV в. имели строго определенные права, привилегии и обязанности. Высшим сословием было сенаторское. Сохранялось в силе прохождение древних магистратур как путь к сенаторству. Сенаторами были также все придворные в рангах vir illustris и vir spectabilis. Еще в IV в. не было закрыто звание сенатора и для куриалов. Сенаторы имели большие привилегии, были освобождены от всех муниципальных повинностей, подлежали суду префекта столицы, а не местному[56].
Внутри сенаторского сословия обычно выделяют группы “земельной аристократии” и “служилой знати” (бюрократии). Вероятно, их противопоставление не должно быть очень резким. Не случайно Г.А. Курбатов предложил термин “гражданская знать”[57][58]подразумевавший как сопричастность земельной аристократии к “государственной”, “гражданской” службе, так и приобщение к ней части лиц, получавших сенаторское достоинство благодаря продвижению по административной лестнице и становившихся затем про- 58 винциальными магнатами .
К началу IV в. вторым сословием империи формально оставались всадники. Но уже со времени правления Константина они постепенно исчезают. Прежнему всадническому статусу теперь соответствуют титулы эгрегия (чиновники 2 и 3 ранга, чьи функции не давали еще доступа в сословие сенаторов) и перфектиссима (этот особый разряд знати вобрал в себя юридически всадническое достоинство, но фактически унаследовал и прерогативы старого сословия всадников)[59].
Следующим сословием были землевладельцы-куриалы (possessores), включая муниципальную верхушку - принципалов. Куриалам соответствовали члены промышленных корпораций в столицах, прикрепленные к предприятиям.
В плебейское сословие входили: мелкие землевладельцы, сами обрабатывавшие свою землю; ремесленники; торговцы-негоциаторы, записанные по городам в списки-матрикулы; сюда же юридически относились и колоны, фактически представлявшие собой отдельное сословие. Динамика социальной структуры позднеантичного общества вела к превращению к V в. большинства городского плебса в лиц, живущих собственным трудом. Часть плебса люмпенизируется, часть - переходит в клир и монашество (особенно с V в.)[60].
Бюрократия (officiates) не была отдельным сословием; чиновниками считались все, кто поступал на государственную службу. Эта служба подразделялась на гражданскую, военную и придворную[61]. Отсюда - и некоторая специфика ценностных ориентаций каждой из этих групп. Куриалы могли занимать только низшие должности в государственном аппарате, поэтому государственная служба сделалась фактически монополией сенаторов, в среде которых образовывались различные политические группировки. Государственными служащими считались такие корпораты - работники разных служб, имевших государственное значение (рабочие государственных предприятий - fabricenses, рудников - metallarii и др.). Не следует преувеличивать степень бюрократизации Римской империи. Количество лиц, фактически исполнявших постоянную государственную службу, было невелико. По некоторым подсчетам, в IV в. на всю огромную империю от границ Каледонии до Евфрата аппарат государственного управления состоял не более чем из 40 тыс. чиновников[62].
То, что для ранней Византии оказывалась исключенной возможность тотальной и всеобъемлющей бюрократизации государственности и системы управления империей было наследием высокой степени автономии полиса[63][64].
Новая военно-служилая знать, кадровый офицерский состав формируются уже с конца II в. из всадников. В III веке всадники прочно утвердились на командных должностях. Одновременно появляются новые полководцы из 64 низших социальных слоев .
Военная знать вела постоянную борьбу с гражданской сенаторской. С установлением домината вопрос о власти был окончательно решен в пользу военных. С 282 года “утвердилось военное господство, а у сената был вырван империй и право провозглашения принцепса”[65]. В дальнейшем сенаторы несколько потеснили военных, но с 364 г. милитаризация государства вновь растет, и уже неуклонно. На протяжении I половины IV в., в условиях относительного мира и экономического подъема военная знать представляла собой только незамкнутую социальную группу, всецело связанную с государственным аппаратом[66]. В дальнейшем при западном дворе усиливается влияние военных клик, уже изрядно разбавленных варварами.
Итак, позднеантичное общество было глубоко стратифицированным, хотя формально соблюдало принцип равенства всех граждан перед законом. Государство закрепляло своих подданных в наследственном состоянии и проводило политику жесткого социального консерватизма. В Поздней Римской империи шел процесс формирования сословий в собственном смысле, т.е. социальных групп, чье положение в обществе различается юридически. Сословное неравенство неизбежно должно было быть закреплено законом.
Вопреки этому императорское законодательство пыталось еще настаивать на равенстве свободного населения перед судом[67]. Но на практике юридическое неравенство уже возникает. Широко распространяется обычай прикрывать себя на суде именем влиятельного магната. Важное лицо могло тем самым использовать свое имя для прикрытия любого беззакония.
Императоры не смогли поднять авторитет судей выше авторитета частных лиц из числа “могущественных”. Поэтому они пошли по пути ограничения подстановки других лиц на суде. Каждому свободному давалось право обращения к императору[68]для восстановления справедливости и наказания виновных. Но при тогдашних обстоятельствах не только не существовало какого-либо средства противодействовать “сильным”, но и речи не могло идти о решительном и последовательном противодействии императорской власти этому социальному слою. Отсюда - прямой путь к замене государственной юрисдикции частной. Но до поры до времени принцип юридического равенства свободных поддерживался правительством, а также законодательством. Результатом этой консервативной политики было то, что данный принцип не был отменен, пока существовала империя.