ЧЕТВЕРТИЧНАЯ СИСТЕМА[3]

История изучения четвертичных отложений рассматриваемого ре­гиона имеет почти двухсотлетнюю давность и достаточно описана во вводной главе монографии. Здесь следует подробнее осветить лишь по­слереволюционный период изучения четвертичной толщи, когда нача­лось ее планомерное и систематическое изучение.

Крупнейшими работами этого периода являются исследования С. А. Яковлева на юге Карельского перешейка и в Приневской низмен­ности, в результате которых было установлено существование здесь трех разновозрастных морен (1926), а также Б. Ф. Землякова (1933), наметившего границы ледникового надвига, с которым связана так на­зываемая третья морена.

Н. В. Потуловой (1924) в разрезах на р. Мге установлены межлед­никовые слои, Н. Н. Соколовым (1936), И. М. Покровской (1936) опи­саны континентальные межледниковые отложения на р. Поломети, И. В. Даниловским (1931) —межморенные слои на р. Ловати н А. А. Алейниковым (1939)—погребенный торфяник под г, Великие Луки.

В связи с составлением Международной четвертичной карты Евро­пы в 1933 г. проводились съемки на отдельных площадях описываемой территории (С. В. Яковлева, А. И. Яунпутнинь).

. К. К. Марков (1931, 1934) занимался изучением рельефа и поверх­ностных іпозднє- и послеледниковых отложений северо-западной части

Ленинградской области. Кроме того, им совместно с И. И. Красновым и А. П. Пуминовым проведены геохронологические наблюдения (1929), которые позволили установить дату и длительность отступания края последнего ледника с территории Приневской низменности.

Из работ финских геологов следует отметить геологическую съемку северной части Карельского перешейка, проводившуюся главным обра­з™ X. Бергхелом (Berghell, 1892), а также исследования Айлио (Ailio, 1915), М. Саурамо (Sauramo, 1925), В. Рамсея (Ramsay, 1928), Э Хю- ппя (Нуурра, 1937) и Г. Брандера (Brander, 1937). .

По заданию Геологического комитета М. Э. Янишевским (1931),

A. И. Мордвиновым (1931) проводилась геологическая съемка между г. Павловском и р. Волховом. С. А. Яковлевым (1932), И. В. Данилов­ским (1932) , А. И. Яунпутниным (1934, 1936), С. В. Яковлевой (1937), Н. Н. Соколовым (1946) были намечены основные пояса краевых лед­никовых образований на Северо-Западе; Русской равнины. Материалы, собранные до 1950 г., были сведены С. А. Яковлевым на карте четвер­тичных отложений европейской части СССР (Яковлев, 1950).

Среднемасштабное картирование, начавшееся в конце тридцатых годов « в послевоенные годы, проводилось с широким применением структурно-картировочного бурения, геофизических методов исследова­ний, аэровизуальных наблюдений и дешифрирования материалов аэро­фотосъемки. Особенно большие масштабы геологосъемочные работы приняли в пятидесятых и шестидесятых годах. В этот период на севере Карельского перешейка проводят исследования Т. П. Вронко (1948 г.), Д. Ф. Агапьев (1948), Е. Н. Гошкевич (1949), а центральная и южная его части картируются Н. И. Апухтиным и 3. А. Шостак (1959, 1960 гг.).

Южное побережье Финского залива в районе нижних течений рек Наровы, Луги и Систы, а также г. Сланцы исследовались А. И. Шмаен- ком и Э. Ю. Самметом (1960, 1962 гг.). В районе Копорье — Красное. Село — Гатчина, побережья Финского залива, а также бассейна сред­него и нижнего течения р. Волхова и Южного Прионежья четвертич­ные отложения изучались И. С. Недригайловой (В. А. Селиванова, И. С. Недригайлова и др., 1959, 1960, 1963 гг., И. С. Недригайлова и др.,

1965 г.) и Н. Г. Курбатовой (В. А. Селиванова, Н. Г. Курбатова и др.,

1966 г.). В эти же годы среднемасштабные съемки проводят Д.

B. А. Соловьева и 3. А. Шостак (1965 г.), Е. М. Козлова (1956 г.),

Н. М. Павлова (1956 г.), 3. К. Гутникова (1957, 1958 гг.), 3. Б. Косто- ломова (1957 г.), М. А. Солунина (1957, 1960 гг.), А. И. Зеленой

(1962 г.), Г. Б. Лодин (1962 г.), В. Л. Крупко (1962 г.) на территории Псковской, Новгородской и Ленинградской областей.

В результате проведенных работ были уточнены границы распро­странения различных генетических типов четвертичных отложений, за­легающих на поверхности, выявлены глубокие погребенные долины, в которых сохранились наиболее полные стратиграфические разрезы четвертичных отложений.

Много новых материалов дали инженерно-геологические исследо­вания. Детальные работы в Гатчинском, Ломоносовском, Тосненском, Волховском, Всеволожском, Приозерском и Выборгском районах про­водили 3. М. Мокриенко (1957, 1961 и 1962 гг.), Л. Ф. Соколова (1958— 1960 гг., 1964, 1966, 1968 гг.), В. А. Соловьева (П. Ф. Семенов, В. А. Со­ловьева, 1960 г.), Г. В. Григорьев (1960—1963 гг.), Т. В. Усикова (С. Р. Шевченко, Т. В. Усикова и др., 1962, 1967 гг., Т. В. Усикова, 1964). .

При обработке полевых материалов средне- и крупномасштабных съемок был использован весь комплекс современных методов для уточ­нения возраста и генезиса четвертичных отложений, включая и опре­деление абсолютного возраста. Огромная работа была проделана па­леоботаниками Северо-Западного геологического управления, Ленин­градского государственного университета и других организаций по определению диатомовых, пыльцы и спор. Из числа этих исследовате­лей следует отметить Е. Н. Ананову, Н. Д. Агапову, Д. А. Агранову,

С. Ф. Вам, Е. М. Вишневскую, М. А. Гутман, С. С. Горшкову, Р. Н. Джи- норидзе, Г. И. Клейменову, Е. С. Малясову, Е. А. Спиридонову, М. А. Травину и Е. А. Черемиоинову. Карпологические исследования проводились Н.

Исследования последнего десятилетия дали много нового о глу­бинном строении четвертичного покрова рассматриваемого региона. Полученный материал настолько велик и интересен, что еще потребу­ются годы для его полного научного освоения. Новые данные коренным образом изменили представление о стратиграфии четвертичных отло­жений Северо-Запада европейской части СССР. Этот регион, считав­шийся ранее классическим стратотипом лишь для позднечетвертичного времени, оказался ключевым и для понимания всей геологической исто­рии четвертичного периода от неоген-раннечетвертичного времени до голоцена включительно. *

Весь материал исследований последних лет был обобщен группой геологов Ленинградской комплексной геологической экспедиции СЗТГУ под руководством Д. Б. Малаховского и М. Е. Вигдорчик и др. (1966 г.) для территории Ленинградской, Псковской и Новгородской областей и другой группой геологов под руководством Н. И. Апухтина (1967) для всего района исследований Северо-Западного геологического управ­ления.

Несмотря на то что авторы этих работ придерживались различных стратиграфических схем, фактический материал значительно сблизил исторически сложившиеся разногласия по стратиграфии верхнего плей­стоцена. _о

Было выяснено, что интерстадиалы валдайского надгоризонта имеют различные таксономические ранги. Это позволило осадки некоторых из них признать лишь межосцилляторными слоями, как, например, бере- зайские, имеющие узколокальное распространение и не содержащие достаточно теплолюбивых остатков флоры. И наоборот, осадки сомин­ского интерстадиала, широко распространенные по всему Северо-За­паду и характеризующиеся теплолюбивой фауной и флорой, считать межледниковыми. Пока остается неясным, следует ли признать плюс- ский межстадиал третьим верхнеплейстоценовым (малым) межледни­ковьем. Но это не имеет для стратиграфии сколько-нибудь существен­ного значения.

До последнего времени стратиграфическое положение мгинских межледниковых слоев было темой острых дискуссий.

Н. И. Апухтин при рассмотрении стратиграфической значимости межморенных отложений относит к межледниковым образованиям осад­ки, содержащие остатки теплолюбивой фауны или флоры, которые ука­зывают на климатические условия не холоднее современных.

Анализ фактического материала (табл. 13) показал почти полное тождество двух разных стратиграфических схем и их полное соответ­ствие с унифицированной схемой европейской части СССР.

Настоящая глава составлена в соответствии с унифицированной схемой и принятыми в ней индексами для региональных горизонтов на карте.

Неоген-нижнечетвертичные отложения

В последние годы благодаря применению глубокого бурения при геологическом картировании были получены первые сведения о строе­нии нижних частей разреза четвертичных отложений в пределах рас­сматриваемой территории. Наиболее интересные данные оказались на юге Онежско-Ладожского перешейка, где выявлены глубокие погребен­ные долины. Генезис погребенных долин пока изучен недостаточно, но, по-видимому, большинство из них возникло под действием эрозии по ослабленным тектоническим зонам. В таких древних долинах, ориен­тированных перпендикулярно направлению движения льдов материко­вых оледенений, сохранились наиболее полные, разрезы, освещающие историю геологического развития данной территории с конца неогена до голоцена включительно.

Особенно важен в этом отношении разрез, вскрытый скв. 23 на р. Тукше, притоке р. Ояти '. М. Е. Вигдорчик и А. М. Оганесоза (1967 г.) установили здесь под 30-метровой толщей верхнеплейстоцено­вых надморенных отложений пять слоев разновозрастных морен (раз­деленных межморенными водными осадками) и древние доледниковые слои.

Исключительное стратиграфическое значение этого разреза заклю­чается в том, что палеонтологическая характеристика мощных межмо­ренных слоев с учетом их залегания позволяет датировать как морен­ные, так и разделяющие их водные осадки.

Подморенные слои, лежащие на глубине от 116,5 до 149,9 м ниже пятого сверху горизонта морены, представлены толщей переслаивания тонкозернистых пылеватых слюдистых песков, супесей, суглинков, кар- бонатизированных глин с отчетливо выраженной слоистостью, напоми­нающей ленточную. Мощность этой толщи 33,4 м.

В табл. 14 дается послойное описание этих наиболее древних от­ложений (по М. Е. Вигдорчику, с датировкой по Н. И. Апухтину).

Палинологические исследования нижней песчаной толщи (глубина 116,5—149,9 м) показали, что пыльцы древесных пород в ней содержит­ся до 70—80%, пыльцы трав до 20—30% и спор до 30%. Господствует пыльца берез (20—40%). Пыльцы хвойных пород много, и в некоторых образцах она преобладает над пыльцой березы. Ель представлена главным образом пыльцой Picea sectio Eupicea, но отмечается и пыльца Picea sectio Отогіса до 2%. Пыльца сосны трех видов: Pinus silvestris L. (преобладает), Pinus sectio Cembra и Pinus sectio Strobus. По всей толще наблюдается единично пыльца Abies alba Mill. Среди пыльцы широколиственных пород, достигающей 7%, отмечены три вида ли­пы: Tilia cordata М і 11., Т ilia platyphyllos Scop, и Tilia tomentosa Moe n c h.

Среди пыльцы трав преобладает пыльца мезо- и гидрофильного разнотравья Gramineae и Сурегасеае. В небольшом количестве обнару-

¹ Номера всех скважин сохранены по авторам соответствующих работ.

жена пыльца водных растений родов Nymphaea и Nuphar. Среди спор преобладают Bryales и Polypodiaceae. Споры Osmunda cinnamomea L., О. claytoniana, Ophyoglossum vulgatum, Bothrychium lunaria (L.) Sw. отмечаются редко. Отложения в целом содержат много орга­нического вещества и углистых частиц.

В глинистых осадках верхней части толщи также господствует пыль­ца древесных пород, при возрастании роли спор и пыльцы трав. Релик­товые элементы — Pinus sectio Strobus, Pinus sectio Cembra, Picea sec- tio Omorica в этой части разреза приурочены к интервалам, в которых превалирует пыльца хвойных пород. К этим же интервалам относятся находки двух видов пихты —Abies alba М і 11. и A. cf. firma. Количество пыльцы широколиственных пород здесь уменьшается до 3—5%.

Среди пыльцы травянистых растений обнаружена пыльца Тгара natans L. и среди споровых растений Osmunda cinnamomea L. и Both­rychium lunaria (L.) S w.

Изучение диатомовых показало присутствие в отложениях, залегаю­щих на глубине 116,5—149,9 м, 63 видов пресноводных диатомовых. Морские виды — Melosira sulcata var. biseriata Grun. и неопредели­мые обломки морских Centrales были отмечены с оценкой «единично». Наибольшее количество диатомовых обнаружено на глубине 118—128 м. Здесь в большом количестве встречены Melosira ambigua (G г u n.) О. M й 11., М. granulata (Е h г.) R h а 1 f s, Meridion circulare A g. и Coc- coneis pediculus E h r.

Этот разрез имеет большое значение для понимания стратиграфии четвертичных отложений и является пока единственным на всем Севе­ро-Западе европейской части СССР, где последовательность напласто­вания осадков прослеживается без перерыва от верхов неогена до верх­него плейстоцена.

Подморенные отложения, относимые к неоген-древнечетвертичному

времени, залегают под пятью моренами самостоятельных оледенений_

от окского до осташковского включительно, разделенных палеонтологи­чески охарактеризованными мощными межледниковыми толщами. Важ­но отметить, что осташковский (вепсовский) возраст верхней морены не вызывает дискуссий, так как скважина расположена в пределах зоны вепсовского краевого комплекса.

Таким образом, приведенный выше палинологический материал и положение слоев в описываемом разрезе позволяют достаточно уверен­но датировать их возраст. Верхняя песчаная часть толщи приведенного разреза (с глубины 1165—121,2 м) М. Е. Вигдорчиком (1965 г.) связы­вается уже с талыми ледниковыми водами наступавшего окского лед­ника, что по, мнению Н. И. Апухтина, не является достаточно обосно­ванным.