(И) Здесь жадность, будучи истоком Всех зол, губительным пороком, Себя связала с мотовством...
Поскольку без денег жить нельзя, то те, у кого их нет или нет того, кто мог бы им дать их, вынуждены оказывать те или иные услуги обществу, прежде чем получат их. Но поскольку каждый оценивает свой труд так же, как и самого себя, - и обычно скорее преувеличивает, чем преуменьшает, свою ценность, - то большинство людей, которым деньги нужны лишь для того, чтобы тут же их снова истратить, воображают, что они делают за деньги больше, чем эти деньги стоят. Люди не могут не считать, что их жизненные потребности должны удовлетворяться независимо от того, работают они или нет, потому что обнаруживают, что природа, не спрашивая, есть ли у них съестное или нет, предписывает им питаться, когда они голодны. По этой причине каждый стремится получить то, что он хочет, приложив как можно меньше труда. И поэтому когда люди обнаруживают, что на их долю для получения денег выпадает либо больше, либо меньше хлопот в зависимости от того, окажутся ли те, от кого они получают деньги, более или менее прижимистыми, то им вполне естественно сердиться на скупость вообще, ибо она заставляет их или совсем обходиться без того, что им бы пригодилось, или употребить для его получения больше усилий, чем они хотят.
Несмотря на то что жадность является причиной столь многих зол, она тем не менее совершенно необходима для общества, чтобы подбирать и накоплять то, что потерял и разбросал противоположный порок.
Если бы не жадность, мотам вскоре нечего было бы проматывать; а если бы никто не копил и не собирал быстрее, чем они тратят, то очень немногие могли бы тратить быстрее, чем получать. Что жадность оказывается рабом расточительности, как я ее назвал, следует из того, что, как мы ежедневно наблюдаем, очень много скряг трудятся и надрываются, собирают по крохам и голодают, чтобы обогатить расточитель- ного наследника. Хотя эти два порока кажутся прямо противоположными, они тем не менее помогают друг другу. Флорио - расточительный молодой повеса с очень большой склонностью к мотовству; поскольку он единственный сын очень богатого отца, он хочет жить широко, содержать лошадей и собак и швыряться деньгами, как это делают у него на глазах некоторые его приятели; но старый скряга не расстается со своими деньгами и разрешает ему только самые необходимые траты. Флорио давно бы занял деньги под свое честное слово, но, поскольку все будет потеряно, если он умрет раньше своего отца, ни один благоразумный человек не дает ему взаймы. Наконец он встречает жадного Корнаро, который ссужает его деньгами под тридцать процентов, и теперь Флорио считает себя счастливым и тратит тысячу в год. Где бы еще смог Корнаро вообще получить такой невероятный процент, если бы не было такого глупца, как Флорио, который платит столь высокую цену за деньги, чтобы швырять ими? А как бы Флорио получил деньги для своих трат, если бы он случайно не наткнулся на такого алчного ростовщика, как Корнаро, чья чрезмерная жадность заставляет его игнорировать тот невероятный риск, которому он подвергается, ставя такие огромные суммы на жизнь буйного развратника.Жадность оказывается обратной стороной щедрости лишь тогда, когда она обозначает ту низменную любовь к деньгам и узость души, которые не дают скряге расстаться с тем, что он имеет, и вынуждают его домогаться денег только для накопления. Но существует жадность другого рода, которая состоит в алчном стремлении обладать богатствами для того, чтобы их тратить, и она часто встречается у одних и тех же лиц вместе с расточительностью, что видно на примере большинства придворных и высших чинов, как гражданских, так и военных. В их домах, меблировке, экипировке и развлечениях великолепие проявляется с величайшей расточительностью, в то время как те низменные поступки, до которых они опускаются ради барыша, и те многочисленные обманы и надувательства, в которых они повинны, говорят о предельной скупости. Это смешение противоположных пороков очень точно подходит для характеристики Катилины16, о котором сказано - appetens alieni et sui profusus17, он был жаден до чужого добра и расточал свое.