2. ЭМПЕДОКЛ
Метонов сын, по Главкову свидетельству, В недавно лишь основанные Фурии Переселился...
И далее:
Кто утверждает, будто он в изгнании
Явился к сиракузянам, с которыми
Шел на афинян, — тот ведь ошибается:
Его тогда или в живых уж не было,
Иль был он дряхлым старцем, что сомнительно —
сомнительно, ибо Аристотель и Гераклид утверждают, что он умер в шестьдесят лет. Стало быть, победивший на 71-й олимпиаде был
Ему ристатель дедом-соименником.
Так что заодно Аполлодор указывает и время этого случая.
Впрочем, Сатир в «Жизнеописаниях» утверждает, что Эмпедокл был сыном Эксенета, сам родил сына Эксенета и в одну и ту же олимпиаду сам одержал победу в скачках, а сын его — в борьбе (или в беге, как пишет Гераклид в «Обзоре»); а в «Записках» Фаворина я прочел, буд&то для священных послов Эмпедокл принес в жертву быка из меда и ячменной муки и будто у него был брат Калликратид. Наконец, Телавг, сын Пифагора, в письме к Филолаю говорит, что Эмпедокл был сын Архинома.
Что был он из Акраганта в Сицилии, о том он сам говорит в зачине «Очищений»:
Други! О вы, что на склонах златого холма Акраганта Град обитаете верхний...
О его происхождении сказанного достаточно.
О том, что он был слушателем Пифагора, говорит Тимей в IX книге, добавляя, что при этом он был, подобно Платону, уличен в присвоении учения и отстранен от занятий.
Он и сам упоминает Пифагора в таких словах:Жил среди них некий муж, умудренный безмерным познаньем, Подлинно мыслей высоких владевший сокровищем ценным...
(Впрочем, некоторые относят эти слова к Пармениду.) А Неанф гово&рит, что до Филолая и Эмпедокла в учениях принимали участие все пи&фагорейцы; когда же Эмпедокл обнародовал их в своей поэме, было положено никакого стихотворца к ним не допускать. (То же самое, гово&рят, случилось и с Платоном, который тоже был отлучен.) Но кого имен&но из пифагорейцев слушал Эмпедокл, о том Неанф не говорит, а так называемое послание Телавга о том, будто он учился у Гиппаса и Брон- тина, недостоверно.
Феофраст утверждает, что он был приверженцем Парменида и под&ражал ему в стихах — ибо Парменид тоже издал в стихах книгу «О при&роде». А Гермипп утверждает, что он был приверженцем не Парменида, а Ксенофана, и жил при нем, и подражал ему в стихах, а с пифагорейца&ми встретился лишь позднее. Алкидамант говорит (в речи «О приро&де»), что Зенон и Эмпедокл были одновременно слушателями Парме&нида, а потом покинули его, и Зенон стал философствовать по-своему, а Эмпедокл пошел слушать Анаксагора и Пифагора, одному из них под&ражая а достоинстве жизни и облика, а другому — в изучении природы. Аристотель говорит (в «Софисте»), что Эмпедокл был изобретателем риторики, а Зенон — диалектики, и еще (в книге «О поэтах») — что Эм&педокл вдохновлялся Гомером и достиг великой силы слога, пользуясь и метафорами, и прочими поэтическими приемами, а написал он кроме других стихов «Переправу Ксеркса» и «Воззвание к Аполлону», кото&рые впоследствии сожгла его сестра (или дочь, по словам Иеронима): «Воззвание» — нечаянно, а «Персидские войны» — намеренно, из-за незавершенности этих стихов. Вообще же, говорит он, Эмпедокл писал и трагедии, и политические сочинения (правда, Гераклид, сын Сарапио- на, утверждает, что трагедии писаны не им); Иероним сообщает, что нашел таких трагедий сорок три, а Неанф — что Эмпедокл писал их в юности и что ему встречались из них только семь.
А Сатир в «Жизне&описаниях» утверждает, что был он и врач, и отменный оратор — учени&ком его был сам Горгий Леонтинский, искуснейший в науке красноречия и составивший ее учебник, а проживший (по словам Аполлодора в «Хро&нологии») целых сто девять лет.И еще пишет Сатир, будто Горгий сам говорил, что присутствовал при чародействе Эмпедокла, и будто Эмпедокл сам заявляет об этом и о многом другом в таких своих стихах:
Зелья узнаешь, какими недуги и дряхлость врачуют: Только тебе одному я открыть это все собираюсь.
Ветров, не знающих отдыха, ярость удерживать будешь, Что, устремляясь на землю, порывами пажити губят; Если ж захочешь — обратное вновь их воздвигнешь дыханье. Мрачного после ненастья доставишь желанное вёдро, В летнюю засуху зелень питающий вызовешь ливень: Хлынет потоками влага с эфирного неба на землю. Даже усопшего мужа вернешь из чертогов айда!
Тимей в XVIII книге говорит, что многое в нем вызывало удивление. Так, когда пассатные ветры дули так сильно, что портились плоды, он приказал содрать кожу с ослов и сделать меха, которые он расставил вокруг холмов и горных вершин, чтобы уловить ветер; и ветер унялся, а Эмпедокл получил прозвание «ветролова».
А Геракл ид в книге «О болезнях» говорит, что он рассказал Павса- нию о бездыханной женщине, — Павсаний этот, по словам Аристиппа и Сатира, был его любовником, и это ему посвятил Эмпедокл поэму «О природе» следующими словами:
Слушай меня, о Павсаний, премудрого отпрыск Анхита! —
и сочинил такую надпись:
Врач знаменитый Павсаний из племени Асклепиадов Был от Анхита отца в Геле родимой рожден, Чтобы премногих мужей, изнуряемых тяжким недугом, Вспять отвратить от дворца, где Персефона царит.
А тело той бездыханной женщины, говорит Гераклид, сохранял он целых тридцать дней без дыхания и без биения крови; и за это Гераклид называет его не только врачом,-но и волхвом, заключая это из следую&щих стихов:
Други! о вы, что на склонах златого холма Акраганта Град обитаете верхний, ревнители добрых деяний, Ныне привет вам! Великому богу подобясь средь смертных, Шествую к вам, окруженный почетом, как то подобает, В зелени свежих венков и в повязках златых утопая, Сонмами жен и мужей величаемый окрест грядущих, В грады цветущие путь направляю; они же за мною Следуют все, вопрошая, где к пользе стезя пролегает; Те прорицаний желают, другие от разных недугов Слово целебное слышать стремятся, ко мне обращаясь.
Акрагант он здесь называет великим, говорят, потому, что жителей в нем до восьмисот тысяч, а живут они в такой роскоши, что Эмпедокл сказал: «Акрагантяне едят так, словно завтра умрут, а дома строят так, словно будут жить вечно!» Сами же эти стихи, «Очищения», были огла&шены на Олимпийских играх рапсодом Клеоменом (как о том пишет Фаворин в «Записках»).
Был он, по словам Аристотеля, свободолюбив и чуждался всякой* власти: так, он отверг предложенную ему царскую власть, откровенно предпочитая простую жизнь. Это подтверждает Тимей, сообщая и при&чину его народолюбия.
Однажды его пригласил один из архонтов; ужин длился и длился, а вина не несли; все терпеливо ждали, но Эмпедокл рассердился и потребовал вина, а хозяин ему ответил, что ожидается чиновник из совета. Тот явился и тотчас стал главою пира — явным ста&ранием хозяина, который тайно добивался тираннической власти; и гость всем повелел или пить вино, или выливать себе на головы. Эмпедокл смолчал, но на следующий день призвал обоих к суду, и хозяина и рас&порядителя, и добился их осуждения и казни. Таково было начало его государственных дел.В другой раз лекарь Акрон [Высокий] попросил у совета уделить ме&сто для памятника его отцу, высочайшему среди врачей в своем искус&стве; но Эмпедокл воспрепятствовал ему, выступив с рассуждением о равенстве и задав, между прочим, такой вопрос: «Какие же стихи мы напишем на том памятнике? Не такие ли:
Врач Высокий, Высокого сын, высокий в искусстве, Лег на высоком холме в граде высоком своем»?
(Вторую строку некоторые приводят иначе:
В высшей отчизне рожден, в высшей гробнице почил.)
Впрочем, иные говорят, что это стихи Симонида.
Позднее он даже распустил Тысячное собрание, учрежденное за три года перед тем, из чего явствует не только его богатство, но и его наро&долюбне. Тимей... недаром говорит, что в государственных делах об&раз мыслей у него кажется противоположным тому, который в стихах, — ибо в стихах он говорит о себе:
Ныне привет вам! Бессмертному богу подобясь средь смертных,
Шествую к вам...
И, посещая Олимпийские игры, он требовал такого внимания, что ни о ком другом столько не говорили, сколько об Эмпедокле.
Еще позднее и в Акраганте стали о нем горевать, однако потомки его врагов воспротивились его возвращению. Он удалился в Пелопоннес и там умер. <...>
Мнения его были таковы. Основ существует четыре — огонь, вода, земля, воздух; а также Дружба, которою они соединяются, и Вражда, которою они разъединяются. Вот его слова:
Зевс лучезарный, и Аидоней, и живящая Гера, Также слезами текущая в смертных потоках Нестида..,
где Зевсом он называет огонь, Герой — землю, Аидонеем — воздух и Нестидою — воду. И он говорит:
Сей беспрерывный обмен никак прекратиться не в силах,
то есть такой распорядок вечен. И добавляет:
То, влекомое Дружеством, сходится все воедино, То ненавистной Враждой вновь гонится врозь друг от друга.
Солнце он почитает обширным скопищем огня, величиною более луны; луну — кругловидной; небо же — кристаллообразным; а душа, говорит он, облекается в различные виды животных и растений — вот его слова:
Был уже некогда отроком я, был и девой когда-то,
Был и кустом, был и птицей, и рыбой морской бессловесной...
Сочинения его «О природе» и «Очищения» достигают 5000 стихов, а «Врачебное слово» — 600. О трагедиях его сказано выше. <...>