КАТАСТРОФА ВЕРМАХТА НА ВОЛГЕ

Сталинградская катастрофа немецко-фашистской армии относится к разряду тех событий войны, в которых, как в фокусе, в наиболее контрастной форме проявились несостоятельность стратегических принципов фашистской Германии, порочность механизма гитлеровского стратегического руководства, аморальность и безответственность командной верхушки вермахта, ее бесчеловечное отношение даже к собственным солдатам. Битва на Волге, справедливо писал бывший офицер 6-й армии И. Видер, «была своего рода генеральной репетицией полного политического, идеологического и морального крушения нацизма»

Каковы же истинные причины и последствия сталинградской катастрофы — этой «Голгофы германской армии на берегах Волги», которая «затмила все военные трагедии прошлого»? 2. Эти вопросы невольно возникают перед каждым, кто знакомится с ходом событий под Сталинградом. Эти события подробно рассмотрены во многих фундаментальных трудах советских авторов3. Поэтому мы остановимся здесь на анализе действий различных звеньев военного руководства Германии.

При изучении документальных данных, относящихся к деятельности германского командования в этот период, прежде всего бросается в глаза общая для всех руководящих звеньев вермахта тенденция к недооценке снл Красной Армии н высокомерное, пре-небрежительное отношение к ее командному составу. Так, в дополнении к приказу от 23 октября 1942 г. начальник генерального штаба сухопутных войск делал такой вывод: «В настоящее время русские вряд лн в состоянии вестн крупное наступление с широкими целями» За.

Советское командование искусно использовало просчеты врага н правильно оценило результаты летне-осенней кампании 1942 г., в ходе которой войска группы армий «Б» были серьезно измотаны н обескровлены. Поэтому в предстоящей зимней кампании оно решило нанести главный удар на юго-западном направлении по самой крупной и наиболее активной группировке противника, вклинившейся глубоко в пределы нашей террито-рии и имевшей сильно растянутый и уязвимый левый стратегический фланг. Основная цель, поставленная перед войсками Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов, заключалась в том, чтобы нанести решительное поражение в междуречье Дона и Волги группе армий «Б», имевшей в своем составе 6-ю и 4-ю танковую армни, 8-ю итальянскую н 3-ю румынскую армии (всего 29 дивизий, из них пять танковых и четыре моторизованных) н поддерживавшейся с воздуха 4-м воздушным флотом и

11 И. Видер. Катастрофа на Волге. Воспоминания офицера-разведчика 6-й армии Пау- люса. М, 1965, стр. 219.

Там же, стр. 201.

А. М. Самсонов. Сталинградская битва. М., 1968; «Великая победа на Волге». М., 1965 и др.

За KTB OKW, Bd. II, Hb. I, S. 71.

8-м авиационным корпусом. Разгром этой крупной группировки мог привести к крушению всего южного крыла фронта противника, освобождению важных в экономическом отношении районов нашей страны и в конечном счете к стратегическому перелому в войне в пользу Красной Армии.

С середины сентября началась работа по планированию контрнаступления советских войск. В итоге большой творческой деятельности многих звеньев советского командования возник стратегический план разгрома врага под Сталинградом («Уран»), Он предусматривал осуществить окружение немецко-фашистских войск в междуречье Дона и Волги мощными сходящимися ударами войск Юго-Западного и Сталинградского фронтов, которые должны были соединиться в районе Советского.

В ходе подготовки контрнаступления, которая развернулась с начала октября, советское командование, несмотря иа неблагоприятные дорожные условия, сосредоточило для удара по врагу мощную группировку войск. К началу советского контрнаступления соотношение сил иа сталинградском направлении сложилось уже в пользу Красной Армии, о чем свидетельствует следующая таблица .

Силы и средства

Советские войска

Соотношение

Войска противника

1 ООО 555

494

14218 1 115

1 011 500 675 10 290 1216

1 : 1

: I

: 1 1 : 1,1

Люди

Танки и САУ Орудия и минометы Боевые самолеты

Проследим же, как в этой ситуации действовали различные звенья стратегического и оперативного руководства вермахта. О решениях ставки и отдельных ее представителей можно судить ие только по документам, ио и по другим источникам, в част-ности, по очень ценным ежедневным записям генерала Эигеля, приведенным впервые, к сожалению лишь частично, отрывками в дневнике ОКВ.

Решающее значение для определения германским командованием судеб окруженной группировки имели два критических периода. Первый — с 19 по 25 ноября, когда 6-я армия могла бы еще попытаться самостоятельно, без помощи извне, пробиться на запад, но при условии сдачи позиций в Сталинграде. В это время в центре внимания гитлеровской ставки стояла дилемма: либо отвести 6-ю армию из Сталинграда, либо приказать ей оставаться в окружении, прочно удерживая круговую оборону до подхода помощи извне.

Во второй период — с 12 до 19 декабря, когда развернулись действия немецких войск по деблокированию окруженной группировки, 6-я армия могла бы предпринять попытку нанести удар навстречу группе Гота, наступавшей из района Котельникова. Но для этого опять-таки она должна была оставить Сталинград.

В этой кризисной обстановке стратегическое руководство фашистской Германии еще раз продемонстрировало свою неспособность реально взглянуть на вещи.

20 ноября: «...Полный переполох из-за румын, все висит иа Гейме. Фюрер сам совершенно не знает, что предпринять. Мнения расходятся, у ОКХ также нет каких-либо определенных предложений. Йодль предлагает предоставить Вейхсу свободу действий. Это отвергается. 48-й танковый корпус должен сделать все, чтобы помочь 6-й армии, и затем снова отойти на северо-запад, укрепить левый фланг и обеспечивать его. Плохо, что неизвестно, где в настоящее время Гейм...» 9

21 ноября: «Все новые мрачные новости. Теперь и южнее Сталинграда кризис у румын. Йодль предлагает полностью оголить волжский участок фронта 6-й армии, так как там вряд ли есть угроза наступления, и подпереть южный участок; в противном случае с часу иа час состоится окружение Сталинграда. Фюрер отказывается это сделать, выдвигая старые аргументы: это не изменит обстановки и ие останется незамеченным русскими; мы ие для того одержали победу в уличных боях, чтобы оставить район Сталинграда. Фюрер все время повторяет: «Что бы ни случилось, мы должны удерживать позиции» .

Таким образом, Гитлер в эти дни был твердо намерен не сдавать Сталинград.

21 ноября положение немецких войск под Сталинградом стало угрожающим. Паулюс предложил командованию группы армий «Б» отвести их иа спрямленную линию обороиы по Дону и Чиру. Геиерал-полковиик Вейхс согласился с предложением Паулюса. Однако от Гитлера поступило распоряжение при всех обстоятельствах удерживать фронт иа Волге. Одновременно давалось заверение, что принимаются меры по организации мощного контрудара. 6-й армии предписывалось ждать дальнейших указаний. Обещания помощи извне и приказ об удержании фронта не могли ие повлиять иа позицию Паулюса. К вечеру 22 ноября ои докладывал по радио в штаб группы армий «Б»: «Армия окружена... Запасы горючего скоро кончатся, танки и тяжелое оружие в этом случае будут неподвижны. Положение с боеприпасами критическое. Продовольствия хватит на шесть дней. Командование армии предполагает удерживать оставшееся в его распоряжении пространство от Сталинграда до Дона и уже принимает необходимые меры. Предпосылкой для их успеха является восстановление южного участка фронта и переброска достаточного количества продовольствия по воздуху. Прошу предоставить свободу действий на случай, если не удастся создать круговую оборону. Обстановка может заставить тогда оставить Сталинград и северный участок фронта, чтобы обрушить удары иа противника всеми силами иа южном участке фронта между Доиом и Волгой и соединиться здесь с 4-й танковой армией. Наступление в западном направлении ие обещает успеха в связи со сложными условиями местности и наличием здесь крупных сил противника» и.

Несмотря на исключительно критическое положение, в котором оказалась 6-я армия, это донесение Паулюса носило печать половинчатости. Паулюс намеревался удерживать оборону и лишь в крайнем случае просил предоставить ему свободу действий.

В тот же день в Гумраке собрались командиры корпусов 6-й армии для обсуждения создавшейся обстановки.

Под вечер 23 ноября Вейхс, после обсуждения обстановки с руководством 6-й армии, послал в ставку следующую телеграмму: «Несмотря на всю тяжесть ответственности, которую я испытываю, принимая это решение, я должен доложить, что считаю необходимым поддержать предложение генерала Паулюса об отводе 6-й армии. Для этого имеются следующие основания.

Снабжение армии, насчитывающей 20 дивизий, по воздуху невозможно. Имеющийся парк транспортных самолетов при благоприятной погоде ежедневно может перебросить в котел только 1/ю часть продовольствия, необходимого иа одни сутки.

Наступление с целью деблокирования окруженных войск вряд ли можно будет осуществить до 10 декабря в связи с тем, что развитие событий ие обещает прочного успеха, а также ввиду необходимости иметь достаточно времени для перегруппировки...

6-я армия, запасы которой быстро иссякают, может растянуть их всего лишь иа несколько дней. Боеприпасы будут быстро израсходованы, так как окруженные войска подвергаются атакам со всех сторон.

Если 6-й армии удастся пробиться иа юго-запад, по моему мнению, это положи-тельно скажется иа всей обстановке в целом.

6-я армия представляет собой единственную боеспособную силу, которая может еще нанести ущерб противнику, поскольку 3-я румынская армия полиостью разбита. Армия должна продвигаться при выходе из окружения в следующем направлении: на юго- запад, затем, продвигаясь северным флангом вдоль железной дороги, иа Чир до Моро- зовска. Таким образом, будет разряжена напряженная обстановка в районе Заветного,

Котельиикова. Наконец, сохранение сил 6-й армия будет ценным вкладом в организацию обороиы в этом районе и даст возможность предпринимать контратаки.

Я вполне сознаю, что предлагаемая операция связана с большими жертвами, в особенности техники и имущества. Они, однако, будут значительно меньшими, чем при голодной блокаде армии в котле, к которой приведут ее в противном случае развивающиеся сейчас события» .

Генерал Цейтцлер поддержал соображения командующего группой армий «Б». Про-тив них трудно было что-либо возразить.

Наконец, вечером 23 ноября Паулюс направил в ОКХ отчаянную радиограмму с просьбой разрешить 6-й армии прорваться из окружения. Однако Гитлер, испытывавший «панический страх перед всяким отступлением и потерей престижа» , продолжал настаивать на своем. Утром 24 ноября ои направил непосредственно Паулюсу, через голову командующего группой армий «Б», радиограмму с приказом удерживать Сталинград до последнего. Жребий был брошен.

В этот день Энгель писал в дневнике: «Большая дискуссия по поводу радиограммы Паулюса: ходатайство об отводе всего северного участка фронта, так как позиции невозможно сохранять. Паулюс пишет, что ои может создать оборону на южном участке, ио не в состоянии удерживать фронт на севере. Фюрер резко отвергает предложение, хотя Цейтцлер поддерживает его. Фюрер обосновывает это тем, что тогда все пошатнется: надо ведь учитывать, как это будет выглядеть. Цейтцлер подчеркивает со всей определенностью, что тогда окружение 6-й армии, которое можно было бы еще рассматривать как временное, станет фактом. Фюрер обещает рассмотреть вопрос о переброске с Запада новых соединений и подчеркивает снова, что Сталинград ни в коем случае нельзя сдавать; возлагает большие надежды на Гота, веря, что он исправит положение в излучине Дона» .

Ни Цейтцлер, ни Вейхс не стали самым решительным образом, вплоть до отставки, возражать против приказа Гитлера. Они не нашли веских аргументов, чтобы доказать гибельность этого приказа. «Вейхс,— писал И. Видер,— тоже ие пытался более отстаивать план прорыва, который он только что считал совершенно необходимым и приказ об осуществлении которого он на собственный страх и риск уже собирался отдать. Не желая, видимо, искушать подчиненного ему командующего армией, он покорился. Но тем самым он уклонился и от принятия собственного решения, побоявшись взять на себя в этот роковой час личную ответственность перед историей» .

Зловещую роль в решении судьбы армии Паулюса сыграл Геринг. Через начальника штаба ВВС генерал-полковника Ешоннека он сообщил Гитлеру 24 ноября, что организует снабжение по воздуху окруженной под Сталинградом группировки войск при условии, что будет обеспечено удержание аэродромов и посадочных площадок для сбрасывания грузов внутри кольца окружения. 25 ноября Энгель писал в дневнике: «Большое совещание по вопросу снабжения Сталинграда по воздуху. Геринг берег обязательство снабжать армию. Он говорит, что можно доставлять в среднем в день 500 т 1в; следует бросить все, даже «Ю-90» из транспортной авиации. Цейтцлер сомнева-ется; полагает, что 500 т ие хватит, обращает внимание на погоду, потери, но рейхсмаршал очень оскорбляется, говорит, что самолеты будут летать в любую погоду. Демянск и другие примеры доказали, что это возможно. Мы возмущены таким большим оптимизмом, который ие разделяют даже офицеры генерального штаба ВВС. Фюрер восхищен рейхсмаршалом; говорит, что он действует, как и в прежние времена; там нет малодушия, как у многих инстанций сухопутных войск» ls.

На следующий деиь начальник оперативного отдела генерального штаба ВВС Кристиан на докладе в ставке заявил, что авиация в лучшем случае сможет доставлять в зону окружения при хорошей погоде 100—150 т грузов ежедневно, что 500 т — это нереальная цифра. Гитлер возразил, что снабжение будет обеспечено «особо способным организатором с неограниченными полномочиями».

С 26 ноября иа оперативно-стратегической авансцене вермахта под Сталинградом появился один из ведущих военных авторитетов фашистской Германии — фельдмаршал Манштейн. Он был призван Гитлером спасти положение на Волге. Для этого под его командованием создавалась группа армий «Дон» в составе 4-й танковой, 6-й армий и остатков 3-й и 4-й румынских армий. В качестве подкрепления ей были обещаны одна танковая и две-три пехотные дивизии, которые должны были прибыть позже. Для осуществления деблокады создавались две крупные группировки: одна — в районе Ко- тельниковского и вторая — в районе Тормосииа.

Манштейн также в немалой степени способствовал гибели 6-й армии. Его образ действий иосил иа себе печать непоследовательности, противоречивости и нерешительности, а принимавшиеся им решения больше отвечали требованиям Гитлера, чем реальной обстановке.

24 ноября в своей оценке положения Манштейн исходил из того, что момент для самостоятельного прорыва 6-й армии из «котла» упущен и ей лучше оставаться иа старых позициях, ожидая помощи извне 19. Но затем он предложил другое решение, что видно из записи Эигеля от 26 ноября: «Длительная дискуссия по оценке обстановки фон Манштейном. Предлагает отвести 6-ю армию; обсуждается его мнение об отвэде далеко назад, может быть, даже до Днепра, войск, находящихся к югу от Сталинграда, чтобы создать резервы и затем снова провести фланговую операцию с севера на юг, к морю. Цейтцлер докладывает суть этих соображений, но не высказывает своего мнения. Фюрер остается спокойным, но все отвергает. Причины: все это будет расценено как слабость, потеряем жизненно важные районы, недопустимое воздействие иа союзников, потеря времени, ибо неизвестно, что произойдет на Западе, в Африке и в других районах; у фон Манштейна хорошие оперативные идеи, но, учитывая общую обстанопху, они представляют собой пустую теорию, и другие командующие говорят, что надо накапливать резервы; каждый взывает к старым рецептам. В конце Цейтцлер просит предоставить в случае необходимости свободу действий 6-й армии. Фюрер резко отвергает это. Речь может идти только о деблокировании, для чего имеются главные силы 4-й танковой армии» 20.

К началу операции по деблокаде группа армий «Дон» получила дополнительно всего две танковые дивизии. В целом войск для этой операции было совершенно недостаточно. Несмотря на это, Гитлер запретил привлекать для помощи 6-й армии силы из группы армий «А», насчитывавшей более двух десятков дивизий. Он не допускал и мысли о сдаче Северного Кавказа.

Манштейн не настоял решительно на выделении ему достаточных сил и взял на себя ответственность за осуществление деблокады. «Судя по всему,— справедливо отмечал Видер,— это в немалой степеии объяснялось самоуверенностью и чувством собственного превосходства, которые были столь характерны для привыкшего к победам германского командования» 21.

Учитывая неизбежные попытки гитлеровцев освободить свою окруженную группировку, советское военное руководство решило ликвидировать ее. Одновременно оно позаботилось о том, чтобы отодвинуть внешний фронт окружения дальше на запад на 150—200 км, лишив тем самым врага возможности деблокады. Войскам Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов был отдан приказ подготовиться к новой наступательной операции. Войскам же Донского и Сталинградского фронтов предписывалось завершить разгром окруженной группировки противника.

Предпринятые в первых числах декабря попытки прорвать оборону 6-й армии не увенчались успехом, так как наши войска были ослаблены наступательными боями и нуждались в усилении. Поэтому советское командование решило более тщательно подготовить наступление и перебросить под Сталинград из Резерва 2-ю гвардейскую армию генерала Р. Я. Малиновского. Эти меры оказались очень своевременными и дальновидными.

Начавшееся 12 декабря из района Котельникова наступление группы Гота окончилось безрезультатно. Натолкнувшись иа упорное сопротивление советских войск, оиа смогла приблизиться иа 60 км к Сталинграду, выйдя на рубеж рек Аксай, Мышкова. В это время на противника обрушился новый удар: 16 декабря соединения Юго-Запад- ного и левого крыла Воронежского фронтов иачалн мощное наступление в районе Среднего Дона. В отличие от прежнего плана войска Юго-Западиого фронта нанесли удар не иа юг, а на юго-восток, в сторону Нижнего Астахова и Морозовска, чтобы взять в клещи морозовско-боковскую группировку врага и уничтожить ее одновременными ударами с востока и северо-запада (операция «Малый Сатурн»). В ходе наступления наши войска разгромили 8-ю итальянскую армию и армейскую группу Холлидта, создав в немецком фронте зияющую брешь и поставив под угрозу разгрома котельииковскую группировку врага.

18 декабря Энгель писал: «Обстановка вызывает новое большое беспокойство. 58-й танковый корпус не продвигается. Русские бросают против него новые силы, все дело идет опять к обороне. Поскольку новых сил больше нет, это означает, что деблокирующие войска остановятся в 50—60 км от фронта 6-й армии. Еще хуже в группе армий «Б». Позиции итальянцев, очевидно, прорваны, то же самое в армейской группе Холлидта. Вечером: фон Манштейи снова ходатайствует о прорыве 6-й армии; только так можно установить связь со Сталинградом и спасти главные силы армии. Настроение подавленное. Фюрер снова отклонил прорыв, хотя Цейтцлер очень настойчиво выступал за него. Гневный запрос фон Буссе и фон Манштейна, ибо все подходящие силы передаются группе армий «Б», чтобы заткнуть дыру у итальянцев» .

На всем южном крыле советско-германского фронта у войск противника создалось катастрофическое положение. Глубокий прорыв вражеской обороны на Среднем Дону сорвал мероприятия гитлеровского командования по деблокаде сталинградской группировки и грозил врагу еще большими неприятностями.

В ставке Гитлера царила полная растерянность. 22 декабря Энгель писал: «У нас глубочайшая депрессия. Почти все надеялись, что Паулюс при всем риске теперь самостоятельно решится иа прорыв. Главные силы он бы вывел, хотя и с большими материальными потерями. Сегодня вечером Йодль высказывал мрачные мысли и было заметно, что и он твердо рассчитывал иа это самостоятельное решение, точно так же, как начальник генерального штаба сухопутных войск и командование группы армий. Никто не знает, что будет дальше со Сталинградом. Фюрер очень молчалив, появляется только на обсуждении обстановки и иа докладах. Больше всего мы озабочены тем, что в котле, очевидно, нет единства и командующий (Паулюс) не знает, что ему предпринять. К тому же. снабжение по воздуху становится все хуже» .

Лишь к 24 декабря противнику удалось с большим трудом задержать наступление войск Юго-Западного фронта. Но в это время на врага обрушился новый удар: остановив наступление группы Гота, войска 2-й гвардейской, 51-й и 5-й ударной армий,

го гвардейского механизированного, 6-го механизированного и 7-го танкового корпусов перешли в решительное наступление и нанесли поражение котельниковской груп-пировке врага.

Попытки гитлеровского командования выручить 6-ю армию из окружения провалились. Внешний фроит окружения отодвинулся от иее иа 120—160 км.

25 декабря Манштейн просил передать в его распоряжение две танковые дивизии

го танкового корпуса, действовавшего в составе группы армий «А» на кавказском направлении. Как будто бы эти две дивизии могли что-либо изменить в обстановке под Сталинградом! Но даже такая просьба была отклонена, так как это, по мнению ОКХ, ставило под угрозу устойчивость фронта группы армий «А». В ответе ОКХ от 27 декабря говорилось: «Идея передачи 4-й танковой армии обеих танковых дивизий, находящихся в 1-й танковой армии и насчитывающих в целом 58 танков, невыполнима. Без этих подвижных соединений 1-я танковая армия не сможет ни удержать своих позиций, ии оторваться от противника, который своими подвижными соединениями сомнет или прорвет ее оборону...»

Катастрофические для немецко-фашистских войск события под Сталинградом и на Среднем Дону поставили под угрозу полного окружения и изоляции группу армий «А», насчитывавшую около 700 тыс. человек . Это могло привести к развалу всего южного крыла германского фронта. Генеральный штаб сухопутных войск больше всего опасался, что за Сталинградом последует удар Красной Армии на Ростов, чтобы захлопнуть 700-тысячную группировку в гигантской кавказской ловушке. «Русское командование,— писал впоследствии Цейтцлер,— теперь приоткрыло свои карты. Оио хотело сначала окружить немецкую 6-ю армию под Сталинградом. Затем оно намеревалось нанести удар в направлении Азовского моря, чтобы уничтожить весь южиый фланг немецких войск на Востоке» .

Еще в конце ноября Цейтцлер поставил перед Гитлером вопрос о выводе группы армий «А» с Кавказа. Но Гитлер категорически запретил проводить даже подготовительные мероприятия к этому, мотивируя тем, что необходимо подождать результатов деблокирующего наступления группы Гота на Сталинград.

Когда стало ясно, что попытка деблокады Сталинграда обречена иа провал, Цейтцлер снова несколько раз ставил перед Гитлером вопрос о необходимости скорейшего отвода войск группы армий «А» с Кавказа. Но Гитлер никак ие мог смириться с таким ударом по своему престижу и с потерей того, что было завоевано ценою громадных жертв. Лишь 27 декабря он пошел на уступки, разрешив принять командованию группы армий «А» подготовительные меры, которые, однако, «ие должны были быть известны войскам и ослабить силу сопротивления иа занимаемых иыне позициях».

В иочь с 27 на 28 декабря Цейтцлер доложил Гитлеру о чрезвычайно критическом положении всей кавказской группировки. «Если Вы сейчас ие прикажете отвести войска с Кавказа,— заявил он,— там возникнет новый Сталинград» . Это возымело, наконец, свое действие. Теперь уже Гитлеру было ие до политического престижа, ие до богатств Кавказа. Надо было предотвратить новую катастрофу. Так, на другой день после «Приказа о дальнейшем ведении боевых действий на южиом крыле Восточного фронта» от 27 декабря появился «Оперативный приказ № 2». В ием Гитлер писал: «моим намерением, как и прежде, остается удержать 6-ю армию в ее крепости и создать предпосылки для ее освобождения. Вместе с тем следует избегать новых котлов, которые могут возникнуть вследствие отхода союзных войск, образования выступов фронта, обороняемых собственными слабыми частями, или создания противником иа отдельных участках большого превосходства». Перед группой армий «А» ставилась задача постепенного отвода войск с Кавказа, с использованием промежуточных рубежей.

Но даже теперь Гитлер не хотел совсем оставлять Кавказ. Ои уцепился за идею закрепиться на Таманском полуострове, чтобы использовать его в 1943 г. в качестве плацдарма для нового наступления. До конца января в ОКХ не могли решить вопрос, оставить ли иа таманском плацдарме всю группу армий «А» или часть ее сил. 28 января было принято решение отвести на него 17-ю армию, усиленную за счет 1-й танковой армии, а последнюю направить на Ростов. В результате большая часть сил группы армий «А» — 22 дивизии, в том числе одна танковая — была оставлена на Таманском полуострове; 1-я танковая армия, в которой сохранились лишь три дивизии, перешла в состав группы армий «Дои». (В последующем этим 22 дивизиям была отведена пассивная роль обороны Таманского полуострова, который в дальнейшем, вопреки надеждам гитлеровского руководства, не получил существенного значения для развертывания операций немецких войск, и необходимость в нем отпала сама собой, когда он оказался в глубоком тылу иа южиом фланге наступавших советских войск.)

Это был новый громадный просчет гитлеровского командования. В период острейшего кризиса в группах армий «Дон» и «Б» Гитлер отдает 31 декабря приказ о переброске с Западного фронта дивизий СС «Адольф Гитлер», «Рейх», «Тотенкопф» и трех пехотных дивизий, а из группы армий «Центр» дивизии СС «Гроссдейчланд» для усиле- ния войск, действовавших на сталинградском направлении. Из иих лишь к середине февраля (!) намечалось создать в районе Харькова мощную танковую группу для освобождения 6-й армии.

Гитлеровское стратегическое руководство, не располагая сколько-нибудь достаточными силами, хотело решить сразу несколько задач: и спасти окруженную под Сталинградом группировку, и удержаться на Волге, и закрепиться на Северном Кавказе. В результате оно не выполнило ни одной из них и потерпело невиданное поражение.

10 января 1943 г. войска Донского фронта под командованием генерала К. К. Рокоссовского приступили, после отказа противника капитулировать, к ликвидации его окруженной под Сталинградом группировки. В упорных боях они расчленили ее иа части и ко 2 февраля окончательно сломили сопротивление врага. В заснеженной степи под Сталинградом были подобраны и захоронены 147 200 трупов немецких солдат и офицеров, в плен попала 91 тыс. человек, в том числе более 2500 офицеров и 24 генерала во главе с фельдмаршалом Паулюсом.

Чтобы оправдаться перед немецким народом и историей, военные руководители фашистской Германии выдумали еще в дни сталинградской катастрофы версию о том, что окруженная группировка войск приковала к себе крупные советские силы и была сознательно принесена в жертву во имя спасения всего южного крыла фронта. Эту версию разнесла пропаганда Геббельса. Ею воспользовался в своих мемуарах и фельдмаршал Манштейн.

Вполне очевидно, что 6-я армия могла бы сыграть свою роль в преодолении кризиса немецко-фашистских войск иа юге, возникшего в результате контрнаступления Красной Армии, только в том случае, если бы гитлеровское руководство оказалось способным своевременно отвести ее из Сталинграда. Однако момент был упущен, и советское командование искусно воспользовалось этим обстоятельством, полностью навязав свою волю противнику.

Впоследствии генерал Дёрр, касаясь упомянутой версии, писал: «Уцелевшим участникам Сталинградской битвы, родным и близким погибших на берегах Волги, семьям многих пропавших без вести в «котле», о чьей судьбе до сих пор ничего неизвестно, говорят теперь, что 6-я армия была принесена в жертву по стратегическим соображениям... Бессчетны случаи, когда человек жертвовал своей жизнью во имя спасения других людей. Но о судьбе 6-й армии этого ие скажешь... Мы должны со всей решительностью отвергнуть точку зрения тех, кто считает, что жертва эта была оправдана военной необходимостью. Подобная точка зрения противоречит не только фактам, но и человеческой морали» 29.

Образ действий гитлеровского руководства в период сталинградских событий служит классическим примером авантюристического, оторванного от реальней действительности подхода к решению стратегических проблем. Весь механизм управления вермахта оказался не способным выдвигать и проводить в жизнь разумные, целесообразные с военной точки зрения решения, полностью сковал творчество и инициативу оперативных звеньев руководстза войсками. Все вращалось в порочном кругу ложных, безрассудных и преступных идей Гитлера и его ближайшего окружения. Чванившиеся своей честью германские генералы, сознавая гибельность приказов «фюрера», не смогли найти в себе мужества сказать ему решительное «нет» во имя спасения соген тысяч немецких солдат. Сложилось парадоксальное положение: каждый из них — и Цейтцлер и Вейхс, и Манштейн — надеялся, что его подчиненный на собственный страх и риск нарушит приказ Гитлера и даст сигнал к прорыву из Сталинграда. Но никто из них не взял на себя лично эту ответственность. Зго право было «предоставлено» Паулюсу. Таким образом, высший германский генералитет несет наряду с Гитлером полную вину за небывалое поражение.

В грандиозной битве под Сталинградом Красная Армия нанесла врагу удар такой силы, что он потряс всю военную машину фашистской Германии до основания. Ста-линградская битва была важной вехой на пути к полной победе нашего народа над фашистской Германией. Если сражение под Москвой положило начало коренному перелому в ходе Великой Отечественной войны и всей второй мировой войны, то битва иа Волге внесла решающий вклад в достижение перелома, происходившего в 1942—1943 гг.

29 Н. Doerr. War Stalingrad сіп Opfergang?—«Die politische Meinung», Monatshefte

fur Fragcn der Zcit, 1958, S. 89 (цит.: И. Видер. Указ. соч., стр. 205—206).