Глава 12. Индуктивная логика Бэкона и Мил ля
Дедуктивные рассуждения, которыми мы занимались в предыдущих четырех главах, приложимы далеко не во всех тех случаях, когда из имеющихся знаний нужно получить новые; и в науке, и в обыденной жизни часто приходится пользоваться рассуждениями иных типов, не обладающими свойством абсолютной достоверности.
Особенно широко используются индуктивные рассуждения, состоящие в том, что из справедливости некоторого числа суждений о единичных фактах делается заключение о справедливости общего суждения (иначе говоря, из того, что некоторые элементы класса обладают каким-то свойством, делается заключение, что им обладают все его элементы), или из справедливости менее общего суждения делается заключение о справедливости более общего. (Примером может служить рассуждение путешественника, который, приехав в незнакомую страну и заметив, что у всех встреченных им местных жителей светлые волосы, заключает из этого, что все вообще жители этой страны светловолосы.) Индуктив-ные рассуждения не удается описать столь же точным и формальным образом, как дедуктивные, и вопрос об их природе и об их роли в чело-веческом познании до сих пор служит предметом споров. Этот вопрос — тесно связанный с вопросом о том, как вообще устроены рассуждения, используемые в научном познании мира —лучше всего рассмотреть в историческом плане.В Средние века логика, основанная на трактатах Аристотеля, стала важной составной частью так называемой схоластической (т.е.
«школьной») учености. Как известно, ученые люди тех времен считали главным или даже единственным источником истинного знания божественное откровение и учения древних мудрецов, т. е. то, что написано в старых книгах, освященных авторитетом церкви и давней традицией. Правильный путь познания вещей они видели в изучении не самих этих вещей, а того, что написано о них в авторитетных книгах. Но из написанного в книгах разрешалось дедуктивным путем выводить следствия, и для этого идеальным средством представлялась аристотелевская логика, которой средневековые ученые — «схоласты» — уделяли большое внимание.
Нужно сказать, что они внесли в логику определенный вклад, и их наследие оказало известное влияние на ее дальнейшее развитие. Но в целом схоластическая ученость была безнадежно далека от действительности, и с наступлением Нового времени, когда начался бурный расцвет эмпирических наук, она стала казаться попросту смешной; слово «схоластика» сделалось с тех пор обозначением всякого бесплодного умствования. Средневековое представление о древней мудрости как главном источнике истины и силлогизме как единственно возможном способе рассуждения сменилось представлением, согласно которому единственный источник знания — опыт, т.е. наблюдение и эксперимент. Ученый наблюдает факты и, исходя из множества фактов, делает обобщения — иначе говоря, из большого числа обоснованных прямым наблюдением суждений о свойствах единичных предметов и явлений выводит суждения об общих свойствах предметов и явлений того или иного типа. Таким путем и возникают научные теории.Первым четко сформулировал это представление английский философ Ф.Бэкон (Francis Bacon, 1561—1626) в опубликованной в 1620 г. книге «Новый Органон» («Novum Organum»). «Открытия новых вещей — говорит Бэкон в этой книге — должно искать от света природы, а не от мглы древности.» Но ученый не должен быть просто собирателем фактов, как не должен и заниматься чистым умозрением; его задача — на основе фактов разрабатывать теории. Эту мысль Бэкон выражает в образной форме: «Те, кто занимался наукой, были или эмпириками.
или догматиками. Эмпирики, подобно муравью, только собирают и довольствуются собранным. Рационалисты, подобно паукам, производят ткань из самих себя. Пчела же избирает средний способ: она извлекает материал из садовых и полевых цветов, но располагает и изменяет его по своему умению. Не отличается от этого и подлинное дело философии [то есть науки]. Ибо она не основывается только или преимущественно на силах ума и не откладывает в сознании нетронутым материал, извле-ченный из естественной истории и механических опытов, но изменяет его и перерабатывает в разуме.» Есть и другой яркий образ: «Ученый усердно собирает виноград с бесчисленных зрелых лоз, чтобы выжать из него вино науки.» Выжать — значит обобщить.
Но при этом Бэкон предостерегает от произвольных обобщений: «Человеческий разум в силу своей склонности легко предполагает в вещах больше порядка и единообразия, чем их находит. И в то время как в природе многое единично и не имеет себе подобия, он придумывает параллели, соответ-ствия и отношения, которых нет.»Схоластическую формальную логику Бэкон резко критикует: «Логика, которая теперь имеется, бесполезна для открытия новых знаний.» Силлогизм, по его мысли, «не приложим к принципам знаний, {...) т. к. далеко не соответствует тонкости природы. Поэтому он подчиняет себе мнения, а не предметы». «Силлогизмы состоят из предложений — говорит он в следующем афоризме, — предложения из слов, а слова суть знаки понятий. Поэтому если сами понятия, составляя основу всего, спутаны и необдуманно отвлечены от вещей, то нет ничего прочного в том, что построено на них.» Между тем такие понятия, как «субстанция», «качество», «действие», «густое», «разреженное», «порождение», «разложение», «притяжение», «отталкивание» и т.п. (а именно этого рода понятиями оперировали тогда логика и физика) «вымышлены и плохо определены».
Основной метод науки, по мнению Бэкона, есть индукция — «наведение», т. е. умозаключение от частного к общему. Правильным путем для «отыскания и открытия истины» он считает тот, который «выводит аксиомы из ощущений и частностей, поднимаясь непрерывно и постепенно, пока наконец не приходит к наиболее общим аксиомам.» «Мы извлекаем не практику из практики и опыты из опытов (как эмпирики), а причины и аксиомы из практики и опытов, и из причин и аксиом — снова практику и опыты.«При этом опыты должны быть не случайными и беспорядочными, а целенаправленно организованными: «Смутный и руководящийся лишь собой опыт (...) есть чистое движение на ощупь и скорее притупляет ум людей, чем осведомляет их. Но когда опыт пойдет вперед по определенному закону последовательно и беспрерывно, то
(... )
метод опыта сначала зажигает свет, потом указывает светом дорогу: он
(...
)из него аксиомы, а из построенных аксиом — новые опыты.»
Этими революционными идеями Бэкон впервые вывел логику за рамки круга идей, очерченного в трудах Аристотеля, и положил начало исследованиям, в которых логика рассматривается в более широком аспекте —как логика научного познания. Отличительной чертой этих исследований является то, в них изучаются не только дедуктивные рассуждения, но и рассуждения более общего вида. (Более конкретно об их природе мы будем говорить в следующей главе.)
3. Одним из самых выдающихся ученых, развивавших после Бэкона логику научного познания, был его соотечественник Дж. Ст. Милль (John Stuart Mill, 1806—1873). Свои воззрения на логику и результаты своих логических исследований он подытожил в фундаментальном труде «Система логики силлогистической и индуктивной. Изложение принципов доказательства в связи с методами научного исследования» («А system of logic, ratiocinative and inductive. Being a connected view of the principles of evidence and the methods of scientific investigation»), первое издание которого вышло в свет в 1843 г.
Как и Бэкон, Милль считает основным методом рассуждения индукцию, которую он определяет следующим образом: «Индукция есть такой умственный процесс, при помощи которого мы заключаем, что то, что нам известно за истинное в одном частном случае или в несколь-ких случаях, будет истинным и во всех случаях, сходных с первым в некоторых определенных отношениях. Другими словами, индукция есть процесс, при помощи которого мы заключаем, что то, что истинно относительно нескольких индивидуумов класса, истинно также и от-носительно всего класса, или что то, что истинно в известное время, будет истинно, при подобных же обстоятельствах, и во всякое время.» Исходя из такого понимания индукции, Милль приходит к выводу, что фактически все умозаключения являются индуктивными, т. е. производятся «от частного к частному». Способ, которым он обосновывает это положение, можно уяснить себе на следующем приводимом им примере.
Рассмотрим умозаключение, считающееся обычно силлогизмом по модусу Barbara:Все люди смертны.
Герцог Веллингтон — человек.
Следовательно, герцог Веллингтон смертен.
(Здесь подразумевается, очевидно, нынешний герцог Веллингтон, который еще жив.)
В этом типичном дедуктивном умозаключении из суждения о классе («Все люди смертны») выводится суждение об одном из представителей этого класса («Герцог Веллингтон смертен»). Но на самом деле, как полагает Милль, умозаключение было сделано уже тогда, когда из множества частных случаев мы сделали вывод, что все люди смертны. Иначе говоря, из множества известных нам частных случаев мы вывели еще один частный случай, не содержащийся среди тех, из которых был сделан вывод. Но точно таким же образом мы можем вывести и любой другой частный случай, а, значит, можем вывести и общее суждение, обобщающее все эти случаи. Таким образом, все настоящие умозаключения, по Миллю, — индуктивные, а дедуктивные рассуждения служат только для проверки индукции и сами по себе нового знания не дают. Тем не менее обойтись без них нельзя, как нельзя обойтись без общих
{... )
вообще все общие имена и предложения. Они позволяют нам делать
наведения один раз навсегда: достаточно одного тщательного опыта, и результат его можно формулировать в виде общего предложения.»
4. Главной задачей индукции Милль считает «установление того, какие именно законы причинной связи существуют в природе, т. е. определение причин каждого следствия и следствий каждой причины». Анализируя служащие этой цели методы индуктивных рассуждений, он выделяет четыре основных метода установления причинных связей: «метод сходства» (Method of Agreement ), «метод различия» (Method of Difference), «метод остатков» (Method of Residues) и «метод сопутствующих изменений» (Method of Concomitant Variations). Часто используется также, как указывает Милль, «соединенный метод сходства и различия». Сущность этих методов он сформулировал в виде пяти правил. Мы приведем сейчас эти правила, сопровождая их примерами.