§ 42. Пояснительные соображени
Любое теоретическое положение, как мы увидели выше, может быть обращено в норму. Но получающиеся таким путем правила, вообще говоря, не совпадают с теми, которых требует логическое практическое руководство; только немногие из них обла- 25 дают, так сказать, предназначением быть логическими нормами.
Ибо, если это практическое руководство должно существенно содействовать нашим научным устремлениям, оно не может предполагать полноту познания законченных наук, которую мы с его помощью как раз и рассчитываем приобрести. Нам не может при- зо нести пользы бесцельное превращение всех данных теоретических познаний в нормы, нам нужны общие и выходящие в своей всеобщности за пределы всех определенных наук нормы для оценивающей критики познания и методов познания вообще, а также содействующие познанию практические правила. 35 Именно это и стремится дать логическое практическое руководство, и если оно хочет быть научной дисциплиной, то оно само должно предполагать определенное теоретическое познание. И тут уже заранее ясно, что для него должны иметь особую ценность те познания, которые вытекают из самих понятий истины, 40 положения, субъекта, предиката, предмета, свойства, основания и следствия, связующего момента и связи и т. п. Ибо каждая наука строится, сообразно тому, чему она учит (стало быть, объективно, теоретически), из истин, всякая истина выражается в предложении, все предложения имеют субъекты и предикаты, через 45 них относятся к предметам или свойствам; предложения как та-ковые связаны между собой в смысле основания и следствия и т. д. Теперь ясно: истины, основанные в этих существенных конститутивных составляющих всякой науки как объективного, теоретического единства, истины, аннулирование которых, следовательно, немыслимо без устранения того, что дает смысл и 5 опору всякой науке, являются, естественно, основными мерилами, по которым может определяться, принадлежит ли к науке то, что в каждом дайном случае притязает быть наукой — соответственно, как прийцип или вывод, силлогизм или индукция, доказательство или теория, — соответствует ли оно действительно 10 такой интенции $ли же, напротив, вообще a priori противоречит идеальным услоііиям возможности теории и науки.
Если затем с нами согласятся,нто истины, вытекающие из самого содержания (смысла) понятий^ конституирующих идею науки как объективного единства, не^могут вместе с тем принадлежать к области is какой-либо отдельной науки; в особенности если признают, что такие истины как реальные не могут иметь местом своего возникновения науку о matter of fact, стало быть, и психологию — то вопрос решен. Тогда невозможно оспаривать и идеальное существование особой науки, чистой логики, которая, будучи абсо- 20 лютно независимой от других научных дисциплин, разграничивает ПОНЯТИЯ, конституирующие идею систематического ИЛИ теоре- дз тического единства, и в дальнейшем исследует теоретические R связи, вытекающие из самих этих понятий. Эта наука будет иметь g ту единственную В своем роде особенность, ЧТО она даже ПО своей 25 203 о
ми, что элементы и теоретические связи, из которых она сама со- § стоит как систематическое единство истин, подчинены законам, входящим в состав ее содержания.
Что наука, которая касается всех наук со стороны их форм, ео зо ipso касается и самой себя, звучит парадоксально, но не содер- -о жит никакого противоречия. Простейший соответствующий при- Щ мер пояснит это. Закон противоречия регулирует всякую истину, Я и поскольку он сам есть истина, то и самого себя. Обдумаем, что здесь означает это регулирование, сформулируем примененный 35 g к самому себе закон противоречия, и мы натолкнемся на некотоZ) О
рую ясную самоочевидность, т. е. на прямую противоположность х
о
всему странному и спорному. Так {вообще}1 обстоит дело и с саморегулированием чистой логики.gЭта чистая логика, следовательно, есть первая и самая сущест- 40 § венная основа методологической логики. Но последняя, разумеется, имеет еще и совсем иные основы, которые она берет из психологии. Ибо каждая наука, как мы уже сказали, может быть рассмотрена в двояком смысле: в одном смысле онаесть совокуп-
ность приемов, употребляемых человеком для достижения систематического разграничения и изложения познаний той или иной области истины. Эти приемы мы именуем методами; например, счет посредством письменных знаков на плофсой поверхности 5 доски, посредством той или иной счетной машины, посредством логарифмических таблиц или таблиц синусов тангенсов и т.
д.; далее, астрономические методы — посредство^ телескопа и перекрещивающихся нитей, физиологические мефды микроскопической техники, методы окрашивания и т. д. Всфти методы, как и ю формы изложения, приспособлены к устройсту человека в современном его нормальном виде, а отчасти даже — к случайностям национального своеобразия. Они явно совершенно неприменимы для иначе организованных существ. Д»ке физиологическая организация играет здесь довольно существенную роль, is Какая польза была бы, например, в прекрасжйших оптических инструментах для существа, зрение которого вязано с конечным органом, значительно отличающимся от нашею? И так во всем.Но каждая наука может рассматриваться еще и в другом смысле; именно в отношении того, нему они учит, в отношении 20 своего содержания. То, что — в идеальном случае — высказывает каждое отдельное предложение, есть истина. Но ни одна истина в науке не изолирована, она вступает с другими истинами в теоретические связи, объединенные отношениями основания и следствия. Это объективное содержание науки, если оно действитель- 25 но удовлетворяет ее цели, совершенно независимо от субъективности исследующего, от особенностей человеческой природы вообще, оно именно и есть объективная истина.
На эту идеальную сторону и направлена чистая логика, а именно на форму. Это означает, что она не направлена на то, что зо относится к особой материи определенных единичных наук, не направлена ни на какие особенности их истин и форм связи, а на то, что относится к истинам и теоретическим связям истин вообще. Поэтому всякая наука со своей объективной теоретической стороны должна соответствовать ее законам, которые носят без- 35 условно идеальный характер.
Но таким путем эти идеальные законы приобретают также и методологическое значение, и они обладают им также потому, что косвенная очевидность вырастает из связей обоснования, нормы которых суть не что иное, как нормативные видоизмене- 40 ния вышеупомянутых идеальных законов, основанных исключительно в логических категориях.
Все характерные особенности обоснований, подчеркнутые в первой главе[131], имеют здесь свой источник и находят себе полное объяснение в том, что очевидный характер в обосновании — в умозаключении, в связи аподикти-ческого доказательства, в единстве даже самой обширной рациональной теории, но также и в единстве обоснования вероятности — есть не что иное, как сознание идеальной закономерности. Чисто логическаярефлексия, исторически впервые пробудившаяся в гениальном уме Аристотеля, путем абстракции извлекает 5 закон как таковой, лежащий в основе каждого данного случая, сводит многообразие приобретаемых таким образом и первоначальна только единичных законов к простейшим базовым законам. Так создаетсія научная система, которая позволяет выводить в строгой последЬвательности и чисто дедуктивным путем вооб- 10 ще все возможные чисто логические законы — все возможные «формы» умозаключений, доказательств и т. д. Этим созданием пользуется практический логический интерес. Для него чисто логические формы превращаются в нормы, в правила о том, как надлежит обосновывать, и — в связи с возможными незакономер- is ными образованиями — в правила, как нельзя обосновывать.
Сообразно этому, нормы распадаются на два класса. Одни, регламентирующие a priori всякое обоснование, всякую аподиктическую связь, имеют чисто идеальную природу и связываются с человеческой наукой ТОЛЬКО через очевидное перенесение. Ару- 20 гие, которые мы можем характеризовать также как просто вспомогательные приемы или суррогаты обоснований[132], эмпиричны, они существенным образом соотносятся с видовой человеческой стороной науки. Они, следовательно, коренятся в общей организации человека и именно одной своей стороной (более важной is для практического руководства) — в психической, а другой — даже в физической организации[133].