<<
>>

1.2.5. Практическая значимость выборатой или иной теории природы автономии воли

Выбор между коллизионной и материально-правовой теориями автономии воли имеет важные практические последствия и предопределяет направленность последующего анализа отдельных проблем, связанных с соглашениями сторон о выборе применимого права.

Дело в том, что использование коллизионной модели автономии воли, даже в современном ее истолковании, неизбежно ведет к догматическим ограничениям действия автономии воли, обусловленным не наличием реальных интересов и нормообразующих факторов, а исключительно рамками классической конструкции коллизионной нормы. Коллизионная модель автономии воли неизбежно довлеет над исследователем и склоняет его к выводу о том, что стороны могут выбирать лишь такие правовые нормы, к выводу о применении которых мог бы прийти и сам суд на основе обычных объективных коллизионных привязок. Это, в свою очередь, означает, что стороны должны заведомо быть лишены возможности выбора норм права, которые не относятся к числу национальных правопорядков или санкционированных государствами к применению международных договоров, норм права, которые уже утратили силу на момент разрешения спора, и т.п. Использование коллизионной модели автономии воли делает особенно сложной проблему выбора сторонами права, не имеющего никаких объективных связей с договором. Важно обратить внимание на то, что все эти ограничения и сложности оказываются искусственно навязанными только догматическими рамками той теоретической конструкции, которая была выбрана для описания правовой природы автономии воли.

С.В. Третьяков справедливо отмечает следующее: "Прежде всего коллизионно-правовой метод, исходящий из необходимости определить "естественную" локализацию правоотношения, "редуцировать" отношение к чисто "национальным" случаям, не в состоянии обеспечить учет специфики подлежащих регулированию отношений. Объективистская логика, имманентная коллизионно-правовому методу, не может достичь должной гибкости в проведении автономии воли.

С точки зрения коллизионно-правовой методологии максимальная свобода, которая может быть закреплена за субъектами, заключается в предоставлении им возможности определять, норма какого из объективно существующих национальных правопорядков подлежит применению в конкретном случае. Эту процедуру можно условно назвать "национализацией" правоотношения, осложненного иностранным элементом, производимой по воле сторон" <136>.

--------------------------------

<136> Третьяков С.В. Юридическая природа автономии воли в международном частном праве. С. 132 - 133.

Наиболее наглядно узкие рамки коллизионно-правовой теории проявляются в работе В.Л. Толстых, который, будучи активным сторонником коллизионно-правовой теории, весьма последовательно проповедует все логические следствия этой теории. Среди таких логических следствий В.Л. Толстых выделяет следующие:

- недопустимость выбора сторонами применимого права для отдельных частей контракта ("коллизионная норма отсылает к одному правопорядку, соответствующим образом должны поступать и стороны");

- недопустимость выбора квазиправовых норм ("коллизионная норма не допускает такой отсылки, соответствующим образом должны поступать и стороны");

- невозможность фиксации ("цементирования") применимого права на момент заключения договора ("недействующее право не представляет собой право");

- необходимость наличия объективной связи между выбранным сторонами правом и контрактом ("стороны должны выбирать применимый правопорядок из ряда близких правопорядков, усиливая его объективную близость своим волеизъявлением") <137>.

--------------------------------

<137> Толстых В.Л. Международное частное право: коллизионное регулирование. С. 120.

Сказанное не означает, что автор настоящей работы отвергает все указанные решения отдельно взятых практических вопросов. Дело лишь в том, что анализ этих вопросов не может ограничиваться заранее заданными догматическими рамками конструкции коллизионно-правовой модели автономии воли, а должен осуществляться на основе полноценного исследования вопроса.

В данном случае наглядно видно различие в методологических подходах между традиционной "юриспруденцией понятий" (Begriffsjurisprudenz) и "юриспруденцией интересов" (Interessenjurisprudenz). Не отказываясь от важности юридических категорий и институтов, юриспруденция интересов исходит из того, что они не должны иметь самодовлеющего характера и приводить к априорным выводам, не основанным на тщательном анализе всех нормообразующих факторов, подлежащих учету в конкретной ситуации. Использование материально-правовой теории автономии воли освобождает этот институт от догматических "оков", позволяет в дальнейшем осуществить анализ конкретных его проявлений и выбрать наиболее эффективные законодательные решения, ориентируясь на определение оптимального баланса реальных интересов и установленных на их основе групп нормообразующих факторов.

Таким образом, следует сделать вывод о существовании трех форм реализации общего принципа автономии воли в рамках международного частного права. Первая форма (так называемая косвенная отсылка) предполагает определение применимого права в соответствии с фактическими обстоятельствами дела, место возникновения которых зависит от воли сторон (место учреждения юридического лица, место внесения морского судна в судовой реестр, место заключения договора и исполнения возникающих из него обязательства). Данная форма ничем не отличается от обычных коллизионных норм и представляет собой проявление автономии воли лишь в широком смысле слова. Вторая форма (так называемая инкорпорация) предполагает возможность обобщенного включения в текст контракта определенных нормативных правил в пределах, установленных договорным статутом. Данная форма является обычным проявлением общегражданского принципа свободы договора и не представляет собой специального института международного частного права. Только последняя форма (так называемый коллизионный выбор) может рассматриваться как специальный институт международного частного права и принцип автономии воли в собственном (узком) смысле слова, поскольку только эта форма предназначена для самостоятельного решения коллизионной проблемы.

Для объяснения теоретической природы коллизионного выбора наиболее перспективной является материально-правовая теория автономии воли, которая предполагает выделение в международном частном праве особого материально-правового института, чьи нормы санкционируют соглашения сторон о выборе применимого права. Отказ от использования коллизионно-правовой теории автономии воли позволяет избежать необоснованных догматических ограничений действия автономии воли, определяя целесообразность таких ограничений на основе полноценного анализа всех нормообразующих факторов.

<< | >>
Источник: А.В. АСОСКОВ. КОЛЛИЗИОННОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ ДОГОВОРНЫХ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ. 2010

Еще по теме 1.2.5. Практическая значимость выборатой или иной теории природы автономии воли:

- Авторское право России - Аграрное право России - Адвокатура - Административное право России - Административный процесс России - Арбитражный процесс России - Банковское право России - Вещное право России - Гражданский процесс России - Гражданское право России - Договорное право России - Европейское право - Жилищное право России - Земельное право России - Избирательное право России - Инвестиционное право России - Информационное право России - Исполнительное производство России - История государства и права России - Конкурсное право России - Конституционное право России - Корпоративное право России - Медицинское право России - Международное право - Муниципальное право России - Нотариат РФ - Парламентское право России - Право собственности России - Право социального обеспечения России - Правоведение, основы права - Правоохранительные органы - Предпринимательское право - Прокурорский надзор России - Семейное право России - Социальное право России - Страховое право России - Судебная экспертиза - Таможенное право России - Трудовое право России - Уголовно-исполнительное право России - Уголовное право России - Уголовный процесс России - Финансовое право России - Экологическое право России - Ювенальное право России -