Диалог культур — феномен современной культуры
“Диалог культур” как историко-культурная концепция есть историческая проекция того, что уяснилось в результате (1) критического исследования философии наукоучения и (2) философского продумывания исторической и культурной ситуации современности (XX век).
Строго говоря, диалог культур — это исключительная характеристика единственной культуры — культуры XX-XXI веков (ее возможности, интенции), та исключительная черта, которая делает эту — современную — культуру общезначимой, делает ее саму абсолютным смысловым персонажем во всемирно исторической драме. Культурная интенция современности — это своего рода диалогическое “возрождение” культур (бывших, сущих, возможных), смысловой рост и собственно культурное бытие — есть феномен возможной культуры (культурной интенции), ее собственная особенность как одной из культур.Культура XX века, сосредоточенная в канун века XXI в своих предельных бытийных (даже — бытовых) и онто-логических предположениях, актуализирует бытие прошлых цивилизаций именно как культур (= как диалога культур). Если сказать парадоксально — культуры всех веков суть культуры (способные к росту смысловые миры) в той мере, в какой они вступают между собой в диалог и во взаимовопрошание и во взаимостановление — в контексте века ХХ-го.
Античная акме (расцвет, вершина) — та средина жизни, в которую втягиваются самое далекое прошлое (завязка рока...) и самое отдаленное будущее (избывание рока...), это — мгновение, когда индивид оказывается ответственным — именно как индивид — за свой род (рок) и — говоря предельно — за будущую судьбу человечества (Эдип. Антигона. Федра. Прометей...). XX век сообщает идее акме окончательную серьезность и всеобщность, экзистенциальный смысл. XX век дописывает «Поэтику» Аристотеля, поэтику трагедии.
Средневековое пограничье времени и вечности, культура причащения к всеобщему творцу и спасителю, ничтожности каждого бытия “в себе...” — и — всемогущества и бессмертия личности в мгновенной эсхатологии, в момент обращения, в момент исповеди... В последнее мгновение жизни...
Все эти “исповедные” средоточия оказываются616
жизненно существенными в быту (даже — в быту) каждого человека нашего времени. Но только эта трагедия причащения реализуется в XX веке не в религиозной безусловности ритуала, а как культура, на перекрестке с иными смыслами спасения и гибели.
Гамлетовское «быть или не быть?», вопросительность самого исходного бытия человека, врученность его (вместе с его смыслом) самому человеку, искус самоубийства, авторство своей судьбы и своего поступка, сопряженное с ее (судьбы) — угрожающей — анонимностью, с осознанием своей жизни как точки на неотвратимой и бесконечной траектории развития... Предельные романные перипетии Дон-Кихота или Фауста, Обломова или Ивана Карамазова — исходные формы произведений XVII-XIX веков. Индивид живет здесь в горизонте личности, то есть — на грани культур, в их начинании и избытии, — все они только в целостном своем спектре образуют поэтику поступка человека Нового времени...
Но эта актуализация культур прошлого есть актуализация их вопросительности, их (почти невозможного) начинания. XX век актуализирует Античность или Средневековье (в качестве культур) тем, что ставит их под вопрос, ставит их на грань небытия, разыгрывает как некие универсально смысловые возможности начинания быть человеком-в-мире. Все поставлено на кон. Но это и означает — все (прошедшее и будущее) существует впервые(?) как культура. Бахтин писал: «(В культуре...) каждое частное явление погружено в стихию первоначал бытия. В отличие от мифа здесь есть осознание своего несовпадения со своим собственым смыслом»863. Мировые культуры присутствуют в современной и образуют ее именно этимо точками нетождественности и касательства первоначал бытия.
XX век воспроизводит историю культуры как современный диалог начинаний быть и тем самым актуализирует всеобщий смысл (именно — смысл, не “значение”) самого феномена — культура.