ПРИСОЕДИНЕНИЕ К РОССИИ ГЯНДЖИНСК0Г0 ХАНСТВА И ЗАПАДНОЙ ГРУЗИИ
кРепив позиции в Восточной Грузии, Россия активизировала свою политику в Закавказье. Присоединение Картлийско-Кахетинского цар- СТБа было лишь первым шагом в деле реше- ния судеб народов, проживавших между Черным и Каспийским морями.
Еще генерал-лейтенанту Кноррингу и генерал-майору Лазареву петербургский двор поручал вести изучение коммуникаций Черного и Каспийского морей, с тем чтобы русские войска, находившиеся в Восточной Грузии, которая тогда была связана с Россией только дорогой через Дарьял, нельзя было отрезать от Российской империи.В начале XIX в. перед русской дипломатией стояла задача при первом удобном случае добиться того, чтобы Имеретинское царство, княжества Мегрелия, Гурия и Абхазия, Ереванское и Азербайджанское ханства добровольно присоединились к России. Такой путь решения вопроса о присоединении всего Закавказья давал России возможность избежать войны с Турцией и Ираном, которые не стали бы мириться с ущемлением их интересов на Кавказе.
Вопреки военно-стратегическим планам царизма включение Закавказья в состав Российской империи объективно способствовало восстановлению этнического и территориального единства грузинского, армянского и азербайджанского народов и их дальнейшей национальной консолидации. Естественно, что этот внешнеполитический курс правительства России создавал выгодные условия для проникновения в Закавказье русского торгового капитала. Распространение влияния России встретило серьезное противодействие со стороны феодальных реакционных сил, сконцентрированных в Имеретинском
129
5 — А. И. Брегвадзе царстве, Гянджинском и Ереванском ханствах. Этим силам оказывали поддержку иранский шах и османский султан.
Имеретинское царство в то время, согласно Кючук- Кайнарджийскому договору, находилось в формальной зависимости от Османской империи. Царь Соломон II вопреки интересам своего народа вел двойственную политику.
С одной стороны, он заигрывал с Турцией и Ираном, окружил себя грузинскими князьями и иностранными авантюристами — противниками русско-грузинского сближения, а с другой — пытался заключить договор о покровительстве с Россией68.От Ирана и Турции Соломон II получил обещания о помощи в борьбе за изгнание русских войск из пределов Закавказья. Иранский шах Баба-хан писал Соломону II: «...знамена наши будут развеваться в Грузии и Кизляре, и вскорости, по милости божьей, Грузия и сопредельные с нею провинции будут покорены и неверные русские будут истреблены... Затем... принцы (царевичи Александр и Теймураз, находившиеся при дворе шаха. — А. Б.) будут воцарены в том крае»69.
Но царская власть в Имерети была значительно ослаблена экономической и политической разобщенностью страны и усилением феодальных междоусобиц. Особенно острый характер приобрела борьба Соломона II с мегрельским владетельным князем Григолом Дадиани за Лечхумскую провинцию. В борьбу имеретинского царя с непокорным мтаваром Мегрелии были втянуты ахалцихский паша и владетель Абхазии.
Правящие круги Восточной Грузии благодаря хорошо поставленной разведке внимательно и со знанием дела следили за развитием событий в Имеретинском царстве. В 1801—1802 гг. вдова царя Давида Анна обратилась сначала к генералу Кноррингу, а затем к самому императору Александру I с просьбой об освобождении ее сына Константина, находившегося в плену у Соломона II в крепости Мухури. Правительство России направило в Имерети посла А. Соколова для переговоров с Соломоном II и его приближенными об освобождении царевича, но они не имели успеха.
Князь П. Д. Цицианов одновременно с назначением на пост главноуправляющего Грузией получил из Петербурга ряд секретных директив, в том числе о необходимости активно вмешиваться в дела Имеретинского царства, с тем чтобы при первой благоприятной возможности осуществить его присоединение к Российской империи 70.
П. Д. Цицианов понимал, что присоединение Имеретинского царства, которое имело некоторое политическое влияние на своих ближайших соседей и других закавказских ханов, могло вызвать обострение отношений с ними и активизировать антирусскую феодальную группировку в Восточной Грузии.
Поэтому он добивался от русского правительства получения вспомогательных вооруженных сил. Но обещанные императором полки запаздывали с приходом в Грузию. По этому поводу граф А. Воронцов писал князю Цицианову: «Государь император, из особенной доверенности к представлениям Вашего сиятельства, не усомиился бы и на требуемую прибавку войск Вам согласиться, если бы обстоятельства то дозволить могли. Но мы теперь и здесь на некоторые вооружения должны были поступить, и, пока дела со Швецией не придут в ясность, не без затруднения были бы отрядить к Вам девять батальонов, о коих Вы представляли»71.Это обстоятельство побуждало главноуправляющего проявлять осторожность и осмотрительность в вопросе о присоединении Имерети и искать его разрешения на пути переговоров с имеретинским царем. В то же время он принимал меры для ослабления феодальной реакции и укрепления сил сторонников русской ориентации в Имерети. Правящие круги Российской империи выделяли средства для подкупа недовольных Соломоном II феодалов. Подобные мероприятия имели некоторый успех.
По настоянию сахлтухуцеси (министра двора) Зураба Церетели Соломон II наконец снарядил миссию для заключения договора с Россией о покровительстве. Вести переговоры с русским правительством он поручил Соломону Леонидзе, который представил петербургскому двору условия договора, предусматривавшего обоснование России на Черноморском побережье Кавказа. Имеретинский царь настаивал на праве непосредственных сношений с российским императором через своих представителей. По первому же требованию Соломона II главноуправляющий Грузией был обязан направить в Имерети русские войска численностью 1 тыс. человек. Со своей стороны Соломон II предоставлял русскому правительству право на решение внешних и отчасти внутренних вопросов. Договор подлежал ратификации в случае признания русским правительством прав имеретинского царя на провинцию Лечхуми.
Предполагалось, что вступление Имерети под покровительство России будет объявлено официально — для придания международного значения этому акту.
Хотя договор на таких условиях дал бы России возможность распространить свое влияние до Батума, но автономность Имерети при ее феодальной раздробленности препятствовала бы созданию централизованного аппарата управления в Закавказье и осложнила бы организацию обороны. Эти не удовлетворявшие Россию условия противоречили также интересам грузинского народа.
Пока русское правительство изучало условия соглашения и готовило ответ послу имеретинского царя, выяснилось, что Соломон II одновременно вел переговоры с двором османского султана и с шахом Ирана по вопросу об оказании Имерети помощи в борьбе против России 72.
Русское правительство поняло, что Соломон II вел переговоры с Россией с целью выиграть время прежде всего для выяснения позиции Турции. Недоверие к имеретинскому царю усугублялось еще и тем, что, несмотря на неоднократные просьбы, он не выслал царевичей Парнаоза и Юлона, а также не освободил из плена сына царя Давида — Константина. Поэтому русское правительство прекратило переговоры с Соломоном Леонид- зе и направило его к главноуправляющему П. Д. Цициа- нову, которому были даны соответствующие указания73.
П. Д. Цицианов в то время осуществлял присоединение Мегрелии, владетельный князь которой Григол Да- диани стремился вступить под покровительство России. Переговоры по этому вопросу закончились успешно74. 4 декабря 1803 г. владетель Мегрелии князь Дадиани принес присягу на подданство России. Однако в Поти по-прежнему оставался османский гарнизон.
Как уже говорилось, внешнеполитическая программа царизма в Закавказье предусматривала присоединение к Российской империи и азербайджанских ханств. Император Александр I указывал главноуправляющему Грузией на необходимость обеспечить «беспрепятственные сообщения между Бакою и Грузией... по занятии Имеретии и Мингрелии, соединив... Каспийское море с Черным...»75.
Наиболее важное стратегическое положение в Азербайджане занимала Гянджа, поэтому ее присоединение имело первостепенное значение для России.
Однако гянджинский Джавад-хан, поощряемый обещаниями иранского шаха, добился примирения с карабахским Иб- рагим-ханом и встал па путь антирусской политики. У него находились царевичи Александр и Теймураз. В то же время феодалы Джари, Элисеули и Самухо официально заявили о своем желании вступить под покровительство России.Неоднократные попытки главноуправляющего Грузией П. Д. Цицианова подчинить гяпджинского хана России успеха не имели. Он упорно отказывался прислать в Тбилиси в качестве заложника одного из своих сыновей в знак признания российского подданства.
Поэтому, как только в Грузию прибыли два дополнительных полка и успешно закончилась джаро-белакан- ская экспедиция, П. Д. Цицианов приказал готовить войсковые части к походу на Гянджу. В гянджинской экспедиции участвовала часть грузинских войск. Во время похода народное грузинское ополчение обеспечивало безопасность границ от вторжений лезгинских феодалов.
В конце ноября 1803 г. русское войско под командованием генерала Цицианова подошло к Гянджинской крепости и осадило ее. Но лишь 3 января 1804 г., после длительных и упорных боев, русские войска вступили в крепость. Джавад-хан и один из его сыновей были убиты в бою. Гянджинское ханство было присоединено к Грузии под названием Елизаветпольского округа.
Не лишне заметить, что русские солдаты получили за участие в гянджинской операции по рублю и все наградные деньги пожертвовали на строительство колокольни Сионского кафедрального собора в Тбилиси, который был разрушен во время нашествия Ага Мохаммед-хана.
Гянджинская операция, как и следовало ожидать, вызвала тревогу у имеретинского царского двора. Соломон II поздравил П. Д. Цицианова с победой и одновременно уведомил главноуправляющего о своем согласии заключить с Россией договор о покровительстве при условии сохранения за ним Лечхумской провинции. Цицианов направил к имеретинскому царю миссию в составе поручика лейб-гвардии Преображенского полка графа М. Воронцова и директора тбилисского благородного училища А.
Петриева. Однако переговоры об условиях вступления Имерети под покровительство России оказались нерезультативными: Соломон II не подписал договора76.В то время Цицианов находился в Гори. Он немедленно послал часть егерского полка и некоторых грузинских князей в пограничную с Имерети крепость Сурами. Близость русских войск вынудила Соломона II просить главноуправляющего о личной встрече и новых переговорах. Встреча состоялась 19 апреля 1804 г. в пограничном местечке Элазнаури. Соломон II повторил свои претензии на Лечхумскую провинцию. Главноуправляющий П. Д. Цицианов прекратил переговоры и приступил к военным действиям. Подполковник Эристави занял ряд населенных пунктов и привел их население к присяге на верность российскому императору. После этого переговоры возобновились.
25 апреля 1804 г. Соломон II встретился с главноуправляющим и подписал так называемые просительные пункты при условии решения вопроса о провинции Леч- хуми императором. Имеретинский царь и находившаяся при нем свита приняли присягу на подданство России. В знак своего удовлетворения П. Д. Цицианов наградил Соломона II орденом Александра Невского I степени. Таким образом, по словам Цицианова, «царство грузинское, в 1390 г. разделенное на царство Имеретинское и владение Мингрельское Александром I — царем грузинским, Александром же I — императором Всероссийским соединено было паки воедино»77.
4 июля 1804 г. Александр I утвердил вступление Имерети под покровительство России. Но присоединение Имеретинского царства к Российской империи было осуществлено в 1810 г.
Летом 1804 г. иранский шах Баба-хан, собрав большое войско и вооружив азербайджанских ханов, начал войну с Россией. Иранские войска вели сын шаха Аб- бас-Мирза и царевич Александр, которые возлагали большие надежды на поддержку противников нового правления в Восточной и Западной Грузии.
Статский советник Литвинов в сопровождении 50 казаков был послан ко двору имеретинского царя с заданием: во-первых, ппимирить Соломона II с князем Мегрелии; во-вторых, организовать прием войск, ожидавшихся из Крыма, и, в-третьих, нащупать почву для взятия Батуми, Поти и Анаклии. Этот последний порт, так же как и провинция Лечхуми, являлся предметом спора между двумя знатными феодалами — мегрельским и абхазским князьями.
Следует отметить, что во время пребывания Литвинова в Имерети владетельный князь Абхазии Келеш-Бей Шервашидзе, известный в Западной Грузии как ярый сторонник османов, которые использовали его для разжигания феодальной распри в Грузии с целью ослабления антиосманских сил, предложил главноуправляющему начать переговоры о вступлении Абхазии под покровительство России. Но Келеш-Бей не пользовался доверием ни у русского командования, ни в дипломатических кругах78. Поэтому П, Д. Цицианов, не желая раздражать османского султана в то время, когда войска Баба-хана подошли к реке Араке, не дал определенного ответа на предложение Келеш-Бея.
Вполне возможно, что задуманный абхазским князем акт уже тогда привел бы к обострению русско-турецких отношений.